— Способны. Но разве эти снобы пошевелят хоть пальцем ради кого-то, кроме себя любимых?
— Грэхх не такой, — встрепенулась я.
— Не знаю, — пожала плечиками Альва, — возможно, не такой. Будущее покажет.
— Послушай, — решилась я, — когда мы с Грэххом будем отсюда уезжать, то и тебя заберем, хочешь?
— Не думаю, — чуть улыбнулась девочка.
— Но почему же?
— Давай после новогоднего бала об этом поговорим?
— Хорошо, — не стала я давить. Не к спеху, пообщаемся позже. Заодно и мнение Грэхха по этому поводу узнаю.
Дальше мы с Альвой перебрасывались односложными фразами. Не потому, что между нами возникло отчуждение или неприязнь, просто после разговора обеим хотелось побыть наедине со своими мыслями. Как только девочка закончила колдовать над ванной, я отпустила ее, велев отдохнуть и вернуться ко мне к завтраку. Сама же погрузилась в нежную пену и теплую воду. Но отдых получило лишь чело, на душе было пакостно.
Пытаясь найти точку опоры после неприятного общения с Лорном, я невольно затронула тему, о которой, как выяснилось, ничего не хотела знать. Существование в этом мире других попаданок с Земли. Нет, пришельцам из иных миров тоже наверняка несладко приходилось, но их менталитет мне чужд, а потому и искреннего сочувствия та же Белоснежка не вызывала. А вот жизнь в академии Альвы, Ольги, Глафиры, Марии и мамы Лены мне сейчас казалась беспросветной и тоскливой. Стены старинного замка уже не будили жгучего любопытства и восторга, ассоциируясь отныне с тюрьмой, с той лишь разницей, что на волю иномирянки не особо стремятся, страшась неизвестности.
М-да. Не тем я заняла голову в попытке отвлечься от жестокой тоски по Грэхху. Не тем. Зло ударив по пенной воде ладонью, я заметила что-то странное, а приблизив руку к лицу, вздрогнула. На фаланге пальца, где ранее было кольцо, красовалась серебристая татуировка. Незнакомые символы таинственно поблескивали при свете магических шаров.
Что это?!
Я принялась усердно оттирать рисунок, но он, как назло, сверкал все ярче на расцарапанной мной и покрасневшей коже.
Что же происходит?! Мое волнение разыгралось не на шутку. Я принялась вспоминать, видела ли тату на пальцах других хани, однако в подобном взбудораженном состоянии мне это никак не удавалось. Да смотрела ли я вообще на чужие руки? Вряд ли.
Наскоро вытеревшись полотенцем, я выскочила из ванной и столкнулась с Грэххом. Мне показалось или он действительно пытался покинуть собственные апартаменты незамеченным, крадясь к двери на цыпочках?
Ясмина! — радостно воскликнул он, заметив меня. — А я был уверен, что ты давно спишь. Вот, зашел переодеться. Не хотел тебя беспокоить, но ты, оказывается, еще и не ложилась?
От сердца сразу отлегло. Конечно, показалось. Ну как я могла что-то недостойное подумать про Грэхха? Зачем ему красться в собственных покоях? Только чтобы не потревожить меня…
— Да… в общем… ванну принимала, — пролепетала я, мигом растерявшись в его присутствии, чем вызвала довольную улыбку на красивом лице.
— Я так рад видеть тебя, — промурлыкал он и прикоснулся мягкими губами к тыльной стороне моей ладони.
И мы дружно уставились на татуировку.
Не знаю, куда делось кольцо, — принялась оправдываться я, — вроде было-было, а потом раз — и исчезло. И вот теперь татуировка. Не смывается совсем. Я правда ничего не делала!
Грэхх заключил меня в объятия и успокаивающе прошептал на ухо:
— Все хорошо, рыбонька, не нужно волноваться. Это магия. Знак того, что наш мир принял тебя. Сняв кольцо, ты могла нечаянно оказаться в любом из миров, но теперь подобною не случится.
