Уселась уютно в кресле, завернулась в лежащий здесь клетчатый плед. Поёрзала, откинулась на спинку. Даже пятку на колено закинула, чтобы поза выглядела максимально расслабленной. Очень не хотелось выдавать своего смущения. Мы много времени провели наедине, и вряд ли стоило придавать значение смене декораций. Театр Демиурга показал мне, как окружение может влиять на настроения людей, задавать нужную эмоцию. Но это работало и в обратную сторону — только мои ощущения могли создать романтику момента, и я не собиралась позволять им этого делать.
Господин Демиург скинул сюртук, повесил на спинку стула. Устроился напротив, сдернул салфетки. Провёл рукой над стеклянной колбой с единственной свечкой, и та в ответ вспыхнула крохотным огоньком.
— Вы владеете магией Омена? — я задумчиво всмотрелась в пламя, согреваясь.
И пожалела, что тоже не разделась. От нагретых под нами плиток, от кресла и даже стола веяло теплом. Я распахнула накидку, поймав недовольный моим внешним видом взгляд разноцветных глаз, и рассмотрела ужин. Помимо светильника на столе оказалось рагу из какой-то птицы, странного вида луковички в соусе, яичный рулет, набитая чем-то рыба, нарезанные фрукты, корзинка свежих румяных булок и ароматная веточка сирени в вазочке. Вырастить цветущую сирень посреди зимы всё равно что закрыть разлом длиною в сто шагов или, может, усмирить землетрясение. И это ради веточки к ужину? Пустая трата магии Ревда…
— Неужели это тебя удивляет? — он разложил салфетку на коленях, задрал рукава, обнажая запястья. — Ты так много задаешь вопросов о моей личности, что я могу подумать, будто ты увлеклась мною.
— Я спросила из вежливости, — совсем не соврала я и скинула накидку за спину. — Мне достаточно знать то, что Крон своей магией вас точно не одарил. Ну и потом, — я схватила булку из корзинки, откусила кусок. — Вы тот, кто может защитить меня от Кирмоса лин де Блайта или Квертинда, независимо от успеха попытки убийства. Вполне логично, что я желаю узнать вас лучше.
— Ты очень прагматична, — похвалил Демиург, умело поддевая лопаткой кусок рулета.
За его спиной светилось окнами двухэтажное поместье, и кто-то суетился у порога. Я осторожно огляделась, пытаясь уловить движение вокруг нас. Снегопад закончился, и каменные вазы вдоль фигурной баллюстрады вместо цветов были заполнены серебристыми горками, сверкающими в лунном свете. Вдоль ограды выстроились в ряд фигурные фонари. Хоть свет от них почти не добирался до нас, зато прекрасно освещал прилегающую территорию. Приют Ордена Крона был обнесён высоким забором, за которым непроходимой преградой плелись заросли терновника. Двор патрулировали головорезы вроде Татя, и любая попытка проникнуть внутрь, миновав алые ворота, казалась мне невозможной. Может, поэтому здесь я чувствовала себя в безопасности. Если Кирмос лин де Блайт и вправду ходил за мной по пятам, владения Демиурга были для него неприступны. Это невероятно радовало и придавало уверенности.
— И за что же вы убили остальных Иверийских правителей? — не стесняясь, я наложила полную тарелку еды и схватилась за одну из вилок.
За ту, которая показалась мне привычнее и удобнее. Рагу из цыпленка оказалось сочным, с кусочками бекона, приправленным нежной зеленью и орехами. Я уж и забыла, какой бывает вкусной еда, призванная утолять не только голод, но и чувство превосходства. Готова поспорить, что у Демиурга была целая банда поваров.
— За то, что они выбрали преданность династии вместо Крона, — длинные пальцы мужчины щипали булку, лежащую на маленькой тарелочке. — Ни один из них не пожелал вернуть первого бога Квертинду, следуя заветам собственной семьи и подпитывая таинственное величие. Они сами возомнили себя богами. Но в них не было ничего священного или божественного. Только честолюбие, трусость и культ самих себя. Они — как артефакты. Просто оболочки человеческого тела, безделушки из мяса, костей и крови, в которых Крон вложил свою магию и разрешил активировать по собственному желанию. Знаешь, почему в истории Иверийской династии не рождалось никогда больше одного ребёнка от наделённого магией времени родителя? — он прервался на секунду, чтобы промокнуть губы белоснежной салфеткой. — Потому что иверийское дитя — это тоже артефакт, созданный магом. Вещь, в которую они вкладывали всю свою магическую силу, полностью лишаясь её. Величайший дар, что можно безвозвратно передать своему потомку только единожды. Дар, ниспосланный им богом богов для защиты жителей и процветания королевства. Но они предали его — своего бога, что помог им взойти на престол и основать династию во имя Квертинда. Во имя Квертинда, который они впоследствии извратили, превратив в деспотичный образчик монархизма. Тут не осталось ничего, за что можно бороться. Лучшие давно ушли.
