Юрий застыл на месте, оглаживая пальцем спусковой крючок. Очень хотелось пустить очередь вслед отступившему существу, но он решил не шуметь раньше времени. Если не атакуют — значит, заманивают в логово. Что ж, ему как раз это и нужно.
Под ногами захрустело, не то крошка от изгрызенных стен, не то чьи-то кости. Кто-то впечатлительный тут же представил бы себе обглоданные человеческие останки. Но Гарин знал, что все нападения мьютов на экипаж пока что оканчивались рваными ранами у матросов, несмотря на слухи о пропавших без вести технарях и ремонтниках. Твари пока что были слишком осторожны, нападали по одному и больше прятались по углам, чем целенаправленно искали добычу. Однако, Юрий прекрасно знал, что время, когда голодная стая заявит о себе по-настоящему не за горами. И тогда точно будут жертвы. И будут человеческие кости возле логова. А пока что под ногами щелкали ребра и хребты тварей, ставших едой для более сильных сородичей.
Будь Юрий разведчиком на «Пилигриме», ему бы даже в голову не пришло лезть в логово мьютов в одиночку. Сейчас же ситуация была иной — теперь не он был чужаком в Изнанке, а мьюты забрались на его территорию. А он не крался как вор, пытаясь унести побольше припасов незамеченным, а шел заявлять о своих правах. Заявлять громко и безжалостно.
Луч фонаря высветил выход из туннеля — покрытую грибовидными наростами арку, пористую и склизкую. Юрий поднял ствол автомата, намереваясь сбить мясистый сталактит, мешающий проходу.
Кто-то резко дернул его за ногу сзади, затрещала ткань комбинезона. Гарин стремительно развернулся, описав «свистуном» полукруг под собой. Но активный прицел лишь дернулся, теряя нырнувшую в стену цель.
Не хватало, чтобы его зажали здесь!
Юрий дернулся в сторону выхода из туннеля, сдирая плечами со стен пласты махровой плесени. Даже не поморщился, когда на лицо что-то закапало, маслянистое, с запахом ржавчины. Вывалился наружу, делая фонарь ярче.
И тут же прижался спиной к стенке, вскинув к плечу автомат.
Мьютов было несколько десятков, если не сотен. Небольшой круглый зал буквально кишел ими. Чудовища наваливались друг на друга, переползали с места на место, терлись боками. Свет отражался от их белесых спин, от безволосых морщинистых голов с ушами-перепонками, от слепых акульих морд с широкими пастями. Блестел на острых, словно осколки стекла, зубах, на гранях длинных когтей-кинжалов.
Море живой смертоносной плоти, заполнившее пространство под куполом механизма магистрального лифта. Настоящее логово, гнездо — дышащее, горячее, злое.
Перед Гариным пульсирующим полукругом раскачивалось несколько крупных тварей — в шрамах, с мощными мышцами под грубой шкурой. За ними поднимались мьюты помельче, покидая свои грязные и липкие гнезда, приближались к Юрию словно металлические стружки к магниту.
Они не спешили атаковать — человек был в их власти, отсюда ему уже не выбраться. Несмотря на то, что чудовища были куда как мельче своих собратьев из Изнанки, им ничего не стоило в таком количестве разорвать Гарина на клочки. И им этого очень хотелось, до зубовного скрежета, до хрюканья, до исходящей потоками слюны. Но они привыкли повиноваться, ждали приказа.
Как и Юрий, ждал того, кто этот приказ отдаст.
У дальней стены вспучилось — что-то вылезало на свет, разгоняя пищащую мелюзгу. Гарин разглядел толстые свисающие бока в черной коросте, короткие мощные лапы, треугольную пасть со сточенными, но опасными зубами.
Лидер стаи, самка или самец — не важно. Самая сильная и умная особь.
Рядовые твари стали вести себя агрессивнее, они прыгали на Юрия, клацая зубами, но в последний момент отскакивали, будто их дергали невидимые поводки.
