На меня даже ни разу не взглянул. Что ж, кто бы сомневался!
— Грэхх, я хотела бы с тобой поговорить. — Я подступилась к мужчине, который, не стесняясь присутствия Альвы, не спеша одевался.
— Не сейчас, видишь, я занят, — с заметным раздражением отмахнулся он, надевая новенький парадный камзол.
— Я, как и ты, не хочу оставаться в академии. Пожалуйста, проведи меня через портал, сделала я еще одну попытку договориться с магом. Но безуспешно.
— Сказал же — потом! — В его голосе появились неприятные, угрожающие потки.
— Хорошо, поговорим позже, — уступила я, боясь разозлить Грэхха и получить категорический отказ. — На церемонию я могу пойти с тобой?
— Можешь, — великодушно разрешил он. — Понесешь мою мантию.
Я прикусила язычок, с которого норовило соскочить дерзкое словцо. Мы оба понимали, что магу, умеющему пользоваться пространственными карманами, пег необходимости в носильщике. Разве только утереть всем нос, в том числе и мне. Но позволить себе препираться с Грэххом я не могла и потому кивнула в ответ.
Собирался маг долго и тщательно, явно предвкушая час своего триумфа. Когда я, последовав за Грэххом, выходила из апартаментов, меня за локоток ухватила Альва.
— Твои вещи тоже соберу, не переживай, — прошептала она и хитро подмигнула.
— Вещи? — не поняла я, о чем толкует подруга.
— Ну да. Те, которые подарил мэд Бенабеус, они теперь твои. Неизвестно, как у тебя все сложится, но одежда точно не помешает.
— Ты нрава, спасибо!
Я с благодарностью посмотрела на девочку и прикрыла дверь.
Грэхх, разумеется, и не подумал меня подождать, и мне пришлось его догонять.
В бальном зале было чересчур шумно, из чего я сделала вывод, что церемонию действительно задержали до прихода Грэхха.
— А вот и еще одна наша звезда! — прогремел голос мэда Бенабеуса, споило нам войти.
Голевы присутствующих дружно повернулись в нашу сторону, и я впервые почувствовала себя невидимкой. Меня не просто не видели, а, казалось, намеренно отводили взгляды от того места, где я находилась. Неужели и у студентов имеется какая-никакая совесть и им неловко смотреть мне в глаза?
Толпа расступилась, пропуская нас к подиуму, где уже находились четверо выпускников и ректор академии. Грэхх шагал, гордо задрав подбородок, снисходительно поглядывая как на товарищей, дружески похлопывающих его по плечам, так и на прочих студентов, обливающих более удачливого однокашника завистливыми и неприязненными взглядами.
На негнущихся ногах я проводила мага до подножия подиума и остановилась среди наблюдающих. Ком страха застыл в горле. Что же сейчас будет?
ГЛАВА 8
Воцарилась тишина. Сердце забилось так сильно, что казалось, сейчас все услышат этот громкий стук, почуют мой ужас, увидят не переданную Грэхху силу. И, накинувшись на меня, разорвут на кусочки за то, что посмела воспротивиться древнейшим традициям, опозорить одного из лучших выпускников академии, присвоить магию. Я зажмурилась, готовясь к худшему.
Но общественность не сводила глаз с мэда Бенабеуса, принявшегося вещать о важности сей церемонии для Академии Триединства Колдовства и страны в целом.
Я усилием воли заставила себя распрямить плечи и расслабить мышцы тела. Вот так, вдох-выдох. Угрозы нет. Никто ничего не знает. Все будет хорошо!
— И вот настал наконец долгожданный момент вручения дипломов! — пафосно трубил седовласый мэд. — Конечно, не все будут довольны результатами: кто-то надеялся остаться в академии и продолжить обучение, но не хватило врожденной силы или личного трудолюбия. Не стоит расстраиваться — в Зазимом королевстве работы хватит для любого диплома, и только от вас, дорогие выпускники, зависит, насколько востребованными специалистами вы окажетесь. Итак, начнем по традиции с первой ступени обучения. А помогут мне лучшие выпускники, принять диплом из рук которых, быть может, даже более почетно, чем из моих.
Ректор отошел в сторону, и взгляду предстало стекло, ранее не замеченное мною. Оно переливалось всем и цветами радуги и чуть слышно потрескивало. Вызываемые по списку студенты, не прошедшие на следующую ступень обучения, поднимались на подиум, где им надевали на шею массивную цепочку с прозрачным кулоном. Этот пока еще пустой артефакт, как выяснилось, и был дипломом о магическом образовании.
