Нет, они смотрят на меня и, кажется, забывают о том, что умели дышать.
– Вас что-то не устраивает, ферна Хэдфенгер? – тихо пищит одна из девушек.
– Нет, я просто хочу посмотреть. Продолжайте.
Они продолжают, но двигаются как в замедленной съемке, нет-нет и поглядывают на меня (видимо, не превращаюсь ли я в снежную страшилку-убийцу, которая собирается их сожрать вместе с костями). Так и подмывает сказать: я ем людей только по выходным. Вместо этого я прохожусь по комнате, наполняясь ощущением присутствия Торна. Странно, что я не поняла этого раньше: именно его близость всегда помогала мне со всем справиться. Честно говоря, я и справляться-то со всем начала только тогда, когда он появился в моей жизни. До этого просто летела по ветру, как дракон-переросток, который не хотел уходить из гнезда и которому придали ускорения волевой родительской лапой.
Присутствие Торна здесь ощущается буквально во всем (даже несмотря на то, что он здесь почти не бывает). Это его стиль, который я изучила: стальные оттенки, темно-синие цвета, тоже отдающие металлическим холодом, простор – то есть минимум мебели. Здесь, например, помимо кровати только небольшая ниша над ней – дизайнерское решение, в которой, если включить подсветку, дракон летает над заснеженными пустошами, – две тумбочки, мягкое покрытие под ногами. Сейчас здесь еще стол, почти полностью накрытый, и два стула. Никаких люстр, только встроенные светильники, даже лампы встроенные, по обе стороны от кровати. Три двери. Одна ведет в коридор, вторая – в гардеробную, третья – в ванную комнату.
Туда я и направляюсь. Здесь между ванной и душевой можно играть в гратхэнд или кататься на коньках, если залить пол и слегка подморозить. На край ванны я и присаживаюсь, представляя, как здорово будет оказаться здесь вместе с ним и как будут мерцать специальные мини-светильники, которые я заказала вместе с лепестками и пеной.
Арден останавливается в дверях, складывает руки на груди.
– Я все время думаю, – говорю я ему, – что было бы, если бы я тогда не уехала. Или если бы вернулась с тобой.
– То, что в твоей ДНК, все равно бы проснулось. Я не вижу причин полагать, что это связано со стрессами, стресс – это скорее реакция на внешние факторы, а вот то, что в тебе раскрылось, – следствие беременности. Я изначально об этом говорил.
Я улыбаюсь.
– Да нет. Я говорю не о своем чудо-состоянии, а об отношениях. О том, что Солливер Ригхарн не дала бы это интервью, и о том, что… – Я кусаю губы. – Торну не пришлось бы сейчас стоять на этой пресс-конференции.
– Ну ты сейчас так договоришься, Лаура. На пресс-конференции ему бы все равно пришлось стоять, не по поводу тебя, так по поводу налетов. Те, кто все это провернул, вряд ли не имели запасного плана и делали ставку только на тебя. Твои силы могли и не проснуться – если они спали все эти годы, если твоя кровь была кровью обычной женщины и до определенного момента в ней не было вообще никаких посторонних маркеров… Тут, знаешь ли, выбирать тебя в качестве основы для заговора было по меньшей мере неосмотрительно.
– Тогда почему они выбрали меня? – Я поднимаю голову и смотрю на него.
– Они ставили на тебя, один из вариантов развития ситуации. Помнишь то, что тебе устроили в ресторане с твоим бывшим? Мист, или как его там. Им не нужна была бы Эллегрин, не нужны были бы такие сложности, если бы они на сто процентов были уверены в раскрытии твоих сил. Но да, тебя провоцировали. Всеми способами. С наибольшей вероятностью твое падение на катке было нужно, чтобы раскрыть твою силу. Мощный перелом накануне кастинга, твой страх… Предполагается, что они хотели запустить процесс регенерации и таким образом выдернуть из тебя спящее пламя.
– Разве это организовал не Лодингер?! – Я приподнимаю брови.
– Лодингер наверняка был с ними связан. Иначе не исчез бы так оперативно, и, судя по всему, свое он отыграл сразу же, когда организовал твое падение.
– Отыграл? Торну что-то удалось выяснить?
Арден многозначительно на меня посмотрел, и я вздохнула.
– Вы давно это с Торном обсуждаете, правда? То, что я упала – для пробуждения моей силы, и все в том же ключе?
– У нас были долгие две недели.
