Гроу произнес что-то неразборчиво, а потом гаркнул:
– Ну? Кому сказано, бегом!
Я услышала громкий топот, а вскоре в замке заскрежетал ключ, и дверь распахнулась.
– Леди Эвелин! – позвала Мэри. – Проснитесь! Уходить надо!
Она закашлялась.
– Миледи! Вставайте!
– Я здесь, – взяла ее за руку, другой пряча за спиной саквояж.
– Ох, леди Эвелин, вы не пострадали? Обопритесь на меня, я помогу вам выйти!
Мэри обхватила меня за талию, а мой огненный друг подмигнул, раздул искры и бросил их под ноги служанке. Те устрашающе затрещали, Мэри взвизгнула и потащила меня из комнаты.
– Ох, горе-то какое! – оказавшись в коридоре, запричитала горничная. – Это что же делается?! Такая напасть!
Мимо нас пробегали слуги с ведрами, двое кинулись в мою спальню и принялись заливать водой горящий ковер, в парадные двери как раз входили маги-пожарные, предводительствуемые дворецким, указывающим им путь, и в этом всеобщем бедламе никто не обращал на нас с Мэри никакого внимания.
– Трое – наверх! – командовал молодой светловолосый маг. – Вы двое – взять под контроль первый этаж. Остальные – за мной!
– А леди Шарлотта? С ней все хорошо? – спросила я, наблюдая за тем, как фигуры в красной с желтым форме исчезают на лестнице, и незаметно пряча руки за спиной.
– Не знаю, миледи, тер Гроу говорит, портретная загорелась, огонь вот-вот на покои герцогини перекинуться может, у нее вся спальня в дыму.
Я на секунду отвернулась, чтобы скрыть усмешку, а потом посмотрела на служанку и сказала:
– Мэри, беги к миледи, ей твоя помощь нужнее. Со мной все будет в порядке.
– Хорошо, леди Эвелин, – кивнула та. – Вы пока в гостиной побудьте, там безопасно.
Она окинула меня встревоженным взглядом и побежала к лестнице, а я, дождавшись, пока она скроется из виду, незаметно выбралась из дома и припустила к площади Аурвайне.
* * *
Ночь выдалась темной и безлунной. Шум и суета особняка герцогини остались далеко позади, и тишину пустынных улиц нарушал лишь еле слышный шелест листвы, да негромкие жалобы сычей.
Я оперлась о стену одного из домов и с трудом перевела дух. Не знаю, сколько времени прошло с моего побега, но я успела домчаться почти до самых городских ворот. Пройти еще немного – и вот он, главный выход из Амвьена. Да только воспользоваться им не так-то просто. Законы, принятые после Ткацкого мятежа, предписывали всем входящим и выходящим из города предъявлять бумаги. Да, дикость, но в Кроненгауде до сих пор придерживались старых правил, и даже присоединение к империи ничего не изменило. «Асгау корби аи вассен» – корни настоящего питаются прошлым. Любимая поговорка кронов, которая определяет весь уклад нашей жизни.
Я потерла рукой правый бок, в котором под ребрами что-то неприятно кололо, и задумалась. Когда я решилась на побег, то действовала импульсивно, на одних эмоциях. А вот теперь нужно было хорошенько пораскинуть мозгами и решить, как незамеченной проскользнуть мимо магстражи и куда идти дальше.
Я покосилась на огромные запертые ворота и темные окна караулки, и вздохнула. Крепостная стена была высокой, около восьми ро, и гладкой, как угольный пласт. Она угрюмо нависала над Алвер-штрассе и казалась совершенно непреодолимой. На душе стало тоскливо.
Что, если меня поймают? Что, если герцогиня уже обнаружила мое исчезновение и вызвала стражников?
Единый, нужно куда-то спрятаться! Мне бы только до утра дождаться, а потом… Если найти в толпе подходящую семью и пристроиться к ним, можно будет незаметно выскользнуть из города – Келд Пятак говорил, что утром, когда в город идут толпы торговцев и крестьян, стражники не так внимательны. А дальше нужно дойти до старой границы с Дартштейном, благо, та не так уж и далеко, и затеряться в одном из дартских городов.
Взгляд упал на узкий проход между двумя соседними домами, и в душе вспыхнула надежда. Неплохое местечко. Тут меня точно никто не заметит!
