В наступившей тишине не хватало восхищенного свиста. Ах да, кажется, мэдью Ветта о чем-то таком говорила еще на первом своем занятии.
— И когда же наконец можно будет туда заглянуть? — нетерпеливо поинтересовалась Пышка.
— Прямо сейчас! — лучась от удовольствия, сообщила куратор и повела нас по украшенному замку.
Сокровищница академии оказалась действительно стоящей внимания. Никем не охраняемая просторная комната, без каких-либо решеток и замков, забитая всевозможными подставками и постаментами, на которых возлежали бархатные подушечки различных форм и размеров — на них-то и покоились, ожидая своего звездного часа, произведения искусных ювелиров.
Стоило нам войти в комнату за мэдью Веттой, как тусклый свет магических шаров сменился на яркий и ослепительный, а тишину разорвали громкие крики хани.
— Хочу вот это! И это тоже! — выкрикивали девушки, рассматривая драгоценности, но пока не смея к ним прикоснуться. И правильно делали: над каждым ювелирным изделием витал сизый дымок. Как нам объяснила по дороге сюда куратор — охранные заклинания.
— А сколько можно драгоценностей взять, мэдью Ветта? — не спросила, а скорее потребовала ответа Белоснежка.
— Столько, сколько вы, хани мэда Треника, готовы надеть на новогодний бал, дабы дополнить наряд изысканной ноткой и показать избранность в особенный для всех нас вечер.
— Правда? — не поверила своим ушам Пышка. — Сколько угодно? А если я вся увешаюсь?
— Правда, — невозмутимо отозвалась женщина. — Но не думаю, что, обвешавшись сплошь драгоценностями, хани мэда Проулла, вы сумеете соответствовать слову «изысканность».
Девушка презрительно фыркнула, выражая несогласие с мнением куратора, и вернулась к выбору украшений.
Я медленно прошлась по помещению, с любопытством рассматривая ювелирные изделия — все как на подбор удивительной красоты. В драгоценных камнях я профан, по мне, что стекло, что натуральный минерал — разницы никакой, но даже я должна признать: в академии собрана умопомрачительная коллекция сокровищ. Причем слово «умопомрачительная» — ключевое, девушки буквально растеряли остатки разума при виде этой роскоши. Даже Снежная королева не осталась в стороне, выбрав самый массивный гарнитур из белого золота с бриллиантами и гарцуя вокруг постамента в попытке отогнать от примеченной вещицы крикливую Белоснежку.
Я же чувствовала себя не в своей тарелке, не поддаваясь всеобщему ажиотажу и не понимая столь сильного возбуждения девушек. Ну да, красиво, что есть, то есть, и, согласна, невероятно дорого. Но это лишь холодные, бесчувственные камни. Даже не артефакты, наполненные чужой магией и силой, а обычные побрякушки. Разве стоят они устроенной перебранки, грозящей вылиться в грандиозный скандал? Испорченного настроения перед Новым годом? Расцарапанных рук, и… о боже… сейчас они подпортят друг другу красивые холеные личики!
Я и рыжеволосая хани мэда Рыниуса забились в угол, подальше от вмиг озверевших Пышки и Белоснежки, от которых полетели в разные стороны оторванные лоскуты платьев и клочья вырванных волос.
— Мое! Мои! Только дотронься! — визжали они, норовя нанести противнице удар побольнее.
Мэдью Ветта бегала вокруг дерущихся девиц, хлопала руками по бокам, словно растревоженная наседка крыльями, и без конца приговаривала:
— Девочки, прекратите! Девочки, я вас накажу! Как вам не стыдно, вы же мэдью! Девочки, опомнитесь!
И посреди всего этого хаоса гордо, даже не шелохнувшись, будто имеет иммунитет к тычкам и оплеухам, стояла Снежная королева. На ее тонких губах время от времени мелькала чуть уловимая улыбочка. Хани мэда Лорна изредка делала комментарии, и те, долетая до соперниц, распаляли девиц еще больше.
Наконец шум, разносящийся по замку, был замечен, и в сокровищнице появились мужчины — думаю, преподаватели, — которые растащили дебоширок в разные стороны.
— Хани мэда Треника, хани мэда Проулла… — Мэдью Ветта пыталась отдышаться и взять себя в руки после пережитого стресса, но у нее это плохо получалось, потому голос звучал скорее жалобно, чем назидательно. — Вы нарушили запрет, хотя я вас и предупреждала. Никаких нападений! Никакого вреда хани! Сожалею, девушки, но вы наказаны. Прошу покинуть сокровищницу немедленно, никаких украшений к балу вам не полагается.
