— Доброй ночи, магистр Десент, — изящно поклонилась она затылку Джера, кинула на меня странный взгляд и в одиночестве побрела к своему дому.
Я не могла поверить в происходящее, даже пару раз моргнула, чтобы убедиться в том, что мы действительно остались наедине. Эта чужеземная магия была мне незнакома. Диковинная, удивительная. Должно быть, с её помощью веллапольцы приручали животных.
— Джер? — позвала я, слабо улыбнувшись.
Он сжал кольцо в кулак, посмотрел на меня поверх костяшек. Интересно, что он чувствовал в этот момент, кроме ярости? Что вселял ему Асмодей?
— Не позволю ему погубить тебя, — он схватил меня в охапку одной рукой, прижался губами к моему виску.
Я оторопела. Ещё минуту назад он прогонял меня, как шавку, а теперь крепко обнимал. Что это за всемогущие демоны, таящие в себе такую силу? Господин Демиург был прав, прав во всём… Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что в следующую нашу встречу я непременно поцелую его перстень. Хотя бы за это объятие, которое согревало меня лучше камина и хмеля.
— Я не собираюсь сбрасываться с башни, — вспомнила я легенду кольца. — К тому же, Асмодей теперь твой. Пусть тебя и губит!
И улыбнулась уже смело — широко и радостно. Захотелось помолиться всем богам Квертинда за то, что мы снова беседовали вот так, просто. За то, что Джер был рядом, обнимал меня. Или мне теперь стоило молиться демонам? Всё равно. Кто-то всемогущий только что сотворил самое настоящее чудо, которое не укладывалась в голове, было похоже на сказку. Но это происходило на самом деле. И мне было безразлично, кого благодарить — светлых, тёмных, добрых или злых.
— Ты замёрзла, — ментор потёр мои плечи. — Идём в дом.
Я снова хлюпнула носом и покорно поплелась, повиснув на его руке. Довольно прижалась щекой к тёплому плечу. Возможно, я выглядела жалко. Но мне было плевать. Слишком дорого я заплатила за то, чтобы удержать это тепло в своём менторе. Чтобы удержать в нём жизнь… И теперь искренне считала, что это тепло будет принадлежать только мне.
На короткое мгновение стало стыдно. Не за собственнические мысли, нет. За то, что однажды я всё-таки позволила ему умереть… Надо было рассказать об этом Джеру. Когда-нибудь. Завтра, наверное. Сейчас у нас и так слишком много тем для обсуждения.
— Ты не должна с ним больше видеться, — неожиданно начал Джер, закрывая дверь. — Он очень опасен, настолько, что невозможно предугадать последствия.
— Ты о Господине Демиурге? — запоздало сообразила я.
Отодвинула книги и устроилась на самом краю стола, потирая озябшие ладони. Джер скинул плащ, заметался из стороны в сторону, о чём-то напряжённо раздумывая. Странно, такая суетливость не была ему свойственна. А в его праздничном наряде это выглядело и вовсе… неестественным. Ментор кинул на меня встревоженный взгляд, принялся разжигать камин. Что-то происходило с ним, но я не понимала, что. Ладонь дёрнулась к пауку на моей шее, словно он мог подсказать ответ.
— Он поможет мне выстоять против Кирмоса лин де Блайта, — пояснила я. — Только представь, насколько он могущественный и какую поддержку может оказать… Глупо отказываться от этого.
Мелкие язычки огоньков вспыхнули на сухих поленьях. Пламя разгоралось быстро, но Джер оказался недоволен. Он поджигал одну за одной лучины и закидывал в разгоряющийся камин. Молча.
— Он не опасен для меня, — снова заговорила я. — Мне кажется, мы с ним нашли общий язык. Он совсем не такой, каким его представляют. Он не чудовище и не прислужник Толмунда. Он человек, хоть и несколько… необычный.
В памяти возник образ пронзительных разноцветных глаз создателя Ордена Крона. И почему-то то, как я испугалась, когда он… обнимал меня? Волоски на руках встали дыбом, и я стыдливо натянула рукава, ухватившись за края. Потом подумала и спрятала руки за спину. Откуда Джер узнал, что я с ним встречалась? Они были знакомы? Понял это по влиянию связи, там, в театре? И почему ментор так странно и резко отреагировал при виде «Асмодея»? Неужели… Неужели Джер приревновал?
