– Вклад значительный, конечно, и может служить оправданием ваших действий, – миролюбиво признал советник. – На ваше счастье, Рияш-диер. Я доложу обо всем королю. Какую награду вы желаете?

– Восстановление в прежней должности. И право для моей женщины жить на Адьяре.

– Не много ли вы просите?

– Не слишком ли вы низко цените возвращение королю его невесты? – задал встречный вопрос Рияш.

– Я не невеста! – зашипела Аррис, словно бросая вызов Левьеру. Или отвлекая внимание от Рияша?

Встретившись с ней взглядом, советник на нас больше не смотрел. Не разрывая зрительного контакта с «принцессой», повелительно махнул рукой, прогоняя всех прочь.

– Решение короля узнаете завтра, – бросил скупо, дав понять, что наше присутствие излишне.

Хотя мне было страшно оставлять брата и Аррис одних, но иного выбора не осталось – Рияш потянул меня к выходу.



Во время аудиенции у советника

Найрис вздохнул с облегчением, когда Инили и Рияш покинули кабинет советника. Проблем меньше не стало, конечно, сестра по-прежнему в обществе этого раздражающего бандита, но… Но, кажется, в безопасности.

Несмотря на разногласия и неприязнь, в этот момент принц чувствовал к Рияшу уважение. Пусть даже он преследовал свои интересы, но зато как эффективно! Вмешательство Найриса вызвало бы у бандитов лишь смех и новый шквал издевательских намеков – принц прекрасно помнил свою первую попытку.

Однако даже сознавая преимущества явной симпатии Рияша к Инили, Найрис не переставал переживать. Бандит не пара принцессе – это раз. Неясно, как он отреагирует на правду, – это два. Покровитель из Рияша надежный, но в то же время опасный и непредсказуемый. Насколько далеко успели зайти их отношения? Как вообще Инили допустила, чтобы он ею увлекся? Зачем обнадежила мужчину? Он не знает, кто она, и его поступки и намерения можно простить, но Инили обязана была вести себя осмотрительнее и держать бандита на расстоянии.

То, что он спас себя и остальных от разоблачения, похвально. Только Найрису пришлось молчать, ведь, не зная чужого плана, легко все испортить. Вот Аррис – умница. Принц восхищался ее умением ориентироваться в опасной ситуации. Как она ловко отвлекла внимание Левьера на себя заявлением о «не невесте»! Советник и думать забыл о претензиях к Рияшу. Женская красота опаснее любого оружия. А если к ней приложен пытливый ум, то мужчина заранее обречен на поражение.

Вот только вместо того, чтобы предсказуемо начать выяснение отношений со строптивой особой, Левьер предпочел сначала решить вопрос со всеми, кто ему мешал. И потому, проигнорировав возмущенно-гневный выпад «принцессы», едва закрылась дверь за Рияшем и его спутницей, переключил внимание на Найриса.

– Так что же будем делать с вами, Найрис-тиал? Вы сбежали и не дали ответа… Могу ли я рассчитывать, что вы хотя бы теперь образумились? Или по-прежнему будете упорствовать?

Он явно не забыл о нерешенной проблеме, требовал внести ясность тотчас.

– Сначала скажите, что с моими подданными? – хмуро бросил принц. Мужчина с мужчиной должен разговаривать без уверток, прямолинейно. И пусть долг Найриса следовать плану шейразцев, но в той же степени он чувствовал ответственность за судьбу оставленного в плену экипажа.

– Не поздновато ли спохватились? – криво усмехнулся советник. – Надо было думать, когда бросили их. Теперь-то какой смысл?

– Не понял… – Принца охватила тревога. Неужели Криач-яр ошибся, когда убеждал своего подопечного? Или это была ложь во спасение? И пленники сознательно пожертвовали собой, исполняя свой долг перед королевским отпрыском, дав ему возможность сбежать? – Что вы имеете в виду?

– Вас предупреждали, – выразительно развел руками советник. Договаривать не стал, но было понятно – в живых никого не оставили. Своеволие принца дорого обошлось его подданным.

