В нос врезался запах палёной шерсти и жареной плоти. Меня затошнило. Я хватанула ртом воздуха, сжала и разжала кулаки и застыла, когда Джер резко повернул голову и посмотрел прямо на меня. Впервые за всю эту безумную ночь.
Мокрый от крови и пота, ментор черного паука выглядел пугающе. Глаза его были по-прежнему зелёными, и я знала каждую крохотную крапинку на радужке и каждую ресничку в их обрамлении. А ещё прекрасно помнила этот взгляд Джермонда Десента. Он был таким же, как в тот миг, когда он смотрел на меня поверх бокала с полыньим штормом. Пристальный, прожигающий насквозь. Оценивающий.
И я не выдержала. Весь здравый смысл, все силы и сдержанность покинули меня. По венам потекла жуткая, отупляющая паника, хлестанула шипами по хребту. Мне всё ещё хотелось заорать во всю глотку, заплакать, чтобы эта боль, эта ледяная роза внутри, наконец, растаяла и вылилась слезами. Но вместо этого я сделала то, что лучше всего умела Юна Горст.
Я побежала.
Сорвалась с места, расталкивая стязателей и случайных зрителей, в десять длинных прыжков оказалась у выхода под аханье толпы, рванула в темноту арки и понеслась по краю леса, как безумная. Гонимая стыдом, ужасом, смятением и личным горем. Не думая ни о Джере, ни о его поступке, ни о состоянии. Единственное, что я чувствовала — страх. Тот самый, по которому ментор меня непременно найдёт.
Я снова, как и давно, убегала от чужого, опасного человека, о котором ничего не знала. И снова понятия не имела о том, как сложится моя дальнейшая судьба. Что со мной станет завтра? Где я буду? Ответов не было. Всё повторялось. Маленькая Юна. Истеричная пустышка без будущего. Сорокина дочь. Я бежала и понятия не имела, куда. И зачем? Смогу ли убежать от своей судьбы? Волны боли и паники накатывали снова и снова, выбрасывали меня прочь из воспоминаний, разрывали грудь дыханием. Мышцы горели, тугой ком драл глотку. Мимо проносились лысые сосновые стволы, кустарники оленьего мха, скалистые валуны…
— Юна! — раздался над лесом женский голос. — Юна, подожди! Я помогу тебе!
Ничего не соображая от бега и истерики, я обернулась и увидела высокую леди с копной тёмных волос. Она шагала в густом тумане, как призрак, мягко ступающий по влажному мху. Хвойные лапы прятали её образ, оберегали от посторонних глаз. На короткую секунду, на мгновение я допустила мысль, что это моя мама. Что она не умерла на самом деле, а теперь, когда всё достигло высшей точки кошмара, пришла мне на помощь. Ведь так бывает в сказках? Непременно появляется спаситель?
Я остановилась.
— Юна! — она побежала, запыхавшись, и я узнала Элигию.
Сегодня певичка была сама на себя не похожа. В походных брюках, растрёпанная, но с решимостью во взгляде. Она схватила меня за руки, обняла, крепко прижала, как родную. Я настолько ошалела, что не стала сопротивляться.
— Я знаю, знаю, моя девочка, — шептала Элигия. — Он предал тебя. Он тебя использовал. Но у тебя остался Орден Крона и Господин. Остались мы. Я знаю, как помочь, — она нежно гладила меня по волосам. — Всего лишь несчастная дитя, выросшая без матери, столько на тебя свалилось…
— Пошла прочь! — взвизгнула я и оттолкнула Элигию. — Не трогай меня!
Медленно попятилась от неё, как от змеи, будто она могла бросится и вцепиться мне в шею. Гадина! Откуда она вообще взялась здесь, в лесу, так далеко от замка и бестиатриума? Зачем она меня остановила? Снова пытается меня надурить?
— Мы просто выйдем через тайный ход и отправимся в приют, — певичка выставила обе ладони перед собой. — У нас есть новый план, который тебе понравится. — Женские руки потянулись ко мне. — Идём. Я знаю, как сбежать.
Слева мелькнул чей-то силуэт. В десяти шагах хрустнула ветка. Я резко повернула голову и увидела одного из тех бойцов, что недавно охраняли приют. Он был из новой пятёрки, взамен той, что погибла при Эльце. Я тяжело сглотнула и бросилась наутёк, но угодила прямиком в объятия другого наёмника. Молодой ещё парень, рыжий, почти как Каас, бережно меня встряхнул, помог поймать равновесие. Я отошла к Элигии и огляделась. Нас окружали люди из Ордена Крона. Около десятка. Всё вооружённые.
— Я дал команду собирать наших, — из хвойного массива выбежал ещё один здоровяк. — Надо уходить. Хорошо, что вы быстро её нашли. Уводите Горст!