— Я твоя мейлори, Джер, — торопливо напомнила я. — И я больше не глупая наивная маленькая Юна, которую каждый может использовать в своих целях. Ты бы гордился мной, если бы был там. Ему невыгодно губить меня, у нас схожие цели. По крайней мере, одна цель — точно. И я не откажусь от неё, даже если ты попытаешься меня остановить. Если мне суждено погибнуть от руки Чёрного Консула, то я сделаю это и без влияния Господина Демиурга, по собственной воле. А с его помощью у меня в разы больше шансов выжить, — я помолчала немного, раздумывая, что ещё добавить. — Пожалуйста, поверь в меня.
Впервые в жизни я чувствовала себя не пешкой, а игроком. Той, кто способна тоже управлять другими. И вполне успешно, судя по тому, что произошло только что. Эту власть дал мне Демиург, это он посвятил меня в это таинство, в самое его начало. Невозможно было вообразить, сколько ещё уроков этот необыкновенный человек мог мне преподать. Отказываться от его помощи и правда было глупо, тем более, учитывая мою грандиозную цель.
— Он уже погубил твою мать, — Джер подошёл, наклонился ко мне и оперся руками о столешницу так, что я оказалась между них. — А теперь подбирается к тебе.
Я заёрзала от близости ментора, но не стала отодвигаться.
— Я сама к нему подбираюсь, — призналась я. — Потому что он нужен мне. Я сама хочу этого, как, возможно, хотела и моя мать. И не только из личной мести… мир устроен отвратительно. Тирания Иверийцев скоро сменится тиранией Кирмоса лин де Блайта! Квертинд пожирает девять из десяти своих подданых, ломает их и принуждает к страху. Как сломал Кааса, Нину, Осмельяна и пытается сломать меня. Все живут по указке навязанных правил и законов, не имея выбора. Человек только тем и отличается от животного, что может выбирать, кем ему стать! А его пугают, путают, показывают ему бесконечные спектакли, чтобы вселить ложные переживания. Как ты не можешь понять?
— Юна, мир — не театр, — Джер взял моё лицо в ладони, и я застыла. — И даже не академия, где за нарушение правил положены отработки. Если в мире гибнет человек, то он не встанет, когда опустится занавес. Его смерть принесёт горе родным и близким, изменит чьи-то жизни. Ты пытаешься встать на очень скользкий путь, получить контроль и власть.
— Над собственной жизнью! — с чувством перебила я.
— Пусть так, — согласился Джер. — Но правила твоей жизни так или иначе повлияют на тех, кто тебя окружает. И правда в том, что чем больше у тебя власти и контроля, тем больше они влекут за собой последствий. Нельзя позволять каждому устанавливать правила, это погрузит Квертинд в хаос и войны. Ты уже сталкивалась с правом выбора, за которое ты так отчаянно борешься. Скажи, понравилось тебе выбирать?
Я крепко сжала бордовую рукоять Кааса и надулась. Оттолкнула Джера, встала и подошла к купели. Нет, мне не понравилось выбирать там, на горном плато. Но это сделало меня той, кем я стала сейчас. Той, кем я оставалась наедине со своим разумом. Не изгоем Квертинда и не сорокиной дочерью, а Юной Горст, что научилась выбирать и принимать последствия. Я имела свободу творить себя сама, а не позволять это делать обществу.
— Людям гораздо проще следовать уже установленным правилам, — раздалось за спиной. — И просто наслаждаться понятной и размеренной жизнью, а не превращать её в вечную борьбу. Отсутствие выбора не делает людей животными. Это делает их счастливыми.
— Думаешь, я счастлива быть сорокиной дочерью? — резко развернулась я. — Счастлива сидеть взаперти в этих стенах, — яростно взмахнула руками, — которые не позволяют мне даже выйти в город? Счастлива видеть тебя с этой… этой… Ты хоть знаешь, что она из Ордена Крона? Что она хотела тебя убить в прошлом году?
