Стол был пуст.
Рэй сделал шаг и бросил на койку Юрия знакомый «лепесток».
— Ты забыл его в душе, — Рэй внимательно посмотрел на Гарина.
— Хватит меня сканировать, — поморщился Юрий. — Все со мной хорошо!
— Еще раз говорю — сходи к Тэ Иревиа, — наставительно ответил норвежец. — Длительная гибернация всем дается нелегко, у каждого свои проблемы вылезают.
— Со мной все в порядке.
— Да нихрена не в порядке, — парировал Рэй. — Ты свой взгляд в зеркале видел? От тебя даже Одучи шарахается.
Гарин раздраженно вздохнул, не желая продолжать разговор. Сменил тему:
— Ты за мной?
Одегард кивнул. Кровожадно оскалился, потирая кулаки:
— Идем, разворошим это гнездо.
Юрий ответил короткой улыбкой, взял прислоненный к стене УМАС с гражданскими насадками на ствол, повесил на пояс ножны с десантным ножом.
— Думаешь, пригодится? — поднял брови Рэй.
— Не помешает, — Юрий повесил автомат на шею. — Идем.
В коридоре Одегард включил наплечный фонарь, холодный свет неприятно ударил по глазам.
Неделю назад капитан отдал приказ о режиме экономии — «Полынь» слишком долго плутала в поисках куска камня, кем-то по ошибке названного «планетой». Кое-кто из офицеров даже этот термин подверг сомнению — мрачный и холодный космический скиталец Кафедир-21 был чуть больше Луны, одиноко дрейфовал в сторону Горизонта, больше напоминая крупный астероид. Если бы не одно «но» — у этой планеты-сироты имелся собственный спутник явно искусственного происхождения.
Гигантская лошадь, грубо вылепленная из скальной породы.
Это могло бы показаться забавным, если бы не выглядело настолько удручающим — словно детская игрушка, оставленная вечно вращаться над безжизненной планетой.
Больше ничего интересного Кафедир-21 предложить не смог, и даже дотошный бхут вился над планеткой меньше обычного. Если бы Юрия попросили описать состояние господина Грюнера, то он бы предположил, что Высший оказался чем-то разочарован.
Теперь корвет удалялся в сторону далекой Арки, оставляя позади каменного странника с его странным спутником. Несчастную планету еще можно разглядеть в отраженном свете дюз, но вскоре непроглядная тьма вновь затянет ее в свое беспросветное чрево.
А еще казалось, что вместе с планетой во мрак погружается «Полынь», повинуясь приказу капитана.
Да, они очень далеко забрались. Почти как когда-то, во время боя в Полости Глизе. Но с тех пор многое изменилось — и жить по-старому больше не получалось. Больше не было уверенности в Арках, в имперских блокпостах и станциях снабжения. А без этого маленький рейтарский корвет, плутающий по окраинам Вселенной, мог рассчитывать только на себя.
И без того узкие коридоры звездолета теперь напоминали пунктиры светлых оазисов посреди тяжелой тропической ночи. Огоньки горели лишь над рабочими панелями, на поворотах и возле лестниц. Бледно фосфоресцировали на полу аварийные указатели. В «дневное» время освещались лишь рабочие палубы, рубка и жилые кубрики, в остальных помещениях царил призрачный сумрак. Но даже в эти часы корвет казался пустынным — все члены экипажа, не занятые на марше, отдыхали в капсулах гибернации.
В числе бодрствующих оказались и «блохи». На их долю выпало заниматься тем, что внезапно объявилось на борту «Полыни».
Юрий по старой памяти называл это Изнанкой.
В коридорах отчетливо пахло химикатами, но даже сквозь эту удушливую вонь прорывалась горечь, от которой першило во рту. Свет фонарей выхватывал безобразные разводы на стенах — следы упорной и, пока что, безуспешной борьбы экипажа со странной грибовидной плесенью. Появившись на нижних палубах, она медленно, но неотвратимо проникала выше. Штатная группа биозащиты, вооружившись специальным термогелем и химическими распылителями, день и ночь сновала по корвету, выжигая заразу. Но та неизменно появлялась вновь, преображая не только вид, но и атмосферу корабля.
