Я выплюнула розовый лепесток маральника и задумчиво прошлась пальцем по губам. Центральная площадь Кроуница полнилась народом: лоточники с угощениями добрались и сюда, наперебой предлагая драконьи чешуйки, полыний шторм, пропаренный дикий чеснок и горсти свежих весенних ягод. Между высокими человеческими фигурами сновали рудвики, и пушистая шерсть на ушах блестела особенно ярко в лучах северного солнца. Морской бриз подхватывал полы нарядных девичьих сарафанов, шитых по подолам, и доносил запахи еды из ближайших трактиров. Восторженные путешественники рассматривали разномастные городские фонари, окружившие площадь нестройным рядом, каменную статую чешуйчатой ящерицы и, конечно же, троих отдыхающих студентов в зелёных жилетах.
— Может, сходим в Фуррион? — не унимался целитель. — Все вместе. Спрячемся от любопытных глаз и заодно отметим окончание года!
— Фуг’г’ион — одно из самых достойных заведений Кг’оница, — поддержал Куиджи, щурящийся от солнца. — Настоящая достопг’имечательность. Если бы я знал, что мы собиг’аемся туда, уговог’ил бы Фидег’ику пойти с нами.
— Только Комдора надо найти, — засуетился Мон. — Всегда тревожусь, когда он не прыгает рядом…
Я словила Карнеум, едва не съехавший с драконьей спины, и снова принялась теребить браслет. Артефакт мне подарил Джер. Едва я открыла глаза в собственной постели, увидела ментора: он сидел рядом и ждал, пока я проснусь. Я только и смогла натянуть одеяло на нос, чтобы спрятаться.
Такое неожиданное появление было не в духе Джермонда, какое-то нарочитое, наглое, даже… навязчивое. Но теперь я понятия не имела, чего ждать от собственного ментора. Он принёс мне всё, из чего состояла Юна Горст: Каас, Карнеум, тиаль с песком, даже миинх и повреждённые сапоги. Добавив к вороху личных вещей артефакт преображения.
«Я сам буду напоминать о необходимости обновления заклинания Мэндэля, — пояснил Джер. — И ещё: разрешаю тебе сегодня выйти из академии вместе со студентами, согласно правилам. В честь дня покупки тиалей. Купишь себе новую обувь.» Опухшая и заспанная, я даже не сразу сообразила, что вопрос «С каких пор мне требуется твоё разрешение?» прозвучал по меньшей мере самонадеянно. «С недавних», — услужливо напомнил Джер, чмокнул меня в лоб и скрылся за дверью. А я так и осталась сидеть среди груды смертоносного металла с новым приобретением — тоненьким матовым браслетом с древними символами. Прикосновение прохладного обруча к коже мгновенно скрыло чёрные вены. Надпись гласила: «Nomis un corde visas-se.» Значения я не знала, да и не интересовалась особо — все мои мысли занимали последние события. Мутации кровавой магии скрылись благодаря иллюзии, но вот другие следы — более глубокие, безобразные шрамы, изуродовавшие мою душу, не давали покоя.
Утром я долго всматривалась в зеркало. Что со мной стало? Когда-то я не хотела жить в мире, где ничего не стоит чужая жизнь. А теперь с лёгкостью резала глотки, ломала судьбы и даже получала удовольствие… Та маленькая Юна, которой я когда-то была, возненавидела бы меня.
— Юна, ты нас вообще слушаешь? — возмутился Мон.
— А? — вскинулась я. — Да… Комдор. Ты прав, его нельзя упускать из виду.
Я спрыгнула, пошатнувшись. Новые сапоги натирали большой палец, и с непривычки я скривилась. Или это было от отвращения к самой себе? Не знаю. Всё теперь стало так… запутанно. Но Мон был прав, когда напомнил о Комдоре — за ним нужен глаз да глаз. Он легко мог устроить новые проблемы с шайкой Ракель, а это никак не входило в мои планы. Особенно теперь.
— Не Комдор, а Аспид, — появился сам повод нашего беспокойства. — Я ходил за сайками в Понтон. Лучшие только у Джетки. Хотел сделать вам приятное!