Он слегка развернулся на звук шагов, что доносился от поместья и недовольно потёр висок. Господин Демиург очень не любил, когда его речь прерывали, и сейчас даже прикрыл глаза, чтобы скрыть раздражение.
По цепочке следов через широкую террасу к нам шла Марианна с кувшином в руках. Светловолосая девушка была похожа на богиню, торжественно шествующую над поверхностью заснеженного озера. Следом тянулся длинный шлейф лёгкого платья, торчащий из-под меховой накидки. Она шла неспешно, сверкая драгоценными капельками в серёжках и на запястьях. Не женщина — прекрасное, изысканное творение Нарцины, которыми окружал себя создатель Ордена Крона. Но судя по его реакции, сейчас он это творение явно не ждал.
— Господин, — услужливо улыбнулась Марианна, приблизившись. — Я позволила себе распорядиться подогреть для вас пино-нуар.
В ответ господин только небрежно махнул на пустые бокалы на столе, призывая девушку наполнить их. Она охотно покорилась, и в бокалы полилось тёмно-алое, как кровь зарезанного мною бычка, вино. Оно исходило паром и источало сложный аромат, перебивающий даже запах сирени.
Закончив, Марианна поставила кувшин на стол и помялась, не желая уходить. Демиург сразу же пригубил вино, не обращая внимания на напряженность девушки. Она вцепилась в меня свирепым взглядом, словно я претендовала на место возле объекта её обожания. Марианна и раньше не проявляла ко мне симпатии, но сейчас её неприязнь превратилась в откровенную агрессию. К счастью, она слишком хорошо знала своего господина, чтобы позволить дальнейшую задержку.
— Принести что-нибудь ещё? — с надеждой хлопнула ресницами златовласка.
— Да, — успела ответить я раньше Демиурга. — Принеси мне воды.
Девушка открыла рот и чуть не прикончила меня взглядом. Уверена, что если бы Марианна была кровавым магом, я бы уже корчилась в муках от Sang dalor. Я усмехнулась краем губ. Было в издевательствах над её чувствами какое-то особое удовольствие. Изощрённая пытка, приносящая наслаждение. Оскорбленная простой просьбой девушка ждала указаний от своего господина, но тот медлил. Если Демиург и удивился моей нахальной смелости, то никак это не прокомментировал, только подтвердил приказ:
— Принеси воды.
Марианна удалилась, подметая намокшим шлейфом слякоть, а я принялась жевать пропитанную горько-сладким сиропом луковичку. По вкусу на лук это не было похоже, скорее на капусту или лист салата.
— Почему ты не пьёшь вино? — спросил Демиург, делая большой глоток.
— Нужно сохранить ясность разума и быстроту реакции, — пояснила я, запихивая в рот кусок рулета. — Кое-кто в академии не желает мне добра и использует грязные методы борьбы с сорокиной дочерью. Дома меня ждёт не слишком радушная встреча.
— Я могу помочь, — то ли предложил, то ли просто констатировал факт Демиург.
— Каким образом? — хмыкнула я. — Надерёте зад зарвавшимся студентам?
— Ты удивишься, узнав, как легко решаются такие проблемы, — вслед за глотком вина он отправил в рот дольку тарокко.
— Убьете их? — я даже на секунду испугалась за жизнь Ракель Зулейтон.
Удивилась этому, ведь я искренне желала целительнице всего наихудшего. Но… не смерти.
— Предпочитаю методы убеждения, а не насилия, — загадочно улыбнулся Демиург.
По его примеру я тоже подхватила дольку кисловатого фрукта из Батора, который успел мне уже полюбиться. На секунду даже задумалась над тем, какие методы можно применить. Исключение? Запугивание? На ум ничего годного не приходило, но в любом случае это могло только навредить.
— Я сама с этим разберусь, — уверенно заявила я. — К тому же, у меня уже есть помощники.
— Уверен, раз ты взялась за это, то непременно преуспеешь, — закрыл тему Демиург.
— Вернёмся к Иверийской магии, — согласилась я.
И крепко задумалась, пытаясь придумать следующий вопрос. Что бы спросил на моём месте Джер?
— Если династия правителей мертва, то почему Крон продолжает наказывать Квертинд? Икша с каждым днём становится всё больше.