— Сейчас она хочет другого, — Джер усмехнулся уголком губ. — Ты теперь тоже из Ордена Крона и тоже хотела меня убить в прошлом году.
— Не смей! — я подошла и ткнула его пальцем в грудь. — Не смей меня с ней сравнивать!
— Ладно, — легко согласился Джер, больно сжав мою ладонь. — А ты не смей больше встречаться с… с создателем Ордена Крона.
Значит, ему можно проводить время в компании вульгарной певички, а мне он пытается запретить общаться с тем, кто по-настоящему мне нужен и… и интересен?
— За один день он сделал для меня больше, чем кто-либо в этом королевстве, — зло выплюнула я, выдёргивая ладонь. — И готов сделать ещё. Это он дал мне Асмодея. Это не просто кольцо, это… — я пыталась подобрать слова, но из-за раздражения получалось плохо, — Это…
— Это просто кольцо, — однозначно утвердил Джер. Выглядел он отвратительно спокойным. — Помнишь, в прошлом году, ты говорила мне о том, что кто-то невидимый управляет тобой? Теперь он обрёл плоть и кровь. Ты и представить себе не можешь, Юна, в какие игры он играет, и что на самом деле ему от тебя нужно.
Что ему могло быть нужно от меня? У меня ничего не было. Абсолютно ничего. Даже репутация, и та больше ни на что не годилась. Юна Горст не обладала ничем, кроме дыхания и некоторых боевых навыков. Выдающихся для студентки, конечно, но весьма посредственных для настоящего воина. Нет, кое-что ещё было, конечно, но…
— Вряд ли его интересует моя девичья честь, — озвучила я последние мысли, всё ещё пытаясь справиться с гневом. — Я для него — просто шанс снова изменить судьбу Квертинда, который не жалко потерять. Надежда на победу в его сражении. У нас с ним общие цели, общие идеи, и именно он оказался рядом, когда я была в отчаянии. Я для него больше, чем просто мейлори!
Последнее, возможно, было уже лишним, но мне было сложно контролировать свою речь. Я и так едва сдержалась, чтобы не напомнить ментору, где был он, когда я нуждалась в близком человеке. Но больше всего мне хотелось продемонтрировать Джеру, что он не единственный, кто способен быть для меня авторитетом. Разбудить в нём того самого спящего демона ревности, который уже показался в нефритовых радужках ментора.
Элигия просила дать ментору личного времени? Так пусть берёт, сколько нужно! Пусть хоть женится на ней, но только не указывает мне, с кем встречаться. К тому же, у меня были весомые аргументы, почему Демиург был полезен. Но Джер настойчиво не хотел их замечать, а только пытался навязать свою волю. Как Квертинд, чтоб его покарали семь богов!
— Думаешь, для меня ты просто мейлори? — он шагнул ко мне, чтобы обнять.
— Не трогай меня! — я отскочила, как от противника.
Джер прищурился, рассматривая меня. От этого взгляда стало не по себе. Словно он решал, стоит ли настаивать на своём.
Меня же разрывало на части. Хотелось броситься к нему в объятия, но я боялась, что так позволю ему думать, что он убедил меня.
— Не надо, — уже попросила я, снова отступая к двери.
— Ну хорошо, — Джер примирительно поднял руки. — Я позволю тебе решать и самой делать выбор. Как хороший ментор.
Хороший ментор… от этих двух слов меня перекосило. Я до боли прикусила щёку, чтобы не заорать и не впасть в истерику. Эмоции и чувства одолевали меня, лишая способности разумно мыслить и делая зависимой. Зависимой от Джера, от его слов, взглядов, объятий и его внимания. Мной сейчас тоже управляли демоны, а не я сама.
— Вот и оставайся им, — обиженно буркнула я, развернулась и хлопнула дверью.
Кроуницкая ночь впилась в меня мелкими снежинками, что срывались с затянутого тучами неба. Изо рта вырвалось облачко пара, и я обхватила себя руками, скорее от злости, чем от холода. Неужели это и всё, Джер вот так меня и отпустит? Раздражение и обида подгоняли меня, и я почти побежала в замок, но… Заставила себя остановиться, врасти в порог домика ментора.