— Всем привет! — обрадовала Тефида, выглядывая из-за плеча Комдора. — Какие планы у банды сегодня?
Девчонка деловито откусила ароматную сайку, присыпанную кунжутом, и тряхнула волосами. Уселась на хвост дракона, закинула пятку на колено и нагло, с прищуром, улыбнулась.
— Спасибо, — приняла я свою порцию выпечки и, недовольно сдвинув брови, наклонилась ближе к Неду: — Ты зачем девку привел?
— Так она сама пришла, — Комдор пожал плечами и откусил огромный кусок: — Скафала, фто едва унесла ноги от Трейсли. Я подумал, что со мной ей будет безопаснее.
На мостовую немедленно спланировала стайка воробьёв и даже пара желтоголовых олуш, почуяв угощение. Я раскрошила кусок сдобы и кинула птицам, не сводя глаз с Тефиды. Та улыбалась во весь рот. Длинный палец дылда продела в пустую петлю зелёного жилета. Верхней пуговицы не было.
— Видели, как таххарийцы сегодня провожали свою колдунью? — как ни в чём не бывало заговорила Тефида. — Как восставшую из мёртвых, с жутким воем и боем барабанов. Дикари! Но без её палатки у третьего спуска стало пусто. Будто бы чего-то не хватает.
— Наконец-то убрали лишнее, — пробурчала я.
— О, она была кошмарной! — быстро согласилась Тефида. — Эти жуткие шкуры и пластины на стенах… И дым… Пусть убирается в свои степи!
— Вместе с вонючим главным варваром, — смягчилась я и глотнула сливухи из фляги Комдора. — У нас для него невест нет!
Мы с Тефидой засмеялись, но что-то такое неприятное, противное царапнуло изнутри. Похожее на дурное предчувствие. Я опасливо заозиралась.
— Вообще-то хьёль-амир уедет позже, — встрял Мон. Он утёр платочком вспотевший лоб и надул щёки от жары. — В первый день лета Надалия хочет устроить официальное прощание. Союз и добрые отношения с Таххарией-хан очень важны, и большое значение имеет то, какое впечатление увезёт из Квертинда её представитель.
Олуша вспорхнула, обдав меня градом из розовых лепестков и пыли. Я чихнула и вдруг поняла, что беспокоило меня не предчувствие, а, скорее, стыд и сожаление. Вдобавок к тому, что мои руки были по локоть в крови квертиндцев, я ещё и собственноручно поспособствовала тому, чтобы варвару в Квертинде очень не понравилось… Оставалось надеяться, что наша маленькая стычка не повлияет не политические отношения. В конце концов, не станет же хьёль-амир Таххарии-хан обижаться на студентку? Или станет?..
— А что если он увезёт с собой Сирену? — Комдор застыл с открытым ртом. — Что если она захочет стать женой таххарийца? — он угрюмо опустил голову и заворчал: — Уж лучше Лоним…
— Комдор, — прорычала я. — Ты можешь думать о чём-то другом? Все уши прожужжал: Сирена, Сирена, Сирена. Ей плевать на тебя, понял? Плевать. Открой уже, наконец, глаза. Ты и правда ведёшь себя, как амурный хлюпик. Землянику вырастил, в дуэль полез… Тоже мне, герой-спаситель!
— Чего ты взъелась? — обиделся Нед. — Ты сегодня сама не своя! Может, надо выпустить пар? Сходим на Трескималь? А вечером — в Фуррион…
— В академию нужно вернуться до темноты, — выдала я.
Куиджи даже поперхнулся от моего заявления. Я похлопала по тощей спине, делая вид, что не замечаю удивление банды. Комдор и Мон переглянулись.
— Мы успеем вег’нуться до темноты, — осторожно заметил Куиджи.
— Я с вами! — подскочила Тефида. — Ещё ни разу не видела икша! Поверить не могу, что поучаствую в настоящей битве!