— Первые икша появились ещё при Дормунде, — кивнул в знак одобрения вопроса Демиург. — Но тогда их были единицы, и случайные свидетели легко справлялись с грязекровками, считая их порождением веллапольских экспериментов. И, конечно, Иверийцы держали это в строжайшем секрете, а гонцов с дурными вестями казнили.
— Почему они не прогнали их с помощью своей магии? — просто предположила я. — Как Тибр.
— Насколько мне известно, они пытались. Только вот никто из последних Иверийцев не обладал достаточными знаниями, а Ирб и Лауна и вовсе не подозревали о существовании Крона. Мелира — возможно. Тогда я был уже далеко от королевского двора и переживал не лучшие времена, чтобы знать наверняка, — он снова задумался, изучая свои пальцы. — Дормунд очень хорошо поработал над сокрытием природы магии времени. Заодно почти уничтожил знания об её использовании. И вряд ли сам знал о том, как именно его дар может прогнать икша. Этот секрет Тибр Иверийский унёс с собой в могилу. Думаю, он простодушно надеялся на то, что его потомки сохранят преданность и веру в создателя вместо того, чтобы незаслуженно присвоить себе статус благодетелей Квертинда.
— Вы уничтожили всех благодетелей, но Квертинд всё ещё проклят, — заметила я, не сдаваясь. — Иверийская династия мертва, а вместе с ней — магия Крона и шанс на спасение.
— В том-то и дело, что Иверийская династия в Квертинде жива, — перебил меня Демиург. — Я думал, что уничтожив всех истинных Иверийцев, изменю мир. Но посмотри, чего я добился — их все обожают. Кровожадных и безумных тиранов, скрывших от людей природу своей магии, лишивших королевство главного божества. Я сам возвёл их в ранг святых мучеников их же смертью. Борьба с Орденом Крона, давно потерявшим своё истинное назначение, стала только ожесточённее. На место слабых, безвольных правителей пришли сильные консулы Верховного Совета. Во главе с Камленом и Кирмосом лин де Блайтом, — он прервался на глоток вина. — И только теперь понял, что недостаточно убить человека, ибо он жив, пока жива память о нём. Иверийская династия — это само сердце Квертинда, его Преторий, его Консульства, его законы, запреты и принуждения. Это их сторонники и продолжатели, которые желают и дальше нести их знамя.
— Почему бы просто не рассказать Верховному Совету о Кроне? — выпалила я и тоже сделала глоток.
Теплое вино обладало вяжущим, терпким вкусом. И отлично согревало внутренности, хотя я уже давно не мёрзла.
— Расскажи, — легко предложил Демиург. — И попроси их сравнять с землёй половину королевства, собственные дома, отменить законы, попрать свои убеждения, идеи и веру величайших правителей ради теории о вероятном спасении Квертинда.
Я пережевала кусок рулета, задумавшись. Ведь и правда — нет никакой гарантии, что икша исчезнут и Крон снова явит свою милость, если Верховный Совет низложит династию и развенчает их легенду. Это вообще казалось невероятным, противоречивым — Квертинд без почитания Иверийцев. А как же… праздник династии? И корона? Мысли сами собой метнулись к статуе семи богов, увенчанной золоченым Иверийским символом. Он всегда казался мне лишним. Одёрнула сама себя, понимая, что думаю не о том. Я была боевым магом, лидером банды изгоев, символом Ордена Крона, но никак не политиком. Задумчиво пересыпала песок в тиале, сосредотачиваясь на беседе.
— Вы ведь именно этого и добиваетесь, — вернулась я в диалог. — Уничтожить всё иверийское наследие, а вместе с ним — и большую часть королевства.
— Квертинд обречён, — не стал отпираться Демиург. — Наследие иверийской династии — это не только проблема икша, но и угнетение народа, неравенство и бесчиства правительства. Все те механизмы, созданные, чтобы ограничивать свободы и удерживать власть в руках короля. Иверийцы воздвигли их для защиты самих себя и своих тайн. Но даже это их не спасло, — он облокотился о стол, сцепил руки в замок. — Я хочу сберечь хотя бы часть королевства. На руинах построить новый Квертинд. Такой, где у детей есть родители и право выбора. Где царит единство, свобода и равенство. Мир равновесия и процветания — таким, каким его дал нам Крон. И тогда я смогу вернуть великого бога в сознание квертиндцев. Создатель достоин почитания более, чем семь его последователей. И он сам этого хочет.
С стороны поместья к нам снова шли, но это была не Марианна. Мальчишка-поварёнок почти бежал со стаканом воды в руках. Молча поставив его на край стола, он припустил обратно так, что сверкали пятки. Демиург подвинул мне воду, и я хмыкнула. Златовласка больше не решилась сама ко мне приближаться.