Он махнул рукой куда-то в сторону леса и заковылял к нам. Я была не в том состоянии, чтобы рассуждать здраво, но то, что территория академии кишит бойцами из Орден Крона смекнула быстро. Им даже тайный ход не понадобился — ворота сегодня открыли для горожан. Сомнений быть не могло: Ордену Крона нужна была я. Бойцы и наёмники рассеялись по лесу, чтобы поймать в ловушку лёгкую добычу. Выходит, я убежала от одного хищника — к другому.
— Мы здесь, чтобы помочь тебе, — уговаривала певичка. Она взяла меня за плечи, снова погладила. — Ты и сама знаешь, что остался только один человек в Квертинде, который сможет тебя защитить.
— Мне не нужна помощь, — прорычала я, пятясь к сосновому стволу. — Просто оставьте меня в покое. Я хочу избавиться от вас всех! Валите к своему дьяволу! Продавайте души! Я больше не хочу участвовать в войнах и интригах. С меня достаточно!
Хриплый голос прозвучал неожиданно громко и откровенно безумно. Я была в отчаянии. Сердце больно колотилось о грудную клетку, зубы стучали.
— Легко отделалась, да? — хохотнула Элигия и заговорила ласково, убаюкивающе: — Так не бывает, маленькая Юна. Ноготок твой давно увяз во тьме, и душа твоя уже продана. Думала, сможешь остаться в стороне? После всего, что ты натворила? — она цокнула. — Каждая из нас выбрала покровителя. Тебе придётся убить своего.
— Нет! — хлюпнула я, сдерживая поток слёз.
— Да, — спокойно возразила Элигия. — Ты обещала его убить. Обещала Каасу, помнишь? И самой себе. И Демиургу. Выходит, ты лгала всё это время? Как и твой ментор? Вы стоите друг друга!
— Ты будешь говорить мне про ложь? — вызверилась я. — Ты! Та, которая соткана из лжи и лицемерия!
Под ногой хрустнула шишка, и я чуть не упала, но вовремя схватилась за смолистую кору дерева. Губы дрожали, голос то и дело срывался на писк. Глаза беспорядочно шарили по лесу, осматривали бойцов, хвойные ветки, кустарники. Всё сливалось в сплошное пятно.
— Тише, — попыталась успокоить меня Элигия. — Не кричи. Тебе в любом случае придётся его убить. Ты же понимаешь, что всё стало серьёзнее? Теперь ты связана с самим Чёрным Консулом. Наконец-то ты в этом убедилась. Так что ты либо убиваешь его, либо умираешь сама. Выбор теперь только такой, Юна.
— Пошли вон! — заорала я, доставая кинжалы.
Аспид и Каас были готовы сразиться со всеми сразу! Только вот они ходили ходуном в моих руках. Я встала в стойку и угрожающе полоснула лезвием по воздуху. Элигия отпрыгнула, оперлась на руку ближайшего верзилы. Взгляд тренированного боевого мага сам собой оценил обстановку. Девять вооруженных парней внимательно следят за каждым моим движением. Слишком много врагов. Слишком много оружия в их руках. Никак не справиться…
— Госпожа, — здоровяк тронул Элигию за локоть. — Нужно уходить. Нельзя здесь оставаться. Ронд с тремя отрядами задержат стязателей, но их появление — вопрос времени…
Я ощетинилась загнанным зверем. Растерянная, напуганная, сбитая с толку. Не хотелось видеть ни стязателей, ни Ордена Крона. Никого. Наплевать, что будет со мной. Живой не дамся! Лучше умереть здесь и сейчас, чем снова позволить себя втянуть в их игры. О да, я была готова к самоубийству.
Вдали послышались звуки битвы, мужские крики и мольбы о пощаде. Звенели клинки, в тумане мелькнула магия. У входа в лес шёл отчаянный бой. Окружившие меня бойцы заметно насторожились, повернули головы на шум.
Воспользовавшись моментом, я ударила ближайшего конвоира кинжалом в живот и под грязные ругательства рванула сквозь оцепление в надежде убежать. Но тщетно: вместо побега я угодила в лапы шустрого наёмника. Не церемонясь, он вывернул мне руки. Оба верных стальных друга с глухим плюхом упали на влажных мох. Карнеум последовал за ними, содранный грубой рукой. Затем вояка крепко обхватил мою шею и приставил к горлу лезвие. Я задохнулась, вцепилась ногтями в его предплечье, задёргалась. Рот заткнула мозолистая ладонь, ещё сильнее перекрывая доступ воздуха. Закружилась голова.
— Она не сможет его завалить, это ясно, — прозвучало над ухом. — Надо прикончить девчонку и убираться.