Меня окатило кипятком страха. В любом из миров? А раньше предупредить нельзя было? Меня столько раз склоняли снять колечко!
Грэхх коснулся губами моего виска, и возмущение испарилось. Когда ему думать еще и обо мне? Сессия же. Как только бедненький ноги таскает! Вон, никак похудел даже.
— Ну я побежал, девочка моя, у меня еще масса дел!
— Да, конечно.
Он с трудом разжал мои непослушные пальцы, которые вцепились в его одежду, и моментально исчез за дверью. Я осталась стоять посреди комнаты и бездумно стирала со щек влагу. Кстати, откуда она? Неужели я плачу? Надо же. Вот вроде все хорошо, даже прекрасно, можно сказать — мечта исполнилась, а счастья не ощущается. Разве так бывает?
К моему жгучему сожалению, последующие наши редкие встречи до самого новогоднего бала оказывались невероятно короткими, а ласки и поцелуи спешными. При этом я замечала за собой, что привязываюсь к Грэхху все сильнее. С каждым днем разлуку переносить становилось не просто труднее, а мучительнее. Меня в буквальном смысле ломало, и отвлечься от чудовищных страданий — бессмысленных, я это прекрасно понимала, ведь после праздника Грэхх обещал быть безраздельно моим — требовалось в обязательном порядке.
Оставшиеся до бала дни я потратила на чтение книг, причем выбирала по большей части учебники, которые кратко и четко давали знания о мире Гзона, не отвлекаясь на философские концепции и теоретические размышления авторов. Разумеется, библиотеку я посещала в свободное от занятий с мэдью Веттой время.
Первая дама академии хоть и не особо старалась научить новых хани этикету и манерам, но усердно взялась за муштрование в области танцев. Ежедневно с завтрака и до самого обеда мы дружно разучивали повороты, скольжение, поддержки, кружение, махи руками и ногами. Наши мэды ожидаемо на занятиях-репетициях ни разу не появились. Но куратор успокоила тем, что выпускники за годы своего десятилетнего студенчества не раз бывали на новогодних балах и в совершенстве исполняют все танцы, которым нам еще предстоит научиться. В качестве же партнеров предложила первокурсников. Судя по обрывкам фраз, которыми студенты перекидывались друг с другом, юношам посулили выставить автоматом оценку за какой-то муторный предмет, и потому тс выглядели более чем довольными, выплясывая в парс с хани, то бишь с нами. И надо сказать, делали они это легко и умело. Я бы даже порадовалась подобному обстоятельству, если бы невоспитанные мальчишки при каждом неловком движении одной из нас не начинали глупо хихикать и бросать насмешливые взгляды — а то и обидные словечки — за спиной у мэдью Ветты.
Я еще несколько раз попыталась поближе сойтись с хани мэда Проулла, но у меня ничего не вышло. Пышка вежливо, но отчетливо дала мне понять, что не желает заводить подруг, пока не определилась со своим местом в этом мире. Ведь социальное положение студентов не афишируется в академии, а значит, наши мэды могут оказаться как из высшего общества, так и из обедневшего дворянства или состоятельного купечества. Мне на подобные аргументы возразить оказалось нечего.
Впрочем, от недостатка общения или друзей я не страдала. Ведь у меня была Альва. И книги. А еще я каждый день ходила слушать дивное пение Хайнене. В первые дни дух замка исполнял исключительно грустные мотивы, пропитанные безнадежностью и печалью, так что сердце разрывалось не только от острого наслаждения, но и от тоски, однако постепенно нежные песни становились все более радужными и жизнеутверждающими, пока однажды перед самым Новым годом я не услышала бодрую мелодию с веселеньким припевом. И хоть слов древнего языка я не понимала, настроение поднялось до небес, так как нотки озорства и легкости вселяли веру в лучшее будущее. Я от души поблагодарила Хайнене за столь щедрый дар, против обыкновения не ограничившись комплиментами, а восторженно высказав свои чувства в полной мере.
