— Тихо, — похлопал студент Лоза по алеющим щекам Зака. — Сейчас я твоя Ракель.
Маффин ещё пытался сопротивляться, но когда ладони целителя вспыхнули магией, обречённо сгорбился, позволяя снять с себя куртку. Следом последовал жилет, а сорочку Толстый Мон только расстегнул, чтобы добраться до поясницы пациента.
Спустя несколько минут Монтгомери всё-таки поднял Зака на ноги. В сравнении с огромным и широким целителем Зак вовсе не казался толстым. Он был скорее… крупным. Но с подтянутым животом, огромными плечами и бугристыми мышцами. Сорочка почти лопалась не его предплечьях, обтягивая мощные руки. Оранжевый тиаль освещал мужскую грудь, кожа которой казалось мертвецки бледной в свете луны. Я склонила голову на бок, рассматривая тренированное тело боевого мага стихии Омена.
— Юна, — отвлёк меня Куиджи от любования избитым мною Заком.
— А? — быстро вскинулась я, устыдившись.
— Сюда идут, — он кивнул в сторону замка, где мелькали огни фонарей.
Я всмотрелась в мелькающие огоньки и уловила отдалённые голоса. Продолжение драки меня совсем не пугало. Если Ракель позвала на помощь кого-то ещё из противников сорокиной дочери, я была готова вступить с ними в бой. Но вдруг она всё-таки настолько струсила, что решила обратиться к преподавателям? Вдруг сюда идёт ректор Аддисад, или того хуже — Джер? Если так, то мне было бы лучше слинять отсюда до прихода ментора. Я потёрла паука, принимая решение. С Заком Маффином я перестаралась, может, и с Ракель была излишне убедительна?
Наст захрустел под сапогами, когда я шагнула к ближайшему дереву. Отогнула хвойную лапу, ссыпая снег. Лёгкий след для опытного преследователя. Но к тому моменту, как нас додумаются догонять, мы уже будем далеко.
— Валим, — коротко приказала я банде.
Куиджи воткнул мечи рядом с Трейсли, потащил за капюшон задумчивого Комдора, который так и сидел над парнем без сознания. Мон накинул на плечи Заку его куртку, помог поймать равновесие, похлопал по плечу на прощание и тоже двинулся в мою сторону. Все трое споро нырнули в объятия леса, с трудом продираясь сквозь высокие сугробы и торчащие ветки кустов. Я зашла последней, опуская за нами еловую лапу, как театральный занавес.
Шли мы тяжело. Ноги почти по колено утопали в снегу, путались в сухих кустах и ветках. Руками же приходилось раздвигать плотно сомкнутые колючие ветки, и ладони быстро покрылись мелкими царапинами. Через десять минут идея идти через лес показалась мне неудачной — даже карабкаться на склон Сомнидракотуля было проще. Сердце едва не выпрыгивало из груди, частое дыхание драло глотку. К счастью, дальше низкие ели сменились голыми сосновыми стволами, явив подобное поляны.
— Всё, — сдался Куиджи. — Я готов пг’инять каг’у за содеянное. Пусть лучше меня найдут и накажут.
Он остановился, схватился ладонями за колени. Ментальный маг с шумом втягивал воздух, широко раскрыв рот. Загрёб рукой чистого снега, умылся.
Мон уселся, приминая запорошенные низкие кусты, промокнул лоб полой накидки.
— Мы победили, — он улыбнулся, слегка высунув кончик языка и осматривая всех нас по очереди.
— Не увег’ен, — заспорил Куиджи. — Мы лишь г’азвязали войну. Нам нужно пг’одумать стг’атегию, чтобы пг’екг’атить это высшем уг’овне.
Задумавшись, студент Лампадарио чесал затылок так, что аж шевелюра хрустела.
— Пойдём к ректору Аддисад? — Толстый Мон провёл ладонью по светлому ёжику волос.
— Конечно нет! — возмутился псих. — Может, удасться как-то повлиять на неё чег’ез Мотану Лавбук. Пг’едложить патг’улиг’овать не только ког’идог’ы академии, но и двог’, - он наморщил лоб. — Хотя это повг’едит нашим вылазкам. В таком случае…
Я двинула Куиджи плечом, кивком указывая на Неда. Тот не прыгал вокруг, не обзывал психа психом, а меня — леди, не пытался придумать имя кинжалу и даже не гордился очередной победой банды. Он стоял спиной к нам, понуро привалившись плечом к дереву и ковыряя кинжалом смолистую кору.