— Идиот! — потеряла терпение Элигия. За её спиной кряхтел раненый вояка, кидая на меня убийственные взгляды. — Ты угрожаешь мейлори Кирмоса лин де Блайта! Она — наше оружие и защита от него. Чёрный Консул только что прилюдно показал всем, на что готов ради своей мейлори. Её смерть развяжет ему руки. Юна нужна нам живой.
— Ты же сама сказала: либо убиваешь, либо погибаешь, — пожал плечами боец.
— О Вейн! Ты и вправду недоумок! Тать был в разы умнее тебя, — прорычала Элигия и кивнула на меня. — Забираем её. В укрепление в Данужском лесу. Выманим консула лин де Блайта на эту приманку, будем гонять его по всему Квертинду, чтобы не осталось времени на войну и битву за престол. Шевелитесь!
Меня забросили на плечо, как отрез ткани. Сил на сопротивление не осталось. Горло сжал рвотный спазм. Не от поражения в неравной битве, а от осознания собственной ничтожности. Всё это время я была просто пешкой. Не символом Ордена Крона, не боевым магом и не легендой. Не любимицей создателя Ордена Крона, и не возлюбленной ментора. А жалкой, разменной фигурной в жестокой игре Квертинда. Мелкая сошка, песчинка, орудие в противостоянии Демиурга и Чёрного Консула. Вся моя жизнь — фальшь, подделка. Мыльный пузырь, который лопнул, оставив после себя только пустоту.
Я и вправду ничем не отличалась от бездушной статуэтки, разыгрываемого между господами приза.
Крепко зажмурила глаза и закусила губу, пролетая вниз головой над лесной поляной. Но внезапно распахнула их, ощутив, как моё тело отправилось в свободный полёт. Я рухнула с чужого плеча, выставив перед собой руки, упираясь ладонями в мягкую, покрытую редкой сухой травой землю. Боль прострелила колено, прошла навылет сквозь позвоночник. Стук крови в ушах усилился звуком падающих тел. Я резко перевернулась на спину и задом отползла от трупа своего пленителя. Наткнулась на следующий, с ужасом опознав в страшном, окровавленном женском теле Элигию. Рыжий парень тюфяком скатился с холма в ворохе осыпающихся камней, оставил яркую дорожку размазанной крови. На голову посыпались шишки, мелкая хвоя, земля. Я встала на четвереньки и поползла полудохлым пауком к оружию. Нащупала рукоять Карнеума с удивительным хладнокровием. Ничего человеческого во мне не осталось. Только звериные, древние инстинкты выживания.
Преодолевая слабость и головокружение, я прыжком поднялась на ноги и натянула тетиву. Сделала два шага назад, к захудалой берёзе.
В точке прицела двигался Джер. Он шёл не спеша, и за его ладонями тянулись бесконечные ленты тумана Толмунда, так похожего на свечение красной луны. Ментор прикончил всех милостью Толмунда. Одним коротким решением, без зазрений совести. Не пожалел даже Элигию, которая была влюблена в него.
Далеко за его спиной, между стволов мелькнули сгусток пламени и зелёный перелив магии Ревда, просвистели стрелы и сталь. Из-за тумана невозможно было разглядеть точнее. Судя по звукам, сражение приближалось, и я не знала, что происходит за пределами открытой поляны.
Я стояла, пошатываясь, со стрелой в тетиве Карнеума, а вокруг истекали кровью десяток трупов. Но вид моего ментора, подсвеченного алыми огнями кровавой магии, пугал меня гораздо больше, чем свидетельства насильственной смерти.
Всё выглядело почти в точности, как в Эльце. Только теперь я не видела в менторе не спасителя, а палача. Он казнил людей тогда, в таверне, и казнил сейчас. Свои, чужие… Была ли для него разница? Ради чего были эти жертвы? Ради спасения Квертинда? Или… Ради спасения меня? Монстр, чудовище, Чёрный Консул. Всё, что о нём говорят — правда. Я была свидетельницей этого. Нет, участницей.
— Не подходи, — коротко бросила я.
Он остановился в десяти шагах. Алая магия, струящаяся из-под земли, уже полностью впиталась в его ладони, и теперь он снова стал Джером — грязным, уставшим, но до боли знакомым. Клубы кроуницкого тумана обступили мужскую фигуру, как облака. Я сильнее натянула тетеву, целясь в глаз, и мне осталось только разжать пальцы.
— Ну давай, — подначил ментор. — Ты ведь мечтала об этом.
— Я мечтала о другом! — выкрикнула я. — А ты… — от усталости и растерянности слова застряли в глотке, как в вязкой смоле, и я лишь всхлипнула: — Ты врал мне!
— Это ещё один повод меня прикончить, — согласился он и поднял голову, подставляя её под выстрел.
