– Потому что нельзя отдавать нашу историю в руки таких вот животных. Есть причины, по которым колдуны не якшаются с вампирами, доктор Бишоп. Помните, кто вы есть, не то пожалеете.
«У колдуньи не должно быть секретов от других колдунов, ничего хорошего из этого не выйдет».
Я вновь услышала голос Джиллиан, и стены библиотеки сомкнулись вокруг меня. Большим усилием воли я подавила панику.
– Будете ей угрожать, убью на месте. – Голос Мэтью звучал спокойно, но эмоции, судя по испугу случайного туриста, отражались у него на лице.
– Не здесь, Мэтью, – сказала я.
– На колдунов перешли, Клермонт? – насмехался Нокс. – Вампиров и людей вам мало?
– Оставьте ее в покое. – Голос по-прежнему звучал ровно, но я чувствовала, что Мэтью бросится, если Нокс сделает хоть шаг в мою сторону.
– Даже и не надейтесь. Она наша, а не ваша. И рукопись тоже наша.
– Мэтью… – повторила я. Теперь его разглядывал прыщавый мальчишка лет тринадцати, с кольцом в носу. – Люди смотрят.
Он, не оглядываясь, схватил меня за руку. Меня пронизал шок от холода и от мысли, что отныне мы связаны.
– Вы не уберете ее, Клермонт, – с презрительным смехом заявил Нокс. – Мы уж позаботимся, чтобы она вернула нам рукопись.
Мэтью молча протащил меня через двор, вывел на булыжную мостовую рядом с Камерой Рэдклиффа. Коротко выругался при виде запертых ворот колледжа Всех Душ и направился дальше, к Хай-стрит.
– Потерпи еще немного. – Он повернул за угол, кивнул своему привратнику, и мы поднялись к нему в комнаты. Там, как и в субботу, было тепло и уютно.
Мэтью бросил ключи на буфет, бесцеремонно усадил меня на диван, принес из кухни стакан воды. Лицо у него было такое, что я чуть не поперхнулась.
– Почему я не смогла взять рукопись во второй раз? – Меня угнетало, что Нокс оказался прав.
– Зря я пошел против своих инстинктов. – Мэтью стоял у окна, сжимая и разжимая кулак, и не обращал на меня абсолютно никакого внимания. – Мы не знаем, как ты связана с этими чарами. Тебе грозит серьезная опасность с тех пор, как «Ашмол-782» попал к тебе в руки.
– Не слушай Нокса. Он ничего мне не сделает – слишком много вокруг свидетелей.
– Поживешь несколько дней в Вудстоке, чтобы не встретиться с ним случайно в колледже или в Бодли.
– Он был прав: я не могу получить рукопись. Значит, больше я ему не нужна.
– Если бы так, Диана. Нокс хочет проникнуть в тайны «Ашмола-782» не меньше, чем мы с тобой. – Мэтью, всегда такой безупречный, взъерошил волосы и стал похож на огородное пугало.
– Почему вы оба так уверены, что там заключены какие-то тайны? Может, это самый обыкновенный алхимический труд.
– Алхимия – это история мироздания, зашифрованная в химических терминах, а мы, создания, – химия, спроецированная на биологию.
– Когда писался «Ашмол-782», про биологию еще не слыхали, да и про химию в твоем понимании тоже.
– Диана Бишоп, твоя ограниченность меня поражает! – взъярился Мэтью. – Нелюди, создавшие манускрипт, могли не знать, что такое ДНК, но где доказательство, что они не задавали себе тех же вопросов о мироздании, что и современные ученые?
– Алхимические тексты – это аллегории, а не инструкции по применению. – Я выместила на Мэтью страх и досаду последних дней. – В них могут содержаться намеки, но полноценный эксперимент на них не построишь.
– Я и не говорил, что это возможно. Но тут потенциальные читатели – колдуны, даймоны и вампиры. У них имеются особые способности к чтению, сверхъестественные силы, давние воспоминания, чтобы заполнить пробелы, – они получат информацию, которую мы не хотим им отдавать.
– Ты не хочешь! – Я вспомнила обещание, которое дала Агате Уилсон. – Чем ты лучше Нокса? «Ашмол-782» нужен тебе, лишь чтобы удовлетворить любопытство. – Я схватилась за сумку. Руки сильно зудели.
– Успокойся!
Властная нотка в его голосе мне не понравилась.
– Хватит командовать! – Зуд усилился, и из моих пальцев посыпались искры – бенгальские огни, да и только.
Я уронила ноутбук и подняла руки вверх.
Мэтью, вопреки ожиданиям, не пришел в ужас.