— Нед, с Трейсли всё будет в порядке, — заверил Толстый Мон.
Комдор кивнув, на короткую секунду повернувшись в профиль, и продолжил своё вялое вредительство.
— Ты беспокоишься о дуэли, — озвучил очевидное Куиджи и подошёл к Неду. — Это пг’авильно. Лоним Г’илекс сег’ьёзный пг’отивник.
— Я слышал, он один из лучших среди всех будущих выпускников боевых факультетов в этом году, — подтвердил Мон.
— Ты сам виноват, — я тоже подошла к Комдору. — Сунул нос не в своё дело, выставил себя полным придурком и спровоцировал дуэль, которая ни одному участников не нужна.
— Это ради Сирены, — угрюмо пробурчал парень. — Я думал о ней. И поступил, как должен был. Поступил благородно.
— Следующим утром ты можешь сдохнуть, Комдор, — я обошла его и ткнула пальцем в куртку. — Только об этом нужно было думать. Потому что вся остальная хрень — благородство, рыцарство, самопожертвование — не будет иметь значения.
— Спасибо за веру в меня, Горст, — злобно хмыкнул Нед. — Умеешь поддержать, — он отошёл от дерева, развёл руками, в одной из которых до сих пор держал кинжал, тыкнул им в Мона, потом в Куиджи. — И вы! Тоже мне, друзья…
Разочарованно сплюнул на снег. Повисло тяжелое молчание.
Лунный свет сюда почти не проникал, и в темноте ярко горели огоньки тиалей — зелёный, серый, белый. До сих пор я не воспринимала банду изгоев как друзей… Это были соратники в битве против судьбы, где каждый преследовал свои цели. Я знала их наизусть, была рядом от завтрака за одним столом до усталого вздоха вечером. Они были верны мне, как и я — им… И всё же между нами стояла стена под названием «честь». Для меня это понятие было ещё более мифическим, чем крылатые львы или драконы. Я легко убивала ради выживания и была готова убить ради мести. Но идея смерти на дуэли казалась мне наигранной, глупой, бессмысленной. Дуэль — детская забава, пережиток прошлого, и нет ничего легче — двум сторонам отказаться от поединка ради жизни. И всё же — я не представляла, как могу это предотвратить. Лишь отчётливо понимала, что любые слова бессильны. И поэтому молчала.
— Мы не пг’осто дг’узья, Нед, — первым заговорил Куиджи. — Мы — банда изгоев. И никогда не оставим дг’уг дг’уга в беде.
Ментальный маг подошёл к Неду и коротко обнял его. Наверное, этому приёму Куиджи научила Фидерика… И сейчас я была благодарна ей за это. Тоже подошла к Комдору и крепко сжала его плечо.
— Поспи, — посоветовала я. — Силы тебе пригодятся.
Нед согласно кивнул, но ободрённым не выглядел. Мон тоже внёс свою помощь: сунул в руку Комдору пузырёк с какой-то белой жидкостью.
— Скажи, что эта хрень сделает меня в бою таххарийском варваром, — Комдор охотно взял склянку.
— Сонные капли, — пояснил Мон. — Действуют всего пару часов, но у нас осталось не так много времени до рассвета. Они помогут выспаться, а остальное всё в милости семерых богов.
Я моргнула. Накрыла ладонью часы, потёрла паука… Никогда не любила рассчитывать на милость богов. Но всё же однажды именно она явила мне чудо, в котором сейчас нуждался и Нед. Наверное, как благочестивой верноподданной Квертинда мне стоило бы помолиться. Как честной и порядочной жительнице — подготовиться к стойким ударам судьбы, грядущим на рассвете. Но я не была ни благочестивой, ни честной, ни порядочной. Поэтому притянула к себе психа, обняла за шею.
— Идите к замку, — приказала я удивлённым моей сентиментальности Комдору и Толстому Мону. — Мы с Куиджи вас догоним. Помолимся только.