От дверей зимнего сада я шла приплясывая и мурлыча себе под нос. В этот момент я любила весь мир, даже мрачный замковый коридор, который украсили к Новому году стеклянными игрушками и еловыми венками, желая лишний раз услужить земным хани. Магические огоньки в старинных канделябрах приветливо подмигивали, отбрасывая игривые блики на разноцветном стекле, а стены искрились зачарованной изморозью, менявшей свои очаровательные узоры с определенным временным интервалом. Я проводила по ним пальцем, собирая ногтем снег, и на этом месте появлялось новое льдистое кружево.
Широкая улыбка не сходила с моих губ, пока взгляд не наткнулся на блондина. Он шел мне навстречу вальяжной походочкой, высоко задрав нос и ни на кого не глядя. Я понадеялась, что так и продефилирует мимо, не заметив. Но вот брошен в сторону брезгливый взгляд, моя тушка попадает в фокус, миг узнавания, и…
— Приветствую, досточтимая мэдью!
Этот язвительный голос столь мерзок, что его нужно просто запретить. И как замковые растения не вянут при появлении подобного неприятного типа в академии?
— Здравствуйте, мэд Лорн, — нехотя отозвалась я, вынужденная соблюдать приличия.
— Как ваши дела? Давненько не виделись. — Вежливые слова не соответствовали насмешливому тону и пренебрежительному выражению лица. Кроме того, мужчина совсем уж невежливо заступил мне дорогу, не позволяя ни пройти, ни обойти его.
Вот уж кого бы не видеть и дальше! Я опасалась, что блондин продолжит докучать мне в библиотеке и даже планировала посещать ее по ночам, но не пришлось — мы действительно ни разу не встретились за последние дни.
— Спасибо, все хорошо, — на автомате ответила я, вышколенная старушками-соседками, которые заседали у подъезда моего дома и допрашивали по несколько раз на дню каждого мимо проходящего.
— Заметил, мэдью, вы вся светитесь, — усмехнулся мужчина, пресекая мой маневр проскользнуть вдоль стены и преграждая путь рукой. — Не подскажете причину? Уж больно хочется тоже порадоваться хоть чему-нибудь.
— Вы заканчиваете учебу, в недалеком будущем предстоит бал и отъезд домой, разве не достойный повод для радости, мэд Лорн? — Я вжалась в стену, словно пойманная в ловушку, за что возненавидела наглеца пуще прежнего.
— Для моей радости, возможно. Но вы-то сами вряд ли настолько прониклись чужими делами, чтобы испытывать по этому поводу ликование. Кто же вас так осчастливил? Быть может, и моей хани придется по душе аналогичный подарок, а то заскучала она без Альвы. Кстати, уважаемая, не видели девчонку?
— Не отдам!
— Стали смелее и показываем зубки? — Кривая ухмылка исказила правильные черты лица. — А что именно, позвольте узнать, не отдадите?
— Не что, а кого. Альву не отдам. — В этот раз я была готова бороться за подругу всеми возможными силами.
— Так, значит, она у вас, великолепная мэдью, последние дни скрывалась? — Он неожиданно развеселился. — Поздравляю! Выходит, придумали-таки способ…
— Представьте себе, не все женщины глупы, как вам того хотелось бы.
До чего же он меня бесит!
— Ну что вы, мэдью! Напротив, я рад столь неординарному мышлению. Подозреваю, ваш повод для ослепительной улыбки, которую я имел счастье не так давно созерцать, не менее оригинальный.
И чего пристал? Далось ему мое настроение. Я что, по его мнению, должна ходить угрюмая и кислая?
— Не думаю. Я слушала пение Хайнене, — ответила, только чтобы он отстал, но, как и предполагала, осталась непонятой.