– И он разрешил тебе все мне рассказать?
Арден нахмурился, и я добавила:
– В смысле, не разрешил, а… ну, ты понимаешь, о чем я. Ты знаешь Торна и знаешь, что он не всегда делится всем.
– Он сказал, что ты имеешь право знать обо всем, что тебя касается. Нарочно грузить тебя информацией никто не будет, но и умалчивать ее тоже.
Договорить мы не успели: Арден коснулся коммуникатора. Надо и себе такой потребовать, что ли. Если для меня опасны смартфоны, да и вообще новости, лучше такой способ связи, чем никакой вообще. С другой стороны, все время прятаться от новостей – это не вариант, поэтому, когда Арден сказал:
– Привезли твою романтику, на пути сюда, – я только кивнула и поинтересовалась:
– Когда меня вообще будут учить управлять моей силой?
– Нельзя научить управлять тем, что непредсказуемо, Лаура. Никто не возьмет на себя такую ответственность. Для начала нужно найти способ ее стабилизировать, хотя одна из моих гипотез, основанная все на том же – на твоей беременности, – заключается в том, что, когда ты родишь, твоя сила либо стабилизируется самостоятельно, либо просто исчезнет, снова перейдет в спящее состояние. Сейчас ее проверить нельзя по понятным причинам, но я сторонник предположения, что все случилось именно благодаря изменениям твоего гормонального фона.
– То есть сила может исчезнуть совсем? Я снова стану просто человеком?
– Просто человеком ты уже никогда не станешь, Лаура. Но да, ты снова можешь проявить некое спящее состояние для твоего пламени, которое, возможно, снова прервется во время второй беременности.
На этих словах я икнула и чуть не свалилась в ванну, потому что встала слишком резко. Арден успел меня поддержать, спасибо реакции иртхана.
– Не шути так больше, – предупредила я.
– Разве я сказал что-то сверх?
– Я еще первое яйцо не отложила, – фыркнула я, чтобы скрыть настоящие чувства. При мысли о предстоящих мне месяцах начинало потряхивать. Но гораздо сильнее начинало потряхивать при мысли о родах. – И вообще, меня эта тема здорово беспокоит! Вот у тебя есть тема, которая тебя здорово беспокоит?
– Единственное, что меня беспокоит по-настоящему, так это то, что я отпустил Эллегрин в свое время. Не сделал ей предложение. Позволил уйти. Это что-то вроде твоего «что было бы, если бы я не сбежала в Рагран».
Я не нашлась с ответом на такую откровенность, а потом у Ардена в кармане завибрировал мой смартфон.
– Торн на связи. – Он протянул мне мобильный. – Сама понимаешь, что оставить тебя одну я не могу.
Я кивнула и отвернулась. Отошла к душевой кабине, чуть понизила голос:
– Ты разобрался со всеми журналистами?
– И даже договорился о видеоконференции с Бермайером. Завтра утром у нас, завтра вечером у них. Потом расскажу.
Я прижала телефон к уху плотнее, как если бы это позволило мне обнять Торна или сжать его руку.
– Значит, ты едешь домой?
– Ты сказала домой, Лаура? – Усталость из его голоса исчезла, будто ее и не было, а я поняла, что мне действительно невыносимо хочется его обнять.
– Да. Я именно так и сказала.
– Да. Я еду.
Я улыбнулась. Интересно, понравится ему мой сюрприз? Или он скажет: «Женщина, ты в своем уме? На часах за полночь, я весь день на ногах, а ты собираешься меня кормить и делать массаж».
– Как думаешь, Торн скажет, что я не в своем уме? – Я повернулась к Ардену, прижимая смартфон к груди.
– С чего бы? – Он нахмурился. – Признаюсь, Лаура, я еще не видел ни одного мужчину, который отказался бы от устроенного любимой женщиной ужина и от…
Арден многозначительно покосился на ванну.
Я изложила свои опасения, не забыв упомянуть о том, что Торн сегодня не только отпустил драконов вместе со мной, но еще и остановил налет. Прервав какого-то полубезумного маньяка, причиняющего боль драконам, и…
Полубезумного?
– Арден! – воскликнула я. – Что, если Лодингер не погиб?
– Что? Почему?
Голова взорвалась болью, не позволив произнести ни звука. Если бы я не держалась за телефон, точно закричала бы. А впрочем, в следующий момент я поняла, что уже не могу ни вздохнуть, ни разжать пальцы. Ни даже пошевелиться.
