Фиди шла, обнимая дрожащими руками свой фамильный пергамент и робко улыбалась всем, кто стоял вдоль её пути. Родителям, магистрам, свирам, даже таххарийцу с его бронзовой охраной, неведомо зачем приглашенному на студенческую свадьбу. Рудвики семенили рядом, толкаясь и пофыркивая, перетягивали длинную красную вуаль пока, наконец, вместе со своей бесценной ношей не достигли свадебной арки. Там пушистые помощники попытались стащить невесомое покрывало с головы девушки, едва не свалив её на потеху веселящимся студентам, но на помощь подоспел Куиджи. Он осторожно перекинул край вуали через голову своей будущей жены, и лёгкая ткань упала к ногам.
Ослепительно прекрасная виновница торжества осталась в белоснежном подвенечном платье. Гости слаженно выдохнули от невероятной красоты Фиди. Роскошные бронзовые локоны собраны под два тонких обруча, пухлые плечи белеют в открытом декольте, тонкое кружево юбки подмигивает драгоценным блеском крохотных камешков.
Фидерика, пунцовая от смущения, сильнее сжала пергамент. Невеста опустила глаза и погладила крохотные бутоны ландыша, привязанного к сверкающему свитку. Музыка смолкла.
— Возлюбленные дети Квертинда! — с теплотой обратилась магистр Калькут к жениху и невесте. — Любовь провела вас по неисповедимым путям и соединила сердца незримой нитью. Вы подобно двум первым богам были предназначены друг другу и подобно им храните в душах единственно верное чувство. Теперь же вы стоите у алтаря, чтобы связать судьбы воедино. Мы чтим ваше желание заключить священный союз перед богами и Квертиндом.
Нед пихнул меня плечом и протянул свою фляжку, но я раздражённо отмахнулась от него, как от назойливой мухи — так была поглощена моментом.
— Мы готовы стать свидетелями брачной клятвы и принять вас двоих как единое целое, — голос женщины звучал напевно, будто прямиком из древних легенд. — Возьми же, жених, цветок невесты своей, как взял Толмунд бутон с волос Девейны, и брось в землю. И пусть каждый, кто желает запретить тебе владеть ею, бьётся за это право.
Куиджи осторожно разжал дрожащие пальчики Фиди и вытащил пергамент, символично украшенный цветком. Бросил на пол. Я хмыкнула. В Фарелби невеста передавала жениху белый цветок на церемонии в знак согласия, и клятва считалась состоявшейся. Бюрократичный Квертинд же внёс свои коррективы в древнюю легенду. Сведения о семейном положении аристократов должны были быть записаны представителем консульства в фамильные пергаменты, и этот официальный свиток тоже участвовал в обряде. Долговязый секретарь за спиной магистра Калькут самодовольно вздёрнул подбородок, будто от него зависел исход свадьбы. Отчего-то это меня разозлило.
— А что если кто-то поднимет её пергамент? — раздалось совсем близко.
Я с удивлением обнаружила рядом Тефиду Морани. Мелкая сидела с краю и таращилась то на свиток-ландыш у ног жениха и невесты, то на тощего представителя консульства, с какой-то жадностью взирающего на фамильный пергамент Фидерики. Если так пойдёт и дальше, на лавке банды изгоев совсем не останется места.
— Куиджи будет драться, да? — громко прошептала Тефида.
— С психа станется, — хмыкнул Комдор. — Но банда поможет ему победить.
Нед поймал мой взгляд и ехидно подмигнул. Видимо, вспомнил свою собственную дуэль, в которую Куиджи очень неблагородно вмешался, чтобы спасти тощий зад Комдора. Я цокнула в ответ и отвернулась. Нервно прищурилась, наблюдая за сиротливо лежащим пергаментом Фидерики. Пусть только попробуют притронуться к нему…
Время шло, студенты возбуждённо перешёптывались, а магистр Калькут всё молчала и ждала, когда же объявится желающий сразиться с Куиджи за право владения Фидерикой. Фиди безбожно краснела, псих всем своим видом выражал готовность к схватке, мелкая Тефида сыпала глупыми вопросами. Я заёрзала от нетерпения.
— Фидерика сегодня такая красивая, правда? — жужжала первокурсница Морани. — Вдруг кто-то и вправду решится поднять пергамент?
— Никто не станет этого делать из-за красоты невесты, — процедила я сквозь зубы. — Ты такая… — на языке вертелись слова «глупая», «примитивная», «наивная», но вместо обидного слова я решила задать вопрос: — Ты как сюда вообще попала?