Я выкинула остатки сдобы птицам, потрогала знак соединения. Спокойное, мирное весеннее утро так резко контрастировало с ужасами последних дней, что я боялась сделать лишний шаг, чтобы не нарушить хрупкое спокойствие. Поэтому придала себе строгий вид и обратилась к Тефиде со скучным, но логичным вопросом:
— Ты понимаешь, что это нарушение правил?
— Я сама хочу устанавливать правила! — с жаром воскликнула девчонка.
И посмотрела хитро, явно намекая на лозунг Ордена Крона. Кажется, маленькая прохвостка успела сунуть свой длинный нос везде. Не первокурсница, а просто ходячая неприятность!
От её наглого, глупого и самоуверенного взгляда меня прямо прошибло. Соплячка даже не подозревала, что кроется за её горячими высказываниями. Это было бездумно, порывисто, нахально и… бессмысленно. Это было так похоже на меня!
— Какие правила ты хочешь установить? — я схватила Тефиду за плечо и тряхнула.
От резкой смены настроения она беспомощно вылупилась, как кролик в лапах хищника. Не ожидала моего напора. Со стороны мы выглядели смешно — первокурсница смотрела на меня сверху вниз, но испуганно и виновато.
— Я… — заёрзала Тефида. — Я хочу, чтобы Квертинд был свободным… Чтобы все жили счастливо…
— Юна, да она просто несёт всякую чушь… — попытался вступиться Мон, но я отмахнулась.
— Я задала тебе вопрос. Отвечай! — я почти рычала от негодования.
На плечо легла рука Куиджи. Банда переживала, что я устрою драку с мелкой прямо посреди людной площади. Впрочем, именно этого можно было ждать от Юны Горст…
— Да брось, Горст! — подпрыгнул рядом Комдор. — Она же с нами! — Он приложился к горлышку фляжки, но тут же выругался: — Кряхт, ты выжрала всю мою сливуху!
Пришлось посторониться — нас оттеснила группа рудвиков с мётлами и швабрами. Они отчищали дракона от птичьего помёта и налипших лепестков маральника. Один из ушастиков держал кружевной зонтик и соломенную шляпку.
— Как чудесно, Милош, только посмотри! — заголосила дама в элегантном платье, шлейф которого, кажется, уже подмёл всю грязь кроуницких мостовых. — Это зловещая площадь из легенд! Безголовый дракон!
Восторженная путешественница была явно не из этих мест. Она сияющими глазами оглядывала изгибающееся чешуйчатое тело пока, наконец, не увидела нас. Её спутник — низкорослый пухлый господин с тростью смотрел исключительно на свою женщину. Она и впрямь была красавицей.
— А это студенты львиной академии! — захлопала в ладоши белокурая леди. — Будущие маги, гордость Квертинда!
Странная процессия рассматривала нас так же, как минуту назад — дракона.
— Г’ады пг’иветствовать вас в Кг’оунице, — вежливо поклонился Куиджи.
Мон улыбнулся, а я почесала затылок, раздосадованная неожиданным вмешательством. Чужое внимание раздражало, к тому же, оно прервало мою нравоучительную отповедь для первокурсницы.
— Куплю сливухи, — выхватила я флягу из рук очарованного красавицей Неда. — А вы пока избавьтесь от компании.
— Лучшая сливуха в таверне «Сонный плющ», — бросила Тефида, как-то странно поглядывая на меня искоса.
— Угу, — буркнул довольный Комдор, кажется, не расслышав ничего из сказанного.
У парня едва слюна не текла — с таким вожделением он пялился на изящную блондинку с лёгким румянцем и блестящими кудрями. Отдалённо она напомнила Дамну лин де Торн, только молодую и восхищённую. Ну, или Сирену.
— Уймись уже, Комдор, — кинула я напоследок. И злобно зыркнула на Тефиду, вжимающую голову в плечи: — И ты тоже.
Со стороны я была похожа на разгневанную гарпию. Кажется, моя новая жизнь начиналась не слишком удачно. Срываться на друзьях было отвратительной стратегией и ужасным поведением.