– И часто с тобой такое? – спросил он самым нейтральным тоном.
– Нет! – Я бросилась на кухню, оставляя за собой огненный хвост, но Мэтью загородил мне дорогу!
– Только не водой. Они электрические, судя по запаху.
Теперь понятно, почему я иногда поджигаю кухни.
Я застыла, держа руки на весу. Через некоторое время огни померкли, и квартиру наполнила вонь сгоревшей проводки.
Мэтью прислонился к дверному косяку с видом позирующего для портрета вельможи времен Возрождения.
– Интересно. – Он смотрел на меня, как ястреб, готовый пасть на добычу. – Ты всегда искришь, когда злишься?
– Я не злюсь.
Мэтью схватил меня за руку и не позволил отвернуться:
– Не так быстро. – Он говорил спокойно, но все с теми же резкими нотками. – Я же вижу, что злишься. Одну дырку в моем ковре ты уж точно прожгла.
– Пусти! – Я сжала рот в, как выражается Сара, куриную гузку – моих студентов это всегда приводило в трепет, хорошо бы и Мэтью проникся или хотя бы отпустил мою руку.
– Я предупреждал, что с вампирами дружить сложно. Я при всем желании не могу тебя отпустить.
Я выразительно посмотрела на его руку. Мэтью, фыркнув, неохотно разжал ее, я потянулась за сумкой.
Никогда не поворачивайтесь спиной к вампиру, с которым вы в ссоре.
Он обхватил меня сзади и прижал к себе. Я чувствовала каждый напрягшихся на его груди мускул.
– А теперь поговорим как цивилизованные создания, – сказал он прямо мне в ухо. – Тебе не уйти от этого разговора – как, впрочем, и от меня.
– Пусти, Мэтью! – забарахталась я.
– Нет.
Ни один мужчина не отвечал мне так, когда я приказывала перестать – перестать ли сморкаться в библиотеке или шарить под моей блузкой после сеанса в кино. Руки Мэтью только крепче сжимались.
– Не бейся так, – беззлобно посоветовал он. – Устанешь гораздо раньше, чем я, уж поверь.
На уроках женской самозащиты нас учили, что делать, если тебя схватят сзади. Я приподняла ногу, но Мэтью быстро убрал свою, и я вогнала каблук в пол.
– Можем так весь день развлекаться, но я не советую: мои рефлексы куда быстрее твоих.
– Отпусти, тогда и поговорим, – процедила я.
Он засмеялся, щекоча мою шею своим пряным дыханием.
– Не выйдет, Диана. Будем говорить на моих условиях. Я хочу знать, как часто твои пальцы пылают синим огнем.
– Редко. – Инструктор показывал еще, как расслабиться и выскользнуть из рук нападающего, но Мэтью лишь крепче сжал объятия. – В детстве пару раз поджигала шкафы на кухне – может, как раз потому, что совала руки под кран и огонь разгорался еще сильнее. Пару раз занавески у себя в спальне. Дерево около дома – маленькое такое деревце.
– А потом, когда выросла?
– На прошлой неделе, когда я рассердилась на Мириам.
– Из-за чего рассердилась? – Мэтью прижался щекой к моему виску.
Приятное ощущение, если бы только не хватал меня против воли.
– Она сказала, чтобы я училась заботиться о себе сама, не полагаясь во всем на тебя. Практически обвинила в том, что я изображаю из себя кисейную барышню. – При одной мысли об этом кровь у меня закипела и в пальцах снова начался зуд.
– Кисейная барышня – это явно не про тебя. Итак, за неделю эта реакция повторилась у тебя дважды. Интересно…
– Не думаю.
– И все-таки интересно. Хорошо, сменим тему. – Я безуспешно попыталась убрать ухо от его губ. – Что это за чушь насчет того, что мне нужна только рукопись?
Я покраснела от стыда:
– Сара и Эм говорят, ты встречаешься со мной потому, что тебе что-то от меня нужно. «Ашмол-782», конечно, что же еще.
– Но ведь это неправда. – Он потерся щекой и губами о мои волосы. Теперь даже я услышала, как запела в ответ моя кровь. Мэтью довольно засмеялся. – Ни минуты не думал, что ты в это веришь, – просто хотел убедиться.
Я обмякла в кольце его рук:
– Мэтью…
– Сейчас я тебя отпущу, – сказал он и сдержал слово. – Только не бросайся во всю прыть к дверям, договорились?
Снова та же игра – добыча и хищник: если я побегу, инстинкты вынудят его гнаться за мной. Я кивнула. Он разжал руки, оставив меня без всякой опоры.
– Что же мне с тобой делать? – Мэтью подбоченился, скривил губы в улыбке. – В жизни еще не встречал такого создания.