Возле лестницы на технический уровень их встретил Журавлев с автоматом на шее. В парне было сложно узнать того курсанта, прибывшего когда-то на «Полынь», не осталось больше ни внешней мягкости, ни студенческого лоска. Сейчас Андрей больше напоминал худого и злого волчонка, еще не опасного, но уже жилистого и дерзкого.
Интересно, Иван Гречин, узнал бы сейчас своего друга?
— Кахир сказал вас дождаться, — глаза Журавлева утопали в тенях усталости. — Все уже готовы.
— Раз нас нет — значит не все, — наставительно буркнул Рэй.
— Бек внизу? — уточнил Юрий.
— Да, — Андрей ответил словно нехотя.
Все же, он так и не принял до конца Гарина как старшего товарища. А теперь, когда командиром «блох» стал лейтенант Джаббар, видимо и вовсе считал общение с Юрием необязательным.
Вопреки ожиданиям, на нижней палубе горела полная иллюминация. Это было настолько непривычным, что Юрий словно впервые увидел эти коридоры, стены и решетчатый пол. И этих людей, внезапно контрастных, но каких-то одинаково пыльных и болезненных.
— Наконец соизволил снизойти, — беззлобно проскрежетал Бек, протягивая Юрию сухую и жесткую ладонь.
Старый мастер выглядел неважно — скособоченный, опирающийся на трость из обрезка трехгранного стального прута, с красными пятнами раздражения на лице, с перекошенным на сторону ртом. Однако, его рука оказалась крепкой, а глаза из-под кустистых бровей блестели остро и пронзительно.
Рядом с ним, возле серой колонны магистрального технического лифта, топтался угловатый матрос в промасленной технической робе и с ободом сканирующей вуали на лбу.
— Доно, ты собрался их потрошить? — подошедшая Кира, как всегда свежая и раздражающе бодрая, коснулась ноготком ножен. — Решил сожрать сердце вожака стаи?
— В свете экономии всего и вся — не самая плохая мысль, — усмехнулся Рэй.
— Вы позубоскалить сюда что ли спустились? — едко вмешался Бек. — У меня десяток парней на кранах уже полчаса сидит, вас дожидается!
— Без него просили не начинать, — кивнул в сторону Гарина Журавлев. — Приказ лейтенанта.
Бек недовольно дернул щекой, буркнул:
— Мне до приказов этого вашего…
Он поднял глаза на Юрия, спросил хмуро:
— Ты что ли в ствол полезешь?
— Я, — Гарин поправил наплечный фонарь. — У меня есть некоторый опыт.
— Некоторый? — скривился Бек.
— Доно у нас ревностный охотник, — Аоки хлопнула Юрия по плечу. — Говорит, никого не пущу, все шкуры мои. Говорит, тапочек нашью…
— Хорош трындеть! — одернул ее мастер, вновь обратился к Гарину. — Уверен? Очень уж зубастые эти крыски. Может лучше вон, эту, пластиковую послать?
Он кивнул на довольно оскалившуюся Киру.
— Уверен, Бек, — утвердительно кивнул Юрий. — Я уже встречался с такими.
В стороне Аоки развела руками, мол, я же говорила.
Бек отступил в сторону, принимая ответ Юрия, гаркнул матросу:
— Отпирай!
Технарь споро поддел панель сервисного люка, отвел в сторону, освобождая квадратный лаз, ведущий вниз. Освещение внутри не работало — стены и светоэлементы густо покрывала жирно поблескивающая плесень.
— Вот где выжигать надо, — посетовал Бек. — А не носиться со своими лейками по офицерской палубе.
— Андрей, — обратился к Журавлеву Юрий. — Скажи лейтенанту Джаббару, чтобы еще раз проверил все ли на своих местах, во всех ли отсеках, что мы обговаривали. Как подам сигнал — пусть блокируют створки и ждут.
— Лейтенант сам знает… — начал было Журавлев, но Гарин громко его прервал, не желая тратить время на объяснения:
— Просто передай мои слова, Андрей.
Молодой рейтар выдавил «Так точно» и легкой трусцой убежал по коридору.
Юрий перебросил через плечо переданный Одегардом пояс с шоковым гранатами, поставил ногу на приступок под люком.
— Бек, твои пусть закрывают трубы не раньше моего второго сигнала, — напомнил он на всякий случай. — Хоть одну упустим — работа насмарку.
— Мужики все сделают как надо, — заверил мастер. — Дураков не держим.