Гарин, стараясь не делать резких движений, потащил с пояса шоковую гранату.
Огромный мьют остановился, словно древний камень в грязном болоте, поднял слепую морду, шумно втянул ноздрями воздух. Зарычал с хриплыми переливами.
Стая ответила пронзительным шипением и свистом.
Звонко отлетела чека, серебристый цилиндр гранаты по дуге полетел над головами чудовищ. Не успела граната сработать, разметав по залу извивающиеся нити голубых молний, как Юрий уже открыл огонь из «свистуна», гулко бухая картечными зарядами.
— Начали! — заорал он в микрофон на лямке комбинезона.
Вокруг выло и хрипело. Вспышки автомата перекрывали свет фонаря, выхватывая застывшие мгновения кровавого ужаса. Мягкая, но острая картечь разрывала плоть мьютов, разбрызгивая ее, оголяя кости и сизые внутренности. Пронзительно щелкали гранаты, обездвиживая мечущихся тварей.
Юрий поначалу стрелял от стены, опасаясь атаки сзади. Но видя, как вырывающиеся из ствола УМАСА снопы огня буквально сметают атакующих его тварей, сделал шаг вперед, потом еще. В голове что-то щелкнуло, и он почти потерял над собой контроль, дурея от запаха гари и сырого мяса. Он крутился как автоматическая турель, разил без промаха и без пощады.
И мьюты не выдержали, они живыми потоками хлынули в облюбованные ими вентиляционные шахты и технические дренажи. Они толкались, застревали — и картечь Гарина настигала их.
Юрий не слышал, как открыли огонь его товарищи наверху, как техники перекрыли пути отступления для бегущих чудовищ. Он был выбит из реальности вспышками света, грохотом выстрелом и алым цветом, плещущимся перед глазами. Краем сознания отмечал лишь счетчик боеприпасов, стремящийся к нулю.
В какой-то момент свет фонаря выхватил гротескную фигуру, сгорбившуюся на склизкой куче. Пятнистая шкура лоскутами, порванный ушной барабан, посеченная осколками морда.
Лидер стаи потянулся в сторону Гарина, издав глухой горловой звук — не угрожающий, а какой-то разочарованный.
Юрий разрядил остаток картечи прямо в черную пасть с желтыми зубами. Торопливо ухватился за запасную обойму, отточенным движением сменил магазин.
И застыл с пальцем на спусковом крючке. Потом медленно опустил оружие, выпрямился.
Он был маяком в волнах отлива. В луче света мелькали бледные спины мьютов — чудовища огибали его, изредка касаясь боками и уносясь прочь. Они не нападали, вообще не проявляли агрессии, просто спасались бегством, оставляя за собой раненых и мертвых.
Над головой слышались выстрелы, заглушаемые толстой переборкой. Кто-то азартно дубасил чем-то металлическим по трубам. Рычали и шипели подыхающие в агонии твари.
Юрий ничего этого не слышал. Перед его мысленным взором сейчас складывалась совсем иная картина, застилающая все прочее, уводящая далеко в прошлое и возвращающая в новую реальность.
Его поразило озарение, внезапное и болезненное. Он слепо пялился в играющие на стенах и потолке тени, в ушах пульсировал вибрирующий звон.
Чья-то рука с силой хлопнула его по плечу. Гарин развернулся на пятке, вскидывая оружие, но тонкая девичья ладонь легко отвела ствол в сторону.
— Ты в порядке, доно? — возникшая перед ним Кира быстро окинула Юрия взглядом.
— Да, — деревянным голосом ответил тот.
— Так какого хрена ты не отвечаешь? — тонкий палец больно ткнул Гарину в мигающую на груди «таблетку» рации. — Какого черта не подаешь второй сигнал?
Голос Аоки сделался высоким от возмущения, и, казалось, она вот-вот двинет Юрия по лицу.
— Проверь здесь все, — отстранено приказал Гарин, направляясь к выходу.
