Точнее, наметив щелчок, потому как это я в офицерских сапогах такое мог изобразить, а вот он в своих прыжковых ботинках – не очень.
– Остаешься с бронегруппой в качестве резерва, – вздохнул я. – Я, конечно, сомневаюсь…
Мощный взрыв прогремел прямо позади. Ударная волна швырнула меня вперед, вдогонку накрыв потоком жара и просвистевшей в воздухе щепой. Вагон аж приподняло над землей – но то наш, а вот штабной, похоже, разнесло буквально в клочья. Сильно досталось и тому, где мы находились только что…
Загрохотали сразу несколько пулеметов, прошивая в том числе и его, с хрустом дырявя деревянные стенки. Эфир задрожал от разворачивающихся схем боевых заклинаний; где-то затарахтели автоматы. Броня вагона тут же зазвенела от отскакивающих пуль и заскрежетала от чар – напор был мощным, но наложенная защита пока держалась.
– Занять оборону! – рявкнул я, поднимаясь на ноги. – Ольга!
– Глушат на всех частотах, экселенц, – глухо произнесла разведчица откуда-то с пола. – Сейчас попробую…
Ясно. Значит, подавляют стандартные поисковые заклинания…
Я немедленно построил и развернул не стандартную схему, которую учили в академиях, а родовую – не такую оптимизированную и чувствительную, более сложную, зато и почти незаглушаемую. То, что было рассчитано находить гейстов, как оказалось, неплохо обнаруживало и людей…
Ага!
Стены броневагона будто растворились, меня окутал мрак полутранса, а затем с обеих сторон зажглась россыпь мерцающих алых точек.
– По два десятка целей с обеих сторон. Дистанция – до ста метров, маскировка стандартная, – сообщил я, не дожидаясь, пока Перова придет в себя и построит схему поискового заклинания. – Занять оборону!
«Церберы» рассредоточились по бойницам, но огня без команды не открывали, первым делом начиная выискивать противника по моей наводке. А вот путейцы бросились к трем башенным пулеметным установкам и начали от души полосовать темноту. Где-то громыхнула пушка, застучала зенитка.
Я полез на возвышение под смотровым колпаком и начал крутить головой, вглядываясь в ночную темноту, которую прорезали летящие трассеры и сполохи боевых заклятий.
Почему не отдавал приказ вступить в бой? Все просто – я ждал. Чего ждал?
Путейцы повесили над поездом несколько «люстр», подсвечивая окружающее пространство на случай, если к нам уже подползала пехота… И тут же из близлежащего леса, откуда по нам и вели огонь, к небу взметнулся огромный столб голубоватого пламени. Десяток шаровых молний, несущихся в одной обойме, разделился, распустившись исполинским цветком, а затем ударили по поезду. И не просто так, а точечно, накрывая броневагоны с тяжелым оружием.
По всему составу прокатилась волна взрывов – вряд ли они пробили броню, но наверняка зацепили многих через смотровые щели и бойницы. Одна за другой начали гаснуть осветительные «люстры», и тут же резко усилился обстрел со стороны врага.
Но на наш вагон особо плотно не наседали – похоже, что не посчитали чересчур опасными.
Вот чего я ждал.
– Усилить магическую защиту! – скомандовал я. – Ночное виденье!
«Церберы» потянулись к сумкам с зельями, доставая «катз». Сам тоже на ощупь достал с пояса нужный бутылек, большим пальцем отковырнул крышку и залпом проглотил зелье.
– Открыть огонь!
Часто загрохотали «федоровы» – одиночными и короткими очередями. Манера шоктрупперов садить длинными очередями вызывала у меня натуральное отвращение, так что своих людей я учил так, как когда-то нас учил дядя: никакой лишней пальбы без необходимости – каждая пуля должна лететь туда, куда нужно.
…Райнхард, как сильно ты был бы мной недоволен? Ты учил нас, как убивать гейстов, а я использую это, чтобы убивать людей…
Броня вагона заскрежетала – противник попытался проломить наложенные защитные чары. Сила в удар была вложена приличная, но сработали слишком грубо, да и мои маги дополнительно усилили отрицающие схемы.
Не достигнув желаемого, враг просто закидал нас огненными заклятиями, но без особого толка.
Впрочем, прямо около меня на пол вагона свалился воющий от боли пулеметчик, которому огонь через смотровые щели сильно обжег лицо. Я перескочил на его место, взялся за рукоятки станкача – старенького «шварцлозе». На всякий случай выставил прозрачный силовой щит перед смотровыми щелями и перестроил заклинание поиска в чары дальновиденья.