— Вам этого не позволят, — я хлебнула прохладной воды. — Превратить Квертинд в руины.
Не нужно было быть политиком, чтобы сообразить, как яростно будут сопротивляться те, кто мечтает хранить традиции. Ну и просто выжить.
— Поэтому я решил не спрашивать их позволения, — мужчина подался вперёд для откровения, и я напряглась. — Прежде чем разрушить Квертинд, его надо возглавить. И в этом мне поможет Орлеан Рутзский. Он выиграет гонку королей и позволит Ордену Крона свершить своё правосудие над тем, во что Иверийцы превратили Квертинд.
— Вы всё отлично продумали, — хитро прищурилась я. — Но в вашем плане есть один изъян.
— Кирмос лин де Блайт, — охотно согласился Демиург, откидываясь на спинку кресла. — Консул, неожиданно способный противостоять мне не только в битве за престол, но и в преданности своим идеям. Его оказалось гораздо труднее убедить отказаться от нынешнего Квертинда, чем Орлеана Рутзского.
— Разве такого врага не проще убить, чем убедить? — предположила я.
— Убить его очень сложно, — усмехнулся Демиург. — Но ты уже знаешь, что это не главная моя цель. Возможно, его получится устранить из претендентов на престол. Он сам откажется от последнего испытания.
— Это невозможно, — отрезала я. — До его коронации осталось всего полгода, и он ни за что не назовёт себя. Чёрного Консула от войны за Квертинд удержит только смерть.
— Надеюсь, ты ошибаешься, — Демиург задумчиво поболтал вино в бокале. — У нас с тобой будет возможность это проверить. Но если ты права, — он поднял на меня глаза. — Значит, придётся воевать. И к войне нужно подготовиться.
— Мне кажется, что к войне я готова гораздо больше, чем к политическим интригам, — я уже наелась и тоже откинулась в кресле.
Завернулась в плед, потому что вокруг заметно похолодало. Почесала нос, раскрасневшийся от мороза и взглянула на часы. Времени до возвращения почти не оставалось, но уходить не хотелось. Внезапно все проблемы показались такими… мелкими и ничтожными. Битвы за репутацию, студенческая возня, хьёль-амир, даже предстоящая дуэль. Неужели Квертинд и вправду обречён? В это совсем не верилось. Но где-то внутри поселилось опасение, что если королевство не разрушит Господин Демиург, то это непременно это сделают икша. Только они уже не оставят шанса на новый мир…
— Это я исправлю, — заверил меня Демиург. — Ты удивительно быстро учишься и задаешь верные вопросы. Я даже начинаю сожалеть о том, что уже не смогу стать твоим ментором.
Я откинула голову и рассмеялась. Луна светила серебристой долькой, бледная, как сверкающее полотно снега вокруг нас.
— Что? — удивился поначалу Демиург, но потом охотно присоединился к моему смеху. — Это и вправду смешно.
— Поверьте, вам ещё никогда так не везло в жизни, — хихикала я. — За все ваши долгие сто… с чем-то там лет вы вряд ли знавали большей удачи, чем возможность не быть моим ментором.
— Сто сорок четыре, — неожиданно признался кровавый маг, и я сразу же закрыла рот.
Это он сейчас серьёзно или шутит, поддавшись моему весёлому настроению?
— Ментор тебя не обижает? — он скомкал салфетку и кинул поверх тарелки.
— Это я его обижаю! — заявила я, улыбнувшись. — У нас с ним… сложные отношения. Иногда мне кажется, что дорога ему, но не так, как… — я осеклась, понимая, что слишком разоткровенничалась.
— Не так, как тебе хотелось бы, — закончил за меня Демиург. — Со мной можешь этого не стесняться. Я ведь уже помог однажды исполнить твоё желание в нашу первую встречу. Почему бы тебе не позволить мне помочь ещё раз?
«Потому что она не позволит тебе управлять ментором», — ответил за меня Каас, но я проигнорировала его подсказку.
— Знаете, я пойду, — засуетилась я и залпом осушила стакан воды. — Меня будут ждать в академии, так что лучше бы не опаздывать…
Длинные пальцы мужчины задумчиво постукивали по столу, пока я одевалась. Он внимательно наблюдал за мной, но не собирался останавливать. Лишь когда я оказалась в доступной близости, мягко удержал за руку:
— Юна…
— Да? — задержалась я.
— А ты не задумывалась о том, какая роль будет у твоего ментора в грядущей войне?