– Это да. Никто еще не додумался, что со мной делать.
«У колдуньи не должно быть секретов от других колдунов, ничего хорошего из этого не выйдет».
Я вновь услышала голос Джиллиан, и стены библиотеки сомкнулись вокруг меня. Большим усилием воли я подавила панику.
– Будете ей угрожать, убью на месте. – Голос Мэтью звучал спокойно, но эмоции, судя по испугу случайного туриста, отражались у него на лице.
– Не здесь, Мэтью, – сказала я.
– На колдунов перешли, Клермонт? – насмехался Нокс. – Вампиров и людей вам мало?
– Оставьте ее в покое. – Голос по-прежнему звучал ровно, но я чувствовала, что Мэтью бросится, если Нокс сделает хоть шаг в мою сторону.
– Даже и не надейтесь. Она наша, а не ваша. И рукопись тоже наша.
– Мэтью… – повторила я. Теперь его разглядывал прыщавый мальчишка лет тринадцати, с кольцом в носу. – Люди смотрят.
Он, не оглядываясь, схватил меня за руку. Меня пронизал шок от холода и от мысли, что отныне мы связаны.
– Вы не уберете ее, Клермонт, – с презрительным смехом заявил Нокс. – Мы уж позаботимся, чтобы она вернула нам рукопись.
Мэтью молча протащил меня через двор, вывел на булыжную мостовую рядом с Камерой Рэдклиффа. Коротко выругался при виде запертых ворот колледжа Всех Душ и направился дальше, к Хай-стрит.
– Потерпи еще немного. – Он повернул за угол, кивнул своему привратнику, и мы поднялись к нему в комнаты. Там, как и в субботу, было тепло и уютно.
Мэтью бросил ключи на буфет, бесцеремонно усадил меня на диван, принес из кухни стакан воды. Лицо у него было такое, что я чуть не поперхнулась.
– Почему я не смогла взять рукопись во второй раз? – Меня угнетало, что Нокс оказался прав.
– Зря я пошел против своих инстинктов. – Мэтью стоял у окна, сжимая и разжимая кулак, и не обращал на меня абсолютно никакого внимания. – Мы не знаем, как ты связана с этими чарами. Тебе грозит серьезная опасность с тех пор, как «Ашмол-782» попал к тебе в руки.
– Не слушай Нокса. Он ничего мне не сделает – слишком много вокруг свидетелей.
– Поживешь несколько дней в Вудстоке, чтобы не встретиться с ним случайно в колледже или в Бодли.
– Он был прав: я не могу получить рукопись. Значит, больше я ему не нужна.
– Если бы так, Диана. Нокс хочет проникнуть в тайны «Ашмола-782» не меньше, чем мы с тобой. – Мэтью, всегда такой безупречный, взъерошил волосы и стал похож на огородное пугало.
– Почему вы оба так уверены, что там заключены какие-то тайны? Может, это самый обыкновенный алхимический труд.
– Алхимия – это история мироздания, зашифрованная в химических терминах, а мы, создания, – химия, спроецированная на биологию.
– Когда писался «Ашмол-782», про биологию еще не слыхали, да и про химию в твоем понимании тоже.
– Диана Бишоп, твоя ограниченность меня поражает! – взъярился Мэтью. – Нелюди, создавшие манускрипт, могли не знать, что такое ДНК, но где доказательство, что они не задавали себе тех же вопросов о мироздании, что и современные ученые?
– Алхимические тексты – это аллегории, а не инструкции по применению. – Я выместила на Мэтью страх и досаду последних дней. – В них могут содержаться намеки, но полноценный эксперимент на них не построишь.
– Я и не говорил, что это возможно. Но тут потенциальные читатели – колдуны, даймоны и вампиры. У них имеются особые способности к чтению, сверхъестественные силы, давние воспоминания, чтобы заполнить пробелы, – они получат информацию, которую мы не хотим им отдавать.
– Ты не хочешь! – Я вспомнила обещание, которое дала Агате Уилсон. – Чем ты лучше Нокса? «Ашмол-782» нужен тебе, лишь чтобы удовлетворить любопытство. – Я схватилась за сумку. Руки сильно зудели.
– Успокойся!
Властная нотка в его голосе мне не понравилась.
– Хватит командовать! – Зуд усилился, и из моих пальцев посыпались искры – бенгальские огни, да и только.
Я уронила ноутбук и подняла руки вверх.
Мэтью, вопреки ожиданиям, не пришел в ужас.
– И часто с тобой такое? – спросил он самым нейтральным тоном.
– Нет! – Я бросилась на кухню, оставляя за собой огненный хвост, но Мэтью загородил мне дорогу!