Глава 24
– Бред. Забудь.
Эти слова произносили мои губы, но не я.
Арден нахмурился.
Я почувствовала, как в руки хлынуло пламя.
Он шагнул ко мне раньше, чем я им успела воспользоваться: короткий укол ужалил шею, и тело налилось свинцом.
Я начала падать. Соскальзывать в темноту, растворяться в ней, когда в голове прозвучал насмешливый голос: «План хороший, правда, Лаура? Но вы не учли тот факт, что тобой управляю я и мое сознание в полном порядке. Не считая того, что твое тело способно перерабатывать литры такой дряни очень и очень быстро. Удобная функция, правда?»
Темнота закончилась так же резко, как началась.
Я распахнула глаза.
На руках у Ардена, который собирался выпрямиться – очевидно для того, чтобы нести меня в медотсек. На его лице отразилось короткое изумление, а в следующий момент я легонько толкнула его в грудь. Ледяной вихрь отшвырнул его от меня, а меня от него с такой силой, что я прокатилась по полу ванной до стены. Ударилась о нее, голова взорвалась болью, но мое тело подчинялось не мне. Поэтому я просто легко поднялась.
Арден коснулся коммуникатора:
– Эвакуируйте всех и, что бы ни случилось, не приближайтесь к Хэдфенгер. Это приказ Ландерстерга.
Он успел подняться, пока я шла к нему.
– Лаура, сопротивляйся, – жестко произнес он.
– Она не сможет, – ответила я. – Ты даже не представляешь, сколько лет работали над этой технологией.
Арден не успел ни ответить, ни пошевелиться: я выбросила вперед руку, и пламя окатило его с головы до ног. Я никогда не видела ничего подобного – от моих пальцев закручивались вихри, втекали в него, стягивая тело иртхана подобием фиолетового ледяного панциря. Врастающего в стену и превращающего Ардена в ледяную скульптуру заживо.
Нет, нет, нет!!!
Я рванулась, пытаясь вернуть себе власть над сознанием, над своим телом, но с тем же успехом можно было удариться головой о стену. Из глаз натурально посыпались искры, а виски полыхнули над затихающей после удара от падения новой обжигающей болью.
– Вас что-то не устраивает, ферна Хэдфенгер? – тихо пищит одна из девушек.
– Нет, я просто хочу посмотреть. Продолжайте.
Они продолжают, но двигаются как в замедленной съемке, нет-нет и поглядывают на меня (видимо, не превращаюсь ли я в снежную страшилку-убийцу, которая собирается их сожрать вместе с костями). Так и подмывает сказать: я ем людей только по выходным. Вместо этого я прохожусь по комнате, наполняясь ощущением присутствия Торна. Странно, что я не поняла этого раньше: именно его близость всегда помогала мне со всем справиться. Честно говоря, я и справляться-то со всем начала только тогда, когда он появился в моей жизни. До этого просто летела по ветру, как дракон-переросток, который не хотел уходить из гнезда и которому придали ускорения волевой родительской лапой.
Присутствие Торна здесь ощущается буквально во всем (даже несмотря на то, что он здесь почти не бывает). Это его стиль, который я изучила: стальные оттенки, темно-синие цвета, тоже отдающие металлическим холодом, простор – то есть минимум мебели. Здесь, например, помимо кровати только небольшая ниша над ней – дизайнерское решение, в которой, если включить подсветку, дракон летает над заснеженными пустошами, – две тумбочки, мягкое покрытие под ногами. Сейчас здесь еще стол, почти полностью накрытый, и два стула. Никаких люстр, только встроенные светильники, даже лампы встроенные, по обе стороны от кровати. Три двери. Одна ведет в коридор, вторая – в гардеробную, третья – в ванную комнату.
Туда я и направляюсь. Здесь между ванной и душевой можно играть в гратхэнд или кататься на коньках, если залить пол и слегка подморозить. На край ванны я и присаживаюсь, представляя, как здорово будет оказаться здесь вместе с ним и как будут мерцать специальные мини-светильники, которые я заказала вместе с лепестками и пеной.
Арден останавливается в дверях, складывает руки на груди.
– Я все время думаю, – говорю я ему, – что было бы, если бы я тогда не уехала. Или если бы вернулась с тобой.