Вжал спусковую пластину, и перед башней расцвел внушительный цветок дульного пламени – издержки короткого ствола «шварцлозе». Причесал позиции врага длинной очередью, а затем начал бить короткими. Правда, лента довольно быстро кончилась, новую искать и заряжать я не стал, а просто продолжил наблюдение.
Враг, скорее всего, рассчитывал, что в засаду попадется обычный транспортный состав, но уж никак не блиндированный бронепоезд. Так что теперь они оказались в такой же ситуации, как в шутке про мужика и медведя – «а он меня не пускает».
Но садят, конечно, знатно. Явно не просто банда маргиналов – тут и пулеметы, и автоматы, и маги, причем не ниже уровня восьмого-седьмого…
Ладно, это все, конечно, безумно интересно, но пора бы и заканчивать.
Я сжал висящий на груди корректор, нажатием клавиши отправляя кристалл АДа в конвертер. Мягкое жужжание раскрутившейся механики, перемоловшей кусочек синтетического Праха, – и по телу пробежала приятная волна.
В принципе, я уже могу нормально обходиться без корректора, но с ним все-таки проще. А что для работы артефакта требуется куча Праха, так Пакт не только хорошо и вовремя платит, но и обеспечивает всем необходимым…
Схема усиленного Фойершторма развернулась легко и без всяких проблем – заклинания назубок я знал уже подростком, но вот емкость клетки долго не позволяла творить что-то серьезное…
Но нужно открытое пространство – из-под брони, защищенной магией, такое лучше даже не пытаться бросать.
Я соскочил со своего наблюдательного пункта, быстро прошел до тамбура, распахнул бронированную дверь, но сам благоразумно спрятался за углом.
Активировал схему, влив в нее энергию. Короткий жест – и в сторону предполагаемых позиций противника улетает шар зеленоватого огня.
Вспышка.
И на врага обрушивается ослепительный дождь, где вместо капель воды – огненные искры, прожигающие плоть до костей. Что-то вроде новомодных фосфорных бомб, но такими заклятиями Винтеры жгли тварей еще сотни лет назад…
Послышался вой сгорающих заживо людей; стрельба с левого фланга моментально утихла. И почти одновременно с этим враг на правом фланге начал отступать, впрочем, не переставая вести огонь.
Вот и славно…
Я вернулся обратно в вагон.
– Разумовский, возьми второй взвод и организуй преследование. Всех можешь не ловить: добудь пару языков – хочется понять, с какими уродами нам придется здесь иметь дело.
– Есть, экселенц, – кивнул мрачноватого вида темноволосый парень. – Взвод, ко мне!..
А я в это время присел на жесткую скамью и, не слишком обращая внимание на продолжающуюся вокруг суету, достал из внутреннего кармана плаща портсигар. Вытащил сигарету, щелкнул пальцами, высекая искру. Прикурил, затянулся… Поморщился.
Прахом и патронами Пакт обеспечивает хорошо. А вот табак у алеманцев откровенно поганый…
И тут я снова проснулся.
Справа от меня спала Хильда, завалившись на мое плечо и бессовестно пуская слюни на плащ. Слева уютно улеглась Вилли, используя вместо подушки мои колени.
За окнами вагона в закатных лучах солнца проносились телеграфные столбы – мы возвращались обратно в Чердынь.
Обернулся на соседний ряд – нет, никаких сгустившихся теней, ничего подобного… Но на душе все равно было неспокойно.
Я мягко освободился от сестер, которые немедленно обнялись меж собой и продолжили дрыхнуть.
Вышел в тамбур, приоткрыл дверь, вдыхая пахнущий дымом и гарью набегающий воздух, а затем…
Мир моргнул и выгорел.
Пылающий лес и багровое зарево на весь горизонт, где в облаках дыма и пепла ворочаются чьи-то исполинские тени.
И все вновь пришло в норму.
Я, будто сомнамбула, достал из внутреннего кармана плаща трофейный портсигар, вынул сигарету. Привычным движением смял бумажный мундштук; щелкнул пальцами, создавая между ними небольшой огонек…
И так и остался стоять с зажженной папиросой в пальцах.
Ведь я никогда не курил, не пробовал и даже не испытывал желания попробовать. Сейчас – в том числе. Или лучше сказать: сейчас – в особенности.
– Все страньше и страньше… – пробормотал я.
Сигарета неожиданно вспыхнула в руке, в нос ударил знакомый запах сгоревшего черного пороха, а окружающий эфир дрогнул от резкого выброса энергии.