— Раз, два, три, — прошептала я себе под нос, успокаивая дыхание.
В некоторым смысле, для Джера это даже выгодно — спихнуть нерадивую мейлори на кого-то другого. Моё увлечение занятиями Господина Демиурга избавит ментора от меня. Ему даже не придётся прогонять прилипчивую, как вязкая слякоть, девчонку.
В деревьях блеснули пара глаз филина. Эта птица редко подбиралась так близко к людям, но я часто встречала их в глубине лесов, поэтому быстро потеряла интерес.
Потёрла глаза.
Прохладный воздух охладил мой пыл, забрался под одежду и окутал хвойным запахом северной осени.
— Четыре, пять, шесть, семь, — снова посчитала я, осматриваясь.
Окна в домах менторов уже почти все погасли, только один всё ещё светился тусклым кольцом. Кажется, там жил магистр Риин.
Слабый ветер завывал между сосновых стволов, отдалённо похрустывали ветки.
В остальном было тихо. Я снова ждала чуда?
— Восемь, девять, десять, — закончила я как раз в тот момент, когда дверь за спиной открылась.
Удивительно, но остатки всех жгучих и дурных мыслей смело внезапным ликованием.
Я стёрла торжествующую улыбку с лица, попыталась придать себе оскорблённый вид. Обернулась, недоумённо глядя на Джера.
— Я же должен проводить тебя, — как-то виновато оправдался ментор, закрывая за собой дверь. — Не то ты умудришься вляпаться в приключения даже по пути в свою комнату.
— Как хочешь, — кинула я как можно равнодушнее и первой шагнула на дорожку.
Ночь клубилась мглой у моих ног, создавая отличную декорацию для моей наигранной обиды. Даже мелкие колкие крупинки, вылетающие из тумана, казалось, аплодируют мне, как зрители в театре.
Кем бы ни был Господин Демиург, у него получалось управлять даже Джером. Его первый урок оказался гораздо эффективнее чем тот, который мне преподал ментор ровно год назад.
Людьми правят представления и легенды, в которые они предпочитают верить.
Людьми правят их же собственные демоны.
Глава 5. Новая легенда академии
Сирена развлекалась.
Звонко хохоча и потряхивая соломенными кудрями, она раздавала яркие коробочки с подарками и весело чмокала в щёку каждого одареваемого. Оуренские смущались, Фиди восторженно визжала, пара примелькавшихся уже девушек с факультета Вейна наперебой тараторили благодарности. Ярко обёрнутые поздравления от студентки Эстель достались даже Заку Маффину и Мотане Лавбук. Последняя недоумённо поправила очки, с подозрением разглядывая содержимое коробочки. Да, этим утром Сирена Эстель по праву завладела вниманием и обожанием компании, и потому просто светилась от гордости.
Лоним развалился в ворохе светло-зелёных подушек на одной из лавок и наблюдал за своей девушкой прищуренным взглядом довольного льва. Почти такого же, какой величаво взирал на нас с рельефной фрески. Увидев меня, он моментально потупился и опустил глаза. Лоним, конечно, а не лев. Хотя если бы символ академии вдруг ожил и презрительно рыкнул в мою сторону, я бы вряд ли удивилась.
В просторной гостиной было тесно: первокурсники столпились у высокой каминной решётки, распихивая друг друга локтями и наступая на ноги. Поллу и Вилли, как всегда, чувствовали себя причастными к церемонии распаковки отправлений и с важным видом раздавали указания галдящим студентам.
— Проверяйте именные карточки, лу-ли! — наставляла Вилли, придерживая в суете свою шляпу. — Чужие подарки не брать!
Кажется, в этом году в Кроуницкую Королевскую Академию приняли рекордное количество новичков, потому что вокруг камина выросла целая гора перевязанных голубыми бантами коробок, свёртков и писем.
Из хлопающих высоких дверей, больше напоминающих ворота, то и дело доносились колкие вихри снежных крупинок, оседающих на плитки пола мелкими водяными бусинами.