Я прислушалась, проскользнула по узкому «коридору», сделала еще несколько шагов и очутилась в небольшом изолированном дворике. Он был похож на пустой каменный колодец – такой же круглый и гулкий, и так же отдавал затхлой сыростью. Рядом с одной из поросших мхом стен стояла небольшая скамья, около нее в землю была вбита странная железная скоба. Она напоминала крепеж для цепи. Может, раньше тут держали собаку? Точно, вон и погнутая миска валяется. А справа от нее виднеется пара железных звеньев.
В замкнутом пространстве двора мои шаги отдавались громким эхом, и я невольно привстала на цыпочки, стараясь не шуметь. Нет, стены были глухими, без единого окна, но, как любят говорить в Аухвайне, осторожность – мать безопасности.
Аккуратно ступая по каменным плитам, я прошла к скамье, села, поставила рядом с собой саквояж и вытянула уставшие ноги. А потом сунула озябшие руки в карманы и прикрыла глаза. По лицу скользил прохладный ночной воздух. Он пробирался под тонкую ткань жакета, заставляя вспомнить о тепле особняка леди Шарлотты, но я готова была терпеть и холод, и дающий о себе знать голод, и неясные перспективы будущего, лишь бы избежать участи, которую уготовала мне тетушка.
Когда я вспоминала о том, что задумала герцогиня, мне становилось так больно! Да, я с самого начала не доверяла опекунше, да, я все время ждала от нее подвоха, но чтобы продать меня вот так? При одной мысли об этом к горлу подступала тошнота. Вспоминались мерзкие губы Овенбау, его распаленное похотью лицо, сильные руки, сжимающие мою талию…
Понять бы еще, что они все во мне находят? Ведь не просто так Овенбау готов был отдать свои шахты. И почему леди Шарлотта говорила о резерве и силе? И зачем ей эти самые шахты?
Я все время прокручивала в голове подслушанный разговор, пыталась найти объяснение и не находила. Я не обладала ни мощной магией, ни особыми дарами, ну, если не считать особым даром умение договариваться с огнем. У меня в роду были одни бытовики – обычные, точнее даже, слабенькие. И что смогла разглядеть во мне леди Шарлотта?
При мысли о тетушке сердце сжалось от страха.
Наверняка герцогиня будет меня искать. Она не смирится – не тот характер. А значит, мне надо затеряться среди людей, исчезнуть, раствориться. И для этого нужно полностью изменить облик. В розыске будет леди Эвелин Браге, а вот на безродную деревенскую девицу никто и не посмотрит.
Я достала из саквояжа свою старую одежду, переоделась, стуча зубами от холода, заплела косы на простонародный манер и натянула платок, повязав его назад, как делают деревенские девушки.
Что ж, вот и пригодились «наряды» леди Селии. В них-то уж точно никто не узнает племянницу герцогини Авенау! Рука наткнулась на портрет лорда Люциуса в серебряной рамке. Я прихватила его в последний момент, когда бежала по коридору к выходу и запнулась о комод, на котором стояли всякие безделушки. Пусть простит меня герцогиня, но мне этот портрет нужнее. Рамку можно будет продать, а на вырученные деньги перебиться первое время, пока не найду работу. А потом, когда я куда-нибудь устроюсь, у меня начнется совсем другая жизнь!
Успокоенная этими мыслями, я прикорнула на лавке и моментально уснула.
* * *
Пробуждение вышло странным. Я открыла глаза и уставилась на пару начищенных сапог. Они стояли прямо передо мной и нестерпимо блестели в лучах яркого солнца. Взгляд скользнул выше, на форменные штаны, на черный суконный китель, на горбоносое лицо, и я почувствовала, как испуганно заурчал живот.
– Бродяжничаем? – спросил знакомый голос.
Мерден. Это был он. Капитан Черной стражи собственной персоной.
– Нехорошо, леди Браге, нехорошо, – покачал головой Мерден, и я безмолвно выругалась. – Что же вы заставляете свою тетушку волноваться?
– Я…
Голос прервался, превратившись в жалкий писк, и я замолчала. В груди вскипали отчаяние и злость. Как меня нашли?! Откуда стражники узнали, где я?
– Поднимайтесь, миледи, я отведу вас домой.
Мой локоть оказался в крепком захвате.
– Я никуда не пойду, – попыталась вырваться из цепких рук, но капитан только головой покачал и сказал, глядя на меня, как на неразумного ребенка:
– Перестаньте глупить, леди Браге. Ваша тетя с ума сходит, переживает, а вы…
Он не договорил, встряхнув меня и заставив подняться. Не грубо, но ощутимо.