Студенты, не скрывая волнения, вставали напротив странного стекла, и оно окрашивалось в какой-либо цвет, передающийся также и артефакту на груди. Самые младшие получили темные оттенки, прошедшие большее количество академических ступеней — чуть ярче, но самые интенсивные и сочные топа достались отучившимся десять лет. Присутствующие в заде становились свидетелями присваиваемой квалификации согласно индивидуальной силе, накопленным знаниям и умениям выпускника.
Но беспристрастность волшебного стекла вовсе не утешала разочарованных мужчин, рассчитывающих на результаты гораздо выше, нежели им определяли. Практически каждый находил крепкое словцо, покидая подиум.
И вот дошло дело до элитных магов, сумевших вызвать хани и повысить свой естественный магический уровень, дарованный при рождении. Мэд Бенабеус собственноручно надевал каждому кулон и под руку провожал к стеклу, тем самым оказывая особую честь лучшим из лучших.
Каждый раз, стоило ректору выкрикнуть имя выпускника, мое сердце испуганно замирало и снова начинало биться лишь после того, как до сознания доходило — назвали не Грэхха. Вот уже подиум покинули сияющие от счастья не менее своих ярких дипломов Треник, Рыниус, Проулл… Стекло ослепительно вспыхнуло под гром аплодисментов, когда к нему приблизился Лорн, демонстрируя всем выдающиеся способности и магическую силу.
Очередь дошла и до Грэхха.
Происходящее для меня растянулось словно в замедленной съемке. Вот Грэхх красуется в последний раз перед возбужденной толпой, бросая горделивые взгляды и всем своим видом излучая превосходство. В это время кто-то завистливо вспоминает, что мэд Бенабеус напророчил «зазнайке» нереальный приток силы от хани — серой мышки. Лорн за моим плечом шепчет о глупости сокурсника, который додумался привести свою хани на церемонию.
Наконец Грэхх делает шаг к стеклу… еще один… еще… и в зале наступает изумленная тишина. Мантия в моих руках стала невероятно тяжелой.
Казалось, все даже забыли, как дышать, не сводя глаз с бледно-фиолетового стекла и такого же диплома на груди Грэхха. Лишь средняя ступень! Мэд Бенабеус внимательно посмотрел на меня, но, не обнаружив ничего подозрительного, тут же потерял интерес к моей персоне. Все-таки правильно я сделала, что пришла сюда. В противном случае мне могли устроить проверку и посерьезнее пристального взгляда.
А через несколько секунд разом включились разговоры, крики, хохот, свист. Покрывшийся некрасивыми алыми пятнами Грэхх стоял посреди этого безумия и помертвевшими губами твердил:
— Не может быть. Просто не может быть…
Признаюсь, в данный момент я проклинала саму себя за то, что оказалась виновницей и свидетельницей подобного инцидента. Грэхха было откровенно жаль. К тому же ректор академии вместо того, чтобы поддержать своего лучшего из лучших ученика, назидательно произнес:
— А я тебя предупреждал, мальчик мой. В магическом мире случайных побед не бывает. Лишь старания и тяжелый труд ведут к заветной цели. Берите пример с Лорна.
И Грэхха прорвало:
— С Лорна?! Да на что годится ваш Лорн?! Только и может зубрить да копировать. Никакой фантазии! Думаете, кто на первой ступени…
И понеслось! Исповедь плохиша Грэхха оказалась настолько грязной, что у меня пропала всяческая жалость к мужчине, как и желание слушать его. Нашел чем гордиться! Бесчисленное количество разнообразных гадостей, сделанных студентам, поражало. Особенно он отличился в отношении Лорна, неудивительно, что между ними возникла непримиримая вражда. Я крепко закрыла уши ладонями и сильно пожалела, что не могу сделать того же самого и с глазами, боясь пропустить уход разбушевавшегося мага, а потому вынужденная наблюдать за отвратительным выступлением, сопровождавшимся кривлянием и гримасами.
Наконец Грэхх выдохся и с искаженным от злобы лицом бросился к выходу. Я в последний момент успела отпрыгнуть в сторону с его пути, после чего бросилась вслед. Упустить шанс оказаться вне стен академии было никак нельзя.
