– Со временем я научился. Контролировать пламя, силу, контролировать его. По сути, как только я совладал с пламенем, угроза оборота отступила и не возвращалась до того самого дня, как я встретил тебя. На тебя он изначально реагировал странно. Обычно человеческую особь…

Я хмыкнула.

– Простую женщину дракон не замечает, но с тобой все было иначе.

– Потому что я была не самой обычной женщиной. И не самой простой.

– То, что не самой простой, – это точно. – Торн снова улыбнулся.

Мне не полагалось этого видеть, но я все-таки видела. Краешком глаза.

– Но ты и не иртханесса, Лаура. Арден сегодня занимался анализами – твоими анализами, и он абсолютно уверен в том, что ты не иртханесса.

Вот и верь после этого всяким Арденам. Как… как вообще можно ходить рядом со мной и заниматься анализами?! И при этом ничего мне не сказать. Ровным счетом ничего!

– Да, мы уже выяснили, что я – неведома зверушка. Вот твоего дракона на экзотику и потянуло.

Он вздохнул.

– Я не это имел в виду. Я говорил о том, что он выбрал тебя изначально, но не только он. Я выбрал тебя изначально, потому что когда увидел тебя впервые…

– Стоп! – Я подняла руку и все-таки выключила воду. – Можешь подать мне полотенце?

Капельки воды чертили полосы на запотевшем стекле, поэтому Торн в тумане ушел и в тумане вернулся. С полотенцем, которое я сдернула в приоткрытую щелочку с его руки и начала вытирать волосы.

– Так и будешь избегать разговора? – спросил он.

– Не буду, ты прав. – Я еще раз отжала волосы. – Но все, что ты хотел и мог мне сказать, сейчас уже попросту неактуально. Я поехала с тобой, а это значит, что я на твоей стороне. Но на твоей стороне – это не значит рядом с тобой. Не значит – твоя. Надеюсь, ты понимаешь, в чем разница?

Я завернулась в полотенце и распахнула двери душевой.

Теперь он как никогда четко стоял прямо напротив, за счет высоты душевой кабины мы оказались на равных.

– Что самое обидное, Торн, все это время – все время, что я была твоей, я ждала от тебя этих слов. Ждала даже после того, как уехала в Рагран. Даже, возможно, когда ты прилетел меня забрать.

Не возможно, а точно.

– Но не сейчас. Сейчас, когда у тебя… я ведь правильно понимаю, это не по желанию дракона, а по желанию иртхана вы с Солливер сделали ребенка? Между нами больше ничего нет и быть не может. Твое раздвоение личности, или твое единение личности, я точно не знаю, как правильно, – это твоя суть. Но моя суть – одна, это я, Лаура, а не Лаура с когтями и дикими необузданными инстинктами. Ты прав, я совершенно не умею этим управлять, но если ты еще раз попытаешься ее спровоцировать, воздействовать на эти инстинкты через своего дракона, то, чтобы заставить меня остаться, тебе действительно придется запереть меня в исследовательском центре. Между нами слишком многое, чтобы между нами что-то могло быть. Позволь мне пройти, пожалуйста.

Он ожидаемо остался на месте, и мне пришлось выбрать другой маршрут, а точнее – просто его обогнуть. Когда я проходила мимо, он перехватил меня за запястье.

– Ты всегда была моей, Лаура. Была, есть и будешь – как бы ты ни пыталась это отрицать.

От прикосновения на коже вспыхнул ледяной браслет, но Торну об этом знать было необязательно. К счастью, умение сдерживать ледяное пламя мало чем отличается от контроля над чувствами.

– Всегда – слишком громкое слово, Торн. Все меняется. Даже это.

Я мягко разогнула его пальцы и вышла из ванной, оставив и его, и все, что между нами было, за спиной.





Глава 11




Торнгер Ландерстерг

Ночью Лаура писала сценарий. Я наблюдал за ней, сидя в кресле, она в мою сторону не смотрела вообще. Имела полное право, если так подумать, но, когда ближе к утру она все-таки заснула в обнимку с ноутбуком, я поднялся и подошел к ней. Убрал ноутбук, закутал в одеяло, а потом просто стоял рядом и смотрел на женщину, которую считал предательницей. Я привык руководствоваться логикой и фактами, но, когда дело касалось Лауры, все шло наперекосяк. Даже то, что я представлял ее рядом с Эстфардхаром, хотя единственной причиной, по которой она рядом с ним находилась, был я сам.

Не говоря уже о чем-то большем.

Во сне она хмурилась, а мне невыносимо хотелось лечь рядом с ней и провести пальцами по ее лбу, стирая эту крохотную морщинку. Тем не менее она была права: пока все не закончено с Солливер, я не должен ее трогать. Ни в каком смысле.

В комнату вошел Арден, и я обернулся.

– Она только что заснула. Проспит до обеда, не меньше.

– Продолжу исследования, – равнодушно ответил он и опустился в кресло.

За его спокойствием я читал примерно то же самое, что без всяких слов читалось в Лауре: нежелание иметь со мной ничего общего по своей воле.


– Ты говорил, что обнаружил в ее ДНК что-то странное.

