– Да, Ник. Надя, она попала в ДТП.

– Что? Когда? – меня прошиб холодный пот, ноги перестали слушаться, и я облокотился на стену плечом.

– Только что. Помощь твоя нужна.

– Скидывай адрес я выезжаю…





Глава 2.




Катя:

– Цезарь, ко мне! Вот умничка! Давай еще разок? Апорт!

Цезарь устремился за брошенной палкой. Это игра ему особенно нравится, как и многим собакам. Впрочем, как и их хозяевам. Сидишь себе на травке и бросаешь палку, и пока пес резвиться думаешь о своем. Но стоило мне погрузиться в мысли, как Цезарь уже примчался довольный и уставший. Больше палку он мне не отдал, он улегся возле меня и принялся яростно грызть кусок деревяшки. В конец забегался бедняга.

Прошло полгода, с тех пор как мы были в этом парке и поэтому этот миг был особенно важен для меня. Я скучала по этому месту. По дому, в котором когда-то снимала квартиру, в нем произошло столько знаковых событий. И, из-за которых я бежала как последний трус. После разочарования в лучшем друге. После неудавшейся любви. И после новости о вмешательстве отца в мою жизнь. Для какого-то это глупо. Для меня это перевернуло мою жизнь. Я решила скрыться ото всех. Потеряться в этом огромном мире. Но безрассудно убежать я не могла. Мне нужно было выяснить отношения с, казалось бы, самым близким человеком на земле, с человеком, который подарил мне эту жизнь, с моим отцом.

На следующий день после откровений Ники, я первым делом отправилась к Олегу и написала заявление об увольнении, заявив, что отрабатывать положенные две недели не собираюсь. Олег не держал меня, поняв мой, мягко говоря, не доброжелательный настрой. После я направилась прямиком к дому отца, у которого мой пыл немного остыл. Мне было страшно вновь шагнуть в дом от куда с криком, у меня больше нет дочери, выставил меня мой родной отец.

Дом моего отца находился в частном секторе на окраине города. Обширный зеленый участок подвергался тщательному уходу специально нанятых для этого людей. Сам он был огромен. Триста пятьдесят квадратных метром с пятью спальнями, каждая из которых обладала собственным балкончиком, а хозяйская даже террасой, и индивидуальным санузлом с ванной или душевой кабиной. Первый этаж был отдан под огромную кухню гостиную с зимним садом и небольшим спортзалом. Стоит ли говорить, что в доме у отца также был бильярдный стол и кинотеатр.

И вот я стояла у ворот родного дома, который отец строил для нашей семьи, и раздумывала, стоит ли делать шаг в прошлое? Но не успела я все обдумать и принять какое-либо решение, как металлическая калитка лязгнула, отварилась, и ко мне выбежал встревоженный отец.

– Боже мой, дочка!

Он обнял меня, прижимая к себе, мои же руки висели, как сосиски неспособные ответить на объятья. И будто почувствовав мою холодность, он отпустил меня, осмотрел с ног до головы, вздохнул и сказал:

– Ну, заходи, что ты тут стоишь?

Он повел меня в дом, обняв за плечо. Я молчала, не зная, как начать разговор. И когда мы прошли лужайку и направились к двери дома, в котором он живет с неким подобием на жену, все внутри меня запротестовало, взбунтовалось. Нет, я не переступлю порог этого дома. Я решительно остановилась и скинула его руку со своего плеча. Отец непонимающе уставился на меня.

– Пап, мне нужно поговорить с тобой, – перебирая пальцы на руках, промямлила я.

– Конечно, милая, – его взгляд стал встревоженным, паника читалось в глубине его постаревших глаз.

– Давай расположимся в саду, на свежем воздухе будет комфортнее, – постаралась улыбнуться ему.

Улыбка была насквозь фальшива, но я старалась быть доброжелательной. В глазах отца мелькнуло разочарование и боль. Возможно, он рассчитывал, что я решила вернуться, смериться с присутствием этой сучки в доме моей мамы. Он ошибался.

– Хорошо, – сунул он руки в карманы домашних трикотажных трико.