– Вы не понимаете, мне нельзя возвращаться! – с отчаянием посмотрела в простое, обветренное лицо. – Она хочет меня убить!
– Ну что вы такое говорите, миледи? – с укором посмотрел на меня Мерден. – Леди Штолль – уважаемая дама. Зачем ей вас убивать? Идемте, – не желая слушать моих объяснений, потащил он меня к выходу. – Вы вернетесь домой, успокоитесь и поймете, что совершили глупость.
Единый, что же делать?! Мне нельзя возвращаться! Только не к герцогине!
– Это ж надо! Благородная девица, а удираете из дома, как простая мещанка, – бормотал Мерден, протискиваясь в узкий проход между домами. – А нам – ночь не спи, чтобы вас найти. Всю стражу на ноги подняли, весь город прочесали.
– А лорд Каллеман тоже меня искал?
Не знаю, почему я вспомнила про имперца. От страха оказаться наедине с тетушкой я готова была уцепиться за любую возможность, за любой шанс найти помощь хоть в ком-то, и Каллеман почему-то первым пришел на ум. Что, если я расскажу ему о разговоре герцогини и Овенбау? Захочет ли он вмешаться? Поверит ли? Но ведь должен же он хотя бы проверить?
– Лорд Каллеман? Нет, он вчера уехал из столицы.
– Надолго?
Внутри все оборвалось.
– Да кто ж его знает? Он ведь сам по себе, и нам не отчитывается. Зато лорд Свайс лично принимал участие в поисках, даже пообещал, что наградит того, кто вас найдет.
Мерден с силой дернул меня за руку, и мы оказались на людной улице.
– Значит, вас ждет награда?
– А то! – самодовольно улыбнулся капитан.
– А хотите еще одну?
– Это вы о чем, миледи?
– Сообщите лорду Каллеману, что я вспомнила, где видела того преступника, которого он ищет.
Мерден не успел ничего ответить.
– Леди Браге, что же это вы такое творите? – послышался знакомый голос, и я увидела выбирающегося из мобиля Свайса. – Леди Шарлотта места себе не находит, а вы…
Он не договорил, посмотрев на капитана и ловко ухватив меня за свободную руку.
– Мерден, отправляйтесь в управление, я сам отвезу леди Браге домой.
– Слушаюсь, – щелкнул каблуками стражник.
– Ну? Кому сказано, бегом!
Я услышала громкий топот, а вскоре в замке заскрежетал ключ, и дверь распахнулась.
– Леди Эвелин! – позвала Мэри. – Проснитесь! Уходить надо!
Она закашлялась.
– Миледи! Вставайте!
– Я здесь, – взяла ее за руку, другой пряча за спиной саквояж.
– Ох, леди Эвелин, вы не пострадали? Обопритесь на меня, я помогу вам выйти!
Мэри обхватила меня за талию, а мой огненный друг подмигнул, раздул искры и бросил их под ноги служанке. Те устрашающе затрещали, Мэри взвизгнула и потащила меня из комнаты.
– Ох, горе-то какое! – оказавшись в коридоре, запричитала горничная. – Это что же делается?! Такая напасть!
Мимо нас пробегали слуги с ведрами, двое кинулись в мою спальню и принялись заливать водой горящий ковер, в парадные двери как раз входили маги-пожарные, предводительствуемые дворецким, указывающим им путь, и в этом всеобщем бедламе никто не обращал на нас с Мэри никакого внимания.
– Трое – наверх! – командовал молодой светловолосый маг. – Вы двое – взять под контроль первый этаж. Остальные – за мной!
– А леди Шарлотта? С ней все хорошо? – спросила я, наблюдая за тем, как фигуры в красной с желтым форме исчезают на лестнице, и незаметно пряча руки за спиной.
– Не знаю, миледи, тер Гроу говорит, портретная загорелась, огонь вот-вот на покои герцогини перекинуться может, у нее вся спальня в дыму.
Я на секунду отвернулась, чтобы скрыть усмешку, а потом посмотрела на служанку и сказала:
– Мэри, беги к миледи, ей твоя помощь нужнее. Со мной все будет в порядке.
– Хорошо, леди Эвелин, – кивнула та. – Вы пока в гостиной побудьте, там безопасно.
Она окинула меня встревоженным взглядом и побежала к лестнице, а я, дождавшись, пока она скроется из виду, незаметно выбралась из дома и припустила к площади Аурвайне.
* * *
Ночь выдалась темной и безлунной. Шум и суета особняка герцогини остались далеко позади, и тишину пустынных улиц нарушал лишь еле слышный шелест листвы, да негромкие жалобы сычей.