Я не понимала, почему злюсь. Пожалуй, дело было в Тефиде. В самом деле, эта глупая девчонка не сделала мне ничего, за что я могла бы её презирать. Но она до отвращения, до болезненного стука в висках напоминала мне саму себя. Даже один взгляд на то, как она гордо задирает подбородок, как смотрит на всех свысока и как говорит о вещах, о которых понятия не имеет, поднимал во мне волну негодования. Я не могла поверить, что выглядела точно так же — смешно и нелепо. «Безмозглая балда,» — ругнулась я не то на неё, не то на себя, и юркнула под козырёк трактира «Сонный плющ». Брякнул над головой кованый резной лист, скрипнули двери-ворота, и в лицо пыхнул душный, спёртый воздух вполне приличной харчевни.
У порога какой-то пьянчуга задел меня плечом, но я не стала раздувать конфликт и даже останавливаться. Пробурчала под нос недовольства и направилась прямиком к стойке трактирщика.
— Набери сливухи, — стукнула фляжкой о столешницу и прибавила целый лирн для повышения градуса почтительности. — Только не той бурды, что наливаешь в зале, а не разбавленной, из бочки.
— Госпожа маг, — трактирщик отложил грязный стакан и просиял при виде щедрой оплаты. — Так для вас у нас всегда всё только самое лучшее! Мы не обманываем кроуницев!
Я натянула дежурную улыбку и отвернулась. Потёрла виски — голова начала раскалываться. Изо всех старалась не думать о произошедшем в Эльце, но справлялась всё хуже и хуже. Стоило закрыть глаза — в воображении оживала бездна Толмунда. «Это не я их убила,» — повторяла я как мантру, но с каждым разом это всё меньше походило на правду. В душе вскипала обжигающая смесь: сожаление, горечь, страх и боль, желание изменить прошлое…
— Эй, ты! — Тот самый пьянчужка, что едва не сбил меня на входе, решил не спускать обиду. Он кривой походкой пробирался ко мне, почёсывая рыжую бороду удивительно белыми, длинными и изящными пальцами.
— Дерьмо, — вскинулась я, догадавшись, и развернулась к трактирщику: — Давай флягу.
— Так ещё и половины не нацедилось, — радушно улыбнулся мужик. — Вы же велели не разбав…
— Флягу! — рявкнула я и перевесилась через стойку. — Быстро!
Трактирщик ухнул, озадачился, но спорить не стал. Протянул мне не до конца наполненный сосуд и присвистнул, когда я цепко выхватила собственность Неда и со всех ног понеслась к выходу. На ходу успела заглянуть в лицо тому самому рыжебородому посетителю, чтобы убедиться в своей догадке. Ошибки быть не могло. Это был Демиург. Собственной персоной. Он только и успел обернуться в мою сторону, когда я стрелой пронеслась мимо.
На улице быстро осмотрела толпу — вряд ли создатель явился самолично, без охраны и свиты. Вон тот тип, с плешивым затылком явно смотрит подозрительно… И женщина, перебирающая горох на ступеньках бакалейной лавки, тоже недобро косится.
Стараясь унять частое дыхание, я посчитала вдохи. Лоб покрылся испариной и неприятно холодил кожу.
Дерьмо, дерьмо, троллье дерьмо!
Я знала, что должна была явиться в Орден после битвы при консульстве. Честно всё рассказать, может, даже поругаться за то, что нас отправили на убой. Но я… не хотела больше иметь к отношения к проклятой организации.
И теперь господин Демиург самолично явился в город, чтобы вернуть символ Ордена Крона туда, где ей самое место — в свои дурманящие объятия.
А чего я ожидала? Что в одну ночь мир и в самом деле изменится, и прошлое отпустит меня? Как будто ничего и не было? Что Господин Демиург просто исчезнет, а Орден Крона станет такой же вымышленной сказкой, какой её представляет себе Сирена? С этим нужно было разобраться, но… не сейчас.
Насвистывая под нос мотив знакомой мелодии, чтобы не выдать волнения, я неспешно прошлась до площади. Боковым зрением отмечала любую слежку и любое подозрительное движение.