Я на одних рефлексах поймал и втянул ее, ощущая приятное покалывание в пальцах. Посмотрел на дымящуюся картонную гильзу, которую распотрошило при возгорании пороха.
Надо же. Прямо как дядя рассказывал… всего несколько дней назад? А кажется, будто уже столько времени прошло…
Убрал портсигар обратно в плащ – может, и пригодится еще эдакая шпионская приблуда…
На горизонте уже виднелись огни – мы возвращались в Чердынь.
Глава 20
Первой на перрон выскочила Вилли, не дожидаясь, пока поезд окончательно остановится. Естественно, с винтовкой наперевес и на всякий случай с самым суровым выражением на лице.
Хильда, вероятно, хотела бы такой же фокус провернуть, но не вышло – я запряг ее помочь мне вытащить тюки с трофейным оружием. Револьверы, несколько пистолетов, винтовки, пара обрезов, автомат – даже навскидку все это тянуло на несколько тысяч рублей золотом, и без присмотра оставлять такую порцию добра мне не хотелось. Выволокли один мешок из вагона, а затем Хильда исчезла внутри, подтаскивая следующий тюк…
На вокзале нас уже встречали – десяток княжеских дружинников. Все вооружены, эфир дрожит от обилия амулетов – в кои-то веки наше сонное Печорское царство расшевелилось…
– Поручик Елистратов, – коротко отрекомендовался один из них. – Сэр Винтер? Нам поручено сопроводить вас в имение бургомистра.
Не понял. А это еще зачем?
– Я думал, что нас сразу же захочет опросить Охранное отделение… – произнес я, быстро оглядывая дружинников.
Опять липовые? Да нет, эти явно настоящие… Лучшее подтверждение – это фон от боевых амулетов. Раздобыть такие – сложнее, чем винтовки и револьверы, но все равно вполне осуществимо. Главное – раздобыть, а не снять с трупа, потому как такой амулет без должной настройки под себя в лучшем случаем будет скверно работать. Это в лучшем случае. А скорее всего, его замкнет при первой же попытке активации: секреты полевого использования трофеев – одна из самых тайных ветвей Ремесла, которой направо и налево не учат.
– Следователи Охранного отделения сейчас все заняты. – Дружинник поморщился. – Возможно, они опросят вас завтра… А возможно – нет. У нас мало времени – прошу, сэр.
– Остаешься с бронегруппой в качестве резерва, – вздохнул я. – Я, конечно, сомневаюсь…
Мощный взрыв прогремел прямо позади. Ударная волна швырнула меня вперед, вдогонку накрыв потоком жара и просвистевшей в воздухе щепой. Вагон аж приподняло над землей – но то наш, а вот штабной, похоже, разнесло буквально в клочья. Сильно досталось и тому, где мы находились только что…
Загрохотали сразу несколько пулеметов, прошивая в том числе и его, с хрустом дырявя деревянные стенки. Эфир задрожал от разворачивающихся схем боевых заклинаний; где-то затарахтели автоматы. Броня вагона тут же зазвенела от отскакивающих пуль и заскрежетала от чар – напор был мощным, но наложенная защита пока держалась.
– Занять оборону! – рявкнул я, поднимаясь на ноги. – Ольга!
– Глушат на всех частотах, экселенц, – глухо произнесла разведчица откуда-то с пола. – Сейчас попробую…
Ясно. Значит, подавляют стандартные поисковые заклинания…
Я немедленно построил и развернул не стандартную схему, которую учили в академиях, а родовую – не такую оптимизированную и чувствительную, более сложную, зато и почти незаглушаемую. То, что было рассчитано находить гейстов, как оказалось, неплохо обнаруживало и людей…
Ага!
Стены броневагона будто растворились, меня окутал мрак полутранса, а затем с обеих сторон зажглась россыпь мерцающих алых точек.
– По два десятка целей с обеих сторон. Дистанция – до ста метров, маскировка стандартная, – сообщил я, не дожидаясь, пока Перова придет в себя и построит схему поискового заклинания. – Занять оборону!
«Церберы» рассредоточились по бойницам, но огня без команды не открывали, первым делом начиная выискивать противника по моей наводке. А вот путейцы бросились к трем башенным пулеметным установкам и начали от души полосовать темноту. Где-то громыхнула пушка, застучала зенитка.
Я полез на возвышение под смотровым колпаком и начал крутить головой, вглядываясь в ночную темноту, которую прорезали летящие трассеры и сполохи боевых заклятий.
Почему не отдавал приказ вступить в бой? Все просто – я ждал. Чего ждал?