— Почти последний, лу-лу, — запыхтел всклокоченный Поллу, волоча с улицы внушительного размера коробку с огромным бантом. — Остались только письма.
Я не могла поверить в происходящее, даже пару раз моргнула, чтобы убедиться в том, что мы действительно остались наедине. Эта чужеземная магия была мне незнакома. Диковинная, удивительная. Должно быть, с её помощью веллапольцы приручали животных.
— Джер? — позвала я, слабо улыбнувшись.
Он сжал кольцо в кулак, посмотрел на меня поверх костяшек. Интересно, что он чувствовал в этот момент, кроме ярости? Что вселял ему Асмодей?
— Не позволю ему погубить тебя, — он схватил меня в охапку одной рукой, прижался губами к моему виску.
Я оторопела. Ещё минуту назад он прогонял меня, как шавку, а теперь крепко обнимал. Что это за всемогущие демоны, таящие в себе такую силу? Господин Демиург был прав, прав во всём… Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что в следующую нашу встречу я непременно поцелую его перстень. Хотя бы за это объятие, которое согревало меня лучше камина и хмеля.
— Я не собираюсь сбрасываться с башни, — вспомнила я легенду кольца. — К тому же, Асмодей теперь твой. Пусть тебя и губит!
И улыбнулась уже смело — широко и радостно. Захотелось помолиться всем богам Квертинда за то, что мы снова беседовали вот так, просто. За то, что Джер был рядом, обнимал меня. Или мне теперь стоило молиться демонам? Всё равно. Кто-то всемогущий только что сотворил самое настоящее чудо, которое не укладывалась в голове, было похоже на сказку. Но это происходило на самом деле. И мне было безразлично, кого благодарить — светлых, тёмных, добрых или злых.
— Ты замёрзла, — ментор потёр мои плечи. — Идём в дом.
Я снова хлюпнула носом и покорно поплелась, повиснув на его руке. Довольно прижалась щекой к тёплому плечу. Возможно, я выглядела жалко. Но мне было плевать. Слишком дорого я заплатила за то, чтобы удержать это тепло в своём менторе. Чтобы удержать в нём жизнь… И теперь искренне считала, что это тепло будет принадлежать только мне.
На короткое мгновение стало стыдно. Не за собственнические мысли, нет. За то, что однажды я всё-таки позволила ему умереть… Надо было рассказать об этом Джеру. Когда-нибудь. Завтра, наверное. Сейчас у нас и так слишком много тем для обсуждения.
— Ты не должна с ним больше видеться, — неожиданно начал Джер, закрывая дверь. — Он очень опасен, настолько, что невозможно предугадать последствия.
— Ты о Господине Демиурге? — запоздало сообразила я.
Отодвинула книги и устроилась на самом краю стола, потирая озябшие ладони. Джер скинул плащ, заметался из стороны в сторону, о чём-то напряжённо раздумывая. Странно, такая суетливость не была ему свойственна. А в его праздничном наряде это выглядело и вовсе… неестественным. Ментор кинул на меня встревоженный взгляд, принялся разжигать камин. Что-то происходило с ним, но я не понимала, что. Ладонь дёрнулась к пауку на моей шее, словно он мог подсказать ответ.
— Он поможет мне выстоять против Кирмоса лин де Блайта, — пояснила я. — Только представь, насколько он могущественный и какую поддержку может оказать… Глупо отказываться от этого.
Мелкие язычки огоньков вспыхнули на сухих поленьях. Пламя разгоралось быстро, но Джер оказался недоволен. Он поджигал одну за одной лучины и закидывал в разгоряющийся камин. Молча.
— Он не опасен для меня, — снова заговорила я. — Мне кажется, мы с ним нашли общий язык. Он совсем не такой, каким его представляют. Он не чудовище и не прислужник Толмунда. Он человек, хоть и несколько… необычный.
В памяти возник образ пронзительных разноцветных глаз создателя Ордена Крона. И почему-то то, как я испугалась, когда он… обнимал меня? Волоски на руках встали дыбом, и я стыдливо натянула рукава, ухватившись за края. Потом подумала и спрятала руки за спину. Откуда Джер узнал, что я с ним встречалась? Они были знакомы? Понял это по влиянию связи, там, в театре? И почему ментор так странно и резко отреагировал при виде «Асмодея»? Неужели… Неужели Джер приревновал?