— Как и все, — пожала плечами ходячая непосредственность. — Сбежала от первокурсников. С ними ужасно скучно. Кстати, некоторые любят красивых женщин.
Тефида очень характерно указала глазами в сторону Джера и Элигии, стоящих бок о бок в ряду магистров. Они оба тоже не отрывали взгляда от пергамента, но судя по виду — совсем не переживали за исход.
— Да, — согласился Комдор. — И это помещает этих некоторых в особую категорию под названием «мужчины».
Мон и Тефида засмеялись, а я нахмурилась. Певичка взяла Джера под руку, прижалась бедром, распахнула пухлые губы и что-то шепнула ему. Мучительная ревность полоснула изнутри острым лезвием и буквально скрутила моё тело. Он мой! Только мой и ничей больше! «Он только твой ментор» — шепнул Каас.
— Отныне никто не посмеет оспорить твоё право мужа, Куиджи Лампадарио! — оповестила наконец магистр Калькут, и я злобно выдохнула. — И станет Фидерика Уорт женой тебе, как стала Девейна женой Толмунду. Да не разлучат вас горести, беды и преграды, да будет течь жизнь ваша под красными лунами рекой полноводной и спокойной!
Куиджи спешно поднял свиток с ландышем и с коротким кивком вручил его секретарю. Толпа взорвалась победным улюлюканьем, заголосила, захлопала в ладоши и застучала ногами. Даже консул Лампадарио присоединилась к хору голосов, восславляющих всеобщее согласие с церемонией. Мы всей бандой разом вскочили со своих мест, запрыгали и захохотали.
Смех у меня вышел лихорадочным, немного фальшивым, но я быстро уткнулась в мягкое плечо Мона, чтобы больше не смотреть в сторону магистров. Стало немного стыдно от того, что такой трепетный момент соединения близких друзей я испытываю совсем не светлое радостное чувство, а обычную зависть.
— Тихо, тихо! — орала Биатрисс Калькут. — Церемония ещё не закончена!
У свадебной арки парень в бордовой мантии получил доступ сразу к двум сверкающим пергаментам. Он поочерёдно снял с них печати с помощью консульской броши, и те растворились красноватым дымом. Магистр целителей отошла от алтаря, уступив место человеку в красной мантии, и им неожиданно оказался Голомяс. Я присвистнула при виде библиотекаря и выкрикнула приветствие, утонувшее в общем гомоне.
— Студьенты, прошу тишины! — не выдержала ректор Аддисад.
Не сразу, но толпа стихла, и редкие шепотки казались громкими в строгой тишине зала. Мы все, не сговариваясь, закрыли рты и застыли перед романтичным таинством обряда.
Голомяс связал мизинцы Куиджи и Фиди с помощью двух лент — красной и белой. Закончив, он что-то сказал сначала одному, потом другому. Получив согласные кивки, магистр седьмой стихии вытащил ритуальный кинжал и одним росчерком оцарапал сразу два мизинца. Фидерика пискнула, хмурый Куиджи же стоял твёрдо, как настоящий благородный муж. Капли крови закапали на подпалённую в чаше амбру, и к смолистому аромату добавился противный палёный аромат нагретой крови.
Так и не развязывая лент, жених и невеста поставили отпечатки пальцев на каждом из пергаментов, официально подтверждая свои права не только перед гостями и богами, но и перед Иверийским Квертиндом. Фамильный пергамент оказался артефактом магии крови, и я даже удивилась, отчего я раньше никогда об этом не задумывалась.
У алтаря же происходила суета — секретарь что-то чиркал в пергаментах, Голомяс активно тряс свободную руку Куиджи в качестве поздравления, пока магистр Калькут поднимала высоко над головой серебряный кубок с выбитыми на боках гравировками — сердцем Толмунда и змеёй Девейны. Традиционная свадебная чаша, завершающая ритуал.
— Властью, данной мне богами, я объявляю Куиджи и Фидерику — мужем и женой! — торжественно гаркнула Калькут и наклонила кубок.
Вода тонкой струйкой полилась на связанные руки молодожёнов, забрызгала вокруг крохотными капельками. Подожжённая амбра в чаше зашипела.
— Властью, данной мне консульством, представляю вам господина и госпожу Лампадарио! — скрипучим голосом оповестил секретарь, передавая уже запечатанные свитки хозяевам.
— Можете поцеловать невесту, — улыбнулся Голомяс.
Фиди стала ещё пунцовее, чем раньше. Куиджи насупил брови, приблизился к новоявленной жене и, прикрыв глаза, осторожно коснулся губами её рта.
— Даааааа! — вскочил рядом Комдор, не дожидаясь окончания поцелуя. — Псих женился!