Путейцы повесили над поездом несколько «люстр», подсвечивая окружающее пространство на случай, если к нам уже подползала пехота… И тут же из близлежащего леса, откуда по нам и вели огонь, к небу взметнулся огромный столб голубоватого пламени. Десяток шаровых молний, несущихся в одной обойме, разделился, распустившись исполинским цветком, а затем ударили по поезду. И не просто так, а точечно, накрывая броневагоны с тяжелым оружием.
По всему составу прокатилась волна взрывов – вряд ли они пробили броню, но наверняка зацепили многих через смотровые щели и бойницы. Одна за другой начали гаснуть осветительные «люстры», и тут же резко усилился обстрел со стороны врага.
Но на наш вагон особо плотно не наседали – похоже, что не посчитали чересчур опасными.
Вот чего я ждал.
– Усилить магическую защиту! – скомандовал я. – Ночное виденье!
«Церберы» потянулись к сумкам с зельями, доставая «катз». Сам тоже на ощупь достал с пояса нужный бутылек, большим пальцем отковырнул крышку и залпом проглотил зелье.
– Открыть огонь!
Часто загрохотали «федоровы» – одиночными и короткими очередями. Манера шоктрупперов садить длинными очередями вызывала у меня натуральное отвращение, так что своих людей я учил так, как когда-то нас учил дядя: никакой лишней пальбы без необходимости – каждая пуля должна лететь туда, куда нужно.
…Райнхард, как сильно ты был бы мной недоволен? Ты учил нас, как убивать гейстов, а я использую это, чтобы убивать людей…
Броня вагона заскрежетала – противник попытался проломить наложенные защитные чары. Сила в удар была вложена приличная, но сработали слишком грубо, да и мои маги дополнительно усилили отрицающие схемы.
Не достигнув желаемого, враг просто закидал нас огненными заклятиями, но без особого толка.
Впрочем, прямо около меня на пол вагона свалился воющий от боли пулеметчик, которому огонь через смотровые щели сильно обжег лицо. Я перескочил на его место, взялся за рукоятки станкача – старенького «шварцлозе». На всякий случай выставил прозрачный силовой щит перед смотровыми щелями и перестроил заклинание поиска в чары дальновиденья.
Вжал спусковую пластину, и перед башней расцвел внушительный цветок дульного пламени – издержки короткого ствола «шварцлозе». Причесал позиции врага длинной очередью, а затем начал бить короткими. Правда, лента довольно быстро кончилась, новую искать и заряжать я не стал, а просто продолжил наблюдение.
Враг, скорее всего, рассчитывал, что в засаду попадется обычный транспортный состав, но уж никак не блиндированный бронепоезд. Так что теперь они оказались в такой же ситуации, как в шутке про мужика и медведя – «а он меня не пускает».
Но садят, конечно, знатно. Явно не просто банда маргиналов – тут и пулеметы, и автоматы, и маги, причем не ниже уровня восьмого-седьмого…
Ладно, это все, конечно, безумно интересно, но пора бы и заканчивать.
Я сжал висящий на груди корректор, нажатием клавиши отправляя кристалл АДа в конвертер. Мягкое жужжание раскрутившейся механики, перемоловшей кусочек синтетического Праха, – и по телу пробежала приятная волна.
В принципе, я уже могу нормально обходиться без корректора, но с ним все-таки проще. А что для работы артефакта требуется куча Праха, так Пакт не только хорошо и вовремя платит, но и обеспечивает всем необходимым…
Схема усиленного Фойершторма развернулась легко и без всяких проблем – заклинания назубок я знал уже подростком, но вот емкость клетки долго не позволяла творить что-то серьезное…
Но нужно открытое пространство – из-под брони, защищенной магией, такое лучше даже не пытаться бросать.
Я соскочил со своего наблюдательного пункта, быстро прошел до тамбура, распахнул бронированную дверь, но сам благоразумно спрятался за углом.
Активировал схему, влив в нее энергию. Короткий жест – и в сторону предполагаемых позиций противника улетает шар зеленоватого огня.
Вспышка.
И на врага обрушивается ослепительный дождь, где вместо капель воды – огненные искры, прожигающие плоть до костей. Что-то вроде новомодных фосфорных бомб, но такими заклятиями Винтеры жгли тварей еще сотни лет назад…
Послышался вой сгорающих заживо людей; стрельба с левого фланга моментально утихла. И почти одновременно с этим враг на правом фланге начал отступать, впрочем, не переставая вести огонь.
Вот и славно…
Я вернулся обратно в вагон.
