ГЛАВА 7
Я ласково улыбнулась дедку, отчего старого перекосило. Он остановился и замолк.
— А давайте-ка, дедушка, я вам помогу!
Бодрым галопом спустилась вниз и забрала кастрюльку из рук растерянного моим неадекватным поведением Пака. Конечно! Я же должна была скандалить и возмущаться. Но выбор мы всегда делаем сами. А я хочу мира и спокойствия, причем в этом самом доме. Мне он нравится!
— Раз уж вы сами признались, что вы старый и немощный…
Дедок возмущенно хрюкнул, но не нашелся с ответом. А я, воспользовавшись его замешательством, одним махом вылила в помойное ведро испорченный суп и взялась за уборку кухни, отправляя в мусор все, что попадало под руку.
— Морковка! — верещал отмерший дедок. — Совсем еще хорошая! Капуста! Не смей, она лишь с одного бока подгнила! Разорительница! Не трожь лук! Руки пообрываю! Ай, окаянная, чтоб тебе пусто было, подкинь тебя да урони!
Прорваться ко мне и исполнить угрозы он не мог из-за вставшего в дверях Анта и успокоился после того, как в помойное ведро отправился последний подпорченный продукт. Тут уж старик заскулил, хватаясь за сердце и прижимаясь к стене:
— Разорили, ворье… Обездолили… По миру пустили…
— Ну что вы, дедушка, сейчас и накормим, и напоим. Вы полежите, немощный вы наш, — скалилась я в широкой улыбке.
— Да как ты смеешь! — было воспрянул дед, обрадовавшись новой возможности раздуть конфликт.
— То не я, а вы сказали, я глупая лишь повторяю.
Оно и видно, что глупая, — только и бросил он мне. Еще недолго потоптался у кухни, но Ант не двигался с места, поэтому старику пришлось уйти.
Я же на скорую руку навела порядок: выставила во двор помои, свалила в бочку с водой всю грязную посуду и вымыла столы. Завтрак приготовила и того быстрее, благо накануне с мальчишками купили куриные яйца.
Накрыла в гостиной, обнаруженной по соседству с кухней. С Антом привели, а вернее сказать — отконвоировали, придерживая под локти, упирающегося деда и усадили во главе стола.
Пак возмущенно кряхтел, смотрел на нас исподлобья и сосредоточенно двигал челюстями, пережевывая яичницу. Мы с Литом мило улыбались и поочередно с преувеличенной заботой подливали старику чай.
Как завтрак окончился и старик начал вставать из-за стола, я бросилась убирать грязную посуду, которую отправила к уже замоченной в бочке.
Все! Миссия выполнена! Чистой посуды практически не осталось, а потому прежде, чем варить, Паку пришлось бы ее мыть. Вот только снизойдет ли? Надеюсь, нет.
Проводив Лита на работу, мы с Хвостиком припустили на рынок. Почему припустили? Да чтобы успеть, пока наш «немощный» дедок не сообразил вымыть посуду и снова приняться за свои несъедобные кулинарные шедевры. А затем, накупив всевозможной снеди, мы в ускоренном темпе вернулись домой.
Фух. Кухня пустовала, а значит, ее можно было использовать по назначению — для приготовления полезной и здоровой пищи. К тому времени, как Пак появился в дверях с корзиной уцененных подпорченных овощей, у меня доваривался аппетитно пахнущий борщ и румянился в печке мясной пирог.
Шумно сглотнув слюну, старик грохнул на стол свою ношу. Комочки земли осыпались с плетенки.
— Скоро будем обедать, — радушно улыбнулась я, демонстрируя ровный ряд зубов и с непробиваемым спокойствием сметая со столешницы грязь. — Можете пока с Хвостиком помыть руки.
Малыш, которого я подговорила заранее, послушно отпустил мой подол и подошел к Паку. Глазенки настороженно уставились на старика. Тот вздохнул и повел ребенка к раковине, а затем и за стол.
Обедал дед активно и, кажется, даже с удовольствием, но настроения ему вкусная еда, к сожалению, не улучшила.