— Что-о-о? — заголосила оскорбленная до глубины души Белоснежка.
— Увы, — подтвердила специально для нее куратор.
Пышка, возмущенно фыркнув, удалилась сразу же. А вот хани мэда Треника пришлось выносить двум мужчинам, подхватив красавицу под белы ручки.
Оставшись в сокровищнице вчетвером, мы какое-то время потрясенно молчали. Наконец мэдью Ветта, промокая со лба испарину кружевным платочком, выдохнула:
— Надеюсь, ничего подобного больше не случится.
— Разумеется, нет, — усмехнулась хани мэда Рыниуса. — Дикарки нас покинули.
Куратор, бросив на нее злой взгляд, сделала приглашающий жест на выход.
— Впервые на моей памяти девицы устроили подобный скандал. Поэтому сейчас сделаем так: я называю хани и снимаю защиту, она входит в сокровищницу и выбирает драгоценности. Строго по очереди!
Мэдью Ветта первой назвала меня.
Я повторно вошла в хранилище с драгоценностями и растерялась. Поначалу не всерьез восприняла предложение взять любую побрякушку, а вот теперь не знала, на каком украшении остановить выбор.
Куратор и хани молча наблюдали за моим передвижением по комнате из-за дверей, казалось, даже дыхание затаили. Я же все бродила среди подушечек, в которых утопали камни, искусно оправленные в драгоценные металлы. Их было так много! И все невероятно красивые! Разве можно среди них выбрать что-то одно?
Так, спокойно, Яся, выбираем аксессуар к платью. Какого цвета мне наряд пошили? Кажется, ярко-синий.
Я остановилась, вспоминая, на какой подставке недавно видела сапфировое ожерелье и серьги, и наткнулась взглядом на Снежную королеву. Ее губы побелели, руки сжались в кулаки, а до того холодные и равнодушные глаза пылали дикой яростью. Никогда мне еще не доводилось видеть в подобном состоянии эту ледяную змею.
Я опустила взгляд и поняла причину, вызвавшую столь сильное неудовольствие хани мэда Лорна. Передо мной лежал тот самый злополучный бриллиантовый гарнитур, из-за которого передрались Пышка и Белоснежка. Именно на него положила глаз Снежная королева и сейчас мысленно метала громы и молнии в мой адрес, опасаясь, что выберу ее «пре-эле-эсть».
Да ради бога, пусть забирает! Хоть он вполне подошел бы к любому платьишку, но… Не могу я представить крупные, просто варварских размеров камни на своей тонкой шее и хрупких запястьях. Как ни крути — не моя вещица. Да и вообще ничья. Безвкусица!
Я вызывающе улыбнулась Снежной королеве, решив немного подшутить, протянула руку, отметив расширившиеся от напряжения зрачки, которые пристально следили за каждым моим движением, и… взяла подушку с сапфировыми украшениями, лежащими неподалеку.
— Я выбрала, мэдью Ветта.
— О, прекрасный набор! Просто прекрасный! — довольно защебетала куратор, встречая меня у выхода. — Больше ничего не приглянулось?
— Мне хватит. Спасибо большое! И ректору за его щедрость, и вам за заботу и бесценные знания, которыми вы с нами поделились.
Мэдью Ветта расплылась в счастливой улыбке.
— Приятно, когда ценят твои старания!
— Вы про нас забыли, — прошипела Снежная королева.
— Ну что вы, хани мэда Лорна, как я могу, — с явным неудовольствием откликнулась женщина. — Проходите, милочка, теперь ваша очередь выбирать. А вы, хани мэда Грэхха, можете идти.
Куратор взглянула на рыжеволосую, которая нетерпеливо притоптывала ножкой, поджидая, пока Снежная королева заберет-таки желанный гарнитур и выйдет из комнаты. Похоже, процесс выбора этой хани окажется невероятно продолжительным. Действительно, нет смысла здесь оставаться.
Забежав в покои Грэхха, чтобы оставить драгоценности, я застала Альву, кружащуюся в обнимку с моим платьем. Двигалась она чудесно, с особой грацией, которую сложно выработать за несколько дней. Мне до ее пластичности далеко.