Подумалось: вдруг помимо Ордена Крона меня теперь ещё будут преследовать и стязатели? В той таверне, где меня знали, как Тори — предательницу Квертинда, никто не выжил, но если остались свидетели?… Что если стязатели проведут расследование? Узнают ли они о причастии девушки с пауком к нападению на консульство? И ещё прямо в спину дышит Кирмос лин де Блайт…
Ладонь привычно шлёпнула по пауку, когда я упёрлась в длинную фигуру Тефиды, в точности копирующей мой жест. Да что ж всё так скверно!
— Может, сходим в Фуррион? — не унимался целитель. — Все вместе. Спрячемся от любопытных глаз и заодно отметим окончание года!
— Фуг’г’ион — одно из самых достойных заведений Кг’оница, — поддержал Куиджи, щурящийся от солнца. — Настоящая достопг’имечательность. Если бы я знал, что мы собиг’аемся туда, уговог’ил бы Фидег’ику пойти с нами.
— Только Комдора надо найти, — засуетился Мон. — Всегда тревожусь, когда он не прыгает рядом…
Я словила Карнеум, едва не съехавший с драконьей спины, и снова принялась теребить браслет. Артефакт мне подарил Джер. Едва я открыла глаза в собственной постели, увидела ментора: он сидел рядом и ждал, пока я проснусь. Я только и смогла натянуть одеяло на нос, чтобы спрятаться.
Такое неожиданное появление было не в духе Джермонда, какое-то нарочитое, наглое, даже… навязчивое. Но теперь я понятия не имела, чего ждать от собственного ментора. Он принёс мне всё, из чего состояла Юна Горст: Каас, Карнеум, тиаль с песком, даже миинх и повреждённые сапоги. Добавив к вороху личных вещей артефакт преображения.
«Я сам буду напоминать о необходимости обновления заклинания Мэндэля, — пояснил Джер. — И ещё: разрешаю тебе сегодня выйти из академии вместе со студентами, согласно правилам. В честь дня покупки тиалей. Купишь себе новую обувь.» Опухшая и заспанная, я даже не сразу сообразила, что вопрос «С каких пор мне требуется твоё разрешение?» прозвучал по меньшей мере самонадеянно. «С недавних», — услужливо напомнил Джер, чмокнул меня в лоб и скрылся за дверью. А я так и осталась сидеть среди груды смертоносного металла с новым приобретением — тоненьким матовым браслетом с древними символами. Прикосновение прохладного обруча к коже мгновенно скрыло чёрные вены. Надпись гласила: «Nomis un corde visas-se.» Значения я не знала, да и не интересовалась особо — все мои мысли занимали последние события. Мутации кровавой магии скрылись благодаря иллюзии, но вот другие следы — более глубокие, безобразные шрамы, изуродовавшие мою душу, не давали покоя.
Утром я долго всматривалась в зеркало. Что со мной стало? Когда-то я не хотела жить в мире, где ничего не стоит чужая жизнь. А теперь с лёгкостью резала глотки, ломала судьбы и даже получала удовольствие… Та маленькая Юна, которой я когда-то была, возненавидела бы меня.
— Юна, ты нас вообще слушаешь? — возмутился Мон.
— А? — вскинулась я. — Да… Комдор. Ты прав, его нельзя упускать из виду.
Я спрыгнула, пошатнувшись. Новые сапоги натирали большой палец, и с непривычки я скривилась. Или это было от отвращения к самой себе? Не знаю. Всё теперь стало так… запутанно. Но Мон был прав, когда напомнил о Комдоре — за ним нужен глаз да глаз. Он легко мог устроить новые проблемы с шайкой Ракель, а это никак не входило в мои планы. Особенно теперь.
— Не Комдор, а Аспид, — появился сам повод нашего беспокойства. — Я ходил за сайками в Понтон. Лучшие только у Джетки. Хотел сделать вам приятное!
— Всем привет! — обрадовала Тефида, выглядывая из-за плеча Комдора. — Какие планы у банды сегодня?
Девчонка деловито откусила ароматную сайку, присыпанную кунжутом, и тряхнула волосами. Уселась на хвост дракона, закинула пятку на колено и нагло, с прищуром, улыбнулась.