— Вас осчастливил унылый вой замкового духа? — В голосе Лорна прозвучало искреннее недоумение.
— Что бы вы понимали! — оскорбилась я за Хайнене. — Лучший голос и чувство ритма вряд ли у кого имеется! А в богатом репертуаре есть масса разнообразных композиций, в том числе очень даже зажигательных. Увы, далеко не каждый обладает вкусом и слухом, чтобы подобную роскошь оценить!
Блондин завис, то ли переваривая намек на его недалекость, то ли опешив от моей наглости. Терять время, пока он приходит в себя от удивления, я не собиралась, а потому ловко просочилась в небольшой зазор, оставшийся под рукой мужчины у самой стены, и бросилась бежать по коридору. Разумеется, я не ждала, что высокородный чванливый мэд бросится вдогонку, но береженого, как говорится, бог бережет.
Со сбившимся дыханием и всклокоченными волосами я влетела в покои Грэхха. Ох и разозлила я, верно, Лорна. Но так ему и надо! Не будет в другой раз цепляться.
Кто бы мог подумать, что в ближайшее время мне придется идти на поклон к этому… Но все по порядку.
Утро тридцать первого снежня по календарю Гзена и тринадцатого января по земному календарю выдалось суетливым. Прислуга спешно хваталась то за чистку ковров, в которой уже не было нужды после недельной генеральной уборки, проведенной под предводительством мамы Лены, то за украшение коридоров и комнат, загодя празднично оформленных и теперь поражающих неискушенный взгляд магическими сюрпризами вперемешку с банальными блестящими шарами и бусами, разноцветными бантами и гирляндами.
Мы с Альвой с трудом выпроводили из покоев прислугу, заверив, что у Грэхха в комнатах образцово-показательный порядок, и уселись завтракать.
— Велено до обеда замок привести в идеальное состояние, после чего разрешено заняться собственным внешним видом, если нет иных указаний, — пояснила мне девочка, кивнув на позвонок. — А к вечеру будем помогать наряжаться мэдам и мэдью.
— У тебя есть наряд на бал? — спохватилась я, кляня себя, что не поинтересовалась этим раньше. — Быть может, одолжить тебе платье из моего гардероба?
— Нет-нет, не нужно, все есть, спасибо, — моментально покраснела Альва, и я не стала больше касаться щекотливой темы.
— Раз после обеда всеобщий расслабон, ты тоже иди прихорашивайся, я найду чем заняться, — прошамкала я с набитым ртом, поглощая с нежнейшим творогом клубнику. Восхитительная роскошь посреди зимы! — А как надоест крутиться у зеркала — приходи сюда, можешь в любой момент прикрыться приказом дождаться меня и помочь подготовиться к балу.
Девочка кивнула.
— И не смей уставать! — шутливо пригрозила я. — Ты мне нужна полная сил и в хорошем настроении!
— Будет исполнено, добрейшая из хани! — рассмеялась Альва и отправила в рот крошечное заварное пирожное.
Настроение у обеих было преотличное! Уж не знаю, что предвкушала Альва — наверное, бал, я же с нетерпением ждала окончания сессии Грэхха и нашего логичного с ним воссоединения. Завтра выпускникам выдадут дипломы, и уже к вечеру мы отправимся в столицу Зазимого королевства знакомиться с родителями моего будущего мужа. Сегодня же у меня было одно желание — веселиться! Безрассудно, безудержно, от всей души.
На последний урок по этикету к мэдью Ветте я шла с широкой улыбкой.
— Неужели кто-то посмел испортить сюрприз и рассказать хани мэда Грэхха о том, чем мы сегодня займемся, драгоценные мои? — возмутилась куратор, отметив мой довольный вид.
— Кажется, нет, — удивилась я. — А о чем, собственно, речь?
— Ну как же! Сегодня новогодний бал! — восторженно воскликнула женщина.