Провожаемые удивленными взглядами прислуги, мы вихрем пролетели по коридорам замка. Грэхх затормозил лишь перед дверью в свои апартаменты, чтобы пинком открыть ее, не успевающую распахнуться вовремя, после чего на прежней скорости промчался через все помещение к спальне. Но искомое не обнаружил, поэтому с растерянным видом заметался по комнате, пока не наткнулся взглядом на меня.
— Ты! — заорал он страшным голосом, наставив на меня указательный палец.
Мне стало не по себе.
— Я? — слабо пискнула в ответ, роняя на пол так и не пригодившуюся на церемонии мантию.
— Это все из-за тебя!
Неужели он вспомнил, что вчера здесь, в спальне, произошло? Я вся сжалась, страшась мести разъяренного мага.
— Ты должна была отдаться мне со страстью и любовью! Я кучу времени и сил положил на тебя!
Правда? То-то мэд Бенабеус укорял его в недостаточном внимании к хани.
— А ты в постели оказалась хуже тухлой рыбы!
Так вот, значит, в чем причина! Оказывается, в моей сексуальной холодности!
— Видать, перепила на празднике, потому и валялась бревном. Ни удовольствия от тебя, ни силы.
После этих слов я окончательно уверилась, что Грэхх ничего не помнит из прошедшей ночи, и вздохнула с облегчением. Но поторопилась. Мужчина замахнулся и со злости ударил по резной колонне, подпирающей балдахин. Та оказалась более крепкой, чем можно было предположить, и маг взвыл от боли. Я же прижалась спиной к стене, молясь, чтобы ему не пришло в голову почесать кулаки о что-то более мягкое, например об меня.
— И ради нее я три года здесь торчал! — продолжил Грэхх, как только наспех залечил руку, присыпав порошком из мешочка на поясе.
У меня на языке вертелся вопрос: «А не для себя ли? Кому сила требовалась?», но сумела благоразумно промолчать, маг и без того выглядел невменяемым.
На пол полетела ваза, за ней фарфоровая статуэтка. С чувством сорвал гардину и прикроватный полог. Сообразительным оказался — мелочовку проще крушить, нежели мебель.
— Я же сразу понял, от такой ощипанной курицы никакого толку не будет. Нет, еще надеялся на что-то. У всех хани красивые, сочные, страстные, лишь у меня — пугало!
Растоптал картину и запустил багет в хрустальную люстру под потолком, сбив несколько чашечек с магическими свечами, которые так и остались висеть в воздухе без опоры.
— Да еще бесчувственное и бесполезное!!!
Верно, чувства и страсть в деле передачи магии, согласно учебникам, играют главенствующую роль, вот только, чтобы их вызвать, мало опоить зельем и нацепить кольцо. Но Грэхху этого не понять. Он ограничен собственными примитивными интересами — выпить и порезвиться с девочками, а в глубь вопроса не привык заглядывать.
И меня осенило! Я осознала реальный повод «подарка» от Хайнене. Мне было позволено снять кольцо не потому, что я так хорошо слушала песни замкового духа или пела сама, нет. Причина в другом. Причина в Грэххе. Одаренный силой, но не знаниями маг — большая угроза для целого мира. А Грэхх ко всему прочему еще и не отягощен моральными качествами. Да тут апокалипсис намечался…
— Тварь!
Над головой разбилась чашка и осыпала меня мелкими осколками. Я выбежала из комнаты, чье изуродованное нутро пугало не меньше беснующегося мага. Грэхх последовал за мной. Брань из него лилась грязным потоком, пока он носился по апартаментам, уничтожая роскошную обстановку.
Я готова была со всем согласиться, лишь бы мужчина успокоился и забрал меня из замка.
Наконец Грэхх выдохся, испортив все, до чего сумел дотянуться, и повалился на диван, закрыв лицо ладонями.
Я в который раз испытала жгучее чувство вины.
От страданий нас обоих отвлек деликатный стук в дверь. На пороге появилась огромных размеров серая псина с вываливающимся набок изо рта сизым языком и закрыла своей тушкой весь проем. С внушающих уважение острых клыков на дорогой ковер капала слюна, прожигая густой ворс.
— Все готово, мэд Грэхх, — донесся тонкий голосок Альвы.
— Наконец-то!
Маг метнулся к креслу и, схватив пальто с меховым воротником, принялся одеваться. Я поняла, что это мой последний шанс.