— Спасибо, — приняла я свою порцию выпечки и, недовольно сдвинув брови, наклонилась ближе к Неду: — Ты зачем девку привел?
— Так она сама пришла, — Комдор пожал плечами и откусил огромный кусок: — Скафала, фто едва унесла ноги от Трейсли. Я подумал, что со мной ей будет безопаснее.
На мостовую немедленно спланировала стайка воробьёв и даже пара желтоголовых олуш, почуяв угощение. Я раскрошила кусок сдобы и кинула птицам, не сводя глаз с Тефиды. Та улыбалась во весь рот. Длинный палец дылда продела в пустую петлю зелёного жилета. Верхней пуговицы не было.
— Видели, как таххарийцы сегодня провожали свою колдунью? — как ни в чём не бывало заговорила Тефида. — Как восставшую из мёртвых, с жутким воем и боем барабанов. Дикари! Но без её палатки у третьего спуска стало пусто. Будто бы чего-то не хватает.
— Наконец-то убрали лишнее, — пробурчала я.
— О, она была кошмарной! — быстро согласилась Тефида. — Эти жуткие шкуры и пластины на стенах… И дым… Пусть убирается в свои степи!
— Вместе с вонючим главным варваром, — смягчилась я и глотнула сливухи из фляги Комдора. — У нас для него невест нет!
Мы с Тефидой засмеялись, но что-то такое неприятное, противное царапнуло изнутри. Похожее на дурное предчувствие. Я опасливо заозиралась.
— Вообще-то хьёль-амир уедет позже, — встрял Мон. Он утёр платочком вспотевший лоб и надул щёки от жары. — В первый день лета Надалия хочет устроить официальное прощание. Союз и добрые отношения с Таххарией-хан очень важны, и большое значение имеет то, какое впечатление увезёт из Квертинда её представитель.
Олуша вспорхнула, обдав меня градом из розовых лепестков и пыли. Я чихнула и вдруг поняла, что беспокоило меня не предчувствие, а, скорее, стыд и сожаление. Вдобавок к тому, что мои руки были по локоть в крови квертиндцев, я ещё и собственноручно поспособствовала тому, чтобы варвару в Квертинде очень не понравилось… Оставалось надеяться, что наша маленькая стычка не повлияет не политические отношения. В конце концов, не станет же хьёль-амир Таххарии-хан обижаться на студентку? Или станет?..
— А что если он увезёт с собой Сирену? — Комдор застыл с открытым ртом. — Что если она захочет стать женой таххарийца? — он угрюмо опустил голову и заворчал: — Уж лучше Лоним…
— Комдор, — прорычала я. — Ты можешь думать о чём-то другом? Все уши прожужжал: Сирена, Сирена, Сирена. Ей плевать на тебя, понял? Плевать. Открой уже, наконец, глаза. Ты и правда ведёшь себя, как амурный хлюпик. Землянику вырастил, в дуэль полез… Тоже мне, герой-спаситель!
— Чего ты взъелась? — обиделся Нед. — Ты сегодня сама не своя! Может, надо выпустить пар? Сходим на Трескималь? А вечером — в Фуррион…
— В академию нужно вернуться до темноты, — выдала я.
Куиджи даже поперхнулся от моего заявления. Я похлопала по тощей спине, делая вид, что не замечаю удивление банды. Комдор и Мон переглянулись.
— Мы успеем вег’нуться до темноты, — осторожно заметил Куиджи.
— Я с вами! — подскочила Тефида. — Ещё ни разу не видела икша! Поверить не могу, что поучаствую в настоящей битве!
Я выкинула остатки сдобы птицам, потрогала знак соединения. Спокойное, мирное весеннее утро так резко контрастировало с ужасами последних дней, что я боялась сделать лишний шаг, чтобы не нарушить хрупкое спокойствие. Поэтому придала себе строгий вид и обратилась к Тефиде со скучным, но логичным вопросом:
— Ты понимаешь, что это нарушение правил?
— Я сама хочу устанавливать правила! — с жаром воскликнула девчонка.