Первым порывом Найриса было броситься на тщедушного типа и свернуть ему шею. Сдержали порыв две причины – связанные руки и спутанные мысли. Если он хочет осуществления плана шейразцев, то не может разрушить усилия многих. Тем более нельзя допустить, чтобы жертвы оказались напрасны. А отомстить Левьеру можно и после, когда Адьяр падет. Крах королевства станет страшным ударом для советника. А сейчас Найрис мало что может. Только доставит врагу удовольствие своим гневом.

– Вижу, вы убедились, насколько беспощаден наш король, – полюбовавшись на его исказившееся гримасой отчаяния лицо, сказал Левьер. – Теперь, надеюсь, придете к единственно верному решению и согласитесь на наши условия. В противном случае Тиалу ждет хаос и жертвы – ставленник Адьяра не будет милосерден. А вам, прежде чем самому умереть, придется еще не раз пережить подобную трагедию. И не одну.

– Не нужно жертв, – мотнул головой принц. – Я… все осознал.

Найрис фактически согласился. Пусть не дал прямого ответа, но сделал вид, что испугался и принял правоту Левьера, выставив себя трусом и слабаком, который переметнулся к более выгодному союзнику. В нынешних обстоятельствах это была самая правильная тактика.

И в глазах Аррис, которая молчала, но внимательно следила за разговором и ловила каждое слово мужчин, принц увидел поддержку. К сожалению, Левьеру проявленной покладистости показалось недостаточно.

– Ага… – задумчиво отозвался он, словно решая, принять ли на веру слова принца. – Ну что ж, как говорится, все обещания требуют подтверждений. Так что и вам придется их предъявить.

– Какие именно доказательства вам нужны?

– Присяга верности королю Адьяра. Немедленно.

– Присяга? Прямо сейчас? – опешил принц. Потерянно взглянул на беззвучно ахнувшую Аррис, повел плечами, стянутыми веревкой, и нашел удобную отговорку: – Разве ваш король не спит? И я не нарушу его покой?

– Ну да, вы правы. Гневить его не стоит, – поморщился Левьер, словно упрекая себя за рассеянность. – Утром, разумеется. А пока подождете аудиенции в камере. На этот раз в одиночной. Увы, у меня нет времени подыскивать для вас достойных собеседников. Да и вам полезнее остаться наедине с собственными мыслями, не отвлекаясь на пустые разговоры.

Он коснулся неприметного звонка на столе, дав сигнал, и ожидающая в коридоре охрана незамедлительно оказалась в кабинете. Найриса подхватили под мышки, поднимая с кресла.

– А моя сестра? – Принц рванулся, пытаясь высвободиться из хватки бандитов, которые тащили его к выходу. – Она останется с вами наедине? Как же приличия? Она же принцесса…

– Уж не желаете ли вы составить ей компанию, раз компаньонка теперь занята? – хмыкнул Левьер. Подумал и неожиданно согласился: – Впрочем, почему бы и нет? Инили-тиала, в отличие от вас, проявляет крайнюю несговорчивость, вот вы и займетесь ее воспитанием и вразумлением. Напомните, что от ее поведения тоже многое зависит. Ваше благополучие в том числе.

Говорил советник с принцем, а смотрел при этом исключительно на девушку. Несомненно, все претензии были в первую очередь адресованы ей. Зато хотя бы выставлять вон будущего родственника Левьер не стал – охрана, повинуясь его знаку, вновь вышла.



Аудиенция у советника продолжается

– Неужели я… то есть король, – хозяин кабинета теперь уже открыто обратился ко мне, – настолько вам противен, Инили-тиала, что вы нас покинули? И так упорно отказываетесь от замужества? Титул королевы Адьяра кажется вам настолько ужасным? Что же изменилось, раз вы решили сбежать? Мне казалось, мы с вами нашли подход друг к другу. И могли бы поладить.


Что именно он имел в виду под словом «поладить», было ясно без уточнений, и эти непристойные намеки меня задевали до глубины души. Глаза Найриса гневно сверкали. Принц едва контролировал себя, чтобы не осадить напористого типа, позволяющего себе такую наглость в обращении с принцессой. Пусть даже фиктивной. Нам обоим приходилось помнить о нашем плане. С Левьером нужно действовать иначе – провокационно, но без оскорблений и претензий.