За ним поднялся Мон, обнажив в улыбке щербинку между зубами, затем встала Тефида и весь зал студентов, получивших, наконец, официальное дозволение кричать, визжать, славить богов, Квертинд, жениха и невесту, самих себя и грядущий праздник, для которого уже подготовили свадебные шатры на площади вокруг статуи семи богов.
— Ура! — охотно присоединилась я к крикам, сложила руки трубочкой и проорала: — Именем банды изгоев, поздравляю!
— Именем банды изгоев! — Нед забрался с ногами на лавку и запрыгал на ней, слившись с буйствующей толпой. — Ура психу и Фидерике!
Смущённые, радостные и довольные жених и невеста уже освободились от своих пут, выслушали поздравления магистра Калькут и активно махали руками превозносящей их толпе.
— Я не псих, — прочла я по губам Куиджи, когда он повернулся в нашу сторону.
Он улыбался так широко и искренне, так довольно, что я тоже прониклась этим неотвратимым счастьем, этой эйфорией единения и безумством любви. По примеру Комдора, залезла на лавку прямо в сапогах, обняла за плечи Неда и заскандировала вместе с ним «Лампадарио!». Мы хохотали от праздничного блаженства, от осознания того, что один из нас обрёл сегодня совершенно иной, совсем взрослый статус.
Оркестр грянул бодрым вальсом, заглушая праздничный гул, и некоторые пустились в пляс прямо на своих местах.
Нед тоже затанцевал, а я просто прижалась к Мону боком, потрепала его по белобрысой макушке и даже чмокнула в лоб, поддавшись волнительной радости. Целитель не стал подниматься за нами на сиденье, оттого казался ниже меня на добрых полголовы. Он поднял глаза, и от щенячьего, преданного взгляда мне стало не по себе. Вспомнилась жемчужина, за которую зимой меня чуть не убил Джер, и я быстро отвела глаза, чтобы не позволить воспоминаниям и неловкости испортить момент.
Фидерика и Куиджи стояли у арки рука об руку в окружении гостей. Студентов пока к молодожёнам не пускали — они выслушивали наставления от родителей, напутствия от ректора. Магистр Риин обнял своих студентов по-отечески, долго и много говорил что-то им обоим. Джер просто пожал руку Куиджи и обошёлся парой короткой фраз для Фидерики, Элигия поправила волосы невесты и чмокнула в щёку.
Когда же, наконец, первые поздравления были высказаны, студенты хлынули с трибун бесконечным потоком, утопившим в своей массе господина и госпожу Лампадарио. Первой ринулась Сирена — она подобно порыву ветра слетела с голубой трибуны, торжественно-нарядная в своём персиковом платье и заколкой-бантом в цвет, и кинулась тискать ошалевшую от внимания Фидерику.
Мы подошли одними из последних — но не потому, что меньше всех хотели поздравить самого ближайшего из своих друзей, а потому что великодушно разрешили остальным погреться в лучах искрящегося свадебного счастья.
— Подумать только! Муж и жена! — обхватила я сразу обоих друзей. — А кажется, что только вчера встретились в библиотеке Голомяса!
— Спасибо… — без конца шептала Фидерика. — Спасибо, Юна. Спасибо всем!
По затуманенному взгляду я поняла, что подруга меня почти не видит и вообще плохо соображает от эмоций. Она часто моргала, хлюпала носом и чихала в кружевной платочек. Но всё ещё оставалась очень красивой.
Толстый Мон обнял Куиджи и легко оторвал его от пола. Нед хохотнул и шепнул жениху что-то пошлое, судя по перекошенной физиономии психа. Мелкая Тефида путалась под ногами, как собачонка, перебегала от одного к другому пока, наконец, не стала рядом со мной, почти в точности скопировав мою позу. Потёрла голую шею, тряхнула редкими светлыми волосами. Несколько секунд она молчала, и я почти успела сбежать, но мелкая всё-таки открыла рот раньше, чем я успела скрыться в толпе.
— Мой брат, ну тот, что служит в армии Квертинда, говорит, что с помощью Иверийской магии можно перемещаться между консульствами одним заклинанием, — тихо проговорила Тефида, провожая глазами Ракель с её целительской свитой. — И что он уже так делал. Только это большой секрет. Никому не говори.
— Чтобы и меня сочли чокнутой? — хмыкнула я. — Ну уж нет. Распространяй свои бредни сама.