И посмотрела хитро, явно намекая на лозунг Ордена Крона. Кажется, маленькая прохвостка успела сунуть свой длинный нос везде. Не первокурсница, а просто ходячая неприятность!
От её наглого, глупого и самоуверенного взгляда меня прямо прошибло. Соплячка даже не подозревала, что кроется за её горячими высказываниями. Это было бездумно, порывисто, нахально и… бессмысленно. Это было так похоже на меня!
— Какие правила ты хочешь установить? — я схватила Тефиду за плечо и тряхнула.
От резкой смены настроения она беспомощно вылупилась, как кролик в лапах хищника. Не ожидала моего напора. Со стороны мы выглядели смешно — первокурсница смотрела на меня сверху вниз, но испуганно и виновато.
— Я… — заёрзала Тефида. — Я хочу, чтобы Квертинд был свободным… Чтобы все жили счастливо…
— Юна, да она просто несёт всякую чушь… — попытался вступиться Мон, но я отмахнулась.
— Я задала тебе вопрос. Отвечай! — я почти рычала от негодования.
На плечо легла рука Куиджи. Банда переживала, что я устрою драку с мелкой прямо посреди людной площади. Впрочем, именно этого можно было ждать от Юны Горст…
— Да брось, Горст! — подпрыгнул рядом Комдор. — Она же с нами! — Он приложился к горлышку фляжки, но тут же выругался: — Кряхт, ты выжрала всю мою сливуху!
Пришлось посторониться — нас оттеснила группа рудвиков с мётлами и швабрами. Они отчищали дракона от птичьего помёта и налипших лепестков маральника. Один из ушастиков держал кружевной зонтик и соломенную шляпку.
— Как чудесно, Милош, только посмотри! — заголосила дама в элегантном платье, шлейф которого, кажется, уже подмёл всю грязь кроуницких мостовых. — Это зловещая площадь из легенд! Безголовый дракон!
Восторженная путешественница была явно не из этих мест. Она сияющими глазами оглядывала изгибающееся чешуйчатое тело пока, наконец, не увидела нас. Её спутник — низкорослый пухлый господин с тростью смотрел исключительно на свою женщину. Она и впрямь была красавицей.
— А это студенты львиной академии! — захлопала в ладоши белокурая леди. — Будущие маги, гордость Квертинда!
Странная процессия рассматривала нас так же, как минуту назад — дракона.
— Г’ады пг’иветствовать вас в Кг’оунице, — вежливо поклонился Куиджи.
Мон улыбнулся, а я почесала затылок, раздосадованная неожиданным вмешательством. Чужое внимание раздражало, к тому же, оно прервало мою нравоучительную отповедь для первокурсницы.
— Куплю сливухи, — выхватила я флягу из рук очарованного красавицей Неда. — А вы пока избавьтесь от компании.
— Лучшая сливуха в таверне «Сонный плющ», — бросила Тефида, как-то странно поглядывая на меня искоса.
— Угу, — буркнул довольный Комдор, кажется, не расслышав ничего из сказанного.
У парня едва слюна не текла — с таким вожделением он пялился на изящную блондинку с лёгким румянцем и блестящими кудрями. Отдалённо она напомнила Дамну лин де Торн, только молодую и восхищённую. Ну, или Сирену.
— Уймись уже, Комдор, — кинула я напоследок. И злобно зыркнула на Тефиду, вжимающую голову в плечи: — И ты тоже.
Со стороны я была похожа на разгневанную гарпию. Кажется, моя новая жизнь начиналась не слишком удачно. Срываться на друзьях было отвратительной стратегией и ужасным поведением.
Я не понимала, почему злюсь. Пожалуй, дело было в Тефиде. В самом деле, эта глупая девчонка не сделала мне ничего, за что я могла бы её презирать. Но она до отвращения, до болезненного стука в висках напоминала мне саму себя. Даже один взгляд на то, как она гордо задирает подбородок, как смотрит на всех свысока и как говорит о вещах, о которых понятия не имеет, поднимал во мне волну негодования. Я не могла поверить, что выглядела точно так же — смешно и нелепо. «Безмозглая балда,» — ругнулась я не то на неё, не то на себя, и юркнула под козырёк трактира «Сонный плющ». Брякнул над головой кованый резной лист, скрипнули двери-ворота, и в лицо пыхнул душный, спёртый воздух вполне приличной харчевни.