— Вот это новость! — усмехнулась Белоснежка. — А мы и не знали!
— Я не об этом, — отмахнулась мэдью Ветта, даже не взглянув в сторону невежливой девушки. — Мои прекрасные хани, сегодня ректор делает вам одолжение и разрешает воспользоваться сокровищницей академии, выбрав любые ювелирные изделия к балу на собственный вкус.
— Грэхх не такой, — встрепенулась я.
— Не знаю, — пожала плечиками Альва, — возможно, не такой. Будущее покажет.
— Послушай, — решилась я, — когда мы с Грэххом будем отсюда уезжать, то и тебя заберем, хочешь?
— Не думаю, — чуть улыбнулась девочка.
— Но почему же?
— Давай после новогоднего бала об этом поговорим?
— Хорошо, — не стала я давить. Не к спеху, пообщаемся позже. Заодно и мнение Грэхха по этому поводу узнаю.
Дальше мы с Альвой перебрасывались односложными фразами. Не потому, что между нами возникло отчуждение или неприязнь, просто после разговора обеим хотелось побыть наедине со своими мыслями. Как только девочка закончила колдовать над ванной, я отпустила ее, велев отдохнуть и вернуться ко мне к завтраку. Сама же погрузилась в нежную пену и теплую воду. Но отдых получило лишь чело, на душе было пакостно.
Пытаясь найти точку опоры после неприятного общения с Лорном, я невольно затронула тему, о которой, как выяснилось, ничего не хотела знать. Существование в этом мире других попаданок с Земли. Нет, пришельцам из иных миров тоже наверняка несладко приходилось, но их менталитет мне чужд, а потому и искреннего сочувствия та же Белоснежка не вызывала. А вот жизнь в академии Альвы, Ольги, Глафиры, Марии и мамы Лены мне сейчас казалась беспросветной и тоскливой. Стены старинного замка уже не будили жгучего любопытства и восторга, ассоциируясь отныне с тюрьмой, с той лишь разницей, что на волю иномирянки не особо стремятся, страшась неизвестности.
М-да. Не тем я заняла голову в попытке отвлечься от жестокой тоски по Грэхху. Не тем. Зло ударив по пенной воде ладонью, я заметила что-то странное, а приблизив руку к лицу, вздрогнула. На фаланге пальца, где ранее было кольцо, красовалась серебристая татуировка. Незнакомые символы таинственно поблескивали при свете магических шаров.
Что это?!
Я принялась усердно оттирать рисунок, но он, как назло, сверкал все ярче на расцарапанной мной и покрасневшей коже.
Что же происходит?! Мое волнение разыгралось не на шутку. Я принялась вспоминать, видела ли тату на пальцах других хани, однако в подобном взбудораженном состоянии мне это никак не удавалось. Да смотрела ли я вообще на чужие руки? Вряд ли.
Наскоро вытеревшись полотенцем, я выскочила из ванной и столкнулась с Грэххом. Мне показалось или он действительно пытался покинуть собственные апартаменты незамеченным, крадясь к двери на цыпочках?
Ясмина! — радостно воскликнул он, заметив меня. — А я был уверен, что ты давно спишь. Вот, зашел переодеться. Не хотел тебя беспокоить, но ты, оказывается, еще и не ложилась?
От сердца сразу отлегло. Конечно, показалось. Ну как я могла что-то недостойное подумать про Грэхха? Зачем ему красться в собственных покоях? Только чтобы не потревожить меня…
— Да… в общем… ванну принимала, — пролепетала я, мигом растерявшись в его присутствии, чем вызвала довольную улыбку на красивом лице.
— Я так рад видеть тебя, — промурлыкал он и прикоснулся мягкими губами к тыльной стороне моей ладони.
И мы дружно уставились на татуировку.
Не знаю, куда делось кольцо, — принялась оправдываться я, — вроде было-было, а потом раз — и исчезло. И вот теперь татуировка. Не смывается совсем. Я правда ничего не делала!
