– Все не так плохо, – как можно бодрее ответила я и даже выпрямилась, расправляя плечи. – Ты же видел, Арман не держит на меня зла. Он понимает, что произошло, и помогает мне во всем разобраться.

– Это меня тоже пугает, Сандрин, – серьезно глядя мне в глаза, сказал отец. – С чего бы это молодому Дювалю объединяться с тобой? Зачем ты ему нужна? Как-то это все подозрительно.

– Так сложилось. Я поставила его перед фактом, что буду разбираться сама в том, что произошло на самом деле. Ему ничего не оставалось, как присоединиться. В конце концов, это о его репутации идет речь. – На миг я задумалась и пробормотала сквозь зубы для самой себя: – Хотя о своей репутации он не очень-то и печется.

Некоторое время мы просто смотрели друг другу в глаза, и я заметила, как папа что-то обдумывал, но мыслями своими со мной не поделился. Выспрашивать и настаивать не стала, как и он, я старалась просто доверять.

– Я предполагаю, что именно ты мог слышать о Дювалях, но Арман не похож на других членов своей семьи. Он и живет отдельно. Мы нашли общий язык, но, даже несмотря на это, я все равно осторожна, папа. Я помню все, чему ты меня учил.

– Твои слова меня ничуть не успокаивают…

– Я понимаю, но подумай о влиянии его семьи. И о том, как мне поможет это знакомство. Кто лучше убережет меня от Дювалей, как не один из них? Поверь, рядом с Арманом я в безопасности.

– Почему ты так веришь ему? Почему ты уверена, что он не убивал эту несчастную девушку? – строго спросил отец.

– Я не знаю, объяснить не смогу…

– И после этого ты предлагаешь мне слепо довериться? – нахмурился он.

– Я прошу, – с мольбой в голосе ответила я.

– Ты понимаешь, что будет, если с тобой что-то случится?

– Прячась в Марселе, я не решу проблему! Ты же сам меня учил поворачиваться к трудностям лицом! Говорил, что бегство – это не выход, что, как бы ни было трудно, нужно бороться!

Каждое мое слово заставляло папины плечи опускаться все ниже. Он помнил свои слова, и теперь они повернулись против его желаний и стремления защитить меня.

– Оружие у тебя с собой? – будто смирившись, спросил он.

– Всегда, – кивнула я облегченно и указала на сумочку.

– Тренировалась давно?

– Давненько, если честно, но рука моя тверда, – заверила я его, после чего предложила прогуляться, чтобы немного проветриться и сменить направление разговора.

Мы шли мимо фонтана четырех частей света по направлению к Люксембургскому саду и говорили о расследовании, о том, что удалось выяснить и что еще предстояло узнать. Папа предупреждал об опасности фанатизма, который присущ спиритуалистам, и без конца твердил о здравом смысле и осмотрительности. Невзирая на боль и страх за меня, он тоже понимал, что мне не выпутаться из этого, не разгадав загадку убийства Кароль Пети.

– У тебя живой ум, и ты отменно им пользуешься. Еще есть смекалка и выдержка. К опасности тебе не привыкать, – как-то обреченно подытожил отец, когда мы присели на скамейку. – Это немного успокаивает меня, но не избавляет от жгучего страха и непреодолимого желания увезти тебя домой.

– Рада, что ты смог меня понять, – прошептала я, положив голову на его плечо, – и отпустить.

– Мама не поймет, – вздохнул он.

– Тогда скажи ей, что все улажено. – Просить отца лгать маме было неприятно, но так лучше, чем видеть ее терзания. – Когда ты возвращаешься в Марсель?

– Не знаю, – уклончиво ответил он, будто что-то скрывал. И вновь я предпочла этого не заметить. – У меня есть еще дела в Париже.

Еще пару часов мы бродили по саду, и я увлеченно расспрашивала отца о новостях в бизнесе, о друзьях и соседях. Это немного подняло мое настроение и, вернувшись домой, я позвонила Дениз, чтобы договориться о встрече в клубе. Мне нужно было расслабиться.