– То, что в твоей ДНК, все равно бы проснулось. Я не вижу причин полагать, что это связано со стрессами, стресс – это скорее реакция на внешние факторы, а вот то, что в тебе раскрылось, – следствие беременности. Я изначально об этом говорил.
Я улыбаюсь.
– Да нет. Я говорю не о своем чудо-состоянии, а об отношениях. О том, что Солливер Ригхарн не дала бы это интервью, и о том, что… – Я кусаю губы. – Торну не пришлось бы сейчас стоять на этой пресс-конференции.
– Ну ты сейчас так договоришься, Лаура. На пресс-конференции ему бы все равно пришлось стоять, не по поводу тебя, так по поводу налетов. Те, кто все это провернул, вряд ли не имели запасного плана и делали ставку только на тебя. Твои силы могли и не проснуться – если они спали все эти годы, если твоя кровь была кровью обычной женщины и до определенного момента в ней не было вообще никаких посторонних маркеров… Тут, знаешь ли, выбирать тебя в качестве основы для заговора было по меньшей мере неосмотрительно.
– Тогда почему они выбрали меня? – Я поднимаю голову и смотрю на него.
– Они ставили на тебя, один из вариантов развития ситуации. Помнишь то, что тебе устроили в ресторане с твоим бывшим? Мист, или как его там. Им не нужна была бы Эллегрин, не нужны были бы такие сложности, если бы они на сто процентов были уверены в раскрытии твоих сил. Но да, тебя провоцировали. Всеми способами. С наибольшей вероятностью твое падение на катке было нужно, чтобы раскрыть твою силу. Мощный перелом накануне кастинга, твой страх… Предполагается, что они хотели запустить процесс регенерации и таким образом выдернуть из тебя спящее пламя.
– Разве это организовал не Лодингер?! – Я приподнимаю брови.
– Лодингер наверняка был с ними связан. Иначе не исчез бы так оперативно, и, судя по всему, свое он отыграл сразу же, когда организовал твое падение.
– Отыграл? Торну что-то удалось выяснить?
Арден многозначительно на меня посмотрел, и я вздохнула.
– Вы давно это с Торном обсуждаете, правда? То, что я упала – для пробуждения моей силы, и все в том же ключе?
– У нас были долгие две недели.
– И он разрешил тебе все мне рассказать?
Арден нахмурился, и я добавила:
– В смысле, не разрешил, а… ну, ты понимаешь, о чем я. Ты знаешь Торна и знаешь, что он не всегда делится всем.
– Он сказал, что ты имеешь право знать обо всем, что тебя касается. Нарочно грузить тебя информацией никто не будет, но и умалчивать ее тоже.
Договорить мы не успели: Арден коснулся коммуникатора. Надо и себе такой потребовать, что ли. Если для меня опасны смартфоны, да и вообще новости, лучше такой способ связи, чем никакой вообще. С другой стороны, все время прятаться от новостей – это не вариант, поэтому, когда Арден сказал:
– Привезли твою романтику, на пути сюда, – я только кивнула и поинтересовалась:
– Когда меня вообще будут учить управлять моей силой?
– Нельзя научить управлять тем, что непредсказуемо, Лаура. Никто не возьмет на себя такую ответственность. Для начала нужно найти способ ее стабилизировать, хотя одна из моих гипотез, основанная все на том же – на твоей беременности, – заключается в том, что, когда ты родишь, твоя сила либо стабилизируется самостоятельно, либо просто исчезнет, снова перейдет в спящее состояние. Сейчас ее проверить нельзя по понятным причинам, но я сторонник предположения, что все случилось именно благодаря изменениям твоего гормонального фона.
– То есть сила может исчезнуть совсем? Я снова стану просто человеком?
– Просто человеком ты уже никогда не станешь, Лаура. Но да, ты снова можешь проявить некое спящее состояние для твоего пламени, которое, возможно, снова прервется во время второй беременности.
На этих словах я икнула и чуть не свалилась в ванну, потому что встала слишком резко. Арден успел меня поддержать, спасибо реакции иртхана.
– Не шути так больше, – предупредила я.
– Разве я сказал что-то сверх?
– Я еще первое яйцо не отложила, – фыркнула я, чтобы скрыть настоящие чувства. При мысли о предстоящих мне месяцах начинало потряхивать. Но гораздо сильнее начинало потряхивать при мысли о родах. – И вообще, меня эта тема здорово беспокоит! Вот у тебя есть тема, которая тебя здорово беспокоит?