Грэхх заключил меня в объятия и успокаивающе прошептал на ухо:
— Все хорошо, рыбонька, не нужно волноваться. Это магия. Знак того, что наш мир принял тебя. Сняв кольцо, ты могла нечаянно оказаться в любом из миров, но теперь подобною не случится.
Меня окатило кипятком страха. В любом из миров? А раньше предупредить нельзя было? Меня столько раз склоняли снять колечко!
Грэхх коснулся губами моего виска, и возмущение испарилось. Когда ему думать еще и обо мне? Сессия же. Как только бедненький ноги таскает! Вон, никак похудел даже.
— Ну я побежал, девочка моя, у меня еще масса дел!
— Да, конечно.
Он с трудом разжал мои непослушные пальцы, которые вцепились в его одежду, и моментально исчез за дверью. Я осталась стоять посреди комнаты и бездумно стирала со щек влагу. Кстати, откуда она? Неужели я плачу? Надо же. Вот вроде все хорошо, даже прекрасно, можно сказать — мечта исполнилась, а счастья не ощущается. Разве так бывает?
К моему жгучему сожалению, последующие наши редкие встречи до самого новогоднего бала оказывались невероятно короткими, а ласки и поцелуи спешными. При этом я замечала за собой, что привязываюсь к Грэхху все сильнее. С каждым днем разлуку переносить становилось не просто труднее, а мучительнее. Меня в буквальном смысле ломало, и отвлечься от чудовищных страданий — бессмысленных, я это прекрасно понимала, ведь после праздника Грэхх обещал быть безраздельно моим — требовалось в обязательном порядке.
Оставшиеся до бала дни я потратила на чтение книг, причем выбирала по большей части учебники, которые кратко и четко давали знания о мире Гзона, не отвлекаясь на философские концепции и теоретические размышления авторов. Разумеется, библиотеку я посещала в свободное от занятий с мэдью Веттой время.
Первая дама академии хоть и не особо старалась научить новых хани этикету и манерам, но усердно взялась за муштрование в области танцев. Ежедневно с завтрака и до самого обеда мы дружно разучивали повороты, скольжение, поддержки, кружение, махи руками и ногами. Наши мэды ожидаемо на занятиях-репетициях ни разу не появились. Но куратор успокоила тем, что выпускники за годы своего десятилетнего студенчества не раз бывали на новогодних балах и в совершенстве исполняют все танцы, которым нам еще предстоит научиться. В качестве же партнеров предложила первокурсников. Судя по обрывкам фраз, которыми студенты перекидывались друг с другом, юношам посулили выставить автоматом оценку за какой-то муторный предмет, и потому тс выглядели более чем довольными, выплясывая в парс с хани, то бишь с нами. И надо сказать, делали они это легко и умело. Я бы даже порадовалась подобному обстоятельству, если бы невоспитанные мальчишки при каждом неловком движении одной из нас не начинали глупо хихикать и бросать насмешливые взгляды — а то и обидные словечки — за спиной у мэдью Ветты.
Я еще несколько раз попыталась поближе сойтись с хани мэда Проулла, но у меня ничего не вышло. Пышка вежливо, но отчетливо дала мне понять, что не желает заводить подруг, пока не определилась со своим местом в этом мире. Ведь социальное положение студентов не афишируется в академии, а значит, наши мэды могут оказаться как из высшего общества, так и из обедневшего дворянства или состоятельного купечества. Мне на подобные аргументы возразить оказалось нечего.
