– Может, покормишь меня? – холодно осведомилась она, бросив короткий взгляд через плечо. – А я расскажу тебе, что именно Хэдфенгер должна сказать Ландерстергу для усиления эффекта.

Не дожидаясь ответа, она вышла в коридор. Ей пришлось перешагнуть через руку Крейда, но Солливер даже не вздрогнула. Она уже давно для себя уяснила: чужая смерть – это не убийство, если она может спасти твою жизнь.





Глава 23




– Вы можете утверждать, что налет драконов никак не связан с Лаурой Хэдфенгер? – Голова журналиста была лысой, как шар для боулинга, и я почему-то представила, как она покрывается корочкой льда.

По крайней мере, после того как оператор крупным планом показал лицо Торна.

– Я совершенно точно уверен, что эти два события никак не связаны.

– Тем не менее налет случился практически сразу же, как драконы улетели от вашей резиденции?

– С тем же успехом можно было сказать, что это я отправил их к городу.

Почему-то продолжать журналист не решился, зато руку подняла темноволосая, коротко стриженная девушка:

– Вам известно что-нибудь о местонахождении ферны Ригхарн?

– Нет. В настоящий момент мои спецслужбы занимаются ее поисками.

– Как вы можете прокомментировать ее интервью? Ферна Хэдфенгер действительно обладает силой, которую никто не в состоянии контролировать?

– Комментировать ее интервью у меня нет ни малейшего желания. Ферна Хэдфенгер находится под круглосуточным наблюдением лучших специалистов, ни ее здоровью, ни кому бы то ни было ее состояние ничем не угрожает.

– Ферна Ригхарн утверждала, что это не так.

– Когда ферна Ригхарн вернется, вы можете уточнить у нее, что она имела в виду.

– Если она вернется. – Журналистка сложила руки на груди. – Вы уверены, что ваши… спецслужбы проявят достаточное усердие, чтобы ее найти? Или, может быть, они причастны к ее исчезновению?

После этого вопроса в зале повисла тишина, а я почувствовала, как у меня начинает покалывать руки. Хорошо, что я не стояла там, рядом с Торном, а то слова «ферны Ригхарн» очень быстро оправдались бы. Подморозить эту девицу, по крайней мере, заклеить ей рот мне захотелось до подрагивания пальцев. Наверное, это неправильно – злоупотреблять силой, но очень хотелось!

– Ваши слова расценивать как праздное любопытство или сразу как клевету?

Торну совсем не нужно было пользоваться пламенем, чтобы кого-то приморозить, потому что девица очень резко побледнела. Тем не менее снова пошла в атаку:

– Это закономерный вопрос в сложившихся обстоятельствах. Согласитесь, что со стороны все это выглядит подозрительно.

Ну да, Сэфл похитил бедную ферну Ригхарн, мы с Торном на пару ее заморозили, а теперь, пока он отвечает на пресс-конференции на ваши идиотские вопросы, я занимаюсь ее расчлененкой!

– Это…

Экран погас так резко, что я возмущенно обернулась:

– Арден!

– Лаура. – Он покачал головой и отложил пульт. – Я разрешил тебе посмотреть трансляцию, только если ты не будешь волноваться. То, что у тебя сейчас повысился пульс и показатели пламени, определенно намекает на то, что с пресс-конференцией пора завязывать.

Я хотела возразить, но только глубоко вздохнула. Если что-нибудь произойдет здесь и сейчас, я подставлю Торна, Ардена, себя… всех. Поэтому кивнула и протянула ему смартфон.

– Я могу не выдержать.

– Рад, что ты понимаешь ситуацию.

– Да, пойду на кухню схожу.

Еще перед тем, как началась пресс-конференция, я твердо решила, что Торну не помешает расслабиться после всего этого кошмара. Поэтому решила снова сделать ему ужин. Такой, как с Доражем, вряд ли получится, но у него в резиденции работали отличные повара. В отличие от предыдущего раза я решила накрыть столик в спальне Торна. Точнее, в номинальной спальне Торна, потому что он постоянно находился рядом со мной, но мы (а особенно он) совершенно точно заслужили ночь без медицинской аппаратуры. Поэтому я решила накрыть столик там, а еще – приготовить для него ванну с пеной и сделать ему после ужина массаж.

Вот-вот в резиденцию должны были доставить лепестки цветов, которые я собиралась набросать в воду, ужин готовился, но мне не сиделось на месте.

– Тебе лучше остаться здесь, – сказал Арден. – Ужин спокойно приготовится без тебя.

– А без ужина беспокойно приготовлюсь я, – сказала я. – Ты же понимаешь, что мне очень сложно не думать о том, что там происходит? И потом, ты пойдешь со мной. Со своим планшетом и мгновенной выключалкой.

Арден покачал головой:


– Тебе смешно, Лаура?

– Нет, мне как раз не смешно! Но я устала сидеть на месте и трястись, как набл перед драконом. Кроме того, какая разница, где ты вколешь мне свой препарат, если датчики покажут критичные отклонения? Арден, я устала. От такого напряжения можно рехнуться, а я не хочу, чтобы у моего ребенка была сумасшедшая мама. Ну и потом, ты правда считаешь, что сидение рядом со сканерами что-то изменит?

– Нет. Я так не считаю.

– Тогда пошли. Я хотя бы немного разомнусь.

Арден вздохнул и кивнул, и я поспешно вытолкнула себя из кресла.

Счастливые таким поворотом событий Гринни и Верраж тоже мгновенно подскочили. Возможно, они подумали, что их поведут на прогулку, пусть даже на коротенькую, какими эти прогулки стали во время Ледяной волны. Организмы виаров и драконов, разумеется, адаптированы под такую температуру, поэтому проблем с этим не возникало, но пока всем как-то было не до прогулки.