– Единственное, что меня беспокоит по-настоящему, так это то, что я отпустил Эллегрин в свое время. Не сделал ей предложение. Позволил уйти. Это что-то вроде твоего «что было бы, если бы я не сбежала в Рагран».
Я не нашлась с ответом на такую откровенность, а потом у Ардена в кармане завибрировал мой смартфон.
– Торн на связи. – Он протянул мне мобильный. – Сама понимаешь, что оставить тебя одну я не могу.
Я кивнула и отвернулась. Отошла к душевой кабине, чуть понизила голос:
– Ты разобрался со всеми журналистами?
– И даже договорился о видеоконференции с Бермайером. Завтра утром у нас, завтра вечером у них. Потом расскажу.
Я прижала телефон к уху плотнее, как если бы это позволило мне обнять Торна или сжать его руку.
– Значит, ты едешь домой?
– Ты сказала домой, Лаура? – Усталость из его голоса исчезла, будто ее и не было, а я поняла, что мне действительно невыносимо хочется его обнять.
– Да. Я именно так и сказала.
– Да. Я еду.
Я улыбнулась. Интересно, понравится ему мой сюрприз? Или он скажет: «Женщина, ты в своем уме? На часах за полночь, я весь день на ногах, а ты собираешься меня кормить и делать массаж».
– Как думаешь, Торн скажет, что я не в своем уме? – Я повернулась к Ардену, прижимая смартфон к груди.
– С чего бы? – Он нахмурился. – Признаюсь, Лаура, я еще не видел ни одного мужчину, который отказался бы от устроенного любимой женщиной ужина и от…
Арден многозначительно покосился на ванну.
Я изложила свои опасения, не забыв упомянуть о том, что Торн сегодня не только отпустил драконов вместе со мной, но еще и остановил налет. Прервав какого-то полубезумного маньяка, причиняющего боль драконам, и…
Полубезумного?
– Арден! – воскликнула я. – Что, если Лодингер не погиб?
– Что? Почему?
Голова взорвалась болью, не позволив произнести ни звука. Если бы я не держалась за телефон, точно закричала бы. А впрочем, в следующий момент я поняла, что уже не могу ни вздохнуть, ни разжать пальцы. Ни даже пошевелиться.
Глава 24
– Бред. Забудь.
Эти слова произносили мои губы, но не я.
Арден нахмурился.
Я почувствовала, как в руки хлынуло пламя.
Он шагнул ко мне раньше, чем я им успела воспользоваться: короткий укол ужалил шею, и тело налилось свинцом.
Я начала падать. Соскальзывать в темноту, растворяться в ней, когда в голове прозвучал насмешливый голос: «План хороший, правда, Лаура? Но вы не учли тот факт, что тобой управляю я и мое сознание в полном порядке. Не считая того, что твое тело способно перерабатывать литры такой дряни очень и очень быстро. Удобная функция, правда?»
Темнота закончилась так же резко, как началась.
Я распахнула глаза.
На руках у Ардена, который собирался выпрямиться – очевидно для того, чтобы нести меня в медотсек. На его лице отразилось короткое изумление, а в следующий момент я легонько толкнула его в грудь. Ледяной вихрь отшвырнул его от меня, а меня от него с такой силой, что я прокатилась по полу ванной до стены. Ударилась о нее, голова взорвалась болью, но мое тело подчинялось не мне. Поэтому я просто легко поднялась.
Арден коснулся коммуникатора:
– Эвакуируйте всех и, что бы ни случилось, не приближайтесь к Хэдфенгер. Это приказ Ландерстерга.
Он успел подняться, пока я шла к нему.
– Лаура, сопротивляйся, – жестко произнес он.
– Она не сможет, – ответила я. – Ты даже не представляешь, сколько лет работали над этой технологией.
Арден не успел ни ответить, ни пошевелиться: я выбросила вперед руку, и пламя окатило его с головы до ног. Я никогда не видела ничего подобного – от моих пальцев закручивались вихри, втекали в него, стягивая тело иртхана подобием фиолетового ледяного панциря. Врастающего в стену и превращающего Ардена в ледяную скульптуру заживо.
Нет, нет, нет!!!
Я рванулась, пытаясь вернуть себе власть над сознанием, над своим телом, но с тем же успехом можно было удариться головой о стену. Из глаз натурально посыпались искры, а виски полыхнули над затихающей после удара от падения новой обжигающей болью.