Прозвучал знакомый щелчок, и по злой иронии запели мои часы, оповещая о том, что настало утро.
«Как сладок сна конец, и новое начало
Уже зовёт меня на бой с самой судьбой.
Пусть замыслу богов я снова проиграла,
Но всё ещё дышу под Красною Луной!»
Я проглотила горестный стон. Всё повторялось. Как тогда, когда я держала на прицеле своего ментора, всё ещё надеясь, что ошибаюсь. Теперь стало очевидно: ошибки не было. Надежды тоже больше не было. Меня снова засасывало в ледяной колодец отчаяния и безнадёги, как в тот момент, когда я держала на руках мёртвого Джера. Боги! Сколько бы я отдала только за то, чтобы сейчас, как и тогда, вернуться назад! В своё уютное, счастливое прошлое, в котором у меня был Джер. Только вот это ничего не изменит…
— Уходи прочь, — устало проговорила я. — Я не могу… Не могу, Джер. Я слишком запуталась. Не знаю, что теперь делать. Возможно, придёт час, и я не стану тебя щадить. Хочу, чтобы ты боялся меня. Как я боялась тебя всё это время! Но сейчас… — я подняла глаза к небу. — Толмунд, я не могу тебя убить!
Слева кто-то вскрикнул, и одна из сосен вспыхнула факелом. Хлопья пепла взметнулись в воздух, запахло гарью. Битва была уже близко, но влажный густой туман прятал нас обоих от обступающих поляну людей. Кто это был? Стязатели? Орден Крона? Я завертела головой, пытаясь разглядеть мелькающие в тумане тёмные фигуры.
— Юна…
Джер сделал шаг ближе, но я снова вскинула тетиву, больше не отвлекаясь на посторонние звуки.
— Не приближайся! — истерично взвизгнула я. — И не смей мне ничего говорить! Просто уйди. Туда, куда собирался. Оставь меня в покое!
— Я больше не могу уехать без тебя. Весь Квертинд узнал, что ты — мейлори Кирмоса лин де Блайта, — он сделал ещё шаг. — У меня очень много врагов. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить. И они попытаются использовать тебя против меня. Но быстрее всех это сделает Демиург, — он остановился и помолчал. Потом заговорил горько и тяжело: — Я не могу тебя ему отдать, только не теперь.
Я завертела головой, отказываясь верить в его слова. Отказываясь слушать и слышать.
— Я вам не приз, — дрожащими губами повторила я то, что однажды сказала Демиургу. — Я живая, понимаешь, Джер? Живая! И я не хочу участвовать в ваших играх, я хочу просто жить… Жить как все. И любить как все.
Слёзы и жалость к себе душили меня. Я хлюпнула носом и закашлялась. Дышать становилось всё труднее. В плотном тумане летали ошмётки пепла. Стрелы свистели совсем близко, громыхала сталь, кричали люди. Кто-то стонал.
— Простая жизнь для нас закончилась за эти два года, Юна, — тихо проговорил Джер и приблизился ещё на шаг. — Возможно, это было лучшее время. Я говорил, что не вижу спокойствия для нас в будущем.
— Толмунд! — взмолилась я. — Ты так много всего говорил! Всё было враньём!
— Почти ничего, — мотнул головой ментор.
Я сглотнула вязкую слюну, зажмурилась и, стараясь казаться спокойной, попросила:
— Прошу тебя, уйди. Я не хочу видеть тебя. Останусь в академии, за её неприступными стенами. И смогу за себя постоять. Смогу выбраться из этого кошмара и выучиться. Позволь мне решать самой, как хороший ментор. Ты ведь всё ещё мой ментор! Оставь мне хотя бы крохи моей собственной жизни. Дай время пережить всё это.
— Невозможно, — в его голосе промелькнули твёрдые нотки. — Времена тихого счастья прошли. Так же, как и времена хорошего ментора. Теперь решаю только я. И я решил, что забираю тебя из академии. Мы уезжаем.
Он подошёл близко, выхватил стрелу, убрал её в колчан. Обошёл трупы, нашёл мои кинжалы, привычным жестом сунул в ножны на моих бёдрах. Ощупал моё тело, шею, затылок, осмотрел с ног до головы в поисках ранений. Я стояла, не шелохнувшись, в оцепенении.
— Увезёшь меня силой? — устало спросила я. — Будешь угрожать кровавой магией? Ослабишь илентором, чтобы я не сопротивлялась? Подожжёшь или раскопаешь могилу? Какой способ пытки выберешь для меня, Чёрный Консул?
Я попыталась его оскорбить, отпихнуть, оттолкнуть от себя, но он крепко обхватил мою талию и заглянул в глаза.