— Репетируешь к балу? — пошутила я. И совсем не ожидала, что девчонка отшатнется в сторону, заметается, а потом с выпученными глазами застынет столбом. — Ты чего испугалась?
— А? — начала приходить в себя Альва. — Просто не ожидала. Задумалась.
— Или что-то вспоминала, — наобум ляпнула я и тут же пожалела, так как девочка скуксилась, сгорбилась, ее губы мелко задрожали, а лицо пошло пятнами. — Извини, извини, извини! — зашептала я и бросилась обнять бедняжку. — Я же не знала. Так, сдуру брякнула, а наступила на больную мозоль.
— Ничего. Все нормально. Правда, все хорошо. Просто платье очень похоже на мое, и я на секунду представила себя в нем… или в том… тогда. Но это не важно.
Альва аккуратно повесила наряд на плечики и, отвернувшись, быстро обтерла лицо передником.
Покажи лучше, какую красоту принесла! — уже бодро и весело потребовала она, подбегая ко мне.
Вволю налюбовавшись на сапфировый ювелирный набор и обсудив, как лучше всего уложить мои короткие волосы к празднику, мы незаметно пришли в благодушное настроение. Я рассказала Альве про драку в сокровищнице, чем довела ее до хохота, перемежающегося икотой.
— Вот только знаешь, чего не пойму? — задумчиво произнесла я, когда девочка наконец успокоилась. — Почему мэды этих хани не дали им колечки охранные, ну как у меня… — Я посмотрела на палец с татуировкой и добавила: — Было.
Альва хмуро взглянула на рисунок:
— Всем дали, не переживай. Кольца выпускники создают прежде ритуала Призыва, работа над артефактом считается довольно простой. А вот позвать хани гораздо сложнее, не всем по зубам. Ты не представляешь, сколько бы набралось у ректора академии подобных артефактов, если бы он каждый Новый год не уничтожал их показательно на церемонии. Увидишь еще…
Какой же у меня Грэхх умелый, настойчивый, лучше всех! Но я отвлеклась.
— А как же тогда охранные свойства? Почему девушки смогли друг другу навредить? Мэд Нерасиу говорил, что с зачарованным кольцом ничего не страшно.
— Наверное, он имел в виду магию. Кольцо действительно блокирует любое магическое воздействие извне.
Развалившись на мягких креслах друг против друга, мы с Альвой вяло переговаривались, наслаждаясь моментом. До чего приятно поговорить по душам, без оглядки, что кто-то заметит неформальное общение — сейчас до нас никому не было дела.
— Ты мне так и не сказала, отчего не ушла к себе? Кажется, ты собиралась отдыхать и наряжаться.
— Я уходила. Но мне стало неловко, что все девушки чем-то заняты, одна я маюсь от безделья. Но и нарушить приказ «не уставать» тоже не могла. Поэтому вернулась сюда.
— Понятно. А платье твое где? Я имею в виду праздничное.
— В комнате, где живу. Я его надену перед самым балом.
— А прическу уже придумала?
— Нет. Наверное, соберу в пучок. С платьем будет смотреться.
— А можно я попробую что-нибудь сделать с твоими волосами? Они такие красивые!
Альва удивленно уставилась на меня.
— Не понравится — сделаем твой любимый пучок, — успокоила я ее.
— Ты правда хочешь…
— Так времени куча, а заняться нечем! Неси сюда гребни и расчески! И вообще, что у вас полагается хани для наведения красоты?
Альва юркнула за дверь, и через несколько минут на столе, диване и креслах были разложены щетки, заколки, ленты, бусы, шпильки и прочие мелочи, какие могли бы пригодиться для создания прически. Назначение некоторых вещиц я даже не смогла распознать.
И мы приступили.
Точнее, к созданию прически приступила я, а Альва ерзала на табурете у зеркала и подсказывала, для чего применяются те или иные незнакомые мне баночки, тюбики, палочки.
Оказывается, в этом мире волосы покрывают вместо гелей и лаков специальным закрепителем с каплей магии — любая укладка сутки будет держаться, словно только что сотворенная, хоть под дождем танцуй. Зачарованная деревянная лучинка отправит на свое место прядки, выпавшие из прически. А болотного цвета паста придаст коже перламутровый блеск и сияние, стоит лишь небольшое количество растереть в ладонях и распределить по скулам и плечам.