— Я твоя мейлори, Джер, — торопливо напомнила я. — И я больше не глупая наивная маленькая Юна, которую каждый может использовать в своих целях. Ты бы гордился мной, если бы был там. Ему невыгодно губить меня, у нас схожие цели. По крайней мере, одна цель — точно. И я не откажусь от неё, даже если ты попытаешься меня остановить. Если мне суждено погибнуть от руки Чёрного Консула, то я сделаю это и без влияния Господина Демиурга, по собственной воле. А с его помощью у меня в разы больше шансов выжить, — я помолчала немного, раздумывая, что ещё добавить. — Пожалуйста, поверь в меня.
Впервые в жизни я чувствовала себя не пешкой, а игроком. Той, кто способна тоже управлять другими. И вполне успешно, судя по тому, что произошло только что. Эту власть дал мне Демиург, это он посвятил меня в это таинство, в самое его начало. Невозможно было вообразить, сколько ещё уроков этот необыкновенный человек мог мне преподать. Отказываться от его помощи и правда было глупо, тем более, учитывая мою грандиозную цель.
— Он уже погубил твою мать, — Джер подошёл, наклонился ко мне и оперся руками о столешницу так, что я оказалась между них. — А теперь подбирается к тебе.
Я заёрзала от близости ментора, но не стала отодвигаться.
— Я сама к нему подбираюсь, — призналась я. — Потому что он нужен мне. Я сама хочу этого, как, возможно, хотела и моя мать. И не только из личной мести… мир устроен отвратительно. Тирания Иверийцев скоро сменится тиранией Кирмоса лин де Блайта! Квертинд пожирает девять из десяти своих подданых, ломает их и принуждает к страху. Как сломал Кааса, Нину, Осмельяна и пытается сломать меня. Все живут по указке навязанных правил и законов, не имея выбора. Человек только тем и отличается от животного, что может выбирать, кем ему стать! А его пугают, путают, показывают ему бесконечные спектакли, чтобы вселить ложные переживания. Как ты не можешь понять?
— Юна, мир — не театр, — Джер взял моё лицо в ладони, и я застыла. — И даже не академия, где за нарушение правил положены отработки. Если в мире гибнет человек, то он не встанет, когда опустится занавес. Его смерть принесёт горе родным и близким, изменит чьи-то жизни. Ты пытаешься встать на очень скользкий путь, получить контроль и власть.
— Над собственной жизнью! — с чувством перебила я.
— Пусть так, — согласился Джер. — Но правила твоей жизни так или иначе повлияют на тех, кто тебя окружает. И правда в том, что чем больше у тебя власти и контроля, тем больше они влекут за собой последствий. Нельзя позволять каждому устанавливать правила, это погрузит Квертинд в хаос и войны. Ты уже сталкивалась с правом выбора, за которое ты так отчаянно борешься. Скажи, понравилось тебе выбирать?
Я крепко сжала бордовую рукоять Кааса и надулась. Оттолкнула Джера, встала и подошла к купели. Нет, мне не понравилось выбирать там, на горном плато. Но это сделало меня той, кем я стала сейчас. Той, кем я оставалась наедине со своим разумом. Не изгоем Квертинда и не сорокиной дочерью, а Юной Горст, что научилась выбирать и принимать последствия. Я имела свободу творить себя сама, а не позволять это делать обществу.
— Людям гораздо проще следовать уже установленным правилам, — раздалось за спиной. — И просто наслаждаться понятной и размеренной жизнью, а не превращать её в вечную борьбу. Отсутствие выбора не делает людей животными. Это делает их счастливыми.
— Думаешь, я счастлива быть сорокиной дочерью? — резко развернулась я. — Счастлива сидеть взаперти в этих стенах, — яростно взмахнула руками, — которые не позволяют мне даже выйти в город? Счастлива видеть тебя с этой… этой… Ты хоть знаешь, что она из Ордена Крона? Что она хотела тебя убить в прошлом году?