Глава 12

Новая встреча с «Забвением»




Во время разговора с подругой отчего-то машинально назвала местом встречи клуб «Под Сводом Забвения», а не то заведение, в котором мы бывали чаще всего. По пути домой я размышляла о том, что не очень хотела оказаться среди большого скопления народа, там, где меня многие знали. Пока не решится вопрос с Дювалями, хотелось избежать расспросов, порицания или сочувствия. В «Забвении» меня никто не знал, если не считать хозяина. Так я аргументировала и Дениз свой выбор. Подруга согласилась сразу, поскольку тоже давно хотела туда заглянуть. Мы сговорились встретиться пораньше, потому что очень хотелось успеть занять столик, прежде чем клуб заполнится до отказа.

Времени было достаточно, поэтому я заставила себя выбросить печальные мысли из головы и приготовила легкий ужин. Спасибо мадам Броссар, которая не забывала обо мне и не только прибирала в квартире, но и заполняла холодильник свежими продуктами. Готовила я очень редко и только самые простые блюда. Дело не в том, что я не умела, просто не любила. Для себя одной готовить скучно, а принимать пищу в гордом одиночестве уныло. Поскольку в мои планы сегодня входило хорошенько повеселиться, что само по себе подразумевало алкоголь, подкрепиться было просто необходимо. И именно всего лишь подкрепиться, чтобы отяжелевший желудок не мешал танцевать.

Я обожала танцы и провокационные звуки джаза. Никогда не смогу забыть, как два года назад посетила кабаре «Фоли Бержер» и увидела дебютное выступление несравненной Жозефины Бейкер, чей голос сейчас слушала по радио. Дерзкая, заводная афроамериканка выступала лишь в одной набедренной повязке, сделанной из бананов. Это было настолько экзотично, что зал ревел от восторга. Поговаривают, будто Жозефина перед выступлением несколько часов продержала ведро с кусочками льда возле груди, чтобы ее формы не разочаровали зрителей. Услышав эту байку впервые, я восхищалась и ужасалась одновременно. Теперь Жозефина стала звездой «Фоли Бержер», и, когда у нас с Дениз было желание, мы отправлялись в кабаре, чтобы посмотреть на полуобнаженную танцовщицу и послушать ее дивный голос.

Я прислушалась к мелодии, а потом и к словам песни «У меня две любви – моя страна и Париж». На миг прикрыла глаза, наслаждаясь чудесными звуками, а потом приступила к выбору платья. Сегодня мне хотелось быть яркой, игривой и свободной. Свободной от проблем и страхов. Я остановилась на коротком платье бледного серо-зеленого цвета без рукавов, с глубоким декольте и открытой спиной. Вырез сзади был таким же провокационным, как и впереди, и спускался почти до самой талии. Колени прикрывала только черная бахрома, которая никак не стесняла движений. Само платье было изысканно расшито стеклярусом и бисером, на лифе, прямо между грудей, красовалась вышивка, напоминающая брошь, от которой вверх и вниз расходились плавные волны бисера.

Я аккуратно уложила волосы и закрепила их шпильками, а потом приладила ленту того же цвета и с теми же узорами, что и платье. Справа красовалось страусиное перо. К этому наряду у меня имелись и парчовые туфли на ремешках от самого Андре Перуджа, которые я заказала специально для комплекта. Весь туалет обошелся довольно дорого, но, глядя на себя в зеркало, поняла, что затраты стоили того. Добавив браслеты и серьги, сложила в сумочку портсигар, зажигалку и револьвер. До той самой ночи я не носила оружие с собой постоянно, но теперь не чувствовала себя в безопасности без него или без Армана. Подумав о Дювале, поймала себя на том, что мечтательно улыбаюсь. Фыркнула своему отражению и повесила на руку легкое манто, отороченное мехом по краям.

В клуб мы вошли как раз вовремя, он еще не был заполнен. Выбрали столик и тут же заказали выпить. Дениз надевала платья исключительно на вечеринки, поэтому меня не удивило ее не менее фееричное появление. Опустошив первый бокал, я тут же заказала еще, но торопилась я только для того, чтобы перестать обращать внимание на тесноту «подземелья».

– Как ты? – спросила подруга, пока музыканты играли медленную мелодию, позволяя гостям беседовать.


– Сложно сказать. – Я пожала плечами, разглядывая клуб уже совсем другими глазами.

Он больше не казался казематом с давящими стенами и опускающимся на плечи потолком. Было что-то в этом месте мистическое, таинственное и оттого притягательное. Вновь в памяти мелькнуло лицо Армана. Ну да, таинственное и притягательное, совсем как мой новый соратник. Тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли.