Я всплескивала руками, слушая про очередную магическую полезность и пробуя ее на практике. Провозилась с прической Альвы довольно долго, но результат того стоил!
— И когда же наконец можно будет туда заглянуть? — нетерпеливо поинтересовалась Пышка.
— Прямо сейчас! — лучась от удовольствия, сообщила куратор и повела нас по украшенному замку.
Сокровищница академии оказалась действительно стоящей внимания. Никем не охраняемая просторная комната, без каких-либо решеток и замков, забитая всевозможными подставками и постаментами, на которых возлежали бархатные подушечки различных форм и размеров — на них-то и покоились, ожидая своего звездного часа, произведения искусных ювелиров.
Стоило нам войти в комнату за мэдью Веттой, как тусклый свет магических шаров сменился на яркий и ослепительный, а тишину разорвали громкие крики хани.
— Хочу вот это! И это тоже! — выкрикивали девушки, рассматривая драгоценности, но пока не смея к ним прикоснуться. И правильно делали: над каждым ювелирным изделием витал сизый дымок. Как нам объяснила по дороге сюда куратор — охранные заклинания.
— А сколько можно драгоценностей взять, мэдью Ветта? — не спросила, а скорее потребовала ответа Белоснежка.
— Столько, сколько вы, хани мэда Треника, готовы надеть на новогодний бал, дабы дополнить наряд изысканной ноткой и показать избранность в особенный для всех нас вечер.
— Правда? — не поверила своим ушам Пышка. — Сколько угодно? А если я вся увешаюсь?
— Правда, — невозмутимо отозвалась женщина. — Но не думаю, что, обвешавшись сплошь драгоценностями, хани мэда Проулла, вы сумеете соответствовать слову «изысканность».
Девушка презрительно фыркнула, выражая несогласие с мнением куратора, и вернулась к выбору украшений.
Я медленно прошлась по помещению, с любопытством рассматривая ювелирные изделия — все как на подбор удивительной красоты. В драгоценных камнях я профан, по мне, что стекло, что натуральный минерал — разницы никакой, но даже я должна признать: в академии собрана умопомрачительная коллекция сокровищ. Причем слово «умопомрачительная» — ключевое, девушки буквально растеряли остатки разума при виде этой роскоши. Даже Снежная королева не осталась в стороне, выбрав самый массивный гарнитур из белого золота с бриллиантами и гарцуя вокруг постамента в попытке отогнать от примеченной вещицы крикливую Белоснежку.
Я же чувствовала себя не в своей тарелке, не поддаваясь всеобщему ажиотажу и не понимая столь сильного возбуждения девушек. Ну да, красиво, что есть, то есть, и, согласна, невероятно дорого. Но это лишь холодные, бесчувственные камни. Даже не артефакты, наполненные чужой магией и силой, а обычные побрякушки. Разве стоят они устроенной перебранки, грозящей вылиться в грандиозный скандал? Испорченного настроения перед Новым годом? Расцарапанных рук, и… о боже… сейчас они подпортят друг другу красивые холеные личики!
Я и рыжеволосая хани мэда Рыниуса забились в угол, подальше от вмиг озверевших Пышки и Белоснежки, от которых полетели в разные стороны оторванные лоскуты платьев и клочья вырванных волос.
— Мое! Мои! Только дотронься! — визжали они, норовя нанести противнице удар побольнее.
Мэдью Ветта бегала вокруг дерущихся девиц, хлопала руками по бокам, словно растревоженная наседка крыльями, и без конца приговаривала:
— Девочки, прекратите! Девочки, я вас накажу! Как вам не стыдно, вы же мэдью! Девочки, опомнитесь!
И посреди всего этого хаоса гордо, даже не шелохнувшись, будто имеет иммунитет к тычкам и оплеухам, стояла Снежная королева. На ее тонких губах время от времени мелькала чуть уловимая улыбочка. Хани мэда Лорна изредка делала комментарии, и те, долетая до соперниц, распаляли девиц еще больше.
Наконец шум, разносящийся по замку, был замечен, и в сокровищнице появились мужчины — думаю, преподаватели, — которые растащили дебоширок в разные стороны.
— Хани мэда Треника, хани мэда Проулла… — Мэдью Ветта пыталась отдышаться и взять себя в руки после пережитого стресса, но у нее это плохо получалось, потому голос звучал скорее жалобно, чем назидательно. — Вы нарушили запрет, хотя я вас и предупреждала. Никаких нападений! Никакого вреда хани! Сожалею, девушки, но вы наказаны. Прошу покинуть сокровищницу немедленно, никаких украшений к балу вам не полагается.