— Сейчас она хочет другого, — Джер усмехнулся уголком губ. — Ты теперь тоже из Ордена Крона и тоже хотела меня убить в прошлом году.
— Не смей! — я подошла и ткнула его пальцем в грудь. — Не смей меня с ней сравнивать!
— Ладно, — легко согласился Джер, больно сжав мою ладонь. — А ты не смей больше встречаться с… с создателем Ордена Крона.
Значит, ему можно проводить время в компании вульгарной певички, а мне он пытается запретить общаться с тем, кто по-настоящему мне нужен и… и интересен?
— За один день он сделал для меня больше, чем кто-либо в этом королевстве, — зло выплюнула я, выдёргивая ладонь. — И готов сделать ещё. Это он дал мне Асмодея. Это не просто кольцо, это… — я пыталась подобрать слова, но из-за раздражения получалось плохо, — Это…
— Это просто кольцо, — однозначно утвердил Джер. Выглядел он отвратительно спокойным. — Помнишь, в прошлом году, ты говорила мне о том, что кто-то невидимый управляет тобой? Теперь он обрёл плоть и кровь. Ты и представить себе не можешь, Юна, в какие игры он играет, и что на самом деле ему от тебя нужно.
Что ему могло быть нужно от меня? У меня ничего не было. Абсолютно ничего. Даже репутация, и та больше ни на что не годилась. Юна Горст не обладала ничем, кроме дыхания и некоторых боевых навыков. Выдающихся для студентки, конечно, но весьма посредственных для настоящего воина. Нет, кое-что ещё было, конечно, но…
— Вряд ли его интересует моя девичья честь, — озвучила я последние мысли, всё ещё пытаясь справиться с гневом. — Я для него — просто шанс снова изменить судьбу Квертинда, который не жалко потерять. Надежда на победу в его сражении. У нас с ним общие цели, общие идеи, и именно он оказался рядом, когда я была в отчаянии. Я для него больше, чем просто мейлори!
Последнее, возможно, было уже лишним, но мне было сложно контролировать свою речь. Я и так едва сдержалась, чтобы не напомнить ментору, где был он, когда я нуждалась в близком человеке. Но больше всего мне хотелось продемонтрировать Джеру, что он не единственный, кто способен быть для меня авторитетом. Разбудить в нём того самого спящего демона ревности, который уже показался в нефритовых радужках ментора.
Элигия просила дать ментору личного времени? Так пусть берёт, сколько нужно! Пусть хоть женится на ней, но только не указывает мне, с кем встречаться. К тому же, у меня были весомые аргументы, почему Демиург был полезен. Но Джер настойчиво не хотел их замечать, а только пытался навязать свою волю. Как Квертинд, чтоб его покарали семь богов!
— Думаешь, для меня ты просто мейлори? — он шагнул ко мне, чтобы обнять.
— Не трогай меня! — я отскочила, как от противника.
Джер прищурился, рассматривая меня. От этого взгляда стало не по себе. Словно он решал, стоит ли настаивать на своём.
Меня же разрывало на части. Хотелось броситься к нему в объятия, но я боялась, что так позволю ему думать, что он убедил меня.
— Не надо, — уже попросила я, снова отступая к двери.
— Ну хорошо, — Джер примирительно поднял руки. — Я позволю тебе решать и самой делать выбор. Как хороший ментор.
Хороший ментор… от этих двух слов меня перекосило. Я до боли прикусила щёку, чтобы не заорать и не впасть в истерику. Эмоции и чувства одолевали меня, лишая способности разумно мыслить и делая зависимой. Зависимой от Джера, от его слов, взглядов, объятий и его внимания. Мной сейчас тоже управляли демоны, а не я сама.
— Вот и оставайся им, — обиженно буркнула я, развернулась и хлопнула дверью.
Кроуницкая ночь впилась в меня мелкими снежинками, что срывались с затянутого тучами неба. Изо рта вырвалось облачко пара, и я обхватила себя руками, скорее от злости, чем от холода. Неужели это и всё, Джер вот так меня и отпустит? Раздражение и обида подгоняли меня, и я почти побежала в замок, но… Заставила себя остановиться, врасти в порог домика ментора.