— Не передумал, доно? — подбоченилась Кира, забросив автомат на плечо. — Мне в этой норе удобнее будет.
— Идите на позицию, — Юрий заглянул внутрь технического лаза. — Скоро увидимся.
Суеверный Рэй недовольно крякнул, но Гарин уже протискивался в грязную и вонючую трубу, нащупывая ведущие вниз скобы. Панель над его головой медленно обрезала свет, закрывая выход.
Юрий закрыл глаза и втянул носом спертый воздух.
Тьма, вонь и звуки — такие знакомые, хотя и основательно позабытые.
Он будто вернулся на Родину.
Гарина на миг охватил холодный озноб от засевшего глубоко в подкорке страха перед влажной, дышащей смертью дорогой в Изнанку. Тогда он сделал то, что делал всегда, делая шаг вперед.
Юрий открыл глаза и положил ладонь на рукоять ножа.
И оскалился, хищно и азартно, словно зверь на охотничьей тропе.
Спустившись по короткой вертикальной лесенке, Гарин оказался в сервисном туннеле, таком узком, что пришлось идти боком, плотно прижав к себе автомат и выставив вперед ствол оружия. Ботинки с сытым чавканьем продавливали слой чего-то мясистого и липкого, от густых испарений слезились глаза.
Юрий шел вперед очень осторожно, прислушиваясь, вглядываясь в разгоняемые светом фонаря тени. Чувство дежавю не покидало его ни на секунду, а, в какой-то момент, и вовсе превратилось в четкое осознание — туннели, покрытые серой плесенью, слизью и испражнениями тварей, нападающих на экипаж «Полыни», не просто походили на мрачные палубы Изнанки, их словно перенесли прямиком с «Пилигрима-2». Эта плотная атмосфера, этот рельеф наростов, даже звук от шагов были Гарину до боли знакомы — он действительно находился во владениях мьютов — чудовищ, день и ночь атакующих его Родину. И сейчас, абсолютно точно, был рядом с логовом.
Словно в подтверждение этого впереди зашипело, зло и протяжно. Нечто белесое, гладкое, совсем незаметное на фоне слизких стен, попятилось прочь от света фонаря.
Рэй сделал шаг и бросил на койку Юрия знакомый «лепесток».
— Ты забыл его в душе, — Рэй внимательно посмотрел на Гарина.
— Хватит меня сканировать, — поморщился Юрий. — Все со мной хорошо!
— Еще раз говорю — сходи к Тэ Иревиа, — наставительно ответил норвежец. — Длительная гибернация всем дается нелегко, у каждого свои проблемы вылезают.
— Со мной все в порядке.
— Да нихрена не в порядке, — парировал Рэй. — Ты свой взгляд в зеркале видел? От тебя даже Одучи шарахается.
Гарин раздраженно вздохнул, не желая продолжать разговор. Сменил тему:
— Ты за мной?
Одегард кивнул. Кровожадно оскалился, потирая кулаки:
— Идем, разворошим это гнездо.
Юрий ответил короткой улыбкой, взял прислоненный к стене УМАС с гражданскими насадками на ствол, повесил на пояс ножны с десантным ножом.
— Думаешь, пригодится? — поднял брови Рэй.
— Не помешает, — Юрий повесил автомат на шею. — Идем.
В коридоре Одегард включил наплечный фонарь, холодный свет неприятно ударил по глазам.
Неделю назад капитан отдал приказ о режиме экономии — «Полынь» слишком долго плутала в поисках куска камня, кем-то по ошибке названного «планетой». Кое-кто из офицеров даже этот термин подверг сомнению — мрачный и холодный космический скиталец Кафедир-21 был чуть больше Луны, одиноко дрейфовал в сторону Горизонта, больше напоминая крупный астероид. Если бы не одно «но» — у этой планеты-сироты имелся собственный спутник явно искусственного происхождения.
Гигантская лошадь, грубо вылепленная из скальной породы.
Это могло бы показаться забавным, если бы не выглядело настолько удручающим — словно детская игрушка, оставленная вечно вращаться над безжизненной планетой.
Больше ничего интересного Кафедир-21 предложить не смог, и даже дотошный бхут вился над планеткой меньше обычного. Если бы Юрия попросили описать состояние господина Грюнера, то он бы предположил, что Высший оказался чем-то разочарован.