Отец повел меня в сад к беседке, где стоял стол и плетеные садовые кресла с пледами. Я уселась на одно из них и накрылась теплой тканью. Отец расположился напротив. Я не могла смотреть на него. Разглядывала все вокруг, лишь бы не столкнуться с его пытливым взглядом. Вот розы, которые сажала еще мама. Ярко-красные и безумно ароматные цветы, которым еще только предстоит зацвести. Клумба с алыми тюльпанами, напротив вовсю благоухала. Май в этом году выдался теплым и это не удивительно. Дальше качели, на которых я любила понежиться летними вечерами. И, конечно же, мой маленький дворец. Деревянный домик, построенный специально для меня. Там я часто играла, будучи ребенком. Устраивала званые ужены и чаепития своим куклам. От воспоминаний нахлынули слезы, и картинка перед глазами поплыла.

– Катя, ты хотела о чем-то поговорить? – прервал мои размышления отец.

– Да, – вытирая глаза от предательских слез начала я, – я на работу устроилась.

– Это замечательная новость, дочь.

Он улыбнулся мне. Искренне, лучезарно, в глазах появился блеск. Он был рад за меня, но его обращение «дочь» больно резануло мое сердце. Я вздохнула.

– Да, могла бы быть замечательной, если бы не одно «но». – Папа с любопытством уставился на меня. – Знаешь, когда мне предложили эту работу, я была на седьмом небе. И я не почувствовала никого подвоха. Мне предложили хорошую должность и высокую заработную плату. Это магазин и хозяина сети зовут Кравцов Олег Семенович. Тебе знакомо это имя? – я уставилась на отца, оценивая его реакцию.

– Впервые слышу, – не моргнув глазом, солгал он.

– Странно, а вот он слышал о тебе. Хотя даже не он, а его отец, – папа опустил виноватый взгляд, догадываясь к чему я. – Семен Бойко – это имя тебе знакомо? Так ведь?

– Конечно, ты и сама его видела несколько раз.

– Да, Семен Алексеевич единственный из твоих партнеров, которого уважала мама.

Я смотрела на отца, не отрываясь, наблюдая за тем, как его недавно довольное лицо искажает новая порция разочарования и страха. Он оперся локтями на колени и сжал пальцы в замок. Он не смотрел на меня. Папа разглядывал свои сланцы, надетые на босу ногу. А я ждала его ответа. Я жаждала правды.

– Твоя мама, очень хорошо разбиралась в людях, – вздохнув, констатировал отец.

– В отличие от тебя, – пробормотала я.


– Что ты там бормочешь? – поднял на меня свой взгляд отец.

– Ничего. Как поживает твоя жена? – наигранно улыбнувшись, спросила я.

– Ох, Эрика чудесно. Она сейчас…

– Прекрати, пап, я не желаю слушать о ней, – взбесилась я. – Мне просто интересно. У тебя семья, молодая жена, работа и когда ты успеваешь совать нос, куда не просят?

– И куда это я сунул свой нос? – встрепенулся отец.

Ему не понравился мой тон, он разозлился. Я поняла это сразу. Но я больше не маленькая девочка, которая боится строгого папочку. Я выросла, я изменилась, а он предал меня. И больше я его не уважаю.

– Это ведь ты попросил Олега взять меня и еще приплачивал ему, чтобы моя зарплата была достойной, – презрительно кинула я.

– Ты ошибаешься, Олега я ни о чем не просил, – в тон мне ответил отец.

– Конечно. Ты попросил Семена Бойко, – взмахнула я руками.

Мы оба начинали заводиться и теряли контроль. И это может плохо кончиться, но мне плевать. Я давно зла на него и ранить его чувства уже не боюсь.

– Да я попросил Семена о помощи, – на удивление искренне признался отец.

– То есть ты даже не отрицаешь тот факт, что вмешался в мою жизнь? – возмутилась я.

– Это нормально, когда отец хочет помочь своему ребенку.

– Даже если ребенок о помощи не просит?! – моему самообладанию наступил конец. Я яростно воскликнула и вскочила на ноги. Отец и не моргнул глазом.

– Сядь! – заявил он.