Те несмело двинулись вперёд под мою ободряющую улыбку. Конечно, я бы предпочла сражаться вместе с Комдором или за него, как он сражался сегодня за меня. Это были методы Юны Горст — стрелять в голову или резать глотку Каасом. Методы насилия. Увы, в этот раз я была в них крайне ограничена. Поэтому единственное, что мне оставалось — проверить, насколько я сильна в методах убеждения.
Если Неду Комдору могло помочь только чудо, то я предпочла не оставлять его организацию богам.
Глава 13. Банда изгоев
Место для дуэли были выбрано замечательное: за тонким ручейком, на заснеженной черничной поляне. Лес ещё спал, тихий и хмурый, и только заячьи следи да вороновы перья выдавали в нём присутствие жизни. Яркое новорожденное солнце располосатило белый покров тенями от сосновых стволов, заполняя утро ослепляющим светом.
Нас уже ждали.
Лоним и двое Оуренских сидели на обрушенном снегом валежнике, внимательно наблюдая за нашим приближением.
Я шла первой, обнимая персонагвир. Мёртвый артефакт стихии Толмунда мерно дышал в такт шагам. Этому участнику ритуала дуэлей был абсолютно безразличен исход, в отличие от остальных собравшихся.
За правым плечом шагал Комдор, за всё утро не проронивший ни слова. Слева бормотал сонный Куиджи, а в самом хвосте, за спинами, плёлся Толстый Мон, позвякивая медицинским чемоданчиком.
Настроение в банде изгоев было тревожное, гнетущее.
Мы обогнули скалистое нагромождение камней и остановились прямо перед тремя парнями. Выглядели все трое бодрыми и полными сил. Ни страха, ни сожаления на лицах не было. Только решимость…
— Ну что, хлюпик, падай в ноги, проси пощады, — Виттор поднялся первым.
Длинные светлые волосы собраны в хвост, одет по-боевому: кожаная куртка, металлические наручи, перевязь с мелкими кинжалами. За спиной — две алые рукояти мечей с фамильными символами. И наглый вызов на благородной физиономии.
Комдор не ответил.
— Нед — человек чести, — заступился Куиджи. — И будет сг’ажаться, защищая своё имя!
Горячее заявление Куиджи никто не поддержал, даже сам Нед. Повисла пауза, которая вселила в меня короткую надежду. Может, всё ещё обойдётся? Может, кто-то из парней одумается, и мы вместе вернёмся в замок, чтобы провести свой законный выходной как порядочные студенты? В яркой предпраздничной гостиной, у огромного камина. Или в бестиатриуме, что уже по традиции преображался в площадку для торжества…
— Давайте покончим с этим, — встал Лоним, откидывая ногой сухую корягу.
На короткое мгновение я оказалась перед своим старым другом. Он был частью моего детства, беззаботной жизни под названием «Фарелби», и оттого кольнуло где-то в груди. И я поняла: нет, ничего уже не обойдётся.
Я была здесь не в качестве Лонима Рилекса врага, но всё же — по другую сторону… Ещё секунду мы рассматривали друг друга, пытаясь найти оттенки прошлого. Я надеялась, что в том весёлом и лукавом парне из часового домика отыщу мягкость и беспечность, что он сейчас рассмеётся своей задорной улыбкой и объявит о грандиозной шутке. Но передо мной стоял взрослый мужчина, готовый сражаться и умереть за то, что ему было дорого. За эту короткую секунду я успела окончательно разглядеть в нём бойца, способного на убийство.
Что успел разглядеть во мне Лоним — не знаю.
— Напомню кодекс дуэлей, — раздался голос Артура Оуренского. — Бой насмерть, один ни один, без применения магии.
Лоним отошёл, достал меч, сверкнувший в рассветных лучах, придирчиво осмотрел его. Комдор хлопнул крышкой фляжки. Очень плохое решение, но отчитывать Неда я не стала.
— Отказаться имеете право до тех пор, пока не коснулись страниц персонагвира, — зелёный тиаль старшекурсника мелькнул совсем близко. Артур был в накидке, без оружия. — Первым начинает Рилекс, как бросивший вызов. Потом Комдор, как ответившая сторона.
— Позволишь? — Виттор кивнул на артефакт кровавой магии у меня в руках.
— Разве у тебя нет фамильного с эмблемой рода? — огрызнулась я, но персонагвир всё же отдала.