– Если можно, давай не будем говорить о моих проблемах. Я пришла сюда, чтобы расслабиться.

– Конечно, – тут же согласилась Дениз, – прости! Все, никаких проблем! Только веселье!

Подруга широко улыбнулась и устремила взгляд серых глаза на постепенно собиравшуюся публику. Этот взгляд я хорошо знала – подруга искала жертву. Я усмехнулась собственному выбору слов. Но это действительно так. Дениз была очень решительной девушкой и почти всегда сама выбирала мужчину на вечер, да и на ночь, если все складывалось удачно. Устоять перед ее строгой сексуальностью не мог почти никто, по крайней мере, я таких не встречала. В отличие от меня подруга не проводила две и более ночи с одним мужчиной, и даже такие отношения, как у нас с Амеди, ее не интересовали. Она считала, что постельных ласк ей достаточно, а со всем остальным, что прежде было принято считать мужскими занятиями, она могла справиться сама.

Дениз говорила, что до войны была совсем другой; более приветливой, доверчивой и жизнерадостной, а после остался цинизм и холодный расчет. Я не очень-то в это верила, зная о том, насколько она отзывчивая, но, если близкому человеку так было проще, предпочитала не спорить. Война никого не пощадила, оставив рубцы на телах и душах. Я любила подругу за молчаливую преданность и готовность протянуть руку помощи, а еще за ее шутки, даже те, что ниже пупка.

Зал постепенно набивался любителями джаза, но в скором времени поток гостей иссяк. Скорее всего, охрана впускала лишь ограниченное количество, чтобы мы здесь не чувствовали себя как сардины в бочке. Выпив уже третий коктейль, я ощутила, как мышцы расслабляются, но в голове пока было светло. Обычно мне много не надо, чтобы ощутить влияние алкоголя, но напряженность последних дней и страхи, о которых я предпочитала не думать, все равно не оставляли окончательно. Словно подсознательно я ждала беды из-за каждого угла и боялась отпустить себя.

Но все изменилось, когда неизвестный мне коллектив перешел к быстрым мелодиям. Я осмотрела незнакомую малочисленную публику, изучила мужские лица, размышляя о том, как пройдет ночь. Танцевать здесь не спешили, наслаждаясь выпивкой и компанией.

Чья-то рука легла на мое плечо.

– Мисс Пэг, – произнес хозяин заведения, когда я повернулась к нему. – Не ждал вас снова.

– Ну как же, мсье Обен, разве не вы говорили, что мне стоит прийти сюда вечером, чтобы избавиться от неприятных ощущений? – улыбнулась я. – Я так и сделала.

– Вам нравится? – спросил Обен, и прозвучало это так, словно я собираюсь писать рецензию о его клубе.

Я приподняла брови, и мужчина рассмеялся, догадавшись о ходе моих мыслей. Смех у него был очень заразительным, да и вообще, сейчас он выглядел веселее и даже моложе, чем в тот день, когда мы познакомились. Я достала сигарету, а мсье Обен услужливо поднес горящую спичку, игриво заглядывая в мои глаза. Я буквально почувствовала, как его взгляд скользнул по обнаженной коже и устремился в декольте.

– У вас совсем не танцуют? Мы зря выбрали это место, чтобы хорошенько повеселиться? – отвлекла я его вопросом.

Мужчина хмыкнул и нехотя оторвался от моего платья и, скорее всего, от фантазий о том, что скрывалось под ним:

– В основном сюда приходят послушать новые коллективы, но танцы не возбраняются и даже приветствуются. Места немного, но пока еще ни разу из-за этого не возникло проблем.

– Ваши гости привыкли, – присоединилась к беседе Дениз.

– О! Прошу прощения, – улыбнулась я, – я вас не представила. Мсье Обен – это моя подруга мадемуазель Дениз Бош. Дениз – это владелец клуба мсье Джозеф Обен.

Подруга протянула руку и придирчиво изучила мужчину, отмечая для себя его приятную внешность и обаяние. Мсье Обен прекрасно понял этот ее взгляд и тут же потерял ко мне всякий интерес.

– Очень приятно, – сказал он и коснулся губами ее руки.

Дениз хмыкнула и мягко выдернула свои пальцы из его ладони. Одна из пар решительно двинулась в центр зала, а те, кто стоял у сцены, посторонились, чтобы предоставить больше места для движений. Внутри у меня что-то всколыхнулось, предвкушая начинающийся праздник, я ощутила приятное нетерпение. Мсье Обен пригласил Дениз, и веселье началось.