Кира, внимательно посмотрев в его лицо, предусмотрительно промолчала, отошла в сторону. Лишь кинула в эфир:
— Живой. Идет к вам, — и добавила, когда Гарин скрылся в техническом туннеле. — Приглядите там за ним. Что-то с ним не то.
На технической палубе Юрия встретил Одегард, помог выбраться из люка. Присвистнул, осмотрев Гарина. Спросил удивленно:
— Ты что, силовой щит забыл включить?
— Забыл.
— Дружище, тебе в лазарет надо, на тебе места живого нет! Сейчас…
— Не сейчас, — Юрий всучил другу автомат, уверенным шагом направился в сторону лестницы наверх.
— Постой! — Рэй, попытался схватить Гарина за рукав, остановить. — В смысле «не сейчас»? Подожди, здесь где-то санитар бродил…
— Не сейчас! — Юрий вырвал рукав, зыркнул на норвежца яростно.
Тот опешил, поднял руки.
— Хорошо, ладно. Не сейчас так не сейчас, — выпятив рыжую бороду, слабо улыбнулся. — Вижу, с тобой действительно все в порядке.
Гарин не заметил, как миновал два уровня, как не обращал внимание на шарахающихся от него матросов. Проигнорировал окрик какого-то мичмана, которого чуть не сбил на повороте. Оттеснив вахтенного, вошел в жилое крыло офицерской палубы. Рванул створку каюты.
В комнатке Элли, привалившись спиной к стене, вольготно расположился Маракши со «свистуном» на ремне. Он что-то рассказывал сидящей на кровати девушке, но при появлении Гарина прервался на полуслове, испуганно выпрямился. Охнула Элли, ее глаза расширились.
— А я там уже все закончил, — попытался объясниться парень, указывая куда-то себе за спину.
— Вон, — глухо проскрежетал ему Юрий, не сводя взгляда с девушки.
Иова замешкался, посмотрел на девушку, потом снова на Гарина.
— Босс… — начал было он.
Гарин сделал широкий шаг вперед, схватил Маракши за шиворот и буквально вышвырнул его за порог. Захлопнул створку, щелкнул блокиратором.
Развернулся к Элли.
— Изнанка — это ты! — выдохнул Гарин, прожигая девушку взглядом.
— Юра…
Он не помнил, как оказался перед ней, как схватил за шею и прижал к кровати.
— Это ты ее создала!
Девушка не сопротивлялась, не пыталась оттолкнуть Гарина. Ее волосы разлетелись по одеялу упругими пружинками, широко раскрытые глаза не мигая смотрели на Юрия, наливаясь влагой. Дрожащий в них испуг медленно сменялся виноватым пониманием, горечью…
… Жалостью?
Юрий медленно разжал пальцы, оставившие на тонкой коже девушки белые пятна, отшатнулся, рухнул на стул.
— Я только сейчас все понял, — хрипло произнес он. — Там.
Он ткнул пальцем себе под ноги.
— Когда увидел гнездо. Прежде лишь подозревал, думал, что появление мьютов это какое-то чудовищное совпадение, почти что космическая случайность — ну как возможно, что здесь объявились точно такие же твари, как на Родине? А потом…
Он повернулся к подсевшей рядом Элли, но не смог посмотреть ей в лицо, уставился мимо, в серую стену.
— А потом, когда я их убивал, а они не нападали, хотя могли легко меня разорвать, — Юрий невесело хмыкнул, щелкнув себя по диску силового щита на груди. — Я ведь его даже не включил, забыл.
— Юра, — девушка попыталась коснуться Гарина, но тот поднялся, отошел к двери, прислонился к ней спиной.
Он, наконец, нашел в себе силы посмотреть на Элли сквозь пелену отступающей ярости.
— Это же твои творения, верно? Такие же, как и это существо с «Каукета». Он кто, твой отец?
— Уже не отец, — прошептала Элли. — Образ. Неосознанный.