Теперь корвет удалялся в сторону далекой Арки, оставляя позади каменного странника с его странным спутником. Несчастную планету еще можно разглядеть в отраженном свете дюз, но вскоре непроглядная тьма вновь затянет ее в свое беспросветное чрево.
А еще казалось, что вместе с планетой во мрак погружается «Полынь», повинуясь приказу капитана.
Да, они очень далеко забрались. Почти как когда-то, во время боя в Полости Глизе. Но с тех пор многое изменилось — и жить по-старому больше не получалось. Больше не было уверенности в Арках, в имперских блокпостах и станциях снабжения. А без этого маленький рейтарский корвет, плутающий по окраинам Вселенной, мог рассчитывать только на себя.
И без того узкие коридоры звездолета теперь напоминали пунктиры светлых оазисов посреди тяжелой тропической ночи. Огоньки горели лишь над рабочими панелями, на поворотах и возле лестниц. Бледно фосфоресцировали на полу аварийные указатели. В «дневное» время освещались лишь рабочие палубы, рубка и жилые кубрики, в остальных помещениях царил призрачный сумрак. Но даже в эти часы корвет казался пустынным — все члены экипажа, не занятые на марше, отдыхали в капсулах гибернации.
В числе бодрствующих оказались и «блохи». На их долю выпало заниматься тем, что внезапно объявилось на борту «Полыни».
Юрий по старой памяти называл это Изнанкой.
В коридорах отчетливо пахло химикатами, но даже сквозь эту удушливую вонь прорывалась горечь, от которой першило во рту. Свет фонарей выхватывал безобразные разводы на стенах — следы упорной и, пока что, безуспешной борьбы экипажа со странной грибовидной плесенью. Появившись на нижних палубах, она медленно, но неотвратимо проникала выше. Штатная группа биозащиты, вооружившись специальным термогелем и химическими распылителями, день и ночь сновала по корвету, выжигая заразу. Но та неизменно появлялась вновь, преображая не только вид, но и атмосферу корабля.
Возле лестницы на технический уровень их встретил Журавлев с автоматом на шее. В парне было сложно узнать того курсанта, прибывшего когда-то на «Полынь», не осталось больше ни внешней мягкости, ни студенческого лоска. Сейчас Андрей больше напоминал худого и злого волчонка, еще не опасного, но уже жилистого и дерзкого.
Интересно, Иван Гречин, узнал бы сейчас своего друга?
— Кахир сказал вас дождаться, — глаза Журавлева утопали в тенях усталости. — Все уже готовы.
— Раз нас нет — значит не все, — наставительно буркнул Рэй.
— Бек внизу? — уточнил Юрий.
— Да, — Андрей ответил словно нехотя.
Все же, он так и не принял до конца Гарина как старшего товарища. А теперь, когда командиром «блох» стал лейтенант Джаббар, видимо и вовсе считал общение с Юрием необязательным.
Вопреки ожиданиям, на нижней палубе горела полная иллюминация. Это было настолько непривычным, что Юрий словно впервые увидел эти коридоры, стены и решетчатый пол. И этих людей, внезапно контрастных, но каких-то одинаково пыльных и болезненных.
— Наконец соизволил снизойти, — беззлобно проскрежетал Бек, протягивая Юрию сухую и жесткую ладонь.
Старый мастер выглядел неважно — скособоченный, опирающийся на трость из обрезка трехгранного стального прута, с красными пятнами раздражения на лице, с перекошенным на сторону ртом. Однако, его рука оказалась крепкой, а глаза из-под кустистых бровей блестели остро и пронзительно.
Рядом с ним, возле серой колонны магистрального технического лифта, топтался угловатый матрос в промасленной технической робе и с ободом сканирующей вуали на лбу.
— Доно, ты собрался их потрошить? — подошедшая Кира, как всегда свежая и раздражающе бодрая, коснулась ноготком ножен. — Решил сожрать сердце вожака стаи?
— В свете экономии всего и вся — не самая плохая мысль, — усмехнулся Рэй.
— Вы позубоскалить сюда что ли спустились? — едко вмешался Бек. — У меня десяток парней на кранах уже полчаса сидит, вас дожидается!
— Без него просили не начинать, — кивнул в сторону Гарина Журавлев. — Приказ лейтенанта.