— Я бы попробовал тебя уговорить, — выдохнул мне в губы. — Но сейчас на это совсем нет времени. Dinsar-se del somni sen somiar, — вслух произнёс заклинание ментор и закончил: — Eman miсhi’tum del Mendel.
Мокрый от крови и пота, ментор черного паука выглядел пугающе. Глаза его были по-прежнему зелёными, и я знала каждую крохотную крапинку на радужке и каждую ресничку в их обрамлении. А ещё прекрасно помнила этот взгляд Джермонда Десента. Он был таким же, как в тот миг, когда он смотрел на меня поверх бокала с полыньим штормом. Пристальный, прожигающий насквозь. Оценивающий.
И я не выдержала. Весь здравый смысл, все силы и сдержанность покинули меня. По венам потекла жуткая, отупляющая паника, хлестанула шипами по хребту. Мне всё ещё хотелось заорать во всю глотку, заплакать, чтобы эта боль, эта ледяная роза внутри, наконец, растаяла и вылилась слезами. Но вместо этого я сделала то, что лучше всего умела Юна Горст.
Я побежала.
Сорвалась с места, расталкивая стязателей и случайных зрителей, в десять длинных прыжков оказалась у выхода под аханье толпы, рванула в темноту арки и понеслась по краю леса, как безумная. Гонимая стыдом, ужасом, смятением и личным горем. Не думая ни о Джере, ни о его поступке, ни о состоянии. Единственное, что я чувствовала — страх. Тот самый, по которому ментор меня непременно найдёт.
Я снова, как и давно, убегала от чужого, опасного человека, о котором ничего не знала. И снова понятия не имела о том, как сложится моя дальнейшая судьба. Что со мной станет завтра? Где я буду? Ответов не было. Всё повторялось. Маленькая Юна. Истеричная пустышка без будущего. Сорокина дочь. Я бежала и понятия не имела, куда. И зачем? Смогу ли убежать от своей судьбы? Волны боли и паники накатывали снова и снова, выбрасывали меня прочь из воспоминаний, разрывали грудь дыханием. Мышцы горели, тугой ком драл глотку. Мимо проносились лысые сосновые стволы, кустарники оленьего мха, скалистые валуны…
— Юна! — раздался над лесом женский голос. — Юна, подожди! Я помогу тебе!
Ничего не соображая от бега и истерики, я обернулась и увидела высокую леди с копной тёмных волос. Она шагала в густом тумане, как призрак, мягко ступающий по влажному мху. Хвойные лапы прятали её образ, оберегали от посторонних глаз. На короткую секунду, на мгновение я допустила мысль, что это моя мама. Что она не умерла на самом деле, а теперь, когда всё достигло высшей точки кошмара, пришла мне на помощь. Ведь так бывает в сказках? Непременно появляется спаситель?
Я остановилась.
— Юна! — она побежала, запыхавшись, и я узнала Элигию.
Сегодня певичка была сама на себя не похожа. В походных брюках, растрёпанная, но с решимостью во взгляде. Она схватила меня за руки, обняла, крепко прижала, как родную. Я настолько ошалела, что не стала сопротивляться.
— Я знаю, знаю, моя девочка, — шептала Элигия. — Он предал тебя. Он тебя использовал. Но у тебя остался Орден Крона и Господин. Остались мы. Я знаю, как помочь, — она нежно гладила меня по волосам. — Всего лишь несчастная дитя, выросшая без матери, столько на тебя свалилось…
— Пошла прочь! — взвизгнула я и оттолкнула Элигию. — Не трогай меня!
Медленно попятилась от неё, как от змеи, будто она могла бросится и вцепиться мне в шею. Гадина! Откуда она вообще взялась здесь, в лесу, так далеко от замка и бестиатриума? Зачем она меня остановила? Снова пытается меня надурить?
— Мы просто выйдем через тайный ход и отправимся в приют, — певичка выставила обе ладони перед собой. — У нас есть новый план, который тебе понравится. — Женские руки потянулись ко мне. — Идём. Я знаю, как сбежать.
Слева мелькнул чей-то силуэт. В десяти шагах хрустнула ветка. Я резко повернула голову и увидела одного из тех бойцов, что недавно охраняли приют. Он был из новой пятёрки, взамен той, что погибла при Эльце. Я тяжело сглотнула и бросилась наутёк, но угодила прямиком в объятия другого наёмника. Молодой ещё парень, рыжий, почти как Каас, бережно меня встряхнул, помог поймать равновесие. Я отошла к Элигии и огляделась. Нас окружали люди из Ордена Крона. Около десятка. Всё вооружённые.
— Я дал команду собирать наших, — из хвойного массива выбежал ещё один здоровяк. — Надо уходить. Хорошо, что вы быстро её нашли. Уводите Горст!