Мелкая скривилась, почти как магистр Айро, и стала похожа на сухофрукт. Если бы на ней было оранжевое платье, легко можно было бы обозвать сморщенным абрикосом. Но Тефида Морани, как и я, предпочла прийти на свадьбу в студенческой форме — брюках и зеленом жилете. На фоне нарядной толпы это и вправду делало нас похожими. К сожалению.
— Я недавно была у директора, — вроде бы похвасталась первокурсница, не теряя надежды удивить меня новостями. — За провинность.
Я не отреагировала. На глаза как раз попалась Сирена, о чём-то оживлённо беседующая с Мотаной Лавбук под свадебной аркой. Не иначе, девушки с факультета Вейна придавались мечтам о свадьбе. Интересно, она помирилась с Лонимом? Что-то его не видно на свадьбе, да и вообще в академии…
— Так вот, — не отставала мелкая. — Я подслушала разговор Джермонда и Надалии.
— Магистра Десента и ректора Аддисад, — назидательно поправила я, всё ещё делая вид, что мне не интересно.
— Они обсуждали тебя, — сообщила Тефида. — Вместе с магистром Банфик, — девушка выдержала паузу и шагнула ближе. — Кажется, женщины всерьёз подумывали о твоём исключении. Но магистр Десент заверил, что ты одна из лучших студенток курса и подаёшь большие надежды.
— Правда? — сдалась я и всё-таки вытаращилась на студентку Морани.
— Правда, — довольно кивнула мелкая. — А ещё что ты наверстаешь все пропущенные занятия, — она схватила меня за рукав и зашептала над самым ухом. — Я давно уже знаю, что ты прогуливаешь уроки по этикету.
Тефида явно почувствовала себя хозяйкой ценных сведений и застыла в ожидании ответа. А я задумалась. Не следит ли за мной эта докучливая ворона? Что она ещё знает? Про Орден Крона, занятия с Демиургом? Теперь я оглядывала Тефиду совсем по-новому, прикидывая, насколько опасна может быть назойливая подражательница. Уж не надумала она меня шантажировать?
К счастью, первокурсница была не слишком терпеливой, поэтому быстро развеяла мои самые смелые подозрения очередной глупостью:
— Почему Джермонд всегда покрывает тебя? — в лоб спросила Тефида. — Не наказывает, не ругает и всегда на твоей стороне?
Я мгновенно расслабилась и засмеялась себе под нос, не раскрывая рта. Только дёрнула уголком губ по привычке. «Потому что он хороший ментор» — ответил бы Каас, если бы его был способен слышать ещё кто-то, кроме меня.
Джер как раз повернулся в мою сторону. Он о чём-то разговаривал с консулом Лампадарио в окружении вооружённой охраны. Женщина в бордовой мантии тоже разглядывала меня. Как-то слишком пристально и недоверчиво, будто прощупывая взглядом. Я что, кукла в коробке? Неприятный интерес консула всколыхнул волну подозрений — может, и до неё дошли сведения о Юне Горст, символе Ордена Крона? И стязатели как-то странно косятся. Не отправят ли меня в Зандагат прямо со свадьбы?
От безумных предположений меня снова спас ментор. Одним взглядом, как всегда. Он смотрел тепло, спокойно и с гордостью. Его уверенность тут же передалась мне.
— Почему не наказывает? — переспросила я и наклонилась, явно намекая на большую тайну.
Тефида аж рот раскрыла и подалась ближе, подставляя мне ухо и наблюдая за своим кумиром — магистром Десентом. Джер как раз очень удачно не отрывал от меня довольного и прищуренного взгляда, что добавило ещё большей убедительности моему следующему заявлению.
— Я с ним сплю, — прошептала я чётко каждое слово, наслаждаясь эффектом.
И помахала Джеру. Он искренне и очень дружелюбно улыбнулся своей мейлори.
У Тефиды отвисла челюсть. Судя по ответному молчанию, мелкая потеряла дар речи. Чем я охотно воспользовалась и в долю секунды скрылась в толпе, не упуская своего шанса оказаться подальше от источника новых вопросов.
*
Весна в Кроунице — самое противное время года. Даже несмотря на розовые лепестки, падающие с небес вместо снега, грязь и серость сплошным ковром укрывают улицы и дороги. И хоть площадь перед академией отмыли к свадьбе и украсили цветами и лентами, стоило отойти на десять шагов — попадёшь в хмурое царство слякоти и ненастья.
Я потрясла сапогом, пытаясь отделаться от налипшей грязи, и тихо ругнулась под нос. Не земля, а болото какое-то! В таком виде почва подвластна больше магам Вейна, чем служителям Ревда. Вода была везде: стояла маленькими озерцами в проталинах, журчала ручьями по побитым дорожкам, капала с хвойных веток и собиралась в лужи у порогов.
