– Я многое понимаю, Торн, но я не была уверена, что, если я тебе такое скажу, ты мне поверишь. Сегодня мы с тобой разговаривали о том, что раньше мы вообще не разговаривали. Поэтому я решила, что, если передать информацию Сэфлу, он сделает все, как должен, а после сообщит тебе. Так, чтобы никто больше не пострадал. С того самого дня, как я оказалась рядом с тобой, из-за меня гибнут люди. Или просто оказываются под ударом. Эллегрин, Арден, Лари Эрро…

При мыслях о девушке, от которой избавился отчим Бена, мне окончательно стало не по себе. Я не успела хорошо узнать Лари, да и вряд ли мы бы стали подругами, но теперь она уже никогда ни с кем не подружится. Голова закружилась, меня затрясло. Очнулась от того, что меня притянули к себе и обняли.

Торн ни слова не произнес, просто коснулся губами виска.

– Я потерялась, Торн, – тихо сказала я. – С того самого дня, как поняла… как…

Мне почему-то не хватало воздуха, чтобы это сказать. Может, и не стоило этого говорить, но я все-таки сказала:

– Что мы не вместе и что я тебе не нужна. Для меня это было странно, потому что, когда все начиналось, я не думала, что будет так… я вообще собиралась участвовать в шоу и делать карьеру, а потом случилось… случилось…

– Случился я? – подсказал он.

С губ сорвался смешок.

– Можно и так сказать. Мне было так страшно, и…

Кажется, с откровениями пора заканчивать. Я хотела вывернуться из его рук, но не успела.

– Ты всегда была мне нужна, Лаура, – услышала низкое, рычащее, отдающее в самое сердце. – Нужна до безумия. Сейчас и всегда.

Я напрягаюсь в его руках. Настолько, что мне ощутимо становится неуютно.

– Торн, не надо, – говорю я. – Я к этому просто не готова. Ты тоже.

– Решай за себя, – отвечает он и разворачивает меня лицом к себе. – Я говорю то, что чувствую. Я слишком долго пытался чувствовать по-другому.

– А я слишком долго, увы, чувствовала, – отвечаю я. – И не хочу снова услышать «ты сама придумала все остальное». Мы договорились о доверии и о союзничестве. О том, что я могу попытаться наладить наши отношения ради Льдинки. Большего я тебе обещать не могу.

– И в этом вся ты, Лаура. Ради Льдинки. Ради Гринни. Ради отца. Ради себя ты что-нибудь делаешь? Или просто остальными прикрываться удобнее?

Я отталкиваю его и смотрю ему в глаза.

– Что, «нужна до безумия» уже кончилось?

– Нет, «нужна до безумия» осталось. Но это не значит, что я не буду говорить откровенно. Ты хотела откровенности и разговоров? Я сейчас с тобой говорю. Разговоры не всегда бывают приятными, Лаура, и уж точно не всегда легкими. Хотя мне бы очень этого хотелось.

– Тебе бы хотелось, чтобы все было по-твоему, Торн.

– А тебе не хотелось бы, чтобы все было по-твоему?

Какое-то время я смотрю ему в глаза, потом поднимаю руки вверх.

– Как скажешь. Хорошо. Я сказала все, что думаю я, ты сказал все, что думаешь ты. На этом, мне кажется, будет правильнее лечь спать. Пожалуйста, не заползай на мою половину кровати и обеспечь себе вторую к завтрашнему дню.

– Пожалуйста, не диктуй мне, как и что мне делать. – Сейчас на меня снова смотрит хищник. – Это не моя история.

– Нет, ну что ты. Твоя история – это диктовать, как и что делать остальным!

– Спокойной ночи, Лаура.

– Спокойной ночи, Торн.

Я плюхнулась на свою половину кровати, рывком натянула на себя одеяло и закрыла глаза. То, что за моей спиной осталась огромная драконья задница (и не только), как-то не способствовало спокойному засыпанию. Тем не менее я лежала тихонько в надежде, что он заснет, а после… не представляю, что я буду делать после.

Вся эта ситуация сама по себе – набловы экскременты. Я не собиралась подпускать его так близко, как подпустила сегодня, я вообще не собиралась его к себе подпускать. Мне всего-то и надо было, чтобы мы нормально общались, просто нормально общались, чтобы наш ребенок не испытывал ежечасно стресс и гормональный допинг, когда мы с ним находимся в одной комнате.

Ну вот и поговорила.

Нормально.

Теперь Торн Ландерстерг спит в моей кровати, а я при этом рассказала ему про Бена, про Сэфла и наговорила столько всего, что теперь отговорить назад уже нельзя.