– Разумовский, возьми второй взвод и организуй преследование. Всех можешь не ловить: добудь пару языков – хочется понять, с какими уродами нам придется здесь иметь дело.
– Есть, экселенц, – кивнул мрачноватого вида темноволосый парень. – Взвод, ко мне!..
А я в это время присел на жесткую скамью и, не слишком обращая внимание на продолжающуюся вокруг суету, достал из внутреннего кармана плаща портсигар. Вытащил сигарету, щелкнул пальцами, высекая искру. Прикурил, затянулся… Поморщился.
Прахом и патронами Пакт обеспечивает хорошо. А вот табак у алеманцев откровенно поганый…
И тут я снова проснулся.
Справа от меня спала Хильда, завалившись на мое плечо и бессовестно пуская слюни на плащ. Слева уютно улеглась Вилли, используя вместо подушки мои колени.
За окнами вагона в закатных лучах солнца проносились телеграфные столбы – мы возвращались обратно в Чердынь.
Обернулся на соседний ряд – нет, никаких сгустившихся теней, ничего подобного… Но на душе все равно было неспокойно.
Я мягко освободился от сестер, которые немедленно обнялись меж собой и продолжили дрыхнуть.
Вышел в тамбур, приоткрыл дверь, вдыхая пахнущий дымом и гарью набегающий воздух, а затем…
Мир моргнул и выгорел.
Пылающий лес и багровое зарево на весь горизонт, где в облаках дыма и пепла ворочаются чьи-то исполинские тени.
И все вновь пришло в норму.
Я, будто сомнамбула, достал из внутреннего кармана плаща трофейный портсигар, вынул сигарету. Привычным движением смял бумажный мундштук; щелкнул пальцами, создавая между ними небольшой огонек…
И так и остался стоять с зажженной папиросой в пальцах.
Ведь я никогда не курил, не пробовал и даже не испытывал желания попробовать. Сейчас – в том числе. Или лучше сказать: сейчас – в особенности.
– Все страньше и страньше… – пробормотал я.
Сигарета неожиданно вспыхнула в руке, в нос ударил знакомый запах сгоревшего черного пороха, а окружающий эфир дрогнул от резкого выброса энергии.
Я на одних рефлексах поймал и втянул ее, ощущая приятное покалывание в пальцах. Посмотрел на дымящуюся картонную гильзу, которую распотрошило при возгорании пороха.
Надо же. Прямо как дядя рассказывал… всего несколько дней назад? А кажется, будто уже столько времени прошло…
Убрал портсигар обратно в плащ – может, и пригодится еще эдакая шпионская приблуда…
На горизонте уже виднелись огни – мы возвращались в Чердынь.
Глава 20
Первой на перрон выскочила Вилли, не дожидаясь, пока поезд окончательно остановится. Естественно, с винтовкой наперевес и на всякий случай с самым суровым выражением на лице.
Хильда, вероятно, хотела бы такой же фокус провернуть, но не вышло – я запряг ее помочь мне вытащить тюки с трофейным оружием. Револьверы, несколько пистолетов, винтовки, пара обрезов, автомат – даже навскидку все это тянуло на несколько тысяч рублей золотом, и без присмотра оставлять такую порцию добра мне не хотелось. Выволокли один мешок из вагона, а затем Хильда исчезла внутри, подтаскивая следующий тюк…
На вокзале нас уже встречали – десяток княжеских дружинников. Все вооружены, эфир дрожит от обилия амулетов – в кои-то веки наше сонное Печорское царство расшевелилось…
– Поручик Елистратов, – коротко отрекомендовался один из них. – Сэр Винтер? Нам поручено сопроводить вас в имение бургомистра.
Не понял. А это еще зачем?
– Я думал, что нас сразу же захочет опросить Охранное отделение… – произнес я, быстро оглядывая дружинников.
Опять липовые? Да нет, эти явно настоящие… Лучшее подтверждение – это фон от боевых амулетов. Раздобыть такие – сложнее, чем винтовки и револьверы, но все равно вполне осуществимо. Главное – раздобыть, а не снять с трупа, потому как такой амулет без должной настройки под себя в лучшем случаем будет скверно работать. Это в лучшем случае. А скорее всего, его замкнет при первой же попытке активации: секреты полевого использования трофеев – одна из самых тайных ветвей Ремесла, которой направо и налево не учат.
– Следователи Охранного отделения сейчас все заняты. – Дружинник поморщился. – Возможно, они опросят вас завтра… А возможно – нет. У нас мало времени – прошу, сэр.