— Грэхх, понимаю, я кругом виновата перед тобой, — зачастила я, стараясь не позволить ему перебить меня и отказать в помощи. — Прошу, прости, не держи зла. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, возьми меня в город…
— Грэхх, я хотела бы с тобой поговорить. — Я подступилась к мужчине, который, не стесняясь присутствия Альвы, не спеша одевался.
— Не сейчас, видишь, я занят, — с заметным раздражением отмахнулся он, надевая новенький парадный камзол.
— Я, как и ты, не хочу оставаться в академии. Пожалуйста, проведи меня через портал, сделала я еще одну попытку договориться с магом. Но безуспешно.
— Сказал же — потом! — В его голосе появились неприятные, угрожающие потки.
— Хорошо, поговорим позже, — уступила я, боясь разозлить Грэхха и получить категорический отказ. — На церемонию я могу пойти с тобой?
— Можешь, — великодушно разрешил он. — Понесешь мою мантию.
Я прикусила язычок, с которого норовило соскочить дерзкое словцо. Мы оба понимали, что магу, умеющему пользоваться пространственными карманами, пег необходимости в носильщике. Разве только утереть всем нос, в том числе и мне. Но позволить себе препираться с Грэххом я не могла и потому кивнула в ответ.
Собирался маг долго и тщательно, явно предвкушая час своего триумфа. Когда я, последовав за Грэххом, выходила из апартаментов, меня за локоток ухватила Альва.
— Твои вещи тоже соберу, не переживай, — прошептала она и хитро подмигнула.
— Вещи? — не поняла я, о чем толкует подруга.
— Ну да. Те, которые подарил мэд Бенабеус, они теперь твои. Неизвестно, как у тебя все сложится, но одежда точно не помешает.
— Ты нрава, спасибо!
Я с благодарностью посмотрела на девочку и прикрыла дверь.
Грэхх, разумеется, и не подумал меня подождать, и мне пришлось его догонять.
В бальном зале было чересчур шумно, из чего я сделала вывод, что церемонию действительно задержали до прихода Грэхха.
— А вот и еще одна наша звезда! — прогремел голос мэда Бенабеуса, споило нам войти.
Голевы присутствующих дружно повернулись в нашу сторону, и я впервые почувствовала себя невидимкой. Меня не просто не видели, а, казалось, намеренно отводили взгляды от того места, где я находилась. Неужели и у студентов имеется какая-никакая совесть и им неловко смотреть мне в глаза?
Толпа расступилась, пропуская нас к подиуму, где уже находились четверо выпускников и ректор академии. Грэхх шагал, гордо задрав подбородок, снисходительно поглядывая как на товарищей, дружески похлопывающих его по плечам, так и на прочих студентов, обливающих более удачливого однокашника завистливыми и неприязненными взглядами.
На негнущихся ногах я проводила мага до подножия подиума и остановилась среди наблюдающих. Ком страха застыл в горле. Что же сейчас будет?
ГЛАВА 8
Воцарилась тишина. Сердце забилось так сильно, что казалось, сейчас все услышат этот громкий стук, почуют мой ужас, увидят не переданную Грэхху силу. И, накинувшись на меня, разорвут на кусочки за то, что посмела воспротивиться древнейшим традициям, опозорить одного из лучших выпускников академии, присвоить магию. Я зажмурилась, готовясь к худшему.
Но общественность не сводила глаз с мэда Бенабеуса, принявшегося вещать о важности сей церемонии для Академии Триединства Колдовства и страны в целом.
Я усилием воли заставила себя распрямить плечи и расслабить мышцы тела. Вот так, вдох-выдох. Угрозы нет. Никто ничего не знает. Все будет хорошо!
— И вот настал наконец долгожданный момент вручения дипломов! — пафосно трубил седовласый мэд. — Конечно, не все будут довольны результатами: кто-то надеялся остаться в академии и продолжить обучение, но не хватило врожденной силы или личного трудолюбия. Не стоит расстраиваться — в Зазимом королевстве работы хватит для любого диплома, и только от вас, дорогие выпускники, зависит, насколько востребованными специалистами вы окажетесь. Итак, начнем по традиции с первой ступени обучения. А помогут мне лучшие выпускники, принять диплом из рук которых, быть может, даже более почетно, чем из моих.
Ректор отошел в сторону, и взгляду предстало стекло, ранее не замеченное мною. Оно переливалось всем и цветами радуги и чуть слышно потрескивало. Вызываемые по списку студенты, не прошедшие на следующую ступень обучения, поднимались на подиум, где им надевали на шею массивную цепочку с прозрачным кулоном. Этот пока еще пустой артефакт, как выяснилось, и был дипломом о магическом образовании.