— Что-о-о? — заголосила оскорбленная до глубины души Белоснежка.
— Увы, — подтвердила специально для нее куратор.
Пышка, возмущенно фыркнув, удалилась сразу же. А вот хани мэда Треника пришлось выносить двум мужчинам, подхватив красавицу под белы ручки.
Оставшись в сокровищнице вчетвером, мы какое-то время потрясенно молчали. Наконец мэдью Ветта, промокая со лба испарину кружевным платочком, выдохнула:
— Надеюсь, ничего подобного больше не случится.
— Разумеется, нет, — усмехнулась хани мэда Рыниуса. — Дикарки нас покинули.
Куратор, бросив на нее злой взгляд, сделала приглашающий жест на выход.
— Впервые на моей памяти девицы устроили подобный скандал. Поэтому сейчас сделаем так: я называю хани и снимаю защиту, она входит в сокровищницу и выбирает драгоценности. Строго по очереди!
Мэдью Ветта первой назвала меня.
Я повторно вошла в хранилище с драгоценностями и растерялась. Поначалу не всерьез восприняла предложение взять любую побрякушку, а вот теперь не знала, на каком украшении остановить выбор.
Куратор и хани молча наблюдали за моим передвижением по комнате из-за дверей, казалось, даже дыхание затаили. Я же все бродила среди подушечек, в которых утопали камни, искусно оправленные в драгоценные металлы. Их было так много! И все невероятно красивые! Разве можно среди них выбрать что-то одно?
Так, спокойно, Яся, выбираем аксессуар к платью. Какого цвета мне наряд пошили? Кажется, ярко-синий.
Я остановилась, вспоминая, на какой подставке недавно видела сапфировое ожерелье и серьги, и наткнулась взглядом на Снежную королеву. Ее губы побелели, руки сжались в кулаки, а до того холодные и равнодушные глаза пылали дикой яростью. Никогда мне еще не доводилось видеть в подобном состоянии эту ледяную змею.
Я опустила взгляд и поняла причину, вызвавшую столь сильное неудовольствие хани мэда Лорна. Передо мной лежал тот самый злополучный бриллиантовый гарнитур, из-за которого передрались Пышка и Белоснежка. Именно на него положила глаз Снежная королева и сейчас мысленно метала громы и молнии в мой адрес, опасаясь, что выберу ее «пре-эле-эсть».
Да ради бога, пусть забирает! Хоть он вполне подошел бы к любому платьишку, но… Не могу я представить крупные, просто варварских размеров камни на своей тонкой шее и хрупких запястьях. Как ни крути — не моя вещица. Да и вообще ничья. Безвкусица!
Я вызывающе улыбнулась Снежной королеве, решив немного подшутить, протянула руку, отметив расширившиеся от напряжения зрачки, которые пристально следили за каждым моим движением, и… взяла подушку с сапфировыми украшениями, лежащими неподалеку.
— Я выбрала, мэдью Ветта.
— О, прекрасный набор! Просто прекрасный! — довольно защебетала куратор, встречая меня у выхода. — Больше ничего не приглянулось?
— Мне хватит. Спасибо большое! И ректору за его щедрость, и вам за заботу и бесценные знания, которыми вы с нами поделились.
Мэдью Ветта расплылась в счастливой улыбке.
— Приятно, когда ценят твои старания!
— Вы про нас забыли, — прошипела Снежная королева.
— Ну что вы, хани мэда Лорна, как я могу, — с явным неудовольствием откликнулась женщина. — Проходите, милочка, теперь ваша очередь выбирать. А вы, хани мэда Грэхха, можете идти.
Куратор взглянула на рыжеволосую, которая нетерпеливо притоптывала ножкой, поджидая, пока Снежная королева заберет-таки желанный гарнитур и выйдет из комнаты. Похоже, процесс выбора этой хани окажется невероятно продолжительным. Действительно, нет смысла здесь оставаться.
Забежав в покои Грэхха, чтобы оставить драгоценности, я застала Альву, кружащуюся в обнимку с моим платьем. Двигалась она чудесно, с особой грацией, которую сложно выработать за несколько дней. Мне до ее пластичности далеко.
— Репетируешь к балу? — пошутила я. И совсем не ожидала, что девчонка отшатнется в сторону, заметается, а потом с выпученными глазами застынет столбом. — Ты чего испугалась?