– Неужели вы сами не догадываетесь, почему я сбежала? Вы же умный, советник, – постаралась вздохнуть огорченно. Вроде получилось, даже голос обиженно дрогнул. – Признаться, ваше равнодушие меня задело. Ни погони, ни перехвата…

Левьер, за выражением лица которого я следила столь же пристально, как и за мимикой принца, явно опешил. Из единоличного судьи он превратился в обвиняемого. И сам этого не понял, потому что растерянно поинтересовался:

– Вы желали погони? Зачем?

– Мужчины не ценят то, что с легкостью им достается, – непререкаемо заявила я. – А вы определили меня в невесты и расслабились. И ухаживать не нужно, и подарков не надо, раз все заранее решено за меня. Поймите, от статуса невесты я не отказываюсь. Я верю в серьезность ваших намерений, но обидно чувствовать пренебрежение.

Найрис переменился в лице. Похоже, уловил в моем заявлении намек на себя и принял оскорбление близко к сердцу – ведь он-то как раз ухаживал! Его послушать, так всегда кто-то другой виноват. Из наших отношений не вышло ничего толкового – досадное стечение обстоятельств. Подумаешь, встречались слишком мало! Не всегда долгое общение гарантия крепкой и счастливой семьи.

– Ну хорошо, будем считать, я вас понял. – Левьер в замешательстве почесал лоб, видимо, женская логика оказалась и для него камнем преткновения. – Не уверен, правда, что сумею объяснить вашу позицию королю. Но постараюсь.

– Неужели вы желаете исправиться? Убедить меня, что обвинения в равнодушии напрасны? – недоверчиво спросила я, почувствовав подставу. Уж больно уступчивым казался Левьер.

И не ошиблась.

– Именно! – с не обещающим ничего хорошего энтузиазмом отозвался советник. – Я учел вашу критику, но преследовать прекрасную беглянку… Это неприемлемо, уж простите. Лучше я посажу вас под замок.

– И это, по-вашему, доказательство? – возмутилась я.

– Я оберегаю вас и себя от гнева нашего короля. Он приказал мне решать проблемы с невестой, и ему не понравится, если вы вновь покинете Адьяр. Инили-тиала, проявите понимание! У меня сейчас слишком много дел, чтобы все свое время посвящать вам.

Выражение его лица при этом было настолько удрученным, что высказывать сомнения в искренности советника и проявлять строптивость было бы верхом неуважения. Пусть даже я и предполагала, что он лжет. С другой стороны, возможно, я к нему предвзята? Не могу я знать всех тонкостей взаимоотношений короля и советника. Может, у него действительно голова идет кругом от забот?

Приняв мое молчание за сочувствие, Левьер довольно улыбнулся и встал.

– Не сердитесь, принцесса, – учтиво сказал он. – Я желаю вам лишь добра. Вы позволите, я развяжу веревки? Простите, что сразу не сообразил вас избавить от пут, очень уж растерялся.

Я, конечно, и сама бы освободилась в два счета – Рияш действительно использовал простые узлы и затянул их слабо, – но перечить не стала. Все же удобнее манипулировать мужчиной, который доволен и получает то, что хочет. В разумных пределах, само собой. Да и демонстрировать свои навыки рано. Они вкупе с эффектом неожиданности могут стать огромным преимуществом.

Вот и пришлось терпеть, пока он под благовидным предлогом изучения переплетений веревок меня ощупывал. Потом приложить массу усилий, чтобы не расхохотаться, потому что Левьер злился и пыхтел, не в состоянии развязать ни одного узла. И в итоге старательно стискивать зубы, чтобы не высказать все, что я о нем думаю, когда на подмогу советнику явился охранник.

И этот мужчина мнит себя идеальным? Да кому он нужен! Слабый, неприспособленный. Свою женщину ни защитить, ни даже взять на руки не сможет. А если все же сможет, то не удержит. Одно слово – задохлик.

Благосклонность Левьера коснулась лишь меня. Найрис остался связанным. Видимо, в воспитательных целях, чтобы был посговорчивее. Ну и с надеждой на то, что нас до самого утра увлечет процесс развязывания и думать о чем-то другом времени не останется.