Конечно задумывалась. Весь прошлый год изводила себя сомнениями и до сих пор периодически ловлю себя на этих мыслях. Правда, успешно справляюсь с ними.
— Только не начинайте, — больше устало, чем зло выдохнула я. — Джер — не Кирмос лин де Блайт, я в этом уверена, и он это доказал. Поверьте мне.
Господин Демиург скинул сюртук, повесил на спинку стула. Устроился напротив, сдернул салфетки. Провёл рукой над стеклянной колбой с единственной свечкой, и та в ответ вспыхнула крохотным огоньком.
— Вы владеете магией Омена? — я задумчиво всмотрелась в пламя, согреваясь.
И пожалела, что тоже не разделась. От нагретых под нами плиток, от кресла и даже стола веяло теплом. Я распахнула накидку, поймав недовольный моим внешним видом взгляд разноцветных глаз, и рассмотрела ужин. Помимо светильника на столе оказалось рагу из какой-то птицы, странного вида луковички в соусе, яичный рулет, набитая чем-то рыба, нарезанные фрукты, корзинка свежих румяных булок и ароматная веточка сирени в вазочке. Вырастить цветущую сирень посреди зимы всё равно что закрыть разлом длиною в сто шагов или, может, усмирить землетрясение. И это ради веточки к ужину? Пустая трата магии Ревда…
— Неужели это тебя удивляет? — он разложил салфетку на коленях, задрал рукава, обнажая запястья. — Ты так много задаешь вопросов о моей личности, что я могу подумать, будто ты увлеклась мною.
— Я спросила из вежливости, — совсем не соврала я и скинула накидку за спину. — Мне достаточно знать то, что Крон своей магией вас точно не одарил. Ну и потом, — я схватила булку из корзинки, откусила кусок. — Вы тот, кто может защитить меня от Кирмоса лин де Блайта или Квертинда, независимо от успеха попытки убийства. Вполне логично, что я желаю узнать вас лучше.
— Ты очень прагматична, — похвалил Демиург, умело поддевая лопаткой кусок рулета.
За его спиной светилось окнами двухэтажное поместье, и кто-то суетился у порога. Я осторожно огляделась, пытаясь уловить движение вокруг нас. Снегопад закончился, и каменные вазы вдоль фигурной баллюстрады вместо цветов были заполнены серебристыми горками, сверкающими в лунном свете. Вдоль ограды выстроились в ряд фигурные фонари. Хоть свет от них почти не добирался до нас, зато прекрасно освещал прилегающую территорию. Приют Ордена Крона был обнесён высоким забором, за которым непроходимой преградой плелись заросли терновника. Двор патрулировали головорезы вроде Татя, и любая попытка проникнуть внутрь, миновав алые ворота, казалась мне невозможной. Может, поэтому здесь я чувствовала себя в безопасности. Если Кирмос лин де Блайт и вправду ходил за мной по пятам, владения Демиурга были для него неприступны. Это невероятно радовало и придавало уверенности.
— И за что же вы убили остальных Иверийских правителей? — не стесняясь, я наложила полную тарелку еды и схватилась за одну из вилок.
За ту, которая показалась мне привычнее и удобнее. Рагу из цыпленка оказалось сочным, с кусочками бекона, приправленным нежной зеленью и орехами. Я уж и забыла, какой бывает вкусной еда, призванная утолять не только голод, но и чувство превосходства. Готова поспорить, что у Демиурга была целая банда поваров.
— За то, что они выбрали преданность династии вместо Крона, — длинные пальцы мужчины щипали булку, лежащую на маленькой тарелочке. — Ни один из них не пожелал вернуть первого бога Квертинду, следуя заветам собственной семьи и подпитывая таинственное величие. Они сами возомнили себя богами. Но в них не было ничего священного или божественного. Только честолюбие, трусость и культ самих себя. Они — как артефакты. Просто оболочки человеческого тела, безделушки из мяса, костей и крови, в которых Крон вложил свою магию и разрешил активировать по собственному желанию. Знаешь, почему в истории Иверийской династии не рождалось никогда больше одного ребёнка от наделённого магией времени родителя? — он прервался на секунду, чтобы промокнуть губы белоснежной салфеткой. — Потому что иверийское дитя — это тоже артефакт, созданный магом. Вещь, в которую они вкладывали всю свою магическую силу, полностью лишаясь её. Величайший дар, что можно безвозвратно передать своему потомку только единожды. Дар, ниспосланный им богом богов для защиты жителей и процветания королевства. Но они предали его — своего бога, что помог им взойти на престол и основать династию во имя Квертинда. Во имя Квертинда, который они впоследствии извратили, превратив в деспотичный образчик монархизма. Тут не осталось ничего, за что можно бороться. Лучшие давно ушли.