— Раз, два, три, — прошептала я себе под нос, успокаивая дыхание.
В некоторым смысле, для Джера это даже выгодно — спихнуть нерадивую мейлори на кого-то другого. Моё увлечение занятиями Господина Демиурга избавит ментора от меня. Ему даже не придётся прогонять прилипчивую, как вязкая слякоть, девчонку.
В деревьях блеснули пара глаз филина. Эта птица редко подбиралась так близко к людям, но я часто встречала их в глубине лесов, поэтому быстро потеряла интерес.
Потёрла глаза.
Прохладный воздух охладил мой пыл, забрался под одежду и окутал хвойным запахом северной осени.
— Четыре, пять, шесть, семь, — снова посчитала я, осматриваясь.
Окна в домах менторов уже почти все погасли, только один всё ещё светился тусклым кольцом. Кажется, там жил магистр Риин.
Слабый ветер завывал между сосновых стволов, отдалённо похрустывали ветки.
В остальном было тихо. Я снова ждала чуда?
— Восемь, девять, десять, — закончила я как раз в тот момент, когда дверь за спиной открылась.
Удивительно, но остатки всех жгучих и дурных мыслей смело внезапным ликованием.
Я стёрла торжествующую улыбку с лица, попыталась придать себе оскорблённый вид. Обернулась, недоумённо глядя на Джера.
— Я же должен проводить тебя, — как-то виновато оправдался ментор, закрывая за собой дверь. — Не то ты умудришься вляпаться в приключения даже по пути в свою комнату.
— Как хочешь, — кинула я как можно равнодушнее и первой шагнула на дорожку.
Ночь клубилась мглой у моих ног, создавая отличную декорацию для моей наигранной обиды. Даже мелкие колкие крупинки, вылетающие из тумана, казалось, аплодируют мне, как зрители в театре.
Кем бы ни был Господин Демиург, у него получалось управлять даже Джером. Его первый урок оказался гораздо эффективнее чем тот, который мне преподал ментор ровно год назад.
Людьми правят представления и легенды, в которые они предпочитают верить.
Людьми правят их же собственные демоны.
Глава 5. Новая легенда академии
Сирена развлекалась.
Звонко хохоча и потряхивая соломенными кудрями, она раздавала яркие коробочки с подарками и весело чмокала в щёку каждого одареваемого. Оуренские смущались, Фиди восторженно визжала, пара примелькавшихся уже девушек с факультета Вейна наперебой тараторили благодарности. Ярко обёрнутые поздравления от студентки Эстель достались даже Заку Маффину и Мотане Лавбук. Последняя недоумённо поправила очки, с подозрением разглядывая содержимое коробочки. Да, этим утром Сирена Эстель по праву завладела вниманием и обожанием компании, и потому просто светилась от гордости.
Лоним развалился в ворохе светло-зелёных подушек на одной из лавок и наблюдал за своей девушкой прищуренным взглядом довольного льва. Почти такого же, какой величаво взирал на нас с рельефной фрески. Увидев меня, он моментально потупился и опустил глаза. Лоним, конечно, а не лев. Хотя если бы символ академии вдруг ожил и презрительно рыкнул в мою сторону, я бы вряд ли удивилась.
В просторной гостиной было тесно: первокурсники столпились у высокой каминной решётки, распихивая друг друга локтями и наступая на ноги. Поллу и Вилли, как всегда, чувствовали себя причастными к церемонии распаковки отправлений и с важным видом раздавали указания галдящим студентам.
— Проверяйте именные карточки, лу-ли! — наставляла Вилли, придерживая в суете свою шляпу. — Чужие подарки не брать!
Кажется, в этом году в Кроуницкую Королевскую Академию приняли рекордное количество новичков, потому что вокруг камина выросла целая гора перевязанных голубыми бантами коробок, свёртков и писем.
Из хлопающих высоких дверей, больше напоминающих ворота, то и дело доносились колкие вихри снежных крупинок, оседающих на плитки пола мелкими водяными бусинами.
— Почти последний, лу-лу, — запыхтел всклокоченный Поллу, волоча с улицы внушительного размера коробку с огромным бантом. — Остались только письма.