– Только не водой. Они электрические, судя по запаху.
Теперь понятно, почему я иногда поджигаю кухни.
Я застыла, держа руки на весу. Через некоторое время огни померкли, и квартиру наполнила вонь сгоревшей проводки.
Мэтью прислонился к дверному косяку с видом позирующего для портрета вельможи времен Возрождения.
– Интересно. – Он смотрел на меня, как ястреб, готовый пасть на добычу. – Ты всегда искришь, когда злишься?
– Я не злюсь.
Мэтью схватил меня за руку и не позволил отвернуться:
– Не так быстро. – Он говорил спокойно, но все с теми же резкими нотками. – Я же вижу, что злишься. Одну дырку в моем ковре ты уж точно прожгла.
– Пусти! – Я сжала рот в, как выражается Сара, куриную гузку – моих студентов это всегда приводило в трепет, хорошо бы и Мэтью проникся или хотя бы отпустил мою руку.
– Я предупреждал, что с вампирами дружить сложно. Я при всем желании не могу тебя отпустить.
Я выразительно посмотрела на его руку. Мэтью, фыркнув, неохотно разжал ее, я потянулась за сумкой.
Никогда не поворачивайтесь спиной к вампиру, с которым вы в ссоре.
Он обхватил меня сзади и прижал к себе. Я чувствовала каждый напрягшихся на его груди мускул.
– А теперь поговорим как цивилизованные создания, – сказал он прямо мне в ухо. – Тебе не уйти от этого разговора – как, впрочем, и от меня.
– Пусти, Мэтью! – забарахталась я.
– Нет.
Ни один мужчина не отвечал мне так, когда я приказывала перестать – перестать ли сморкаться в библиотеке или шарить под моей блузкой после сеанса в кино. Руки Мэтью только крепче сжимались.
– Не бейся так, – беззлобно посоветовал он. – Устанешь гораздо раньше, чем я, уж поверь.
На уроках женской самозащиты нас учили, что делать, если тебя схватят сзади. Я приподняла ногу, но Мэтью быстро убрал свою, и я вогнала каблук в пол.
– Можем так весь день развлекаться, но я не советую: мои рефлексы куда быстрее твоих.
– Отпусти, тогда и поговорим, – процедила я.
Он засмеялся, щекоча мою шею своим пряным дыханием.
– Не выйдет, Диана. Будем говорить на моих условиях. Я хочу знать, как часто твои пальцы пылают синим огнем.
– Редко. – Инструктор показывал еще, как расслабиться и выскользнуть из рук нападающего, но Мэтью лишь крепче сжал объятия. – В детстве пару раз поджигала шкафы на кухне – может, как раз потому, что совала руки под кран и огонь разгорался еще сильнее. Пару раз занавески у себя в спальне. Дерево около дома – маленькое такое деревце.
– А потом, когда выросла?
– На прошлой неделе, когда я рассердилась на Мириам.
– Из-за чего рассердилась? – Мэтью прижался щекой к моему виску.
Приятное ощущение, если бы только не хватал меня против воли.
– Она сказала, чтобы я училась заботиться о себе сама, не полагаясь во всем на тебя. Практически обвинила в том, что я изображаю из себя кисейную барышню. – При одной мысли об этом кровь у меня закипела и в пальцах снова начался зуд.
– Кисейная барышня – это явно не про тебя. Итак, за неделю эта реакция повторилась у тебя дважды. Интересно…
– Не думаю.
– И все-таки интересно. Хорошо, сменим тему. – Я безуспешно попыталась убрать ухо от его губ. – Что это за чушь насчет того, что мне нужна только рукопись?
Я покраснела от стыда:
– Сара и Эм говорят, ты встречаешься со мной потому, что тебе что-то от меня нужно. «Ашмол-782», конечно, что же еще.
– Но ведь это неправда. – Он потерся щекой и губами о мои волосы. Теперь даже я услышала, как запела в ответ моя кровь. Мэтью довольно засмеялся. – Ни минуты не думал, что ты в это веришь, – просто хотел убедиться.
Я обмякла в кольце его рук:
– Мэтью…
– Сейчас я тебя отпущу, – сказал он и сдержал слово. – Только не бросайся во всю прыть к дверям, договорились?
Снова та же игра – добыча и хищник: если я побегу, инстинкты вынудят его гнаться за мной. Я кивнула. Он разжал руки, оставив меня без всякой опоры.
– Что же мне с тобой делать? – Мэтью подбоченился, скривил губы в улыбке. – В жизни еще не встречал такого создания.
– Это да. Никто еще не додумался, что со мной делать.