Она попыталась незаметно вытереть слезы, но те предательски заблестели на тыльной стороне ладони.
Под ногами захрустело, не то крошка от изгрызенных стен, не то чьи-то кости. Кто-то впечатлительный тут же представил бы себе обглоданные человеческие останки. Но Гарин знал, что все нападения мьютов на экипаж пока что оканчивались рваными ранами у матросов, несмотря на слухи о пропавших без вести технарях и ремонтниках. Твари пока что были слишком осторожны, нападали по одному и больше прятались по углам, чем целенаправленно искали добычу. Однако, Юрий прекрасно знал, что время, когда голодная стая заявит о себе по-настоящему не за горами. И тогда точно будут жертвы. И будут человеческие кости возле логова. А пока что под ногами щелкали ребра и хребты тварей, ставших едой для более сильных сородичей.
Будь Юрий разведчиком на «Пилигриме», ему бы даже в голову не пришло лезть в логово мьютов в одиночку. Сейчас же ситуация была иной — теперь не он был чужаком в Изнанке, а мьюты забрались на его территорию. А он не крался как вор, пытаясь унести побольше припасов незамеченным, а шел заявлять о своих правах. Заявлять громко и безжалостно.
Луч фонаря высветил выход из туннеля — покрытую грибовидными наростами арку, пористую и склизкую. Юрий поднял ствол автомата, намереваясь сбить мясистый сталактит, мешающий проходу.
Кто-то резко дернул его за ногу сзади, затрещала ткань комбинезона. Гарин стремительно развернулся, описав «свистуном» полукруг под собой. Но активный прицел лишь дернулся, теряя нырнувшую в стену цель.
Не хватало, чтобы его зажали здесь!
Юрий дернулся в сторону выхода из туннеля, сдирая плечами со стен пласты махровой плесени. Даже не поморщился, когда на лицо что-то закапало, маслянистое, с запахом ржавчины. Вывалился наружу, делая фонарь ярче.
И тут же прижался спиной к стенке, вскинув к плечу автомат.
Мьютов было несколько десятков, если не сотен. Небольшой круглый зал буквально кишел ими. Чудовища наваливались друг на друга, переползали с места на место, терлись боками. Свет отражался от их белесых спин, от безволосых морщинистых голов с ушами-перепонками, от слепых акульих морд с широкими пастями. Блестел на острых, словно осколки стекла, зубах, на гранях длинных когтей-кинжалов.
Море живой смертоносной плоти, заполнившее пространство под куполом механизма магистрального лифта. Настоящее логово, гнездо — дышащее, горячее, злое.
Перед Гариным пульсирующим полукругом раскачивалось несколько крупных тварей — в шрамах, с мощными мышцами под грубой шкурой. За ними поднимались мьюты помельче, покидая свои грязные и липкие гнезда, приближались к Юрию словно металлические стружки к магниту.
Они не спешили атаковать — человек был в их власти, отсюда ему уже не выбраться. Несмотря на то, что чудовища были куда как мельче своих собратьев из Изнанки, им ничего не стоило в таком количестве разорвать Гарина на клочки. И им этого очень хотелось, до зубовного скрежета, до хрюканья, до исходящей потоками слюны. Но они привыкли повиноваться, ждали приказа.
Как и Юрий, ждал того, кто этот приказ отдаст.
У дальней стены вспучилось — что-то вылезало на свет, разгоняя пищащую мелюзгу. Гарин разглядел толстые свисающие бока в черной коросте, короткие мощные лапы, треугольную пасть со сточенными, но опасными зубами.
Лидер стаи, самка или самец — не важно. Самая сильная и умная особь.
Рядовые твари стали вести себя агрессивнее, они прыгали на Юрия, клацая зубами, но в последний момент отскакивали, будто их дергали невидимые поводки.
Гарин, стараясь не делать резких движений, потащил с пояса шоковую гранату.
