Очнулась от приглушенного звука голосов. Они о чем-то тихо спорили, и в первый момент я не поняла, о чем. Все сливалось в одно монотонное мычание, и мне слышалось неразборчивое «бу-бу-бу». А потом дышать стало легче, слова выстроились в предложения, и до меня дошел их смысл.

Ох, лучше бы не доходил!

– Эрнст, ты понимаешь, о чем просишь? Собираешься забрать единственную отраду моей старости и думаешь, что я так легко соглашусь?

В тихом голосе тетушки проскальзывали странные нотки, похожие на звук металлических крючков, царапающих по стеклу.

– Шарлотта, дорогая, я все понимаю и готов уступить тебе половину сырецких копей. Быть может, это компенсирует твою… печаль.

А это уже лорд Овенбау, герцог Равенский, при одном воспоминании о котором к горлу тут же подкатила тошнота, и мне с трудом удалось сдержать рвотный порыв. Слова о копях заставили собраться. Насколько я знала, в сырецких копях добывали арсец – полудрагоценный камень, усиливающий действие магии. Зачем он тетушке? И что является предметом торга?

– Эрнст! – с укором произнесла герцогиня. – Неужели девственность моей племянницы стоит так дешево? Все копи, Эрнст. Все четыре шахты.

– Шарлотта, я не могу! Это натуральный грабеж!

– Эрнст, как думаешь, сколько даст за Эвелин твой близкий друг, Густав Линк? И насколько увеличится его резерв, когда он отведает сладкой молодой крови?

В комнате стало тихо. Так тихо, что я слышала громкие удары собственного сердца. Да, вот и предмет торга озвучили.

Душу затопило отчаянием. Как я и думала, тетушка не просто так забрала меня из Аухвайне. Не знаю, что именно она тогда увидела во мне, но леди Шарлотта явно знала, что искать, и нашла. При одной мысли о том, что меня ждет, паника захлестнула так, что стало нечем дышать. Хотелось вскочить, громко закричать и броситься вон из комнаты, но я продолжала лежать тихо и не шевелиться, надеясь на то, что никто не заметит, что я очнулась. Мозг лихорадочно искал выход.

– Хорошо, – неохотно выдавил из себя герцог. – Я согласен.

– В таком случае, можешь давать в газеты объявление о помолвке.

Леди Шарлотта пристукнула тростью, словно подводя итог разговору, но Овенбау не готов был его заканчивать.

– У меня есть одно условие, – торопливо добавил он, и от этой жадной торопливости меня снова затошнило. – Ты позволишь мне провести с Эвелин ночь до свадьбы. Я должен быть уверен, что она мне подходит.

– Что, сегодняшнего вечера тебе оказалось мало? – в голосе герцогини послышалась насмешка.

– Нам помешали. Этот ресов Каллеман появился так не вовремя.

Ничего подобного! Очень вовремя он появился!

При воспоминании об испытующем, чуть обеспокоенном взгляде, которым смотрел на меня маг там, в тишине полутемных покоев, на душе чуть потеплело.

– А я тебя предупреждала, чтобы ты держал себя в руках, – недовольно сказала тетушка. – Я ведь справляюсь, хотя мне намного сложнее.

– Ни за что не поверю, что ты ни разу не попробовала ее силу, – в интонациях Овенбау прозвучало гаденькое любопытство. Словно бы он знал, что спрашивать об этом нельзя, и все же не мог удержаться.

– Если только совсем немного, – после небольшой паузы ответила леди Шарлотта. – Просто, чтобы проверить.

Я вспомнила вцепившиеся в мое запястье ногти и поняла, о чем она говорит. Вот значит как. То-то у тетушки щеки после таких «прикосновений» розовели.

– Постарайся больше не допускать ошибок. Аура девчонки скрыта, никто ничего не заподозрит, если только ты сам не сглупишь, – тихо сказала герцогиня и добавила: – Запомни, Эрнст, нам не нужна огласка. Ты женишься на Эви и увезешь ее в одно из отдаленных имений.

– Где в скором времени моя молодая супруга скончается от неизвестной болезни, оставив меня безутешным вдовцом с неограниченным резервом, – добавил Овенбау.

Он гадко причмокнул губами, втягивая воздух, и моей руки коснулись холодные пальцы. Видит Единый, мне трудно было не шевелиться, но я справилась.

– Скажи мне, Лотти, – поглаживая мое запястье, задумчиво спросил герцог. – Разве тебе не хочется снова стать молодой и красивой, вернуть свою прежнюю жизнь, видеть вокруг восхищенные лица?

– Нет, Эрнст, – мне показалось, что тетушка покачала головой. – Меня не привлекает вечная молодость.

– И что же тебе нужно?

– Власть, – тихо ответила герцогиня.

– Можно подумать, у тебя ее нет, – усмехнулся Овенбау.

– Власти много не бывает, – буднично ответила тетушка.

– Что ж, каждому свое, – философски заметил герцог и вернулся к прежней теме: – Значит, ты позволишь мне попробовать девчонку до свадьбы?

– Да, – тетушка говорила ровно, так, словно речь шла о какой-то ничего не значащей мелочи. – Завтра вечером я привезу ее к тебе.

– А почему бы не сделать это сегодня?

В голосе герцога прозвучало нетерпение.

– Перестань, Эрнст. Нам ни к чему преждевременное убийство, – насмешливо сказала леди Шарлотта. – Дождись свадьбы, тогда у тебя будут развязаны руки. И подготовь бумаги. Они нужны мне уже завтра.

– Ладно, – буркнул Овенбау.


Я услышала удаляющиеся шаги, а потом ощутила тонкий аромат роз и поняла, что тетушка подошла ближе.