– Через час попрошу, чтобы вас вывели, – пообещала я.

– Она мне сегодня штаны подпалила, – пожаловался Арден.

– Это каким образом?

– Ты бы видела, что с ней творится после выгула на Ледяной волне. Чихнула пламенем и подпалила.

Я представила себе картину и улыбнулась.

– Даже если это неправда, Арден, спасибо, что пытаешься меня развлечь.

– Это правда, Лаура.

Картина стала еще более живой, я представила, как в двери влетает пушистый перевозбужденный комок, хлопает большими глазами и чихает струйкой ледяного пламени. Прямо на штаны Ардена.

– Я тебе должна новые штаны?

– Пусть Торн возмещает.

Я посмотрела на его профиль, но Арден оставался серьезным. Хотя я чувствовала его настроение, какой-то легкий подъем, что ли… сложно описать чувства других людей, открывающиеся мне благодаря моим новым способностям, но сейчас я впервые уловила в нем какое-то если не спокойствие и радость, то уверенность в том, что все будет хорошо.

– С Эллегрин все будет в порядке, – сказала я.

Он улыбнулся.

– Спасибо, Лаура.

– Думаю, я смогу помочь.

Вот теперь он ко мне повернулся и посмотрел. Пристально, прицельно, как будто оценивал мои слова.

– Если я могу оказаться в чужом сознании, возможно, я смогу найти этот блок. Который ей поставили…

– Возможно.

Я решила больше не возвращаться к этой теме, потому что внезапно почувствовала себя неловко. Даже больше – очень неловко, наобещавшей много всего. Зная, что для него значит Эллегрин… но я действительно так думала. Если у меня есть возможность оказаться в сознании другого человека, я наверняка смогу зафиксировать что-то необычное, отложенный приказ, являющийся спусковым механизмом. Изнутри память исследовать проще, даже если Эллегрин приказали об этом забыть, я – не она, и, если я смогу помочь, я помогу.

На кухню Гринни с Верражем не пустили. По понятной причине – не хотели лишиться уже приготовленного ужина. И заодно запасов, которые молодые растущие организмы явно воспринимали как необходимые источники сил и энергии.

Нашему с Арденом появлению тоже не сказать, что обрадовались. Я почувствовала сгустившееся напряжение, едва мы переступили порог. Повар и его помощники, которые воплощали сочиненное мной меню, будто замерли. На мгновение. Потом сразу же вернулись к работе, но напряжение не ушло, оно только усиливалось, а стоило мне шагнуть ближе и спросить:

– Как у нас дела? – полыхнуло страхом.

Я остановилась, будто споткнувшись об осознание: они боятся меня.

Всю свою жизнь я была хорошей девочкой. Не то чтобы она была такой долгой, эта моя жизнь, но я всегда старалась поступать так, как правильно. Как будет правильно для отца. Как будет правильно для кого-то еще. Я всегда думала о том, не обидела ли кого-то и как можно понять мои слова, перед тем как их высказать. У меня получалось обижать кого-то только по дурости (если не считать Торна и Бена, но после встречи с Торном у меня вообще произошел сбой системы), поэтому сейчас я чувствую себя очень странно. Я понимала, что моя прошлая жизнь осталась в прошлом, но то, что меня вот так будут бояться, что я превращусь в страшилку из ужастика, как-то не приходило мне в голову. А ведь их таких (людей, которые меня боятся) – целый Ферверн. Не весь мир пока исключительно потому, что интервью Солливер еще не успело разлететься по другим странам. Хотя, может быть, и успело. Может быть, я просто оптимистка по жизни.

– Готовим ужин, – сдержанно отвечает шеф, но мне даже приближаться к нему не нужно, чтобы понять, что он готов попятиться, спрятаться за столешницей и отбиваться сковородой до последнего. – Соусы, закуски и жаркое в процессе. Десерт пока еще не начинали, но мы за него возьмемся, когда ферн Ландерстерг уже будет в пути.

Логичнее было бы браться за жаркое, когда ферн Ландерстерг будет уже в пути, но я это никак не комментирую (привет, хорошая девочка), просто киваю, разворачиваюсь и выхожу. Признаюсь честно, я оказалась к этому не готова. Все мое общение в последнее время сводилось к общению с Торном, Арденом, медиками, которые появлялись исключительно в присутствии первого или второго, и мергхандарами, которые привыкли смотреть в лицо опасности. С людьми я не встречалась.

Не считая отца и Даргела, но это было давно, еще до того, как я стала ну совсем непонятно кем. Возможно, дело было и не в интервью Солливер, а в том, что все эти люди знали, что я учудила и что вокруг нашей резиденции была дружеская сходка драконов, которая превратилась во временную стоянку.

Не считая кочевых драконов, я сформировала яйцо внешнее и, кажется, готовлюсь сформировать внутреннее. Да мне самой уже страшно, что уж говорить о других.

– Проверять, как накрыт стол и украшена комната, я так понимаю, ты уже не хочешь?

Почему-то именно слова Ардена заставляют меня остановиться, а потом развернуть всю нашу процессию (я, Арден, Верраж, Гринни, мергхандары) в сторону спальни Торна. Во мне просыпается какая-то нездоровая злость, а еще упрямство. Я никому из этих людей не сделала ничего плохого, поэтому бояться меня – это только их выбор. А мой выбор заключается в том, прятаться от мира дальше и подтверждать их мнение или же начинать общаться с людьми хотя бы в пределах этой резиденции.

Комнату еще украшают, но история с напряжением повторяется. Только в отличие от поваров горничные просто застывают как вкопанные. Отнюдь не потому, что мергхандары выталкивают успевшего прорваться в комнату Верража и просочившуюся за ним Гринни в коридор.