Огромный мьют остановился, словно древний камень в грязном болоте, поднял слепую морду, шумно втянул ноздрями воздух. Зарычал с хриплыми переливами.
Стая ответила пронзительным шипением и свистом.
Звонко отлетела чека, серебристый цилиндр гранаты по дуге полетел над головами чудовищ. Не успела граната сработать, разметав по залу извивающиеся нити голубых молний, как Юрий уже открыл огонь из «свистуна», гулко бухая картечными зарядами.
— Начали! — заорал он в микрофон на лямке комбинезона.
Вокруг выло и хрипело. Вспышки автомата перекрывали свет фонаря, выхватывая застывшие мгновения кровавого ужаса. Мягкая, но острая картечь разрывала плоть мьютов, разбрызгивая ее, оголяя кости и сизые внутренности. Пронзительно щелкали гранаты, обездвиживая мечущихся тварей.
Юрий поначалу стрелял от стены, опасаясь атаки сзади. Но видя, как вырывающиеся из ствола УМАСА снопы огня буквально сметают атакующих его тварей, сделал шаг вперед, потом еще. В голове что-то щелкнуло, и он почти потерял над собой контроль, дурея от запаха гари и сырого мяса. Он крутился как автоматическая турель, разил без промаха и без пощады.
И мьюты не выдержали, они живыми потоками хлынули в облюбованные ими вентиляционные шахты и технические дренажи. Они толкались, застревали — и картечь Гарина настигала их.
Юрий не слышал, как открыли огонь его товарищи наверху, как техники перекрыли пути отступления для бегущих чудовищ. Он был выбит из реальности вспышками света, грохотом выстрелом и алым цветом, плещущимся перед глазами. Краем сознания отмечал лишь счетчик боеприпасов, стремящийся к нулю.
В какой-то момент свет фонаря выхватил гротескную фигуру, сгорбившуюся на склизкой куче. Пятнистая шкура лоскутами, порванный ушной барабан, посеченная осколками морда.
Лидер стаи потянулся в сторону Гарина, издав глухой горловой звук — не угрожающий, а какой-то разочарованный.
Юрий разрядил остаток картечи прямо в черную пасть с желтыми зубами. Торопливо ухватился за запасную обойму, отточенным движением сменил магазин.
И застыл с пальцем на спусковом крючке. Потом медленно опустил оружие, выпрямился.
Он был маяком в волнах отлива. В луче света мелькали бледные спины мьютов — чудовища огибали его, изредка касаясь боками и уносясь прочь. Они не нападали, вообще не проявляли агрессии, просто спасались бегством, оставляя за собой раненых и мертвых.
Над головой слышались выстрелы, заглушаемые толстой переборкой. Кто-то азартно дубасил чем-то металлическим по трубам. Рычали и шипели подыхающие в агонии твари.
Юрий ничего этого не слышал. Перед его мысленным взором сейчас складывалась совсем иная картина, застилающая все прочее, уводящая далеко в прошлое и возвращающая в новую реальность.
Его поразило озарение, внезапное и болезненное. Он слепо пялился в играющие на стенах и потолке тени, в ушах пульсировал вибрирующий звон.
Чья-то рука с силой хлопнула его по плечу. Гарин развернулся на пятке, вскидывая оружие, но тонкая девичья ладонь легко отвела ствол в сторону.
— Ты в порядке, доно? — возникшая перед ним Кира быстро окинула Юрия взглядом.
— Да, — деревянным голосом ответил тот.
— Так какого хрена ты не отвечаешь? — тонкий палец больно ткнул Гарину в мигающую на груди «таблетку» рации. — Какого черта не подаешь второй сигнал?
Голос Аоки сделался высоким от возмущения, и, казалось, она вот-вот двинет Юрия по лицу.
— Проверь здесь все, — отстранено приказал Гарин, направляясь к выходу.