Первая пара часов пронеслась стремительно, мы пили, танцевали до головокружения и смеялись. Смеялись громко и безудержно. К нашему столику подходили мужчины и женщины, и вскоре мне показалось, что в клубе не осталось ни души, с которой бы я не познакомилась. Мы с Дениз оценили тесноту, позволяющую свободно общаться в довольно узком кругу тех, кто успел попасть сюда вовремя. Обен рассказал, что «Забвение» пользуется небывалой популярностью, но, к сожалению, вместить всех желающих невозможно. Большинство относились с пониманием, но встречались и те, кто уже успел выпить где-то в другом месте и устраивал скандал, пытаясь проникнуть внутрь, когда зал уже заполнен.

Джаз – яркий, заразительный и азартный, заставлял сердце колотиться и рваться наружу от счастья и ощущения свободы и вседозволенности. Быстрые движения, модные танцы и потрясающие голоса. За все это время я ни разу не вспомнила о машинке, убийстве, несчастной Кароль и странностях Дювалей.

В одно мгновение, когда алкоголь уже выполнил свою задачу и сделал меня развязнее, мне показалось, что я увидела в толпе знакомое лицо. На миг застыв, я моргнула, но пришла к выводу, что просто померещилось. Танцевала я все медленнее, ощущая усталость и легкую дрожь в ногах. На какое-то время решила отдохнуть от друзей и присела за столик, чтобы перевести дух. Наблюдать за танцующей Дениз было приятно. Схватив кого-то проходящего мимо за руку, я притянула его наручные часы к глазам, стрелки показывали четверть третьего. Отпустив мужчину, я махнула ему рукой, чтобы шел дальше, но он и не подумал:

– А может, ты и со мной потанцуешь?

Бархатный голос скользнул по гладкой коже шеи и вызвал приятные мурашки по всему телу. Я вновь прикрыла глаза, не желая, чтобы наваждение проходило. Повела обнаженными плечами, будто напрашиваясь на прикосновение, и шумно выдохнула, когда теплые пальцы дотронулись до спины. Мягкими плавными движениями они спустились к талии и скользнули по кромке платья. Дыхание участилось, я невольно коснулась шеи и немного выгнулась, ощущая, как тело задрожало.

Как только мужчина убрал руку, я возмущенно обернулась и столкнулась лицом к лицу с Арманом, который приподнял брови и усмехнулся.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я, пытаясь унять проснувшееся возбуждение.

– Пришел проведать тебя, – ответил Дюваль. – Тьери сказал, что ты уже достаточно выпила, поэтому я решил без приключений доставить тебя домой.

Ага, значит, знакомое лицо не померещилось! Друг Армана действительно здесь, и, похоже, ради меня.

– Ты что – следишь за мной? – решила я возмутиться.

Поскольку не до конца осознавала, как именно относиться к его выходкам, это и злило, и будоражило одновременно.

– В таком состоянии ты легкая добыча, Сандрин, – проговорил он мне прямо в ухо, потому что музыка не позволяла нормально разговаривать, не повышая голоса до крика.

А я вновь заблудилась в собственных чувствах. Меня неудержимо тянуло к Арману, и я едва-едва держалась, чтобы не прижаться к нему и не поцеловать. В этот миг, кроме его губ, уже ничего не видела. Я и трезвая теряла голову от его близости, а уж после стольких коктейлей могла и вовсе не устоять.

– Не для тебя, – улыбнулась я и отстранилась на, как я считала, безопасное расстояние. Для убедительности даже уперлась ладонью в его грудь, чтобы и он отдалился.

Я вовсе не хотела этого делать, но где-то в голове настойчиво маячила мысль, что лучше не стоит с ним сближаться настолько. Впереди непростое расследование, и неизвестно, кто из нас сможет выбраться из-под руин, когда оно закончится. Я даже отвернулась и закусила губу, чтобы не выдать собственного сожаления. Послышался чудесный смех Дюваля. Арман обошел меня и сел на соседний стул.

– И чем же я плох? – продолжал ухмыляться он, даже не пытаясь скрывать сексуального интереса ко мне.

– О нет! Ты хорош! И очень даже! – ощущая, как тело горит под его пылким взглядом, ответила я. – В этом-то и дело!