Он махнул рукой куда-то в сторону леса и заковылял к нам. Я была не в том состоянии, чтобы рассуждать здраво, но то, что территория академии кишит бойцами из Орден Крона смекнула быстро. Им даже тайный ход не понадобился — ворота сегодня открыли для горожан. Сомнений быть не могло: Ордену Крона нужна была я. Бойцы и наёмники рассеялись по лесу, чтобы поймать в ловушку лёгкую добычу. Выходит, я убежала от одного хищника — к другому.
— Мы здесь, чтобы помочь тебе, — уговаривала певичка. Она взяла меня за плечи, снова погладила. — Ты и сама знаешь, что остался только один человек в Квертинде, который сможет тебя защитить.
— Мне не нужна помощь, — прорычала я, пятясь к сосновому стволу. — Просто оставьте меня в покое. Я хочу избавиться от вас всех! Валите к своему дьяволу! Продавайте души! Я больше не хочу участвовать в войнах и интригах. С меня достаточно!
Хриплый голос прозвучал неожиданно громко и откровенно безумно. Я была в отчаянии. Сердце больно колотилось о грудную клетку, зубы стучали.
— Легко отделалась, да? — хохотнула Элигия и заговорила ласково, убаюкивающе: — Так не бывает, маленькая Юна. Ноготок твой давно увяз во тьме, и душа твоя уже продана. Думала, сможешь остаться в стороне? После всего, что ты натворила? — она цокнула. — Каждая из нас выбрала покровителя. Тебе придётся убить своего.
— Нет! — хлюпнула я, сдерживая поток слёз.
— Да, — спокойно возразила Элигия. — Ты обещала его убить. Обещала Каасу, помнишь? И самой себе. И Демиургу. Выходит, ты лгала всё это время? Как и твой ментор? Вы стоите друг друга!
— Ты будешь говорить мне про ложь? — вызверилась я. — Ты! Та, которая соткана из лжи и лицемерия!
Под ногой хрустнула шишка, и я чуть не упала, но вовремя схватилась за смолистую кору дерева. Губы дрожали, голос то и дело срывался на писк. Глаза беспорядочно шарили по лесу, осматривали бойцов, хвойные ветки, кустарники. Всё сливалось в сплошное пятно.
— Тише, — попыталась успокоить меня Элигия. — Не кричи. Тебе в любом случае придётся его убить. Ты же понимаешь, что всё стало серьёзнее? Теперь ты связана с самим Чёрным Консулом. Наконец-то ты в этом убедилась. Так что ты либо убиваешь его, либо умираешь сама. Выбор теперь только такой, Юна.
— Пошли вон! — заорала я, доставая кинжалы.
Аспид и Каас были готовы сразиться со всеми сразу! Только вот они ходили ходуном в моих руках. Я встала в стойку и угрожающе полоснула лезвием по воздуху. Элигия отпрыгнула, оперлась на руку ближайшего верзилы. Взгляд тренированного боевого мага сам собой оценил обстановку. Девять вооруженных парней внимательно следят за каждым моим движением. Слишком много врагов. Слишком много оружия в их руках. Никак не справиться…
— Госпожа, — здоровяк тронул Элигию за локоть. — Нужно уходить. Нельзя здесь оставаться. Ронд с тремя отрядами задержат стязателей, но их появление — вопрос времени…
Я ощетинилась загнанным зверем. Растерянная, напуганная, сбитая с толку. Не хотелось видеть ни стязателей, ни Ордена Крона. Никого. Наплевать, что будет со мной. Живой не дамся! Лучше умереть здесь и сейчас, чем снова позволить себя втянуть в их игры. О да, я была готова к самоубийству.
Вдали послышались звуки битвы, мужские крики и мольбы о пощаде. Звенели клинки, в тумане мелькнула магия. У входа в лес шёл отчаянный бой. Окружившие меня бойцы заметно насторожились, повернули головы на шум.
Воспользовавшись моментом, я ударила ближайшего конвоира кинжалом в живот и под грязные ругательства рванула сквозь оцепление в надежде убежать. Но тщетно: вместо побега я угодила в лапы шустрого наёмника. Не церемонясь, он вывернул мне руки. Оба верных стальных друга с глухим плюхом упали на влажных мох. Карнеум последовал за ними, содранный грубой рукой. Затем вояка крепко обхватил мою шею и приставил к горлу лезвие. Я задохнулась, вцепилась ногтями в его предплечье, задёргалась. Рот заткнула мозолистая ладонь, ещё сильнее перекрывая доступ воздуха. Закружилась голова.
— Она не сможет его завалить, это ясно, — прозвучало над ухом. — Надо прикончить девчонку и убираться.