Книгу успела утром одолжить у Голомяса, оставив его с кучей вопросов. В качестве платы пообещала непременно и честно на них ответить по возвращению. И даже собиралась обещание сдержать. Старик будет ругаться, но изменить уже ничего не сможет.
Оуренский отошёл, и меня обдало коротким порывом ветра, пахнущего совсем не по-зимнему: мокрой корой, сырым мхом и землёй. Словно посреди зимы началась самая настоящая весна. Сама природа твердила о жизни в это солнечное утро, напитывая воздух упоением и радостью. В такое утро меньше всего хочется умирать…
Снег захрустел, когда Лоним и Нед разошлись на расстояние двадцати шагов.
Вот так просто, без объявления начала и сложных церемоний.
Не знаю, было ли это прописано в кодексе, но парни словно чётко знали, что делать. Выглядели оба спокойными. Только Нед походил на ходячего трупа — с торчащими в разные стороны лохматыми волосами, с тёмными кругами под глазами и почти неживой бледностью. Он потёр ладони снегом, обнажил клинок.
Мимо прошуршали форменными мантиями Мон и Куиджи, устроились на том самом буреломе, где нас ожидали, — подальше от поля битвы. Артур последовал их примеру, сел с другой стороны поваленного бревна.
— Давай, Рилекс, — Виттор подошёл к своему другу с открытой книгой. — Раз-два и до завтрака успеешь отмыться от крови.
В ответ Лоним хмыкнул, положил ладонь на персонагвир.
— Лоним Рилекс, студент факультета Омена, третьего курса Кроуницкой Королевской Академии, — выдал без запинки.
Страницы вспыхнули, признавая участника дуэли. Словно они тоже были крохотным солнцем, излучающим свет… И сразу же погасли, стоило Лониму убрать ладонь.
— Твоя очередь, Горст, — Виттор почти кинул в меня персонагвиром, и я едва успела поймать увесистый артефакт.
Вот же козёл! А ещё аристократ! Разве манеры не обязывали его поблагодарить меня за услугу?
— Чтоб тебя икша драли, Оуренский, — пожелала я в сердцах, открывая книгу.
Маффин ещё пытался сопротивляться, но когда ладони целителя вспыхнули магией, обречённо сгорбился, позволяя снять с себя куртку. Следом последовал жилет, а сорочку Толстый Мон только расстегнул, чтобы добраться до поясницы пациента.
Спустя несколько минут Монтгомери всё-таки поднял Зака на ноги. В сравнении с огромным и широким целителем Зак вовсе не казался толстым. Он был скорее… крупным. Но с подтянутым животом, огромными плечами и бугристыми мышцами. Сорочка почти лопалась не его предплечьях, обтягивая мощные руки. Оранжевый тиаль освещал мужскую грудь, кожа которой казалось мертвецки бледной в свете луны. Я склонила голову на бок, рассматривая тренированное тело боевого мага стихии Омена.
— Юна, — отвлёк меня Куиджи от любования избитым мною Заком.
— А? — быстро вскинулась я, устыдившись.
— Сюда идут, — он кивнул в сторону замка, где мелькали огни фонарей.
Я всмотрелась в мелькающие огоньки и уловила отдалённые голоса. Продолжение драки меня совсем не пугало. Если Ракель позвала на помощь кого-то ещё из противников сорокиной дочери, я была готова вступить с ними в бой. Но вдруг она всё-таки настолько струсила, что решила обратиться к преподавателям? Вдруг сюда идёт ректор Аддисад, или того хуже — Джер? Если так, то мне было бы лучше слинять отсюда до прихода ментора. Я потёрла паука, принимая решение. С Заком Маффином я перестаралась, может, и с Ракель была излишне убедительна?
Наст захрустел под сапогами, когда я шагнула к ближайшему дереву. Отогнула хвойную лапу, ссыпая снег. Лёгкий след для опытного преследователя. Но к тому моменту, как нас додумаются догонять, мы уже будем далеко.
— Валим, — коротко приказала я банде.