— А? — начала приходить в себя Альва. — Просто не ожидала. Задумалась.
— Или что-то вспоминала, — наобум ляпнула я и тут же пожалела, так как девочка скуксилась, сгорбилась, ее губы мелко задрожали, а лицо пошло пятнами. — Извини, извини, извини! — зашептала я и бросилась обнять бедняжку. — Я же не знала. Так, сдуру брякнула, а наступила на больную мозоль.
— Ничего. Все нормально. Правда, все хорошо. Просто платье очень похоже на мое, и я на секунду представила себя в нем… или в том… тогда. Но это не важно.
Альва аккуратно повесила наряд на плечики и, отвернувшись, быстро обтерла лицо передником.
Покажи лучше, какую красоту принесла! — уже бодро и весело потребовала она, подбегая ко мне.
Вволю налюбовавшись на сапфировый ювелирный набор и обсудив, как лучше всего уложить мои короткие волосы к празднику, мы незаметно пришли в благодушное настроение. Я рассказала Альве про драку в сокровищнице, чем довела ее до хохота, перемежающегося икотой.
— Вот только знаешь, чего не пойму? — задумчиво произнесла я, когда девочка наконец успокоилась. — Почему мэды этих хани не дали им колечки охранные, ну как у меня… — Я посмотрела на палец с татуировкой и добавила: — Было.
Альва хмуро взглянула на рисунок:
— Всем дали, не переживай. Кольца выпускники создают прежде ритуала Призыва, работа над артефактом считается довольно простой. А вот позвать хани гораздо сложнее, не всем по зубам. Ты не представляешь, сколько бы набралось у ректора академии подобных артефактов, если бы он каждый Новый год не уничтожал их показательно на церемонии. Увидишь еще…
Какой же у меня Грэхх умелый, настойчивый, лучше всех! Но я отвлеклась.
— А как же тогда охранные свойства? Почему девушки смогли друг другу навредить? Мэд Нерасиу говорил, что с зачарованным кольцом ничего не страшно.
— Наверное, он имел в виду магию. Кольцо действительно блокирует любое магическое воздействие извне.
Развалившись на мягких креслах друг против друга, мы с Альвой вяло переговаривались, наслаждаясь моментом. До чего приятно поговорить по душам, без оглядки, что кто-то заметит неформальное общение — сейчас до нас никому не было дела.
— Ты мне так и не сказала, отчего не ушла к себе? Кажется, ты собиралась отдыхать и наряжаться.
— Я уходила. Но мне стало неловко, что все девушки чем-то заняты, одна я маюсь от безделья. Но и нарушить приказ «не уставать» тоже не могла. Поэтому вернулась сюда.
— Понятно. А платье твое где? Я имею в виду праздничное.
— В комнате, где живу. Я его надену перед самым балом.
— А прическу уже придумала?
— Нет. Наверное, соберу в пучок. С платьем будет смотреться.
— А можно я попробую что-нибудь сделать с твоими волосами? Они такие красивые!
Альва удивленно уставилась на меня.
— Не понравится — сделаем твой любимый пучок, — успокоила я ее.
— Ты правда хочешь…
— Так времени куча, а заняться нечем! Неси сюда гребни и расчески! И вообще, что у вас полагается хани для наведения красоты?
Альва юркнула за дверь, и через несколько минут на столе, диване и креслах были разложены щетки, заколки, ленты, бусы, шпильки и прочие мелочи, какие могли бы пригодиться для создания прически. Назначение некоторых вещиц я даже не смогла распознать.
И мы приступили.
Точнее, к созданию прически приступила я, а Альва ерзала на табурете у зеркала и подсказывала, для чего применяются те или иные незнакомые мне баночки, тюбики, палочки.
Оказывается, в этом мире волосы покрывают вместо гелей и лаков специальным закрепителем с каплей магии — любая укладка сутки будет держаться, словно только что сотворенная, хоть под дождем танцуй. Зачарованная деревянная лучинка отправит на свое место прядки, выпавшие из прически. А болотного цвета паста придаст коже перламутровый блеск и сияние, стоит лишь небольшое количество растереть в ладонях и распределить по скулам и плечам.
Я всплескивала руками, слушая про очередную магическую полезность и пробуя ее на практике. Провозилась с прической Альвы довольно долго, но результат того стоил!