Коротким порывом было вернуться обратно на торжество, но за спиной грохнул музыкой свадебной оркестр, приглашая гостей на танцы, и я всё-таки поспешила прочь — прямиком в мокрую бездну. Само собой, болото для меня было более приятным окружением, чем танцующие студенты.
Ослепительно прекрасная виновница торжества осталась в белоснежном подвенечном платье. Гости слаженно выдохнули от невероятной красоты Фиди. Роскошные бронзовые локоны собраны под два тонких обруча, пухлые плечи белеют в открытом декольте, тонкое кружево юбки подмигивает драгоценным блеском крохотных камешков.
Фидерика, пунцовая от смущения, сильнее сжала пергамент. Невеста опустила глаза и погладила крохотные бутоны ландыша, привязанного к сверкающему свитку. Музыка смолкла.
— Возлюбленные дети Квертинда! — с теплотой обратилась магистр Калькут к жениху и невесте. — Любовь провела вас по неисповедимым путям и соединила сердца незримой нитью. Вы подобно двум первым богам были предназначены друг другу и подобно им храните в душах единственно верное чувство. Теперь же вы стоите у алтаря, чтобы связать судьбы воедино. Мы чтим ваше желание заключить священный союз перед богами и Квертиндом.
Нед пихнул меня плечом и протянул свою фляжку, но я раздражённо отмахнулась от него, как от назойливой мухи — так была поглощена моментом.
— Мы готовы стать свидетелями брачной клятвы и принять вас двоих как единое целое, — голос женщины звучал напевно, будто прямиком из древних легенд. — Возьми же, жених, цветок невесты своей, как взял Толмунд бутон с волос Девейны, и брось в землю. И пусть каждый, кто желает запретить тебе владеть ею, бьётся за это право.
Куиджи осторожно разжал дрожащие пальчики Фиди и вытащил пергамент, символично украшенный цветком. Бросил на пол. Я хмыкнула. В Фарелби невеста передавала жениху белый цветок на церемонии в знак согласия, и клятва считалась состоявшейся. Бюрократичный Квертинд же внёс свои коррективы в древнюю легенду. Сведения о семейном положении аристократов должны были быть записаны представителем консульства в фамильные пергаменты, и этот официальный свиток тоже участвовал в обряде. Долговязый секретарь за спиной магистра Калькут самодовольно вздёрнул подбородок, будто от него зависел исход свадьбы. Отчего-то это меня разозлило.
— А что если кто-то поднимет её пергамент? — раздалось совсем близко.
Я с удивлением обнаружила рядом Тефиду Морани. Мелкая сидела с краю и таращилась то на свиток-ландыш у ног жениха и невесты, то на тощего представителя консульства, с какой-то жадностью взирающего на фамильный пергамент Фидерики. Если так пойдёт и дальше, на лавке банды изгоев совсем не останется места.
— Куиджи будет драться, да? — громко прошептала Тефида.
— С психа станется, — хмыкнул Комдор. — Но банда поможет ему победить.
Нед поймал мой взгляд и ехидно подмигнул. Видимо, вспомнил свою собственную дуэль, в которую Куиджи очень неблагородно вмешался, чтобы спасти тощий зад Комдора. Я цокнула в ответ и отвернулась. Нервно прищурилась, наблюдая за сиротливо лежащим пергаментом Фидерики. Пусть только попробуют притронуться к нему…
Время шло, студенты возбуждённо перешёптывались, а магистр Калькут всё молчала и ждала, когда же объявится желающий сразиться с Куиджи за право владения Фидерикой. Фиди безбожно краснела, псих всем своим видом выражал готовность к схватке, мелкая Тефида сыпала глупыми вопросами. Я заёрзала от нетерпения.
— Фидерика сегодня такая красивая, правда? — жужжала первокурсница Морани. — Вдруг кто-то и вправду решится поднять пергамент?
— Никто не станет этого делать из-за красоты невесты, — процедила я сквозь зубы. — Ты такая… — на языке вертелись слова «глупая», «примитивная», «наивная», но вместо обидного слова я решила задать вопрос: — Ты как сюда вообще попала?
— Как и все, — пожала плечами ходячая непосредственность. — Сбежала от первокурсников. С ними ужасно скучно. Кстати, некоторые любят красивых женщин.
Тефида очень характерно указала глазами в сторону Джера и Элигии, стоящих бок о бок в ряду магистров. Они оба тоже не отрывали взгляда от пергамента, но судя по виду — совсем не переживали за исход.