Ха! Желание советника усложнить нам жизнь оказалось столь же бессмысленным, как его уверенность в своих способностях. Не прошло и половины интервала с момента, как охрана закрыла за нами дверь, а я уже аккуратно сматывала веревки так, чтобы их можно было удобно и быстро использовать по назначению.

Найрис тем временем присел на низкую лежанку, осматривая доставшееся нам пристанище – комнату без окон, с низким потолком. Тесную для двоих и вообще явно рассчитанную на одного человека – узкая кровать, полуразвалившийся стол и обшарпанная дверь в небольшой санузел. Вот и вся роскошь.

– Ну хоть не подземные казематы, и на том спасибо. Хотя, конечно, разница невелика.

– Наверное, я перестаралась, – положив моток на стол, я присела рядом с принцем и вздохнула, чувствуя угрызения совести. – Надо было как-то помягче с ним.

– Не думаю, что это многое бы изменило, – поддержал меня Найрис. – Мне кажется, у Левьера просто такой склад характера. Он привык показывать, что от него тут зависит абсолютно все. С ним хоть как пытайся поладить, ничего не получится.

Несмотря на удовольствие от проявленного сопереживания, о своем решении держаться от принца на расстоянии и не иметь с ним больше ничего личного я все же помнила. Потому предпочла промолчать, старательно борясь с желанием собственное обещание нарушить.

Вот только делать это в условиях, когда мы в настолько тесном вынужденном контакте, что даже сбежать некуда, было сложно. И сидеть я быстро устала. Сбросив туфли, забралась на кровать и прислонилась к стене, поджав ноги, чтобы Найрис тоже мог сидеть рядом.

– Ложись нормально, – быстро поднялся принц. Постоял, делая вид, что не замечает моего скептического взгляда, и невесело усмехнулся, присаживаясь на самый край. – Ну хоть ноги положи ко мне на колени, – несмело сказал он. – И поспи. Неясно же, будет ли вообще такая возможность в будущем.

– Надо же! Какая честь! Мечтал оказаться со мной в одной постели, а сам и не рад, – не удержалась я и воспользовалась возможностью его задеть.

– Аррис! – рявкнул Найрис, разворачиваясь ко мне. Спохватился, что за дверью нас могут услышать, и куда тише, но ничуть не менее яростно возмутился: – Твоя непосредственность выведет из себя кого угодно! Специально провоцируешь, что ли?

Игривый настрой тут же исчез. Принять меня за дуру, забывшую об осторожности! Да я, в отличие от некоторых, первым делом убедилась, что нас никто не сможет подслушать! Стало обидно. До слез. Настолько, что я рассердилась и отвернулась.

– Аррис, – помолчав, мягко позвал принц, первым сделав шаг к примирению. – Прости. Нам всем сейчас тяжело. Я понимаю, почему ты беспокойная такая – на тебе огромная ответственность. Бо́льшая, чем на всех нас. Ты… – Я почувствовала, как он вздохнул. – Ты своим личным счастьем жертвуешь. Твое замужество заранее обречено на неудачу.

– Да ладно, – хмыкнула я, разворачиваясь к нему. – Ну подумаешь, буду любовницей того, кто меня полюбит, если пришельца не получится убить. А если получится… Может, и не найдется того, кто захочет вести семейную жизнь со вдовой, – передернула плечами, делая вид, что мне безразлично. – Мне и без мужа будет неплохо. Воспитывала же меня мама одна.

– А твой отец? – заинтересовался Найрис.

– И знать о нас не хочет. Как улетел на Гремну, когда я была маленькой, так и не поддерживает с нами отношения. С любовницей живет. Вроде даже дети есть, я не пыталась это выяснить.

К моему удивлению, принц не стал комментировать поступок отца, а посочувствовал моему одиночеству.

– Жаль. Возможно, ты с женщиной отца могла бы поладить. Дружить с братьями или сестрами, как мы с Инили.

Инили… Мы о ней совсем забыли! Куда ее увел Рияш? Все ли хорошо? Надеюсь, она устроилась лучше, чем мы с Найрисом.