– И не подумаю! – сквозь зубы прорычала я.

– Все что я делаю, ради тебя! – медленно поднялся он. – Поэтому будь добра сядь и выслушай.

Я осталась неподвижна, лишь сложила руки на груди и испепеляющим взглядом уставилась на него.

– Катя, без меня ты бы погибла. Я дал тебе работу, достойную зарплату, а ты еще жалуешься? Кто может похватать таким обращением после всего того что ты натворила? – укорил меня отец.

– У меня все было отлично, пока ты не влез со своей мнимой заботой!

Я кричала на отца, я не верила, что способна на подобное, но я кричала. Мне трясло от ярости и хотелось сделать ему очень больно, что бы он почувствовал то же, что творится в моей душе.

– Ты забываешься девочка. Я твой отец изволь иметь уважение, – он был в гневе. Это хорошо было видно по заострившемся скулам, по взгляду, по сжимающимся кулакам.

– Ты потерял мое уважение, когда предал маму, приведя эту шлюху в наш дом.

И тут отец с размаха влепил мне пощечину. Он не бил меня никогда. А в тот день, встав на защиту своей жены, ударил. И возможно это не было больно, но обидно безумно. Слезы хлынули по щекам от досады. Щека еще горела, когда я ворвалась в кабинет отца на втором этаже дома. Позади я только слышала его возмущения, стараясь не обращать на них внимания, я вскрыла сейф и отыскала синюю папку с моим именем. Это были документы на денежный счет, который оставила мне мама. Тех денег могло с лихвой хватить и на квартиру, и на машину, и даже на жизнь. Я не взяла их сразу, потому что считала, что они мне не нужны. Но после пощечины отца взбесилась. Но пощечина оказалась не самым сильным ударом в тот день. Удаляясь прочь с кричащем отцом позади, я столкнулась с глубоко беременной мачехой. Это был удар больнее любой оплеухи. Я замерла на месте, уставившись на ее живот в полном шоке.

– Катя, – осторожно начал отец, – я хотел тебе сказать, но ты не дала шанса, – снизив тон голоса и вставая рядом с женой, произнес отец.

– Шанса? – повернулась я к нему. Теперь огнем горела не моя щека, а сердце. Оно разрывалось на куски. И это не потому, что я не рада за них, это потому, что я прибывала в неведенье. – Как раз наоборот, папа, теперь тебе выпал шанс все исправить и воспитать более послушное дитя, а мне пора.

Он не пытался меня остановить. Я выскочила на улицу и уселась на водительское сиденье своей машины, ударившись в рыдания. Мне было обидно за себя, за маму, которая никак не заслужила подобного. Хотя ей-то сейчас все равно, а мне предстоит жить с осознанием того что меня заменили другим ребенком. Более желанным, более послушным, более покладистым.

Сейчас наверняка она уже родила, и они наслаждается счастьем материнства, а я сежу на лужайке у озера и наслаждаюсь компанией преданного пса.

На мамины деньги я купила квартиру. Двушку, подальше от того дома, где я снимала квартиру и работала в магазине, но все же у того же парка, с другой его стороны. Он огромный и вероятность встретиться с нежеланными людьми сводится к нулю. Очень уж мне не хотелось покидать привычный район, к тому же Цезарю необходим парк для прогулок. А еще я отправилась в путешествие по Европе. Рим, Флоренция, Париж. Планировала на три недели, но задержалась на полгода. Это было незабываемо, а главное полезно. Я перезагрузилась, переосмыслила свою жизнь. И главное что я вынесла – мое душевное равновесие зависит от мужчин. Сначала, в детстве я зависела от отца. Я смотрела на него словно на Бога. Он был эталон, идеал. Примерный семьянин, любящий свою жену и дочь, к тому же способный нас обеспечить. Кто на такого не захочет равняться. Затем повзрослев и осознав наличие других мужчин на планете, мне встретился Игорь. Его я также идеализировала. По-другому просто не умела. И как раз он то и объяснил, что идеал можно придумать. Но, по-видимому, с первого раза я не поняла. Я цеплялась за мужчин как за соломинку, без которой обязательно погибну. И вот спустя годы я встретила Марка. И снова идеализировала его. Не зная человека, я вообразила принца на белом коне. Я придумала образ, в который без оглядки влюбилась, не замечая истинной привязанности. Ники стал последним в этом списке. Но я не могла простить ему его обмана. Я открылась ему, рассказала все тайны, а он лишь использовал меня. Не знаю, чего он в действительности хотел от нашей дружбы, но одно мне было понятно как дважды два. Мне нужно было держаться подальше от него. И для этого я решила сбежать, спрятаться. И, чтобы прийти в себя мне понадобилось полгода. И сейчас я могу сказать уверенно – я излечилась. Теперь я самодостаточная и целая личность. Я готова идти по жизни вперед одна, не завися ни от кого. И главным доказательством этого стало мое трудоустройство. Я нашла работу мечты. Теперь я администратор в одном из Питерских театров. Работа не обычная, со странностями, но этот мир заражает своей атмосферой любого, кто оказался там.