— Небось кучу денег отвалила за продукты, — ворчал он, гоняя по тарелке картофелину. — Уж лучше я сам себе буду готовить.
Я промолчала, но на кухню его снова не пустила, аргументировав тем, что предстоит еще над ужином попыхтеть. Сама же перебрала дедовы покупки и безжалостно выбросила продукты не первой свежести.
Вечер прошел в благостной тишине. Мне даже удалось соорудить муляж румяной булочки — заказ, сделанный хозяйкой пекарни лишь бы отделаться от моих назойливых уговоров.
Утром мы привычно проснулись под грохот кухонной утвари и вопли Пака о грязной посуде, которую немощному старику приходится мыть за обнаглевшей молодежью. Кто бы сомневался!
Пока дедок занимался посудой, необходимой ему для кулинарии, я успела привести себя в порядок и спуститься вниз.
— Ой-ой-ой! — заголосила я, спрятавшись за углом в засаде.
Пак вылетел в коридор, будто молодой бык на арену с тореадором.
— Палец ушибла, — пояснила я и юркнула в кухню.
— Я там готовлю! — возмутился Пак, осознав, что сто провели, как ребенка.
— А как же экономия продуктов и уважение чужого труда, о которых вы нам столько твердили? Зачем что-то готовить, когда вчерашний пирог и мясная каша еще недоедены?
Пак пожевал губами и махнул рукой, а я принялась разогревать еду.
Но после завтрака дедок оказался настроен куда как решительнее и не намерен был мне уступать. Запив последний кусочек остатками чая, он резвее жеребца поскакал на кухню, где с удовольствием взялся шебуршить.
— Ага! — наконец торжествующе завопил он. — Морковь и лук пропали! Ворье!!!
Мы всем семейством собрались у дверей кухоньки.
— А чем вам, уважаемый Пак, не подходят вот эти? — спросила я, ткнув пальцем в корзину, полную овощей, которую принесла вчера.
— Они не мои!
— Верно. Купила я, но совершенно не против, чтобы вы их использовали.
— Но мои…
— Пожалуйста, не будем ссориться из-за ерунды, берите столько, сколько вам понадобится.
Дедок хотел продолжить препираться, но его отвлек Ант.
— Пак, — с ноткой веселья в голосе поинтересовался Рыжик, — а прежних жильцов ты тоже обильно кормил? Или только к нам у тебя столь гостеприимное отношение?
— Конечно, и их тоже! Я разве похож на скупердяя и себялюбца? Но, беда-беда, паршивая пошла нонче молодежь, не ценит заботы…
Наступив на горло собственному гонору, я выступила вперед и приобняла старика за плечи.
— Мы ценим. Давайте-ка я вам помогу почистить овощи.
Может, хоть в этот раз его блюдо будет походить на съедобное.
Оказалось, что из Пака мог бы выйти настоящий шеф-повар. Он прекрасно чувствовал, когда и какую специю следует положить, сколько времени требуется отваривать или пассеровать, как правильно помешивать. Но таланты его проявлялись, если не приходилось самостоятельно возиться с начальной подготовкой продуктов. Начистив и нашинковав овощи, я с изумлением наблюдала, как старик с особым пиететом колдовал над кастрюльками и сковородками.
Обед оказался просто волшебным! И не только блюда вышли умопомрачительно вкусными, но и Пак ощутимо повеселел после того, как Хвостик несколько раз в буквальном смысле вылизал тарелку и попросил добавки. Обычно малыш не жаловался на отсутствие аппетита, но страдал от жуткой скромности. В этот же раз он превозмог робость, прошептав:
— Вкусно. А можно еще? Пожалуйста.
Пак расцвел на глазах и, резво вскочив со стула, бросился накладывать мальчику добавку.
— Ешь-ешь, а то некоторые совершенно не умеют по-человечески готовить, — зыркнул он в мою сторону, но я благоразумно промолчала. Чего спорить, и так ясно — мне до его кулинарных способностей вряд ли дотянуться.