Студенты, не скрывая волнения, вставали напротив странного стекла, и оно окрашивалось в какой-либо цвет, передающийся также и артефакту на груди. Самые младшие получили темные оттенки, прошедшие большее количество академических ступеней — чуть ярче, но самые интенсивные и сочные топа достались отучившимся десять лет. Присутствующие в заде становились свидетелями присваиваемой квалификации согласно индивидуальной силе, накопленным знаниям и умениям выпускника.
Но беспристрастность волшебного стекла вовсе не утешала разочарованных мужчин, рассчитывающих на результаты гораздо выше, нежели им определяли. Практически каждый находил крепкое словцо, покидая подиум.
И вот дошло дело до элитных магов, сумевших вызвать хани и повысить свой естественный магический уровень, дарованный при рождении. Мэд Бенабеус собственноручно надевал каждому кулон и под руку провожал к стеклу, тем самым оказывая особую честь лучшим из лучших.
Каждый раз, стоило ректору выкрикнуть имя выпускника, мое сердце испуганно замирало и снова начинало биться лишь после того, как до сознания доходило — назвали не Грэхха. Вот уже подиум покинули сияющие от счастья не менее своих ярких дипломов Треник, Рыниус, Проулл… Стекло ослепительно вспыхнуло под гром аплодисментов, когда к нему приблизился Лорн, демонстрируя всем выдающиеся способности и магическую силу.
Очередь дошла и до Грэхха.
Происходящее для меня растянулось словно в замедленной съемке. Вот Грэхх красуется в последний раз перед возбужденной толпой, бросая горделивые взгляды и всем своим видом излучая превосходство. В это время кто-то завистливо вспоминает, что мэд Бенабеус напророчил «зазнайке» нереальный приток силы от хани — серой мышки. Лорн за моим плечом шепчет о глупости сокурсника, который додумался привести свою хани на церемонию.
Наконец Грэхх делает шаг к стеклу… еще один… еще… и в зале наступает изумленная тишина. Мантия в моих руках стала невероятно тяжелой.
Казалось, все даже забыли, как дышать, не сводя глаз с бледно-фиолетового стекла и такого же диплома на груди Грэхха. Лишь средняя ступень! Мэд Бенабеус внимательно посмотрел на меня, но, не обнаружив ничего подозрительного, тут же потерял интерес к моей персоне. Все-таки правильно я сделала, что пришла сюда. В противном случае мне могли устроить проверку и посерьезнее пристального взгляда.
А через несколько секунд разом включились разговоры, крики, хохот, свист. Покрывшийся некрасивыми алыми пятнами Грэхх стоял посреди этого безумия и помертвевшими губами твердил:
— Не может быть. Просто не может быть…
Признаюсь, в данный момент я проклинала саму себя за то, что оказалась виновницей и свидетельницей подобного инцидента. Грэхха было откровенно жаль. К тому же ректор академии вместо того, чтобы поддержать своего лучшего из лучших ученика, назидательно произнес:
— А я тебя предупреждал, мальчик мой. В магическом мире случайных побед не бывает. Лишь старания и тяжелый труд ведут к заветной цели. Берите пример с Лорна.
И Грэхха прорвало:
— С Лорна?! Да на что годится ваш Лорн?! Только и может зубрить да копировать. Никакой фантазии! Думаете, кто на первой ступени…
И понеслось! Исповедь плохиша Грэхха оказалась настолько грязной, что у меня пропала всяческая жалость к мужчине, как и желание слушать его. Нашел чем гордиться! Бесчисленное количество разнообразных гадостей, сделанных студентам, поражало. Особенно он отличился в отношении Лорна, неудивительно, что между ними возникла непримиримая вражда. Я крепко закрыла уши ладонями и сильно пожалела, что не могу сделать того же самого и с глазами, боясь пропустить уход разбушевавшегося мага, а потому вынужденная наблюдать за отвратительным выступлением, сопровождавшимся кривлянием и гримасами.
Наконец Грэхх выдохся и с искаженным от злобы лицом бросился к выходу. Я в последний момент успела отпрыгнуть в сторону с его пути, после чего бросилась вслед. Упустить шанс оказаться вне стен академии было никак нельзя.