Он слегка развернулся на звук шагов, что доносился от поместья и недовольно потёр висок. Господин Демиург очень не любил, когда его речь прерывали, и сейчас даже прикрыл глаза, чтобы скрыть раздражение.
По цепочке следов через широкую террасу к нам шла Марианна с кувшином в руках. Светловолосая девушка была похожа на богиню, торжественно шествующую над поверхностью заснеженного озера. Следом тянулся длинный шлейф лёгкого платья, торчащий из-под меховой накидки. Она шла неспешно, сверкая драгоценными капельками в серёжках и на запястьях. Не женщина — прекрасное, изысканное творение Нарцины, которыми окружал себя создатель Ордена Крона. Но судя по его реакции, сейчас он это творение явно не ждал.
— Господин, — услужливо улыбнулась Марианна, приблизившись. — Я позволила себе распорядиться подогреть для вас пино-нуар.
В ответ господин только небрежно махнул на пустые бокалы на столе, призывая девушку наполнить их. Она охотно покорилась, и в бокалы полилось тёмно-алое, как кровь зарезанного мною бычка, вино. Оно исходило паром и источало сложный аромат, перебивающий даже запах сирени.
Закончив, Марианна поставила кувшин на стол и помялась, не желая уходить. Демиург сразу же пригубил вино, не обращая внимания на напряженность девушки. Она вцепилась в меня свирепым взглядом, словно я претендовала на место возле объекта её обожания. Марианна и раньше не проявляла ко мне симпатии, но сейчас её неприязнь превратилась в откровенную агрессию. К счастью, она слишком хорошо знала своего господина, чтобы позволить дальнейшую задержку.
— Принести что-нибудь ещё? — с надеждой хлопнула ресницами златовласка.
— Да, — успела ответить я раньше Демиурга. — Принеси мне воды.
Девушка открыла рот и чуть не прикончила меня взглядом. Уверена, что если бы Марианна была кровавым магом, я бы уже корчилась в муках от Sang dalor. Я усмехнулась краем губ. Было в издевательствах над её чувствами какое-то особое удовольствие. Изощрённая пытка, приносящая наслаждение. Оскорбленная простой просьбой девушка ждала указаний от своего господина, но тот медлил. Если Демиург и удивился моей нахальной смелости, то никак это не прокомментировал, только подтвердил приказ:
— Принеси воды.
Марианна удалилась, подметая намокшим шлейфом слякоть, а я принялась жевать пропитанную горько-сладким сиропом луковичку. По вкусу на лук это не было похоже, скорее на капусту или лист салата.
— Почему ты не пьёшь вино? — спросил Демиург, делая большой глоток.
— Нужно сохранить ясность разума и быстроту реакции, — пояснила я, запихивая в рот кусок рулета. — Кое-кто в академии не желает мне добра и использует грязные методы борьбы с сорокиной дочерью. Дома меня ждёт не слишком радушная встреча.
— Я могу помочь, — то ли предложил, то ли просто констатировал факт Демиург.
— Каким образом? — хмыкнула я. — Надерёте зад зарвавшимся студентам?
— Ты удивишься, узнав, как легко решаются такие проблемы, — вслед за глотком вина он отправил в рот дольку тарокко.
— Убьете их? — я даже на секунду испугалась за жизнь Ракель Зулейтон.
Удивилась этому, ведь я искренне желала целительнице всего наихудшего. Но… не смерти.
— Предпочитаю методы убеждения, а не насилия, — загадочно улыбнулся Демиург.
По его примеру я тоже подхватила дольку кисловатого фрукта из Батора, который успел мне уже полюбиться. На секунду даже задумалась над тем, какие методы можно применить. Исключение? Запугивание? На ум ничего годного не приходило, но в любом случае это могло только навредить.
— Я сама с этим разберусь, — уверенно заявила я. — К тому же, у меня уже есть помощники.
— Уверен, раз ты взялась за это, то непременно преуспеешь, — закрыл тему Демиург.
— Вернёмся к Иверийской магии, — согласилась я.
И крепко задумалась, пытаясь придумать следующий вопрос. Что бы спросил на моём месте Джер?
— Если династия правителей мертва, то почему Крон продолжает наказывать Квертинд? Икша с каждым днём становится всё больше.
— Первые икша появились ещё при Дормунде, — кивнул в знак одобрения вопроса Демиург. — Но тогда их были единицы, и случайные свидетели легко справлялись с грязекровками, считая их порождением веллапольских экспериментов. И, конечно, Иверийцы держали это в строжайшем секрете, а гонцов с дурными вестями казнили.