Я оперлась о стену одного из домов и с трудом перевела дух. Не знаю, сколько времени прошло с моего побега, но я успела домчаться почти до самых городских ворот. Пройти еще немного – и вот он, главный выход из Амвьена. Да только воспользоваться им не так-то просто. Законы, принятые после Ткацкого мятежа, предписывали всем входящим и выходящим из города предъявлять бумаги. Да, дикость, но в Кроненгауде до сих пор придерживались старых правил, и даже присоединение к империи ничего не изменило. «Асгау корби аи вассен» – корни настоящего питаются прошлым. Любимая поговорка кронов, которая определяет весь уклад нашей жизни.
Я потерла рукой правый бок, в котором под ребрами что-то неприятно кололо, и задумалась. Когда я решилась на побег, то действовала импульсивно, на одних эмоциях. А вот теперь нужно было хорошенько пораскинуть мозгами и решить, как незамеченной проскользнуть мимо магстражи и куда идти дальше.
Я покосилась на огромные запертые ворота и темные окна караулки, и вздохнула. Крепостная стена была высокой, около восьми ро, и гладкой, как угольный пласт. Она угрюмо нависала над Алвер-штрассе и казалась совершенно непреодолимой. На душе стало тоскливо.
Что, если меня поймают? Что, если герцогиня уже обнаружила мое исчезновение и вызвала стражников?
Единый, нужно куда-то спрятаться! Мне бы только до утра дождаться, а потом… Если найти в толпе подходящую семью и пристроиться к ним, можно будет незаметно выскользнуть из города – Келд Пятак говорил, что утром, когда в город идут толпы торговцев и крестьян, стражники не так внимательны. А дальше нужно дойти до старой границы с Дартштейном, благо, та не так уж и далеко, и затеряться в одном из дартских городов.
Взгляд упал на узкий проход между двумя соседними домами, и в душе вспыхнула надежда. Неплохое местечко. Тут меня точно никто не заметит!
Я прислушалась, проскользнула по узкому «коридору», сделала еще несколько шагов и очутилась в небольшом изолированном дворике. Он был похож на пустой каменный колодец – такой же круглый и гулкий, и так же отдавал затхлой сыростью. Рядом с одной из поросших мхом стен стояла небольшая скамья, около нее в землю была вбита странная железная скоба. Она напоминала крепеж для цепи. Может, раньше тут держали собаку? Точно, вон и погнутая миска валяется. А справа от нее виднеется пара железных звеньев.
В замкнутом пространстве двора мои шаги отдавались громким эхом, и я невольно привстала на цыпочки, стараясь не шуметь. Нет, стены были глухими, без единого окна, но, как любят говорить в Аухвайне, осторожность – мать безопасности.
Аккуратно ступая по каменным плитам, я прошла к скамье, села, поставила рядом с собой саквояж и вытянула уставшие ноги. А потом сунула озябшие руки в карманы и прикрыла глаза. По лицу скользил прохладный ночной воздух. Он пробирался под тонкую ткань жакета, заставляя вспомнить о тепле особняка леди Шарлотты, но я готова была терпеть и холод, и дающий о себе знать голод, и неясные перспективы будущего, лишь бы избежать участи, которую уготовала мне тетушка.
Когда я вспоминала о том, что задумала герцогиня, мне становилось так больно! Да, я с самого начала не доверяла опекунше, да, я все время ждала от нее подвоха, но чтобы продать меня вот так? При одной мысли об этом к горлу подступала тошнота. Вспоминались мерзкие губы Овенбау, его распаленное похотью лицо, сильные руки, сжимающие мою талию…
Понять бы еще, что они все во мне находят? Ведь не просто так Овенбау готов был отдать свои шахты. И почему леди Шарлотта говорила о резерве и силе? И зачем ей эти самые шахты?
Я все время прокручивала в голове подслушанный разговор, пыталась найти объяснение и не находила. Я не обладала ни мощной магией, ни особыми дарами, ну, если не считать особым даром умение договариваться с огнем. У меня в роду были одни бытовики – обычные, точнее даже, слабенькие. И что смогла разглядеть во мне леди Шарлотта?
При мысли о тетушке сердце сжалось от страха.
Наверняка герцогиня будет меня искать. Она не смирится – не тот характер. А значит, мне надо затеряться среди людей, исчезнуть, раствориться. И для этого нужно полностью изменить облик. В розыске будет леди Эвелин Браге, а вот на безродную деревенскую девицу никто и не посмотрит.