Кира, внимательно посмотрев в его лицо, предусмотрительно промолчала, отошла в сторону. Лишь кинула в эфир:
— Живой. Идет к вам, — и добавила, когда Гарин скрылся в техническом туннеле. — Приглядите там за ним. Что-то с ним не то.
На технической палубе Юрия встретил Одегард, помог выбраться из люка. Присвистнул, осмотрев Гарина. Спросил удивленно:
— Ты что, силовой щит забыл включить?
— Забыл.
— Дружище, тебе в лазарет надо, на тебе места живого нет! Сейчас…
— Не сейчас, — Юрий всучил другу автомат, уверенным шагом направился в сторону лестницы наверх.
— Постой! — Рэй, попытался схватить Гарина за рукав, остановить. — В смысле «не сейчас»? Подожди, здесь где-то санитар бродил…
— Не сейчас! — Юрий вырвал рукав, зыркнул на норвежца яростно.
Тот опешил, поднял руки.
— Хорошо, ладно. Не сейчас так не сейчас, — выпятив рыжую бороду, слабо улыбнулся. — Вижу, с тобой действительно все в порядке.
Гарин не заметил, как миновал два уровня, как не обращал внимание на шарахающихся от него матросов. Проигнорировал окрик какого-то мичмана, которого чуть не сбил на повороте. Оттеснив вахтенного, вошел в жилое крыло офицерской палубы. Рванул створку каюты.
В комнатке Элли, привалившись спиной к стене, вольготно расположился Маракши со «свистуном» на ремне. Он что-то рассказывал сидящей на кровати девушке, но при появлении Гарина прервался на полуслове, испуганно выпрямился. Охнула Элли, ее глаза расширились.
— А я там уже все закончил, — попытался объясниться парень, указывая куда-то себе за спину.
— Вон, — глухо проскрежетал ему Юрий, не сводя взгляда с девушки.
Иова замешкался, посмотрел на девушку, потом снова на Гарина.
— Босс… — начал было он.
Гарин сделал широкий шаг вперед, схватил Маракши за шиворот и буквально вышвырнул его за порог. Захлопнул створку, щелкнул блокиратором.
Развернулся к Элли.
— Изнанка — это ты! — выдохнул Гарин, прожигая девушку взглядом.
— Юра…
Он не помнил, как оказался перед ней, как схватил за шею и прижал к кровати.
— Это ты ее создала!
Девушка не сопротивлялась, не пыталась оттолкнуть Гарина. Ее волосы разлетелись по одеялу упругими пружинками, широко раскрытые глаза не мигая смотрели на Юрия, наливаясь влагой. Дрожащий в них испуг медленно сменялся виноватым пониманием, горечью…
… Жалостью?
Юрий медленно разжал пальцы, оставившие на тонкой коже девушки белые пятна, отшатнулся, рухнул на стул.
— Я только сейчас все понял, — хрипло произнес он. — Там.
Он ткнул пальцем себе под ноги.
— Когда увидел гнездо. Прежде лишь подозревал, думал, что появление мьютов это какое-то чудовищное совпадение, почти что космическая случайность — ну как возможно, что здесь объявились точно такие же твари, как на Родине? А потом…
Он повернулся к подсевшей рядом Элли, но не смог посмотреть ей в лицо, уставился мимо, в серую стену.
— А потом, когда я их убивал, а они не нападали, хотя могли легко меня разорвать, — Юрий невесело хмыкнул, щелкнув себя по диску силового щита на груди. — Я ведь его даже не включил, забыл.
— Юра, — девушка попыталась коснуться Гарина, но тот поднялся, отошел к двери, прислонился к ней спиной.
Он, наконец, нашел в себе силы посмотреть на Элли сквозь пелену отступающей ярости.
— Это же твои творения, верно? Такие же, как и это существо с «Каукета». Он кто, твой отец?
— Уже не отец, — прошептала Элли. — Образ. Неосознанный.
Она попыталась незаметно вытереть слезы, но те предательски заблестели на тыльной стороне ладони.