– С вещами тогда помогите, – невозмутимо произнес я, кивнув в сторону лежащего на земле свертка.

– Простите?..

Воин, кажется, даже немного растерялся от такой наглости.

– Мы путешествовали на поезде, сэр, – как ребенку объяснила ему Вилли. – Естественно, у нас с собой необходимые в дороге вещи.

– Если вас пригласили к его светлости, – неприязненно протянул поручик, – это вовсе не означает, что мы обязаны возиться с вашими чемода…

В тамбуре показалась недовольная Хильда, волочащая десяток замотанных в мешковину «мосинок» и «ли-метфордов».

– Вашу бога душу мать! – рявкнула сестра. – Кто-нибудь поможет юной хрупкой девушке вытащить эти гребаные винтовки?!

Больше пререканий не последовало, и дружинники молча потащили тюки с оружием.

Миновали здание вокзала, которое было неплохо так раскурочено взрывом… Интересно, зачем взрывали-то? Внимание отвлечь? Или еще что? Непонятно…

Около коновязи нас ждал потрепанный жизнью и временем грузовой «опель» с открытой кабиной и серебристый «хорьх» с княжескими флажками.

Пока дружинники загружали в кузов трофеи, мы решили подождать чуть поодаль.

– Как думаешь – просто наградят или богато наградят? – мечтательно произнесла Хильда, блаженно жмурясь. – Если мы не только кучу террористов ухлопали и не дали поезд угнать, но и кучу народа спасли…

– Думаю – слинять бы отсюда, пока дело худо не стало, – поморщился я. – И ну его в пень эти бургомистерские благодарности… Продадим оружие, получим награды за головы, и ладно.

– Тебе не нравится, что нас пригласили к бургомистру? – спросила Мина. – А почему?

– Чем дальше от высоких чинов – тем спокойнее.

– Интересное мнение, – фыркнула Хильда.

– Не мнение, а факт, – покачал я головой. – Если будет нужно, мы еще и виноватыми окажемся.

– Но мы же герои! – возмутилась Вилли.

– Ну, как сказать… Допустим, скажут, мол, ну грабанула бы Либрия поезд, ну увели хазарский груз, да и все. А тут – и бронеход сперли, и поезду ущерб, и путям… И это я уже молчу о том, что кто-то из первого класса может и обидеться, что они все в синяках и ушибах.

– Либрия скорее бы поезд со всеми пассажирами подорвала, – возразила младшая сестра.

– Ну я это знаю, ты это знаешь, а кретинам как такое докажешь?

– Расслабься, Конрад, – снисходительно произнесла Хильда. – Все кончилось, а ты чего-то лишнего уже выдумываешь. Мы сегодня прям отлично поработали, надрали кучу вражеских задниц и оказались в хорошей прибыли.

– Может, и так, – пожал я плечами. – Хотя мне почему-то кажется, что ничего еще не кончилось. Во всяком случае, пока не узнаю, что стало с тем бронеходом.

– Ну, это же не иголка в стоге сена, верно? – почесала нос блондинка. – То есть ну как можно не найти махину в тридцать тонн весом и скоростью не выше двадцати верст в час? Бросят его где-нибудь в лесу, да и всего делов…

– Раз все-таки потащили за собой – значит, зачем-то он им нужен, – рассудительно заметила Вилли.

– А кроме того, чтобы напасть на город и учинить резню – зачем вообще еще может быть нужен бронеход?

– Хотели бы напасть и устроить резню – той полусотни головорезов им бы вполне хватило, – вставил я. – Нет, тут в чем-то другом дело…

– Ладно, – вздохнула Хильда. – Тогда давайте, это самое, ну вроде как в корень посмотрим. Зачем вообще может быть нужен бронеход?

– Республиканские (читай – британские) бронеходы впервые были применены для прорыва бургундских (читай – алеманских) оборонительных линий во время Лотарингской войны, – словно ответ на уроке, затараторила Мина. – Зачарованная броня хорошо защищала их от ружейно-пулеметного огня и большей части пехотных заклинаний. Если же на участке прорыва еще и применяли мощные «шарманки», то подбить их можно было в основном только артиллерией. Но это проблематично, потому что у бургундцев под Верденом были в основном мортиры и бомбометы…

– Все, все, все! – торопливо замахала руками блондинка. – Я поняла, поняла! Гм. Кажется.

– Бронеход может понадобиться для штурма объекта, где может быть много вооруженных людей и боевых магов, – подытожил я. – «Шарманкой» выжечь магию, а без магии с одними винтовками и револьверами, да и с пулеметами против зачарованной брони сильно не повоюешь… Но есть одна проблема. Не припомню я что-то таких важных объектов у нас.

– Ну да, – фыркнула Хильда. – В Чердыни с важными охраняемыми объектами как-то не очень – тот же вокзал вспомнить. Едрить! Да усадьба бургомистра охраняется лучше, чем весь город!..

Блондинка осеклась.

Мы переглянулись между собой.

– Да не-э-э… – протянула Хильда. – Ну бред же. Если так хочется нашего городского голову шлепнуть, то разве ж нет вариантов попроще, чем угонять бронеход ради штурма его дома? Банально – по дороге куда-нибудь перехватить…

– Это если он куда-то ездит, иначе ждать можно до морковкина заговенья. Кстати, а когда бургомистр в последний раз куда-то выезжал даже в город? – задумалась Мина. – В смысле – лично выезжал, а не помощников отправлял. А то все сидит и сидит у себя в поместье…

– Нет, ну все равно! Вот если бы я чисто гипнотически…


– Гипотетически, – педантично поправила сестру Вилли.