У порога какой-то пьянчуга задел меня плечом, но я не стала раздувать конфликт и даже останавливаться. Пробурчала под нос недовольства и направилась прямиком к стойке трактирщика.
— Набери сливухи, — стукнула фляжкой о столешницу и прибавила целый лирн для повышения градуса почтительности. — Только не той бурды, что наливаешь в зале, а не разбавленной, из бочки.
— Госпожа маг, — трактирщик отложил грязный стакан и просиял при виде щедрой оплаты. — Так для вас у нас всегда всё только самое лучшее! Мы не обманываем кроуницев!
Я натянула дежурную улыбку и отвернулась. Потёрла виски — голова начала раскалываться. Изо всех старалась не думать о произошедшем в Эльце, но справлялась всё хуже и хуже. Стоило закрыть глаза — в воображении оживала бездна Толмунда. «Это не я их убила,» — повторяла я как мантру, но с каждым разом это всё меньше походило на правду. В душе вскипала обжигающая смесь: сожаление, горечь, страх и боль, желание изменить прошлое…
— Эй, ты! — Тот самый пьянчужка, что едва не сбил меня на входе, решил не спускать обиду. Он кривой походкой пробирался ко мне, почёсывая рыжую бороду удивительно белыми, длинными и изящными пальцами.
— Дерьмо, — вскинулась я, догадавшись, и развернулась к трактирщику: — Давай флягу.
— Так ещё и половины не нацедилось, — радушно улыбнулся мужик. — Вы же велели не разбав…
— Флягу! — рявкнула я и перевесилась через стойку. — Быстро!
Трактирщик ухнул, озадачился, но спорить не стал. Протянул мне не до конца наполненный сосуд и присвистнул, когда я цепко выхватила собственность Неда и со всех ног понеслась к выходу. На ходу успела заглянуть в лицо тому самому рыжебородому посетителю, чтобы убедиться в своей догадке. Ошибки быть не могло. Это был Демиург. Собственной персоной. Он только и успел обернуться в мою сторону, когда я стрелой пронеслась мимо.
На улице быстро осмотрела толпу — вряд ли создатель явился самолично, без охраны и свиты. Вон тот тип, с плешивым затылком явно смотрит подозрительно… И женщина, перебирающая горох на ступеньках бакалейной лавки, тоже недобро косится.
Стараясь унять частое дыхание, я посчитала вдохи. Лоб покрылся испариной и неприятно холодил кожу.
Дерьмо, дерьмо, троллье дерьмо!
Я знала, что должна была явиться в Орден после битвы при консульстве. Честно всё рассказать, может, даже поругаться за то, что нас отправили на убой. Но я… не хотела больше иметь к отношения к проклятой организации.
И теперь господин Демиург самолично явился в город, чтобы вернуть символ Ордена Крона туда, где ей самое место — в свои дурманящие объятия.
А чего я ожидала? Что в одну ночь мир и в самом деле изменится, и прошлое отпустит меня? Как будто ничего и не было? Что Господин Демиург просто исчезнет, а Орден Крона станет такой же вымышленной сказкой, какой её представляет себе Сирена? С этим нужно было разобраться, но… не сейчас.
Насвистывая под нос мотив знакомой мелодии, чтобы не выдать волнения, я неспешно прошлась до площади. Боковым зрением отмечала любую слежку и любое подозрительное движение.
Подумалось: вдруг помимо Ордена Крона меня теперь ещё будут преследовать и стязатели? В той таверне, где меня знали, как Тори — предательницу Квертинда, никто не выжил, но если остались свидетели?… Что если стязатели проведут расследование? Узнают ли они о причастии девушки с пауком к нападению на консульство? И ещё прямо в спину дышит Кирмос лин де Блайт…
Ладонь привычно шлёпнула по пауку, когда я упёрлась в длинную фигуру Тефиды, в точности копирующей мой жест. Да что ж всё так скверно!