— Почему они не прогнали их с помощью своей магии? — просто предположила я. — Как Тибр.
— Насколько мне известно, они пытались. Только вот никто из последних Иверийцев не обладал достаточными знаниями, а Ирб и Лауна и вовсе не подозревали о существовании Крона. Мелира — возможно. Тогда я был уже далеко от королевского двора и переживал не лучшие времена, чтобы знать наверняка, — он снова задумался, изучая свои пальцы. — Дормунд очень хорошо поработал над сокрытием природы магии времени. Заодно почти уничтожил знания об её использовании. И вряд ли сам знал о том, как именно его дар может прогнать икша. Этот секрет Тибр Иверийский унёс с собой в могилу. Думаю, он простодушно надеялся на то, что его потомки сохранят преданность и веру в создателя вместо того, чтобы незаслуженно присвоить себе статус благодетелей Квертинда.
— Вы уничтожили всех благодетелей, но Квертинд всё ещё проклят, — заметила я, не сдаваясь. — Иверийская династия мертва, а вместе с ней — магия Крона и шанс на спасение.
— В том-то и дело, что Иверийская династия в Квертинде жива, — перебил меня Демиург. — Я думал, что уничтожив всех истинных Иверийцев, изменю мир. Но посмотри, чего я добился — их все обожают. Кровожадных и безумных тиранов, скрывших от людей природу своей магии, лишивших королевство главного божества. Я сам возвёл их в ранг святых мучеников их же смертью. Борьба с Орденом Крона, давно потерявшим своё истинное назначение, стала только ожесточённее. На место слабых, безвольных правителей пришли сильные консулы Верховного Совета. Во главе с Камленом и Кирмосом лин де Блайтом, — он прервался на глоток вина. — И только теперь понял, что недостаточно убить человека, ибо он жив, пока жива память о нём. Иверийская династия — это само сердце Квертинда, его Преторий, его Консульства, его законы, запреты и принуждения. Это их сторонники и продолжатели, которые желают и дальше нести их знамя.
— Почему бы просто не рассказать Верховному Совету о Кроне? — выпалила я и тоже сделала глоток.
Теплое вино обладало вяжущим, терпким вкусом. И отлично согревало внутренности, хотя я уже давно не мёрзла.
— Расскажи, — легко предложил Демиург. — И попроси их сравнять с землёй половину королевства, собственные дома, отменить законы, попрать свои убеждения, идеи и веру величайших правителей ради теории о вероятном спасении Квертинда.
Я пережевала кусок рулета, задумавшись. Ведь и правда — нет никакой гарантии, что икша исчезнут и Крон снова явит свою милость, если Верховный Совет низложит династию и развенчает их легенду. Это вообще казалось невероятным, противоречивым — Квертинд без почитания Иверийцев. А как же… праздник династии? И корона? Мысли сами собой метнулись к статуе семи богов, увенчанной золоченым Иверийским символом. Он всегда казался мне лишним. Одёрнула сама себя, понимая, что думаю не о том. Я была боевым магом, лидером банды изгоев, символом Ордена Крона, но никак не политиком. Задумчиво пересыпала песок в тиале, сосредотачиваясь на беседе.
— Вы ведь именно этого и добиваетесь, — вернулась я в диалог. — Уничтожить всё иверийское наследие, а вместе с ним — и большую часть королевства.
— Квертинд обречён, — не стал отпираться Демиург. — Наследие иверийской династии — это не только проблема икша, но и угнетение народа, неравенство и бесчиства правительства. Все те механизмы, созданные, чтобы ограничивать свободы и удерживать власть в руках короля. Иверийцы воздвигли их для защиты самих себя и своих тайн. Но даже это их не спасло, — он облокотился о стол, сцепил руки в замок. — Я хочу сберечь хотя бы часть королевства. На руинах построить новый Квертинд. Такой, где у детей есть родители и право выбора. Где царит единство, свобода и равенство. Мир равновесия и процветания — таким, каким его дал нам Крон. И тогда я смогу вернуть великого бога в сознание квертиндцев. Создатель достоин почитания более, чем семь его последователей. И он сам этого хочет.
С стороны поместья к нам снова шли, но это была не Марианна. Мальчишка-поварёнок почти бежал со стаканом воды в руках. Молча поставив его на край стола, он припустил обратно так, что сверкали пятки. Демиург подвинул мне воду, и я хмыкнула. Златовласка больше не решилась сама ко мне приближаться.
— Вам этого не позволят, — я хлебнула прохладной воды. — Превратить Квертинд в руины.