– Набирайся сил, девочка, – тихо прошептала она, невесомо проводя рукой по моим волосам. – Вот у нас где все будут. И ничего не бойся. Я не отдам тебя этому глупцу насовсем, о нет. Мужчины… Что они понимают?

Я не видела, но представила, как герцогиня поджала тонкие губы, как делала это всегда при упоминании о представителях противоположного пола.

– Отдыхай, дорогая, – вздохнула она, и я услышала шум платья, а потом легкий щелчок дверного замка.

Ушла. На всякий случай я полежала еще пару минут неподвижно, а потом открыла глаза и обвела взглядом комнату. Розовый мраморный очаг с ровно горящим огнем, серые бархатные шторы, обрамляющие темные квадраты окон, ореховое бюро, пушистый ковер на полу. Привычная и до мелочей знакомая обстановка спальни.

Осторожно поднявшись, тихо прошла к шкафу, потянула на себя дверцы и уставилась на висящие на плечиках платья. Так, нарядные мне не нужны. Нужно брать что-то практичное и простое. Вот этот прогулочный костюм, например. И скромную шляпку. Правда, скромной она была только на вид, а стоила при этом целое состояние. Интересно, зачем тетушка тратила на меня так много денег? Хотя, о чем я? Она просто показывала «товар лицом», придав мне так необходимый в светском обществе лоск.

Я оделась, достала из недр шкафа старенький саквояж, с которым приехала в Амвьен, и принялась укладывать в него вещи. Тревога подгоняла, но она же делала руки неловкими и словно чужими. Я торопливо сворачивала одежду, кидала в саквояж все, что могло понадобиться в моей новой, самостоятельной жизни, а сама думала, как незаметно сбежать из дома. Эх, если бы еще забрать у тетушки бумаги, но об этом и мечтать не стоит. Они хранятся в сейфе банка «Фраголь», я сама слышала, как герцогиня разговаривала об этом со своим поверенным.

Сейчас ночь, и тетушка, скорее всего, уже ушла спать. Значит ли это, что я предоставлена самой себе? Вряд ли.

Я подошла к двери и аккуратно повернула ручку. Ну да, так и есть. Заперто. Странно было бы, если бы тетушка не позаботилась об этом.

Я положила ладонь на замок и тихо прошептала заклинание:

– Партони.

Дверь не поддалась.

Я снова повторила заклинание. И снова впустую. Видимо, тетушка наложила на ключи какое-то заклятие.

И что теперь делать? Взгляд метнулся по комнате, остановился на бархате штор, и я кинулась к окну. Рывок – но оконные створки и не думали поддаваться.

Единый, как же быть?!

«Думай, Эви, думай!»

Я осматривала комнату, пытаясь найти ответ на свой вопрос, и в этот момент из камина донесся треск, и на плитах перед ним рассыпались яркие искры. В голове забрезжила смутная идея. Тетушка меня из комнаты не выпустит, но что, если устроить отвлекающий маневр?

Я подошла к очагу, присела перед ним на корточки и протянула руки к огню. Тот ярким клубком охотно подкатился ближе.

– Сможешь мне помочь? – спросила у жаркого пламени.

Высокий узкий язычок вопросительно изогнулся.

– Нужно устроить небольшой пожар в этой и еще в двух комнатах.

Огонь качнулся, словно раздумывая, и замер, выгнувшись в виде вопроса.

– От этого зависит моя жизнь, – объяснила, погладив горячий гребешок.

Пламя ласково пробежалось по рукам и схлынуло, растекшись по дну камина сверкающей лужицей.

– Тебе придется начать с комнаты, что находится рядом с покоями герцогини, там еще очень низкий очаг без решетки. Постарайся, чтобы было побольше дыма. А потом вернешься сюда и займешься моей спальней и соседними покоями, хорошо?

Огонь собрался в забавную рожицу, которая с готовностью закивала.

– Я на тебя очень надеюсь, не подведи, – напутствовала своего нового друга и стиснула руки, наблюдая, как он взметнулся вверх, исчезая в недрах дымохода.

Когда я еще жила у леди Вонк, то выяснила любопытную вещь – весь огонь в доме был разумен, и связан общей силой. И если попросить о чем-либо пламя в одном из каминов, то оно с легкостью может оказаться в любом из других.

И сейчас я надеялась, что это знание поможет мне сбежать.

– Все получится, – прошептала, глядя на опустевший очаг, а потом намочила носовой платок, накинула теплый жакет и встала возле двери. Саквояж приткнула к ноге, чтобы не забыть.

Время тянулось медленно. Мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем в холле раздались встревоженные голоса.

– Скорее, Магда, что ты там возишься? Хватай ведро! – разносился по коридору встревоженный голос Гроу. – Пауль, вызывай пожарных магов! Мелли, ты куда? Быстро на второй этаж!

– Так вон ведь тоже дым валит! А там комната леди Эвелин рядом, ну, как огонь перекинется?

– Оставь, я сам! – выкрикнул дворецкий. – Беги к Ее светлости! Мэри, а ты чего встала? Буди леди Эвелин!

В этот момент пламя снова заплясало в моем камине, искры попали на ковер, и он задымился. В комнате запахло жженой шерстью. Я прикрыла лицо влажным платком и приготовилась ждать. Дыма становилось все больше. Он заволакивал комнату серой пеленой, и уже я с трудом дышала через влажную ткань.

– Леди Эвелин! Леди Эвелин, проснитесь! – донеслось из-за двери, и бронзовая ручка опустилась вниз. – Тер Гроу, тут заперто!

– Святые небеса! Неси ключи, чего встала?!