Я достала из саквояжа свою старую одежду, переоделась, стуча зубами от холода, заплела косы на простонародный манер и натянула платок, повязав его назад, как делают деревенские девушки.
Что ж, вот и пригодились «наряды» леди Селии. В них-то уж точно никто не узнает племянницу герцогини Авенау! Рука наткнулась на портрет лорда Люциуса в серебряной рамке. Я прихватила его в последний момент, когда бежала по коридору к выходу и запнулась о комод, на котором стояли всякие безделушки. Пусть простит меня герцогиня, но мне этот портрет нужнее. Рамку можно будет продать, а на вырученные деньги перебиться первое время, пока не найду работу. А потом, когда я куда-нибудь устроюсь, у меня начнется совсем другая жизнь!
Успокоенная этими мыслями, я прикорнула на лавке и моментально уснула.
* * *
Пробуждение вышло странным. Я открыла глаза и уставилась на пару начищенных сапог. Они стояли прямо передо мной и нестерпимо блестели в лучах яркого солнца. Взгляд скользнул выше, на форменные штаны, на черный суконный китель, на горбоносое лицо, и я почувствовала, как испуганно заурчал живот.
– Бродяжничаем? – спросил знакомый голос.
Мерден. Это был он. Капитан Черной стражи собственной персоной.
– Нехорошо, леди Браге, нехорошо, – покачал головой Мерден, и я безмолвно выругалась. – Что же вы заставляете свою тетушку волноваться?
– Я…
Голос прервался, превратившись в жалкий писк, и я замолчала. В груди вскипали отчаяние и злость. Как меня нашли?! Откуда стражники узнали, где я?
– Поднимайтесь, миледи, я отведу вас домой.
Мой локоть оказался в крепком захвате.
– Я никуда не пойду, – попыталась вырваться из цепких рук, но капитан только головой покачал и сказал, глядя на меня, как на неразумного ребенка:
– Перестаньте глупить, леди Браге. Ваша тетя с ума сходит, переживает, а вы…
Он не договорил, встряхнув меня и заставив подняться. Не грубо, но ощутимо.
– Вы не понимаете, мне нельзя возвращаться! – с отчаянием посмотрела в простое, обветренное лицо. – Она хочет меня убить!
– Ну что вы такое говорите, миледи? – с укором посмотрел на меня Мерден. – Леди Штолль – уважаемая дама. Зачем ей вас убивать? Идемте, – не желая слушать моих объяснений, потащил он меня к выходу. – Вы вернетесь домой, успокоитесь и поймете, что совершили глупость.
Единый, что же делать?! Мне нельзя возвращаться! Только не к герцогине!
– Это ж надо! Благородная девица, а удираете из дома, как простая мещанка, – бормотал Мерден, протискиваясь в узкий проход между домами. – А нам – ночь не спи, чтобы вас найти. Всю стражу на ноги подняли, весь город прочесали.
– А лорд Каллеман тоже меня искал?
Не знаю, почему я вспомнила про имперца. От страха оказаться наедине с тетушкой я готова была уцепиться за любую возможность, за любой шанс найти помощь хоть в ком-то, и Каллеман почему-то первым пришел на ум. Что, если я расскажу ему о разговоре герцогини и Овенбау? Захочет ли он вмешаться? Поверит ли? Но ведь должен же он хотя бы проверить?
– Лорд Каллеман? Нет, он вчера уехал из столицы.
– Надолго?
Внутри все оборвалось.
– Да кто ж его знает? Он ведь сам по себе, и нам не отчитывается. Зато лорд Свайс лично принимал участие в поисках, даже пообещал, что наградит того, кто вас найдет.
Мерден с силой дернул меня за руку, и мы оказались на людной улице.
– Значит, вас ждет награда?
– А то! – самодовольно улыбнулся капитан.
– А хотите еще одну?
– Это вы о чем, миледи?
– Сообщите лорду Каллеману, что я вспомнила, где видела того преступника, которого он ищет.
Мерден не успел ничего ответить.
– Леди Браге, что же это вы такое творите? – послышался знакомый голос, и я увидела выбирающегося из мобиля Свайса. – Леди Шарлотта места себе не находит, а вы…
Он не договорил, посмотрев на капитана и ловко ухватив меня за свободную руку.
– Мерден, отправляйтесь в управление, я сам отвезу леди Браге домой.
– Слушаюсь, – щелкнул каблуками стражник.