— Идиот! — потеряла терпение Элигия. За её спиной кряхтел раненый вояка, кидая на меня убийственные взгляды. — Ты угрожаешь мейлори Кирмоса лин де Блайта! Она — наше оружие и защита от него. Чёрный Консул только что прилюдно показал всем, на что готов ради своей мейлори. Её смерть развяжет ему руки. Юна нужна нам живой.
— Ты же сама сказала: либо убиваешь, либо погибаешь, — пожал плечами боец.
— О Вейн! Ты и вправду недоумок! Тать был в разы умнее тебя, — прорычала Элигия и кивнула на меня. — Забираем её. В укрепление в Данужском лесу. Выманим консула лин де Блайта на эту приманку, будем гонять его по всему Квертинду, чтобы не осталось времени на войну и битву за престол. Шевелитесь!
Меня забросили на плечо, как отрез ткани. Сил на сопротивление не осталось. Горло сжал рвотный спазм. Не от поражения в неравной битве, а от осознания собственной ничтожности. Всё это время я была просто пешкой. Не символом Ордена Крона, не боевым магом и не легендой. Не любимицей создателя Ордена Крона, и не возлюбленной ментора. А жалкой, разменной фигурной в жестокой игре Квертинда. Мелкая сошка, песчинка, орудие в противостоянии Демиурга и Чёрного Консула. Вся моя жизнь — фальшь, подделка. Мыльный пузырь, который лопнул, оставив после себя только пустоту.
Я и вправду ничем не отличалась от бездушной статуэтки, разыгрываемого между господами приза.
Крепко зажмурила глаза и закусила губу, пролетая вниз головой над лесной поляной. Но внезапно распахнула их, ощутив, как моё тело отправилось в свободный полёт. Я рухнула с чужого плеча, выставив перед собой руки, упираясь ладонями в мягкую, покрытую редкой сухой травой землю. Боль прострелила колено, прошла навылет сквозь позвоночник. Стук крови в ушах усилился звуком падающих тел. Я резко перевернулась на спину и задом отползла от трупа своего пленителя. Наткнулась на следующий, с ужасом опознав в страшном, окровавленном женском теле Элигию. Рыжий парень тюфяком скатился с холма в ворохе осыпающихся камней, оставил яркую дорожку размазанной крови. На голову посыпались шишки, мелкая хвоя, земля. Я встала на четвереньки и поползла полудохлым пауком к оружию. Нащупала рукоять Карнеума с удивительным хладнокровием. Ничего человеческого во мне не осталось. Только звериные, древние инстинкты выживания.
Преодолевая слабость и головокружение, я прыжком поднялась на ноги и натянула тетиву. Сделала два шага назад, к захудалой берёзе.
В точке прицела двигался Джер. Он шёл не спеша, и за его ладонями тянулись бесконечные ленты тумана Толмунда, так похожего на свечение красной луны. Ментор прикончил всех милостью Толмунда. Одним коротким решением, без зазрений совести. Не пожалел даже Элигию, которая была влюблена в него.
Далеко за его спиной, между стволов мелькнули сгусток пламени и зелёный перелив магии Ревда, просвистели стрелы и сталь. Из-за тумана невозможно было разглядеть точнее. Судя по звукам, сражение приближалось, и я не знала, что происходит за пределами открытой поляны.
Я стояла, пошатываясь, со стрелой в тетиве Карнеума, а вокруг истекали кровью десяток трупов. Но вид моего ментора, подсвеченного алыми огнями кровавой магии, пугал меня гораздо больше, чем свидетельства насильственной смерти.
Всё выглядело почти в точности, как в Эльце. Только теперь я не видела в менторе не спасителя, а палача. Он казнил людей тогда, в таверне, и казнил сейчас. Свои, чужие… Была ли для него разница? Ради чего были эти жертвы? Ради спасения Квертинда? Или… Ради спасения меня? Монстр, чудовище, Чёрный Консул. Всё, что о нём говорят — правда. Я была свидетельницей этого. Нет, участницей.
— Не подходи, — коротко бросила я.
Он остановился в десяти шагах. Алая магия, струящаяся из-под земли, уже полностью впиталась в его ладони, и теперь он снова стал Джером — грязным, уставшим, но до боли знакомым. Клубы кроуницкого тумана обступили мужскую фигуру, как облака. Я сильнее натянула тетеву, целясь в глаз, и мне осталось только разжать пальцы.
— Ну давай, — подначил ментор. — Ты ведь мечтала об этом.
— Я мечтала о другом! — выкрикнула я. — А ты… — от усталости и растерянности слова застряли в глотке, как в вязкой смоле, и я лишь всхлипнула: — Ты врал мне!
— Это ещё один повод меня прикончить, — согласился он и поднял голову, подставляя её под выстрел.
Прозвучал знакомый щелчок, и по злой иронии запели мои часы, оповещая о том, что настало утро.
«Как сладок сна конец, и новое начало
Уже зовёт меня на бой с самой судьбой.