Провожаемые удивленными взглядами прислуги, мы вихрем пролетели по коридорам замка. Грэхх затормозил лишь перед дверью в свои апартаменты, чтобы пинком открыть ее, не успевающую распахнуться вовремя, после чего на прежней скорости промчался через все помещение к спальне. Но искомое не обнаружил, поэтому с растерянным видом заметался по комнате, пока не наткнулся взглядом на меня.
— Ты! — заорал он страшным голосом, наставив на меня указательный палец.
Мне стало не по себе.
— Я? — слабо пискнула в ответ, роняя на пол так и не пригодившуюся на церемонии мантию.
— Это все из-за тебя!
Неужели он вспомнил, что вчера здесь, в спальне, произошло? Я вся сжалась, страшась мести разъяренного мага.
— Ты должна была отдаться мне со страстью и любовью! Я кучу времени и сил положил на тебя!
Правда? То-то мэд Бенабеус укорял его в недостаточном внимании к хани.
— А ты в постели оказалась хуже тухлой рыбы!
Так вот, значит, в чем причина! Оказывается, в моей сексуальной холодности!
— Видать, перепила на празднике, потому и валялась бревном. Ни удовольствия от тебя, ни силы.
После этих слов я окончательно уверилась, что Грэхх ничего не помнит из прошедшей ночи, и вздохнула с облегчением. Но поторопилась. Мужчина замахнулся и со злости ударил по резной колонне, подпирающей балдахин. Та оказалась более крепкой, чем можно было предположить, и маг взвыл от боли. Я же прижалась спиной к стене, молясь, чтобы ему не пришло в голову почесать кулаки о что-то более мягкое, например об меня.
— И ради нее я три года здесь торчал! — продолжил Грэхх, как только наспех залечил руку, присыпав порошком из мешочка на поясе.
У меня на языке вертелся вопрос: «А не для себя ли? Кому сила требовалась?», но сумела благоразумно промолчать, маг и без того выглядел невменяемым.
На пол полетела ваза, за ней фарфоровая статуэтка. С чувством сорвал гардину и прикроватный полог. Сообразительным оказался — мелочовку проще крушить, нежели мебель.
— Я же сразу понял, от такой ощипанной курицы никакого толку не будет. Нет, еще надеялся на что-то. У всех хани красивые, сочные, страстные, лишь у меня — пугало!
Растоптал картину и запустил багет в хрустальную люстру под потолком, сбив несколько чашечек с магическими свечами, которые так и остались висеть в воздухе без опоры.
— Да еще бесчувственное и бесполезное!!!
Верно, чувства и страсть в деле передачи магии, согласно учебникам, играют главенствующую роль, вот только, чтобы их вызвать, мало опоить зельем и нацепить кольцо. Но Грэхху этого не понять. Он ограничен собственными примитивными интересами — выпить и порезвиться с девочками, а в глубь вопроса не привык заглядывать.
И меня осенило! Я осознала реальный повод «подарка» от Хайнене. Мне было позволено снять кольцо не потому, что я так хорошо слушала песни замкового духа или пела сама, нет. Причина в другом. Причина в Грэххе. Одаренный силой, но не знаниями маг — большая угроза для целого мира. А Грэхх ко всему прочему еще и не отягощен моральными качествами. Да тут апокалипсис намечался…
— Тварь!
Над головой разбилась чашка и осыпала меня мелкими осколками. Я выбежала из комнаты, чье изуродованное нутро пугало не меньше беснующегося мага. Грэхх последовал за мной. Брань из него лилась грязным потоком, пока он носился по апартаментам, уничтожая роскошную обстановку.
Я готова была со всем согласиться, лишь бы мужчина успокоился и забрал меня из замка.
Наконец Грэхх выдохся, испортив все, до чего сумел дотянуться, и повалился на диван, закрыв лицо ладонями.
Я в который раз испытала жгучее чувство вины.
От страданий нас обоих отвлек деликатный стук в дверь. На пороге появилась огромных размеров серая псина с вываливающимся набок изо рта сизым языком и закрыла своей тушкой весь проем. С внушающих уважение острых клыков на дорогой ковер капала слюна, прожигая густой ворс.
— Все готово, мэд Грэхх, — донесся тонкий голосок Альвы.
— Наконец-то!
Маг метнулся к креслу и, схватив пальто с меховым воротником, принялся одеваться. Я поняла, что это мой последний шанс.
— Грэхх, понимаю, я кругом виновата перед тобой, — зачастила я, стараясь не позволить ему перебить меня и отказать в помощи. — Прошу, прости, не держи зла. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, возьми меня в город…