— Да, — согласился Комдор. — И это помещает этих некоторых в особую категорию под названием «мужчины».
Мон и Тефида засмеялись, а я нахмурилась. Певичка взяла Джера под руку, прижалась бедром, распахнула пухлые губы и что-то шепнула ему. Мучительная ревность полоснула изнутри острым лезвием и буквально скрутила моё тело. Он мой! Только мой и ничей больше! «Он только твой ментор» — шепнул Каас.
— Отныне никто не посмеет оспорить твоё право мужа, Куиджи Лампадарио! — оповестила наконец магистр Калькут, и я злобно выдохнула. — И станет Фидерика Уорт женой тебе, как стала Девейна женой Толмунду. Да не разлучат вас горести, беды и преграды, да будет течь жизнь ваша под красными лунами рекой полноводной и спокойной!
Куиджи спешно поднял свиток с ландышем и с коротким кивком вручил его секретарю. Толпа взорвалась победным улюлюканьем, заголосила, захлопала в ладоши и застучала ногами. Даже консул Лампадарио присоединилась к хору голосов, восславляющих всеобщее согласие с церемонией. Мы всей бандой разом вскочили со своих мест, запрыгали и захохотали.
Смех у меня вышел лихорадочным, немного фальшивым, но я быстро уткнулась в мягкое плечо Мона, чтобы больше не смотреть в сторону магистров. Стало немного стыдно от того, что такой трепетный момент соединения близких друзей я испытываю совсем не светлое радостное чувство, а обычную зависть.
— Тихо, тихо! — орала Биатрисс Калькут. — Церемония ещё не закончена!
У свадебной арки парень в бордовой мантии получил доступ сразу к двум сверкающим пергаментам. Он поочерёдно снял с них печати с помощью консульской броши, и те растворились красноватым дымом. Магистр целителей отошла от алтаря, уступив место человеку в красной мантии, и им неожиданно оказался Голомяс. Я присвистнула при виде библиотекаря и выкрикнула приветствие, утонувшее в общем гомоне.
— Студьенты, прошу тишины! — не выдержала ректор Аддисад.
Не сразу, но толпа стихла, и редкие шепотки казались громкими в строгой тишине зала. Мы все, не сговариваясь, закрыли рты и застыли перед романтичным таинством обряда.
Голомяс связал мизинцы Куиджи и Фиди с помощью двух лент — красной и белой. Закончив, он что-то сказал сначала одному, потом другому. Получив согласные кивки, магистр седьмой стихии вытащил ритуальный кинжал и одним росчерком оцарапал сразу два мизинца. Фидерика пискнула, хмурый Куиджи же стоял твёрдо, как настоящий благородный муж. Капли крови закапали на подпалённую в чаше амбру, и к смолистому аромату добавился противный палёный аромат нагретой крови.
Так и не развязывая лент, жених и невеста поставили отпечатки пальцев на каждом из пергаментов, официально подтверждая свои права не только перед гостями и богами, но и перед Иверийским Квертиндом. Фамильный пергамент оказался артефактом магии крови, и я даже удивилась, отчего я раньше никогда об этом не задумывалась.
У алтаря же происходила суета — секретарь что-то чиркал в пергаментах, Голомяс активно тряс свободную руку Куиджи в качестве поздравления, пока магистр Калькут поднимала высоко над головой серебряный кубок с выбитыми на боках гравировками — сердцем Толмунда и змеёй Девейны. Традиционная свадебная чаша, завершающая ритуал.
— Властью, данной мне богами, я объявляю Куиджи и Фидерику — мужем и женой! — торжественно гаркнула Калькут и наклонила кубок.
Вода тонкой струйкой полилась на связанные руки молодожёнов, забрызгала вокруг крохотными капельками. Подожжённая амбра в чаше зашипела.
— Властью, данной мне консульством, представляю вам господина и госпожу Лампадарио! — скрипучим голосом оповестил секретарь, передавая уже запечатанные свитки хозяевам.
— Можете поцеловать невесту, — улыбнулся Голомяс.
Фиди стала ещё пунцовее, чем раньше. Куиджи насупил брови, приблизился к новоявленной жене и, прикрыв глаза, осторожно коснулся губами её рта.
— Даааааа! — вскочил рядом Комдор, не дожидаясь окончания поцелуя. — Псих женился!
За ним поднялся Мон, обнажив в улыбке щербинку между зубами, затем встала Тефида и весь зал студентов, получивших, наконец, официальное дозволение кричать, визжать, славить богов, Квертинд, жениха и невесту, самих себя и грядущий праздник, для которого уже подготовили свадебные шатры на площади вокруг статуи семи богов.