Пусть замыслу богов я снова проиграла,
Но всё ещё дышу под Красною Луной!»
Я проглотила горестный стон. Всё повторялось. Как тогда, когда я держала на прицеле своего ментора, всё ещё надеясь, что ошибаюсь. Теперь стало очевидно: ошибки не было. Надежды тоже больше не было. Меня снова засасывало в ледяной колодец отчаяния и безнадёги, как в тот момент, когда я держала на руках мёртвого Джера. Боги! Сколько бы я отдала только за то, чтобы сейчас, как и тогда, вернуться назад! В своё уютное, счастливое прошлое, в котором у меня был Джер. Только вот это ничего не изменит…
— Уходи прочь, — устало проговорила я. — Я не могу… Не могу, Джер. Я слишком запуталась. Не знаю, что теперь делать. Возможно, придёт час, и я не стану тебя щадить. Хочу, чтобы ты боялся меня. Как я боялась тебя всё это время! Но сейчас… — я подняла глаза к небу. — Толмунд, я не могу тебя убить!
Слева кто-то вскрикнул, и одна из сосен вспыхнула факелом. Хлопья пепла взметнулись в воздух, запахло гарью. Битва была уже близко, но влажный густой туман прятал нас обоих от обступающих поляну людей. Кто это был? Стязатели? Орден Крона? Я завертела головой, пытаясь разглядеть мелькающие в тумане тёмные фигуры.
— Юна…
Джер сделал шаг ближе, но я снова вскинула тетиву, больше не отвлекаясь на посторонние звуки.
— Не приближайся! — истерично взвизгнула я. — И не смей мне ничего говорить! Просто уйди. Туда, куда собирался. Оставь меня в покое!
— Я больше не могу уехать без тебя. Весь Квертинд узнал, что ты — мейлори Кирмоса лин де Блайта, — он сделал ещё шаг. — У меня очень много врагов. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить. И они попытаются использовать тебя против меня. Но быстрее всех это сделает Демиург, — он остановился и помолчал. Потом заговорил горько и тяжело: — Я не могу тебя ему отдать, только не теперь.
Я завертела головой, отказываясь верить в его слова. Отказываясь слушать и слышать.
— Я вам не приз, — дрожащими губами повторила я то, что однажды сказала Демиургу. — Я живая, понимаешь, Джер? Живая! И я не хочу участвовать в ваших играх, я хочу просто жить… Жить как все. И любить как все.
Слёзы и жалость к себе душили меня. Я хлюпнула носом и закашлялась. Дышать становилось всё труднее. В плотном тумане летали ошмётки пепла. Стрелы свистели совсем близко, громыхала сталь, кричали люди. Кто-то стонал.
— Простая жизнь для нас закончилась за эти два года, Юна, — тихо проговорил Джер и приблизился ещё на шаг. — Возможно, это было лучшее время. Я говорил, что не вижу спокойствия для нас в будущем.
— Толмунд! — взмолилась я. — Ты так много всего говорил! Всё было враньём!
— Почти ничего, — мотнул головой ментор.
Я сглотнула вязкую слюну, зажмурилась и, стараясь казаться спокойной, попросила:
— Прошу тебя, уйди. Я не хочу видеть тебя. Останусь в академии, за её неприступными стенами. И смогу за себя постоять. Смогу выбраться из этого кошмара и выучиться. Позволь мне решать самой, как хороший ментор. Ты ведь всё ещё мой ментор! Оставь мне хотя бы крохи моей собственной жизни. Дай время пережить всё это.
— Невозможно, — в его голосе промелькнули твёрдые нотки. — Времена тихого счастья прошли. Так же, как и времена хорошего ментора. Теперь решаю только я. И я решил, что забираю тебя из академии. Мы уезжаем.
Он подошёл близко, выхватил стрелу, убрал её в колчан. Обошёл трупы, нашёл мои кинжалы, привычным жестом сунул в ножны на моих бёдрах. Ощупал моё тело, шею, затылок, осмотрел с ног до головы в поисках ранений. Я стояла, не шелохнувшись, в оцепенении.
— Увезёшь меня силой? — устало спросила я. — Будешь угрожать кровавой магией? Ослабишь илентором, чтобы я не сопротивлялась? Подожжёшь или раскопаешь могилу? Какой способ пытки выберешь для меня, Чёрный Консул?
Я попыталась его оскорбить, отпихнуть, оттолкнуть от себя, но он крепко обхватил мою талию и заглянул в глаза.
— Я бы попробовал тебя уговорить, — выдохнул мне в губы. — Но сейчас на это совсем нет времени. Dinsar-se del somni sen somiar, — вслух произнёс заклинание ментор и закончил: — Eman miсhi’tum del Mendel.