А после обеда, обезоружив старика всевозможными комплиментами, предложила:
— Пак, давайте я буду покупать продукты, какие скажете, все-таки вам самому тяжеловато ходить на рынок и нести домой полную корзину? И чистить-резать могу тоже под вашим руководством. А вы, когда несложно, баловали бы нас хоть иногда такими вкусностями, а?
И если после первых слов старик насупился, то по мере продолжения моей речи его лицо разглаживалось, а глаза — заблестели от удовольствия.
— То-то же, — фыркнул дедок, — готовлю я отменно, сам знаю. Но раз уж вызвалась в помощницы, так и быть. Могу и не изредка, могу ежедневно вас кормить. Но будете доплачивать…
— Серебрушку, — мгновенно прикинула я цену, которая не особо повлияла бы на наш бюджет.
Пак пыхтел-пыхтел да и согласился.
— Готова к следующему заданию! — отрапортовала я с широкой улыбкой. — Командуйте, шеф Пак!
Тут дедок и вовсе не устоял. Указания на меня посыпались, как из ветхого мешка горох. Я послушно перемыла гору посуды, начистила для ужина рыбу и гору лука, перетерла в пюре томаты. Когда же, милостиво отпущенная, выползла с кухни, то уже не знала — падать замертво или все-таки взяться за муляжи. Но на душе было светло — Пак силы и энергию теперь вложит не в отравление нашей жизни, а на ее поддержание, создавая вкусные блюда для всей семьи.
В итоге в приподнятом настроении я наваяла сразу несколько фальшивых булочек и рогаликов. А вечером даже прибралась на кухне, где оказалось не так уж и грязно, особенно если сравнивать с предыдущими днями.
А утром… эх, как бы мне хотелось сказать, что все спали вдосталь, но нет, Пак снова гремел, только уже не сковородками и кастрюльками, а тазами и ведрами, затеяв стирку. Похоже, придется становиться жаворонками, чтобы не особо страдать от ранней побудки. Единственная радость дедок хотя бы не ругался, а горланил песни. Ну что ж, готова смириться с подобной особенностью. Как и с неуемным любопытством старика, каждый раз оказывающегося где-то поблизости, стоило в доме открыть рот. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что не самое приятное качество характера Пака однажды оказало мне неоценимую услугу.
Мы с мальчишками сидели в моей спальне и разговаривали.
Никак не пойму, — недоумевала я, почему в столице не требуются муляжи для продуктовых витрин. Город-то более продвинутый и многолюдный, чем Снеск. Ведь это какая экономия, не нужно вечером распродавать товар за бесценок!
— Быть может, как раз из-за многолюдности? Товар не успевает залежаться, сразу раскупается и в имитациях не нуждается? — предположил Ант.
— Может быть, — вздохнула я, вспомнив, как сумела продать лишь одну фальшивую булочку, да и ту хозяйка магазина взяла, чтобы отвязаться от меня. Остальные пекари и кондитеры даже выйти поговорить не пожелали, предлагать же поделки продавцам оказалось и вовсе бесполезно.
— С людьми разговаривать не умеешь, потому ничего и не продала, — вмешался Пак, просовывая в приоткрытую дверь лысую голову. — А ну, покажь, че там у тебя.
Проигнорировав бесцеремонное вторжение, я выложила на тумбочку результаты своей работы за последние дни.
— Ниче так, симпатично, — оценил дедок, поковыряв ногтем искусственное семечко кунжута на румяном рогалике.
— В провинции с удовольствием выкладывали на витрины муляжи от Мины вместо скоропортящегося товара, — пояснил Ант. — Мы думали, в более крупном городе не составит проблемы зарабатывать тем же способом.
— Есть у меня знакомый пекарь, — заявил Пак, сгребая всю «выпечку» и заворачивая в не особо чистую тряпицу, — отнесу завтра, покажу. Это ж в мелких городках кажный друг дружку знает и поддерживает, а здесь кажный сам за себя, никакого доверия. Все через своих делается. Попробую посоветовать безделушки, мож что и выгорит.