Артисты народ не простой, взбалмошный и даже сумасшедший в какой-то степени, но забавный. Они словно дети. Эмоциональны и обидчивы, но зная это можно работать. В этот мир меня привела моя старая подруга Марика. Мы дружили в детстве. Жили по соседству и часто играли вместе. Потом повзрослев, общались в одной компании. Она была мне как сестра, но после смерти мамы я замкнулась, ушла в себя и отвергла всех близких. Люди обиделись и прекратили со мной всяческое общение. В том числе и Марика, но в день визита к моему отцу, когда я рыдала в своей машине, она увидела меня и не смогла пройти мимо. Она уселась на пассажирское сиденье, и я сама не зная как, выболтала ей все, что наболело. Она всецело меня поддержала. И это была ее идея с путешествием, а после она обещала помочь с работой. И помогла. И я ей очень благодарна.

Марика актриса и ей очень довольны в нашем театре. На ее спектаклях всегда аншлаги. И это не удивительно. Помимо таланта, который виден невооруженным взглядом, она красотка. Густые, черные волосы до поясницы, огромные глаза цвета изумруда, миловидные черты лица. И я не говорю еще о фигуре, которая любого мужчину повергает в ступор. И надо сказать она довольно умело пользуется своими достоинствами. В театре ее боготворят. А я не перестаю удивляться, с какой легкостью она заводит новые знакомства.

Надо отметить я тоже слегка изменилась внешне за эти полгода. Я обрезала волосы, остановилась на длине чуть ниже плеч, и перекрасилась. Теперь я шатенка с каштановыми волосами. И в этом образе стала чувствовать себя уверенней. Мой гардероб также поддался критики. Теперь ни каких вульгарно коротких юбок и глубокого декольте до пупа. Только сдержанный деловой стиль, с парой джинсов и кашемировых свитерков.

Сидя на лужайке и наслаждаясь весенним солнышком, я и не заметила, как пролетело время. Начало смеркаться, а завтра мне предстоял еще один рабочий день. К тому же тяжелый. На завтра был назначен кастинг на очередную постановку, а это значило, что день будет расписан по минутам. Вздохнув, я поднялась и направилась домой.

Как я и предполагала рабочий день оказался не из простых. Несмотря на то, что сегодня пятница с самого утра все были заведенные. И это не удивительно. Актрисы на взводе от предстоявшего кастинга, режиссер рвал и метал, не зная, что конкретно хочет, а директор поддался всеобщей панике. И когда дело дошло непосредственно до самого действия все, включая меня, были морально вымотаны, но собравшись, приступили в работе. Кастинг на удивления проходил спокойно. Ни режиссер, ни директор не проявляли особого интереса к происходящему на сцене. Лишь я старалась пополнять запасы их кофе, а артистов морально поддерживать. И когда настала очередь моей подруги Марики я зашла за кулисы.

– Соберись Марика, им особо никто не понравился. У тебя есть все шансы, – поддержала ее.

– Ты уверена? – уточнила она.

Она нервничала, кусая губы. Я не понимала зачем? Она сногсшибательна, талантлива и, на мой взгляд, нет более подходящей кандидатуры. Я искренне улыбнулась ей.