Бек недовольно дернул щекой, буркнул:
— Мне до приказов этого вашего…
Он поднял глаза на Юрия, спросил хмуро:
— Ты что ли в ствол полезешь?
— Я, — Гарин поправил наплечный фонарь. — У меня есть некоторый опыт.
— Некоторый? — скривился Бек.
— Доно у нас ревностный охотник, — Аоки хлопнула Юрия по плечу. — Говорит, никого не пущу, все шкуры мои. Говорит, тапочек нашью…
— Хорош трындеть! — одернул ее мастер, вновь обратился к Гарину. — Уверен? Очень уж зубастые эти крыски. Может лучше вон, эту, пластиковую послать?
Он кивнул на довольно оскалившуюся Киру.
— Уверен, Бек, — утвердительно кивнул Юрий. — Я уже встречался с такими.
В стороне Аоки развела руками, мол, я же говорила.
Бек отступил в сторону, принимая ответ Юрия, гаркнул матросу:
— Отпирай!
Технарь споро поддел панель сервисного люка, отвел в сторону, освобождая квадратный лаз, ведущий вниз. Освещение внутри не работало — стены и светоэлементы густо покрывала жирно поблескивающая плесень.
— Вот где выжигать надо, — посетовал Бек. — А не носиться со своими лейками по офицерской палубе.
— Андрей, — обратился к Журавлеву Юрий. — Скажи лейтенанту Джаббару, чтобы еще раз проверил все ли на своих местах, во всех ли отсеках, что мы обговаривали. Как подам сигнал — пусть блокируют створки и ждут.
— Лейтенант сам знает… — начал было Журавлев, но Гарин громко его прервал, не желая тратить время на объяснения:
— Просто передай мои слова, Андрей.
Молодой рейтар выдавил «Так точно» и легкой трусцой убежал по коридору.
Юрий перебросил через плечо переданный Одегардом пояс с шоковым гранатами, поставил ногу на приступок под люком.
— Бек, твои пусть закрывают трубы не раньше моего второго сигнала, — напомнил он на всякий случай. — Хоть одну упустим — работа насмарку.
— Мужики все сделают как надо, — заверил мастер. — Дураков не держим.
— Не передумал, доно? — подбоченилась Кира, забросив автомат на плечо. — Мне в этой норе удобнее будет.
— Идите на позицию, — Юрий заглянул внутрь технического лаза. — Скоро увидимся.
Суеверный Рэй недовольно крякнул, но Гарин уже протискивался в грязную и вонючую трубу, нащупывая ведущие вниз скобы. Панель над его головой медленно обрезала свет, закрывая выход.
Юрий закрыл глаза и втянул носом спертый воздух.
Тьма, вонь и звуки — такие знакомые, хотя и основательно позабытые.
Он будто вернулся на Родину.
Гарина на миг охватил холодный озноб от засевшего глубоко в подкорке страха перед влажной, дышащей смертью дорогой в Изнанку. Тогда он сделал то, что делал всегда, делая шаг вперед.
Юрий открыл глаза и положил ладонь на рукоять ножа.
И оскалился, хищно и азартно, словно зверь на охотничьей тропе.
Спустившись по короткой вертикальной лесенке, Гарин оказался в сервисном туннеле, таком узком, что пришлось идти боком, плотно прижав к себе автомат и выставив вперед ствол оружия. Ботинки с сытым чавканьем продавливали слой чего-то мясистого и липкого, от густых испарений слезились глаза.
Юрий шел вперед очень осторожно, прислушиваясь, вглядываясь в разгоняемые светом фонаря тени. Чувство дежавю не покидало его ни на секунду, а, в какой-то момент, и вовсе превратилось в четкое осознание — туннели, покрытые серой плесенью, слизью и испражнениями тварей, нападающих на экипаж «Полыни», не просто походили на мрачные палубы Изнанки, их словно перенесли прямиком с «Пилигрима-2». Эта плотная атмосфера, этот рельеф наростов, даже звук от шагов были Гарину до боли знакомы — он действительно находился во владениях мьютов — чудовищ, день и ночь атакующих его Родину. И сейчас, абсолютно точно, был рядом с логовом.
Словно в подтверждение этого впереди зашипело, зло и протяжно. Нечто белесое, гладкое, совсем незаметное на фоне слизких стен, попятилось прочь от света фонаря.