Куиджи воткнул мечи рядом с Трейсли, потащил за капюшон задумчивого Комдора, который так и сидел над парнем без сознания. Мон накинул на плечи Заку его куртку, помог поймать равновесие, похлопал по плечу на прощание и тоже двинулся в мою сторону. Все трое споро нырнули в объятия леса, с трудом продираясь сквозь высокие сугробы и торчащие ветки кустов. Я зашла последней, опуская за нами еловую лапу, как театральный занавес.
Шли мы тяжело. Ноги почти по колено утопали в снегу, путались в сухих кустах и ветках. Руками же приходилось раздвигать плотно сомкнутые колючие ветки, и ладони быстро покрылись мелкими царапинами. Через десять минут идея идти через лес показалась мне неудачной — даже карабкаться на склон Сомнидракотуля было проще. Сердце едва не выпрыгивало из груди, частое дыхание драло глотку. К счастью, дальше низкие ели сменились голыми сосновыми стволами, явив подобное поляны.
— Всё, — сдался Куиджи. — Я готов пг’инять каг’у за содеянное. Пусть лучше меня найдут и накажут.
Он остановился, схватился ладонями за колени. Ментальный маг с шумом втягивал воздух, широко раскрыв рот. Загрёб рукой чистого снега, умылся.
Мон уселся, приминая запорошенные низкие кусты, промокнул лоб полой накидки.
— Мы победили, — он улыбнулся, слегка высунув кончик языка и осматривая всех нас по очереди.
— Не увег’ен, — заспорил Куиджи. — Мы лишь г’азвязали войну. Нам нужно пг’одумать стг’атегию, чтобы пг’екг’атить это высшем уг’овне.
Задумавшись, студент Лампадарио чесал затылок так, что аж шевелюра хрустела.
— Пойдём к ректору Аддисад? — Толстый Мон провёл ладонью по светлому ёжику волос.
— Конечно нет! — возмутился псих. — Может, удасться как-то повлиять на неё чег’ез Мотану Лавбук. Пг’едложить патг’улиг’овать не только ког’идог’ы академии, но и двог’, - он наморщил лоб. — Хотя это повг’едит нашим вылазкам. В таком случае…
Я двинула Куиджи плечом, кивком указывая на Неда. Тот не прыгал вокруг, не обзывал психа психом, а меня — леди, не пытался придумать имя кинжалу и даже не гордился очередной победой банды. Он стоял спиной к нам, понуро привалившись плечом к дереву и ковыряя кинжалом смолистую кору.
— Нед, с Трейсли всё будет в порядке, — заверил Толстый Мон.
Комдор кивнув, на короткую секунду повернувшись в профиль, и продолжил своё вялое вредительство.
— Ты беспокоишься о дуэли, — озвучил очевидное Куиджи и подошёл к Неду. — Это пг’авильно. Лоним Г’илекс сег’ьёзный пг’отивник.
— Я слышал, он один из лучших среди всех будущих выпускников боевых факультетов в этом году, — подтвердил Мон.
— Ты сам виноват, — я тоже подошла к Комдору. — Сунул нос не в своё дело, выставил себя полным придурком и спровоцировал дуэль, которая ни одному участников не нужна.
— Это ради Сирены, — угрюмо пробурчал парень. — Я думал о ней. И поступил, как должен был. Поступил благородно.
— Следующим утром ты можешь сдохнуть, Комдор, — я обошла его и ткнула пальцем в куртку. — Только об этом нужно было думать. Потому что вся остальная хрень — благородство, рыцарство, самопожертвование — не будет иметь значения.
— Спасибо за веру в меня, Горст, — злобно хмыкнул Нед. — Умеешь поддержать, — он отошёл от дерева, развёл руками, в одной из которых до сих пор держал кинжал, тыкнул им в Мона, потом в Куиджи. — И вы! Тоже мне, друзья…
Разочарованно сплюнул на снег. Повисло тяжелое молчание.
Лунный свет сюда почти не проникал, и в темноте ярко горели огоньки тиалей — зелёный, серый, белый. До сих пор я не воспринимала банду изгоев как друзей… Это были соратники в битве против судьбы, где каждый преследовал свои цели. Я знала их наизусть, была рядом от завтрака за одним столом до усталого вздоха вечером. Они были верны мне, как и я — им… И всё же между нами стояла стена под названием «честь». Для меня это понятие было ещё более мифическим, чем крылатые львы или драконы. Я легко убивала ради выживания и была готова убить ради мести. Но идея смерти на дуэли казалась мне наигранной, глупой, бессмысленной. Дуэль — детская забава, пережиток прошлого, и нет ничего легче — двум сторонам отказаться от поединка ради жизни. И всё же — я не представляла, как могу это предотвратить. Лишь отчётливо понимала, что любые слова бессильны. И поэтому молчала.