– Да плевать, – отмахнулась блондинка. – Просто, ну даже если цель… сидит в логове или еще где схоронилась. Можно же ее оттуда выкурить или проникнуть и ударить точечно… Ну и вообще – яды, взрывчатка, засада… Да мало ли чего можно придумать! Но ставить на уши целый город, нанимать крупный отряд и угонять бронеход… Не, это уже ерунда какая-то.

– В сущности, а что мы знаем о нашем бургомистре? – сказал я. – Ну, кроме того, что он племянник князя.

– Алексей Борисович, лет шестидесяти, имеет титул барона, – немедленно отозвалась Мина. – Как маг, по слухам, слабоват – ранг восьмой, причем уже давно. Старшего Дара Рюриковичей нет. Есть двое сыновей и дочь. На людях бывать не любит, хотя приемы дает регулярно. Поговаривают, что увлекается книгами.

– Вот откуда ты все это знаешь? – с нотками зависти произнесла Хильда. – Про это уж точно в книжках не пишут!

– В книжках – нет, а вот газеты ты зря не читаешь, – сочувственно покивала Вилли. – Но еще не поздно одуматься, сестра.

– Ну тебя! Змеюка такая… Чтоб тебя кони покусали.

– Кстати! – всполошилась Мина. – А где наши лошадки? Ни одной не вижу у коновязи!

– Конокрады? – мигом оживилась Хильда. – Конокрады – это интересно! Всегда было любопытно, как это можно человека двумя березами распополамить…

– Березование больше не в моде, сестра.

– Старое доброе утопление в выгребной яме?

– Последний писк – посажение на кол.

– Причем на еловый, – хмыкнул я. – Он более колючий… Ау, кровожадные леди! Будете с кем из благородных болтать – не забывайте, что, мягко говоря, не у всех из них в чести милые крестьянские традиции вроде потрошения конокрадов и поджигателей.

– Но ведь это же зло в чистом виде! – воскликнула Хильда. – Что может быть отвратительнее вора?

– Скручерви? – иронически поинтересовался я.

– Ой, фу-у-у, Конрад! Зачем ты о них вспомнил только?!

– Душегуб не столь жесток, как вор типа конокрада, – авторитетно заявила Мина. – Душегуб человека быстро убивает, а вор обрекает на долгую голодную смерть… Так. Пойду спрошу у этого поручика, кто мог видеть наших лошадок.

– Да пошли уж все вместе, чего уж там…

Вернулись к «опелю» – дружинники аккурат закончили грузить наши трофеи.

– Прошу, господа и дамы, – махнул нам поручик. – Пора отправляться.

– Ваше благородие, а мы тут коняшек своих оставляли, перед тем как на поезд сесть. Не знаете, что с ними может быть? – обратилась к дружиннику Вилли.

– Всех лошадей забрали в полицейскую конюшню сразу же после взрыва.

– А мы на этом поедем, да? – Хильда кивнула в сторону роскошного «хорьха».

Дружинник странно посмотрел на сестру.

– Нет, конечно. Это за внуками бургомистра.

О-о-очень интересно… Так, значит, в поезде еще и княжеские родичи ехали?

Ладно, «опель» так «опель» – мы все-таки не привередливые, сейчас даже обычная телега устроила бы. Всегда лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Мы с Хильдой залезли в кузов грузовика; подали руки, помогая подняться Мине, а затем уселись, как и в поезде: я – посередине, сестры – по бокам.

Водитель включил фары, завел двигатель «опеля» кривым стартером, и мы неспешно покатились по ночной Чердыни.

Но прямо перед тем как отъехать, я успел заметить подходящих к «хорьху» людей. Я в общем-то даже не удивился, увидев в сопровождении пары дружинников знакомую по поезду даму-гувернантку с двумя детьми – спокойной русоволосой девочкой лет десяти и отчаянно зевающим пацаном лет семи.

И хоть рессоры военного «опеля» были столь «мягкими», будто их и не было вовсе, сначала задремали сестры, а затем и я сам…



Проснулся я, только когда мы уже подъехали к усадьбе бургомистра.

Конечно, спать, когда по округе еще лазили всякие вооруженные недобитки и смутьяны, – не самое разумное решение… Но я и так почти три дня не мог толком выспаться – сопротивление местных оказалось на удивление серьезным, так что в бой пришлось ввести все резервы и даже нам пришлось повоевать на передовой. Увы, но ОКИ явно просчиталось, посчитав, что на Печору хватит всего одной дивизии. С другой стороны – а где было взять больше войск? Даже с учетом помощи новгородцев больше дивизии в Печору перебросить не получилось…

Точнее – перебросить можно было и больше, а вот снабжать – нет.

Я втянул носом воздух и слегка поморщился – пахло неприятно. Пахло привычно – слишком привычно.

Гарь, кровь, дерьмо – обычные запахи войны.

– Экселенц, а тут жарко было, – сообщил стоящий за турельным пулеметом Майер, оглядываясь по сторонам.