Понять, спит ли Дракон номер один, не потыкав его куда-нибудь или не задав вопрос, не представлялось возможным, поэтому я осторожно, тихонько подползла к краю кровати вместе с одеялом. В конце концов, если у него отсутствует драконья совесть даже в зачаточном состоянии, на кресло уйду спать я.

Продвигалась я понемногу, сантиметр за сантиметром, и, когда уже почти свесила ноги с кровати, на меня положили лапу. Буквально. Чешуя скользнула по коже, не причиняя мне ни малейшего вреда, хотя искрилась ледяным пламенем.

– Не спится? – поинтересовались из-за спины.

– Судя по всему, тебе тоже.

– Заснешь тут, когда у тебя глубинный внутренний сеанс психоанализа с прямой трансляцией для меня.


Да твою ж… драконью телепатию!

– Ты все это слышал?! – уточнила я. – Все, что я думала?

– Все, – подтвердили из-за спины.

– А сказать нельзя было?!

– Зачем? Мне было интересно, до чего ты вообще додумаешься.

Нет, нормального общения у нас не получится. Не с ним. Никогда. Точно.

– Торн, это мои мысли! – взвыла я, садясь на постели. – Я имею право знать, когда кто-то их слышит!

– «Кто-то» их не услышит, – произнес он. В темноте его чешуя и взгляд горели ледяным пламенем, но кровати, как ни странно, плохо от этого не становилось. – Только я. То, что это происходит из-за твоего доверия и желания, чтобы я это услышал…

– Я совершенно точно не хотела, чтобы ты это услышал!

– …мы уже обсудили. Осталось только понять, как это работает, чтобы научить тебя осознанно это отключать и включать.

Я схватилась за голову. Буквально.

– Серьезно, Лаура. Ты считаешь, что я должен тебе об этом говорить? Я надеялся, что ты заснешь и мы оба сможем поспать.

– Очень смешно.

– Не смешно. Завтра Арден проведет ряд анализов, которые помогут понять, в каком состоянии находится твое пламя и мозговые волны, когда это происходит. Потом мы с ним попытаемся это перевести на язык пламени, чтобы именно с точки зрения пламени, его внутренних процессов, ты могла это контролировать. Но, если мы оба не выспимся, утром ничего не получится, придется отложить это до вечера, а может быть, и до послезавтра.

– Почему?

– Потому что завтра я поеду к Эллегрин.

– Торн, – мне как-то резко расхотелось спать, – Арден говорил именно об этом. Ты всегда действуешь напрямую. Ты меня вообще слышал? С ней в любой момент может произойти то же самое, что с Лодингером, когда отложенный приказ, точнее, спусковое слово превратило его в овощ.

– Не совсем, судя по тому, что он творил потом. – Торн указал на подушку. – Ложись спать.

– Я не хочу спать! Я не то чтобы в восторге от Эллегрин, подругами мы не были и не станем, но я не хочу, чтобы с ней случилось что-то из-за чьей-то политической многоходовки.

– С ней все будет в порядке, Лаура.

– Особенно когда спустя пару дней после пребывания Ардена в резиденции ты к ней поедешь.

– Девочка моя, ты и так сделала слишком много. Ложись спать.

Я так и не поняла, что это было – тонкий сарказм или толстый намек на то, что я наделала дел. Спорить было бессмысленно, потому что я и правда наделала дел, а обиднее всего было то, что мы их вместе наделали. Но почему-то всегда «наделавшей девочкой» была я.

Дабы не превратить продолжение нашего разговора в очередную перепалку, я действительно легла.

– Подсветку выключи, – кивнула на чешую. – Спать мешает.

– К сожалению, она не выключается. Но рядом с тобой я могу сделать так.

Торн накрылся одеялом. Моим, между прочим. Спасибо хоть половину оставил мне.

– Почему только рядом со мной?

– Потому что сегодня первый день, когда моя чешуя не пытается все сжечь. Это Ардену тоже придется исследовать.

Я открыла рот, потом закрыла. Удобнее устроилась на подушке, стараясь не думать про близость драконьего тела, из-за которой под кожей вспыхивали искорки.

– Когда я говорил, что ты сделала слишком много, я имел в виду, что ты очень вовремя мне все рассказала, – неожиданно произнес Торн.

Я хотела ответить, но снова не нашла слов. Зато нашла удобное положение под одеялом, когда ни он меня не касается, ни я его, подушка мягкая, ничто нигде не мешается, и вообще все так, как должно быть.

– Тебе в свитере не жарко спать? – донеслось с той стороны кровати.

– Не жарко, – ответила я.

Обняла подушку и почти мгновенно провалилась в сон.





Глава 15