— Ура! — охотно присоединилась я к крикам, сложила руки трубочкой и проорала: — Именем банды изгоев, поздравляю!
— Именем банды изгоев! — Нед забрался с ногами на лавку и запрыгал на ней, слившись с буйствующей толпой. — Ура психу и Фидерике!
Смущённые, радостные и довольные жених и невеста уже освободились от своих пут, выслушали поздравления магистра Калькут и активно махали руками превозносящей их толпе.
— Я не псих, — прочла я по губам Куиджи, когда он повернулся в нашу сторону.
Он улыбался так широко и искренне, так довольно, что я тоже прониклась этим неотвратимым счастьем, этой эйфорией единения и безумством любви. По примеру Комдора, залезла на лавку прямо в сапогах, обняла за плечи Неда и заскандировала вместе с ним «Лампадарио!». Мы хохотали от праздничного блаженства, от осознания того, что один из нас обрёл сегодня совершенно иной, совсем взрослый статус.
Оркестр грянул бодрым вальсом, заглушая праздничный гул, и некоторые пустились в пляс прямо на своих местах.
Нед тоже затанцевал, а я просто прижалась к Мону боком, потрепала его по белобрысой макушке и даже чмокнула в лоб, поддавшись волнительной радости. Целитель не стал подниматься за нами на сиденье, оттого казался ниже меня на добрых полголовы. Он поднял глаза, и от щенячьего, преданного взгляда мне стало не по себе. Вспомнилась жемчужина, за которую зимой меня чуть не убил Джер, и я быстро отвела глаза, чтобы не позволить воспоминаниям и неловкости испортить момент.
Фидерика и Куиджи стояли у арки рука об руку в окружении гостей. Студентов пока к молодожёнам не пускали — они выслушивали наставления от родителей, напутствия от ректора. Магистр Риин обнял своих студентов по-отечески, долго и много говорил что-то им обоим. Джер просто пожал руку Куиджи и обошёлся парой короткой фраз для Фидерики, Элигия поправила волосы невесты и чмокнула в щёку.
Когда же, наконец, первые поздравления были высказаны, студенты хлынули с трибун бесконечным потоком, утопившим в своей массе господина и госпожу Лампадарио. Первой ринулась Сирена — она подобно порыву ветра слетела с голубой трибуны, торжественно-нарядная в своём персиковом платье и заколкой-бантом в цвет, и кинулась тискать ошалевшую от внимания Фидерику.
Мы подошли одними из последних — но не потому, что меньше всех хотели поздравить самого ближайшего из своих друзей, а потому что великодушно разрешили остальным погреться в лучах искрящегося свадебного счастья.
— Подумать только! Муж и жена! — обхватила я сразу обоих друзей. — А кажется, что только вчера встретились в библиотеке Голомяса!
— Спасибо… — без конца шептала Фидерика. — Спасибо, Юна. Спасибо всем!
По затуманенному взгляду я поняла, что подруга меня почти не видит и вообще плохо соображает от эмоций. Она часто моргала, хлюпала носом и чихала в кружевной платочек. Но всё ещё оставалась очень красивой.
Толстый Мон обнял Куиджи и легко оторвал его от пола. Нед хохотнул и шепнул жениху что-то пошлое, судя по перекошенной физиономии психа. Мелкая Тефида путалась под ногами, как собачонка, перебегала от одного к другому пока, наконец, не стала рядом со мной, почти в точности скопировав мою позу. Потёрла голую шею, тряхнула редкими светлыми волосами. Несколько секунд она молчала, и я почти успела сбежать, но мелкая всё-таки открыла рот раньше, чем я успела скрыться в толпе.
— Мой брат, ну тот, что служит в армии Квертинда, говорит, что с помощью Иверийской магии можно перемещаться между консульствами одним заклинанием, — тихо проговорила Тефида, провожая глазами Ракель с её целительской свитой. — И что он уже так делал. Только это большой секрет. Никому не говори.
— Чтобы и меня сочли чокнутой? — хмыкнула я. — Ну уж нет. Распространяй свои бредни сама.
Мелкая скривилась, почти как магистр Айро, и стала похожа на сухофрукт. Если бы на ней было оранжевое платье, легко можно было бы обозвать сморщенным абрикосом. Но Тефида Морани, как и я, предпочла прийти на свадьбу в студенческой форме — брюках и зеленом жилете. На фоне нарядной толпы это и вправду делало нас похожими. К сожалению.
— Я недавно была у директора, — вроде бы похвасталась первокурсница, не теряя надежды удивить меня новостями. — За провинность.