Не нужно было быть политиком, чтобы сообразить, как яростно будут сопротивляться те, кто мечтает хранить традиции. Ну и просто выжить.
— Поэтому я решил не спрашивать их позволения, — мужчина подался вперёд для откровения, и я напряглась. — Прежде чем разрушить Квертинд, его надо возглавить. И в этом мне поможет Орлеан Рутзский. Он выиграет гонку королей и позволит Ордену Крона свершить своё правосудие над тем, во что Иверийцы превратили Квертинд.
— Вы всё отлично продумали, — хитро прищурилась я. — Но в вашем плане есть один изъян.
— Кирмос лин де Блайт, — охотно согласился Демиург, откидываясь на спинку кресла. — Консул, неожиданно способный противостоять мне не только в битве за престол, но и в преданности своим идеям. Его оказалось гораздо труднее убедить отказаться от нынешнего Квертинда, чем Орлеана Рутзского.
— Разве такого врага не проще убить, чем убедить? — предположила я.
— Убить его очень сложно, — усмехнулся Демиург. — Но ты уже знаешь, что это не главная моя цель. Возможно, его получится устранить из претендентов на престол. Он сам откажется от последнего испытания.
— Это невозможно, — отрезала я. — До его коронации осталось всего полгода, и он ни за что не назовёт себя. Чёрного Консула от войны за Квертинд удержит только смерть.
— Надеюсь, ты ошибаешься, — Демиург задумчиво поболтал вино в бокале. — У нас с тобой будет возможность это проверить. Но если ты права, — он поднял на меня глаза. — Значит, придётся воевать. И к войне нужно подготовиться.
— Мне кажется, что к войне я готова гораздо больше, чем к политическим интригам, — я уже наелась и тоже откинулась в кресле.
Завернулась в плед, потому что вокруг заметно похолодало. Почесала нос, раскрасневшийся от мороза и взглянула на часы. Времени до возвращения почти не оставалось, но уходить не хотелось. Внезапно все проблемы показались такими… мелкими и ничтожными. Битвы за репутацию, студенческая возня, хьёль-амир, даже предстоящая дуэль. Неужели Квертинд и вправду обречён? В это совсем не верилось. Но где-то внутри поселилось опасение, что если королевство не разрушит Господин Демиург, то это непременно это сделают икша. Только они уже не оставят шанса на новый мир…
— Это я исправлю, — заверил меня Демиург. — Ты удивительно быстро учишься и задаешь верные вопросы. Я даже начинаю сожалеть о том, что уже не смогу стать твоим ментором.
Я откинула голову и рассмеялась. Луна светила серебристой долькой, бледная, как сверкающее полотно снега вокруг нас.
— Что? — удивился поначалу Демиург, но потом охотно присоединился к моему смеху. — Это и вправду смешно.
— Поверьте, вам ещё никогда так не везло в жизни, — хихикала я. — За все ваши долгие сто… с чем-то там лет вы вряд ли знавали большей удачи, чем возможность не быть моим ментором.
— Сто сорок четыре, — неожиданно признался кровавый маг, и я сразу же закрыла рот.
Это он сейчас серьёзно или шутит, поддавшись моему весёлому настроению?
— Ментор тебя не обижает? — он скомкал салфетку и кинул поверх тарелки.
— Это я его обижаю! — заявила я, улыбнувшись. — У нас с ним… сложные отношения. Иногда мне кажется, что дорога ему, но не так, как… — я осеклась, понимая, что слишком разоткровенничалась.
— Не так, как тебе хотелось бы, — закончил за меня Демиург. — Со мной можешь этого не стесняться. Я ведь уже помог однажды исполнить твоё желание в нашу первую встречу. Почему бы тебе не позволить мне помочь ещё раз?
«Потому что она не позволит тебе управлять ментором», — ответил за меня Каас, но я проигнорировала его подсказку.
— Знаете, я пойду, — засуетилась я и залпом осушила стакан воды. — Меня будут ждать в академии, так что лучше бы не опаздывать…
Длинные пальцы мужчины задумчиво постукивали по столу, пока я одевалась. Он внимательно наблюдал за мной, но не собирался останавливать. Лишь когда я оказалась в доступной близости, мягко удержал за руку:
— Юна…
— Да? — задержалась я.
— А ты не задумывалась о том, какая роль будет у твоего ментора в грядущей войне?
Конечно задумывалась. Весь прошлый год изводила себя сомнениями и до сих пор периодически ловлю себя на этих мыслях. Правда, успешно справляюсь с ними.
— Только не начинайте, — больше устало, чем зло выдохнула я. — Джер — не Кирмос лин де Блайт, я в этом уверена, и он это доказал. Поверьте мне.