– Да в ней все странное, Торн. С той минуты, как она забеременела, ее невозможно объяснить, причислить к какому-либо виду или вообще как-то охарактеризовать то, что с ней происходит. Когда я был в Рагране, я думал, что это связано с твоей силой, но теперь вижу, что это связано с ней. Эта беременность что-то в ней активировала.

– Почему именно беременность? Пламя?

– С наибольшей вероятностью да. Сильное пламя твоего ребенка спровоцировало ее раскрытие, и теперь совершенно непонятно, во что это все выльется.

– Во что бы это ни вылилось, Арден, – я посмотрел на него в упор, – если встанет выбор, спасать будешь ее.

Друг хотел что-то сказать, но осекся. Потом все-таки произнес:

– Понял.

– Ты все еще считаешь, что был прав? Когда отказался выполнять приказ?

Лицо его стало просто каменным.

– У меня не было верных данных. Насколько ты помнишь, я предлагал тебе поговорить с ней самому.

– У меня их не было тоже. Сегодня или завтра приедет Сэфл Роудхорн. Она хотела с ним поговорить. Что бы она ни говорила, не оставляй их наедине. Ее друзья – это слишком сильные эмоции. И последнее.

Я достал смартфон и открыл программу дистанционного управления. Ошейник пискнул и погас. Раздался щелчок разблокировки.

– Я найду ее мать, и все станет гораздо проще. То, что касается исследований ее ДНК.

Не дожидаясь ответа, вышел из комнаты и в сопровождении мергхандаров направился к телепорту. В Хайрмарге уже привыкли к экстренным переходам, которых в последнее время было множество, но сегодня у меня совершенно не было времени. Сначала нужно было заехать в квартиру, чтобы принять душ и переодеться: запасной костюм, в котором я провел бессонную ночь в кресле, выглядел слегка помятым. Потом – к Солливер, и только после этого в Айрлэнгер Харддарк, чтобы обсудить ситуацию с Кадгаром.

Солливер действительно была беременна, это подтверждали анализы, которые мне предоставили в клинике. Срок – минимальный, соответствующий тому, что у нас было, тем не менее для меня это ничего не меняло. В том, что Кадгар будет рвать на голове волосы, когда я озвучу ему свое решение объявить о разрыве помолвки, я не сомневался. Равно как и в том, что это негативно скажется на моих рейтингах в дальнейшем, но я привык нести ответственность за свои слова и свои действия. В данном случае к этому привели именно мои действия.

– В больницу имени Риджестерна, – бросил водителю, когда садился во флайс.

Вчера Солливер отказалась со мной говорить, и врач настаивал на том, что ей нужно прийти в себя и не нужны лишние волнения после случившегося. Я с этим согласился, но сегодня нам придется продолжить разговор, который мы не завершили накануне.



На этаже отделения, где лежала Солливер, была усилена охрана. Мергхандары застыли на постах, благодаря чему, кажется, не было ни одного присутствующего, который не знал о том, что здесь находится будущая первая ферна. Для них она по-прежнему была будущей первой ферной.

Врачи и медсестры подбирались при виде меня. Палата Солливер располагалась в платном закрытом блоке, и там я не ожидал никого встретить, по крайней мере, до разговора с ней. Ожидания, или в данном случае не ожидания, не оправдались – я почти коснулся панели, открывающей дверь, когда услышал:

– Ферн Ландерстерг!

Ко мне по коридору спешил ее лечащий врач, с которым я говорил вчера и который заверил меня, что угроза миновала.

– Ферн Хорд?

– Я могу переговорить с вами наедине? – Он взглянул на мергхандаров. – Это врачебная тайна.

Я кивнул, и мы вместе направились к его кабинету.

Стоило двери отрезать нас от моего сопровождения и от охраны Солливер, врач указал на кресло:

– Прошу, ферн Ландерстерг.

– Я буду благодарен, если вы будете говорить быстро и по делу. Я не располагаю большим запасом времени и рассчитывал переговорить с ферной Ригхарн.

– Дело как раз в ней. В ферне Ригхарн, – врач нахмурился, – но как пожелаете. Дело в том, что сегодня ночью у нее опять был кризис, и она отказывается вам об этом сообщать. По-хорошему, я и не должен, поскольку это врачебная тайна, но ферна Ригхарн также настаивает на том, чтобы покинуть больницу как можно скорее. Я не уверен, что это благоразумно, и уж тем более я не уверен в том, что ей сейчас вообще можно волноваться, а она, мягко говоря, в постоянном напряжении. Если вы знаете, чем это может быть вызвано, я бы рекомендовал этот источник убрать или хотя бы смягчить его воздействие. Потому что, по моему опыту, закончиться это может очень и очень печально.

– Хорошо. Я вас услышал.

– И еще. Ферн Ландерстерг, ферна Ригхарн по-прежнему не хочет вас видеть. Если бы вы могли…

– Я вас услышал, – повторил я, и врач осекся.

Кивнул и отступил.

На этот раз на моем пути в палату больше не стоял никто, поэтому я открыл дверь и шагнул внутрь, чтобы испытать странное чувство повторения увиденного. Солливер снова утопала в подушках, правда, в отличие от прошлой встречи на меня она не смотрела.

– Я просила тебя не приходить, Торн.

– Это не самое взвешенное решение.

– Самым взвешенным решением было бы тебя никогда больше не видеть, но ни ты, ни я этого себе позволить не можем.