— Мы не пг’осто дг’узья, Нед, — первым заговорил Куиджи. — Мы — банда изгоев. И никогда не оставим дг’уг дг’уга в беде.
Ментальный маг подошёл к Неду и коротко обнял его. Наверное, этому приёму Куиджи научила Фидерика… И сейчас я была благодарна ей за это. Тоже подошла к Комдору и крепко сжала его плечо.
— Поспи, — посоветовала я. — Силы тебе пригодятся.
Нед согласно кивнул, но ободрённым не выглядел. Мон тоже внёс свою помощь: сунул в руку Комдору пузырёк с какой-то белой жидкостью.
— Скажи, что эта хрень сделает меня в бою таххарийском варваром, — Комдор охотно взял склянку.
— Сонные капли, — пояснил Мон. — Действуют всего пару часов, но у нас осталось не так много времени до рассвета. Они помогут выспаться, а остальное всё в милости семерых богов.
Я моргнула. Накрыла ладонью часы, потёрла паука… Никогда не любила рассчитывать на милость богов. Но всё же однажды именно она явила мне чудо, в котором сейчас нуждался и Нед. Наверное, как благочестивой верноподданной Квертинда мне стоило бы помолиться. Как честной и порядочной жительнице — подготовиться к стойким ударам судьбы, грядущим на рассвете. Но я не была ни благочестивой, ни честной, ни порядочной. Поэтому притянула к себе психа, обняла за шею.
— Идите к замку, — приказала я удивлённым моей сентиментальности Комдору и Толстому Мону. — Мы с Куиджи вас догоним. Помолимся только.
Те несмело двинулись вперёд под мою ободряющую улыбку. Конечно, я бы предпочла сражаться вместе с Комдором или за него, как он сражался сегодня за меня. Это были методы Юны Горст — стрелять в голову или резать глотку Каасом. Методы насилия. Увы, в этот раз я была в них крайне ограничена. Поэтому единственное, что мне оставалось — проверить, насколько я сильна в методах убеждения.
Если Неду Комдору могло помочь только чудо, то я предпочла не оставлять его организацию богам.
Глава 13. Банда изгоев
Место для дуэли были выбрано замечательное: за тонким ручейком, на заснеженной черничной поляне. Лес ещё спал, тихий и хмурый, и только заячьи следи да вороновы перья выдавали в нём присутствие жизни. Яркое новорожденное солнце располосатило белый покров тенями от сосновых стволов, заполняя утро ослепляющим светом.
Нас уже ждали.
Лоним и двое Оуренских сидели на обрушенном снегом валежнике, внимательно наблюдая за нашим приближением.
Я шла первой, обнимая персонагвир. Мёртвый артефакт стихии Толмунда мерно дышал в такт шагам. Этому участнику ритуала дуэлей был абсолютно безразличен исход, в отличие от остальных собравшихся.
За правым плечом шагал Комдор, за всё утро не проронивший ни слова. Слева бормотал сонный Куиджи, а в самом хвосте, за спинами, плёлся Толстый Мон, позвякивая медицинским чемоданчиком.
Настроение в банде изгоев было тревожное, гнетущее.
Мы обогнули скалистое нагромождение камней и остановились прямо перед тремя парнями. Выглядели все трое бодрыми и полными сил. Ни страха, ни сожаления на лицах не было. Только решимость…
— Ну что, хлюпик, падай в ноги, проси пощады, — Виттор поднялся первым.
Длинные светлые волосы собраны в хвост, одет по-боевому: кожаная куртка, металлические наручи, перевязь с мелкими кинжалами. За спиной — две алые рукояти мечей с фамильными символами. И наглый вызов на благородной физиономии.
Комдор не ответил.
— Нед — человек чести, — заступился Куиджи. — И будет сг’ажаться, защищая своё имя!