Я не отреагировала. На глаза как раз попалась Сирена, о чём-то оживлённо беседующая с Мотаной Лавбук под свадебной аркой. Не иначе, девушки с факультета Вейна придавались мечтам о свадьбе. Интересно, она помирилась с Лонимом? Что-то его не видно на свадьбе, да и вообще в академии…
— Так вот, — не отставала мелкая. — Я подслушала разговор Джермонда и Надалии.
— Магистра Десента и ректора Аддисад, — назидательно поправила я, всё ещё делая вид, что мне не интересно.
— Они обсуждали тебя, — сообщила Тефида. — Вместе с магистром Банфик, — девушка выдержала паузу и шагнула ближе. — Кажется, женщины всерьёз подумывали о твоём исключении. Но магистр Десент заверил, что ты одна из лучших студенток курса и подаёшь большие надежды.
— Правда? — сдалась я и всё-таки вытаращилась на студентку Морани.
— Правда, — довольно кивнула мелкая. — А ещё что ты наверстаешь все пропущенные занятия, — она схватила меня за рукав и зашептала над самым ухом. — Я давно уже знаю, что ты прогуливаешь уроки по этикету.
Тефида явно почувствовала себя хозяйкой ценных сведений и застыла в ожидании ответа. А я задумалась. Не следит ли за мной эта докучливая ворона? Что она ещё знает? Про Орден Крона, занятия с Демиургом? Теперь я оглядывала Тефиду совсем по-новому, прикидывая, насколько опасна может быть назойливая подражательница. Уж не надумала она меня шантажировать?
К счастью, первокурсница была не слишком терпеливой, поэтому быстро развеяла мои самые смелые подозрения очередной глупостью:
— Почему Джермонд всегда покрывает тебя? — в лоб спросила Тефида. — Не наказывает, не ругает и всегда на твоей стороне?
Я мгновенно расслабилась и засмеялась себе под нос, не раскрывая рта. Только дёрнула уголком губ по привычке. «Потому что он хороший ментор» — ответил бы Каас, если бы его был способен слышать ещё кто-то, кроме меня.
Джер как раз повернулся в мою сторону. Он о чём-то разговаривал с консулом Лампадарио в окружении вооружённой охраны. Женщина в бордовой мантии тоже разглядывала меня. Как-то слишком пристально и недоверчиво, будто прощупывая взглядом. Я что, кукла в коробке? Неприятный интерес консула всколыхнул волну подозрений — может, и до неё дошли сведения о Юне Горст, символе Ордена Крона? И стязатели как-то странно косятся. Не отправят ли меня в Зандагат прямо со свадьбы?
От безумных предположений меня снова спас ментор. Одним взглядом, как всегда. Он смотрел тепло, спокойно и с гордостью. Его уверенность тут же передалась мне.
— Почему не наказывает? — переспросила я и наклонилась, явно намекая на большую тайну.
Тефида аж рот раскрыла и подалась ближе, подставляя мне ухо и наблюдая за своим кумиром — магистром Десентом. Джер как раз очень удачно не отрывал от меня довольного и прищуренного взгляда, что добавило ещё большей убедительности моему следующему заявлению.
— Я с ним сплю, — прошептала я чётко каждое слово, наслаждаясь эффектом.
И помахала Джеру. Он искренне и очень дружелюбно улыбнулся своей мейлори.
У Тефиды отвисла челюсть. Судя по ответному молчанию, мелкая потеряла дар речи. Чем я охотно воспользовалась и в долю секунды скрылась в толпе, не упуская своего шанса оказаться подальше от источника новых вопросов.
*
Весна в Кроунице — самое противное время года. Даже несмотря на розовые лепестки, падающие с небес вместо снега, грязь и серость сплошным ковром укрывают улицы и дороги. И хоть площадь перед академией отмыли к свадьбе и украсили цветами и лентами, стоило отойти на десять шагов — попадёшь в хмурое царство слякоти и ненастья.
Я потрясла сапогом, пытаясь отделаться от налипшей грязи, и тихо ругнулась под нос. Не земля, а болото какое-то! В таком виде почва подвластна больше магам Вейна, чем служителям Ревда. Вода была везде: стояла маленькими озерцами в проталинах, журчала ручьями по побитым дорожкам, капала с хвойных веток и собиралась в лужи у порогов.
Коротким порывом было вернуться обратно на торжество, но за спиной грохнул музыкой свадебной оркестр, приглашая гостей на танцы, и я всё-таки поспешила прочь — прямиком в мокрую бездну. Само собой, болото для меня было более приятным окружением, чем танцующие студенты.