Горячее заявление Куиджи никто не поддержал, даже сам Нед. Повисла пауза, которая вселила в меня короткую надежду. Может, всё ещё обойдётся? Может, кто-то из парней одумается, и мы вместе вернёмся в замок, чтобы провести свой законный выходной как порядочные студенты? В яркой предпраздничной гостиной, у огромного камина. Или в бестиатриуме, что уже по традиции преображался в площадку для торжества…
— Давайте покончим с этим, — встал Лоним, откидывая ногой сухую корягу.
На короткое мгновение я оказалась перед своим старым другом. Он был частью моего детства, беззаботной жизни под названием «Фарелби», и оттого кольнуло где-то в груди. И я поняла: нет, ничего уже не обойдётся.
Я была здесь не в качестве Лонима Рилекса врага, но всё же — по другую сторону… Ещё секунду мы рассматривали друг друга, пытаясь найти оттенки прошлого. Я надеялась, что в том весёлом и лукавом парне из часового домика отыщу мягкость и беспечность, что он сейчас рассмеётся своей задорной улыбкой и объявит о грандиозной шутке. Но передо мной стоял взрослый мужчина, готовый сражаться и умереть за то, что ему было дорого. За эту короткую секунду я успела окончательно разглядеть в нём бойца, способного на убийство.
Что успел разглядеть во мне Лоним — не знаю.
— Напомню кодекс дуэлей, — раздался голос Артура Оуренского. — Бой насмерть, один ни один, без применения магии.
Лоним отошёл, достал меч, сверкнувший в рассветных лучах, придирчиво осмотрел его. Комдор хлопнул крышкой фляжки. Очень плохое решение, но отчитывать Неда я не стала.
— Отказаться имеете право до тех пор, пока не коснулись страниц персонагвира, — зелёный тиаль старшекурсника мелькнул совсем близко. Артур был в накидке, без оружия. — Первым начинает Рилекс, как бросивший вызов. Потом Комдор, как ответившая сторона.
— Позволишь? — Виттор кивнул на артефакт кровавой магии у меня в руках.
— Разве у тебя нет фамильного с эмблемой рода? — огрызнулась я, но персонагвир всё же отдала.
Книгу успела утром одолжить у Голомяса, оставив его с кучей вопросов. В качестве платы пообещала непременно и честно на них ответить по возвращению. И даже собиралась обещание сдержать. Старик будет ругаться, но изменить уже ничего не сможет.
Оуренский отошёл, и меня обдало коротким порывом ветра, пахнущего совсем не по-зимнему: мокрой корой, сырым мхом и землёй. Словно посреди зимы началась самая настоящая весна. Сама природа твердила о жизни в это солнечное утро, напитывая воздух упоением и радостью. В такое утро меньше всего хочется умирать…
Снег захрустел, когда Лоним и Нед разошлись на расстояние двадцати шагов.
Вот так просто, без объявления начала и сложных церемоний.
Не знаю, было ли это прописано в кодексе, но парни словно чётко знали, что делать. Выглядели оба спокойными. Только Нед походил на ходячего трупа — с торчащими в разные стороны лохматыми волосами, с тёмными кругами под глазами и почти неживой бледностью. Он потёр ладони снегом, обнажил клинок.
Мимо прошуршали форменными мантиями Мон и Куиджи, устроились на том самом буреломе, где нас ожидали, — подальше от поля битвы. Артур последовал их примеру, сел с другой стороны поваленного бревна.
— Давай, Рилекс, — Виттор подошёл к своему другу с открытой книгой. — Раз-два и до завтрака успеешь отмыться от крови.
В ответ Лоним хмыкнул, положил ладонь на персонагвир.
— Лоним Рилекс, студент факультета Омена, третьего курса Кроуницкой Королевской Академии, — выдал без запинки.
Страницы вспыхнули, признавая участника дуэли. Словно они тоже были крохотным солнцем, излучающим свет… И сразу же погасли, стоило Лониму убрать ладонь.
— Твоя очередь, Горст, — Виттор почти кинул в меня персонагвиром, и я едва успела поймать увесистый артефакт.
Вот же козёл! А ещё аристократ! Разве манеры не обязывали его поблагодарить меня за услугу?
— Чтоб тебя икша драли, Оуренский, — пожелала я в сердцах, открывая книгу.