Впрочем, от недостатка общения или друзей я не страдала. Ведь у меня была Альва. И книги. А еще я каждый день ходила слушать дивное пение Хайнене. В первые дни дух замка исполнял исключительно грустные мотивы, пропитанные безнадежностью и печалью, так что сердце разрывалось не только от острого наслаждения, но и от тоски, однако постепенно нежные песни становились все более радужными и жизнеутверждающими, пока однажды перед самым Новым годом я не услышала бодрую мелодию с веселеньким припевом. И хоть слов древнего языка я не понимала, настроение поднялось до небес, так как нотки озорства и легкости вселяли веру в лучшее будущее. Я от души поблагодарила Хайнене за столь щедрый дар, против обыкновения не ограничившись комплиментами, а восторженно высказав свои чувства в полной мере.
От дверей зимнего сада я шла приплясывая и мурлыча себе под нос. В этот момент я любила весь мир, даже мрачный замковый коридор, который украсили к Новому году стеклянными игрушками и еловыми венками, желая лишний раз услужить земным хани. Магические огоньки в старинных канделябрах приветливо подмигивали, отбрасывая игривые блики на разноцветном стекле, а стены искрились зачарованной изморозью, менявшей свои очаровательные узоры с определенным временным интервалом. Я проводила по ним пальцем, собирая ногтем снег, и на этом месте появлялось новое льдистое кружево.
Широкая улыбка не сходила с моих губ, пока взгляд не наткнулся на блондина. Он шел мне навстречу вальяжной походочкой, высоко задрав нос и ни на кого не глядя. Я понадеялась, что так и продефилирует мимо, не заметив. Но вот брошен в сторону брезгливый взгляд, моя тушка попадает в фокус, миг узнавания, и…
— Приветствую, досточтимая мэдью!
Этот язвительный голос столь мерзок, что его нужно просто запретить. И как замковые растения не вянут при появлении подобного неприятного типа в академии?
— Здравствуйте, мэд Лорн, — нехотя отозвалась я, вынужденная соблюдать приличия.
— Как ваши дела? Давненько не виделись. — Вежливые слова не соответствовали насмешливому тону и пренебрежительному выражению лица. Кроме того, мужчина совсем уж невежливо заступил мне дорогу, не позволяя ни пройти, ни обойти его.
Вот уж кого бы не видеть и дальше! Я опасалась, что блондин продолжит докучать мне в библиотеке и даже планировала посещать ее по ночам, но не пришлось — мы действительно ни разу не встретились за последние дни.
— Спасибо, все хорошо, — на автомате ответила я, вышколенная старушками-соседками, которые заседали у подъезда моего дома и допрашивали по несколько раз на дню каждого мимо проходящего.
— Заметил, мэдью, вы вся светитесь, — усмехнулся мужчина, пресекая мой маневр проскользнуть вдоль стены и преграждая путь рукой. — Не подскажете причину? Уж больно хочется тоже порадоваться хоть чему-нибудь.
— Вы заканчиваете учебу, в недалеком будущем предстоит бал и отъезд домой, разве не достойный повод для радости, мэд Лорн? — Я вжалась в стену, словно пойманная в ловушку, за что возненавидела наглеца пуще прежнего.
— Для моей радости, возможно. Но вы-то сами вряд ли настолько прониклись чужими делами, чтобы испытывать по этому поводу ликование. Кто же вас так осчастливил? Быть может, и моей хани придется по душе аналогичный подарок, а то заскучала она без Альвы. Кстати, уважаемая, не видели девчонку?
— Не отдам!
— Стали смелее и показываем зубки? — Кривая ухмылка исказила правильные черты лица. — А что именно, позвольте узнать, не отдадите?
— Не что, а кого. Альву не отдам. — В этот раз я была готова бороться за подругу всеми возможными силами.
— Так, значит, она у вас, великолепная мэдью, последние дни скрывалась? — Он неожиданно развеселился. — Поздравляю! Выходит, придумали-таки способ…
— Представьте себе, не все женщины глупы, как вам того хотелось бы.
До чего же он меня бесит!
— Ну что вы, мэдью! Напротив, я рад столь неординарному мышлению. Подозреваю, ваш повод для ослепительной улыбки, которую я имел счастье не так давно созерцать, не менее оригинальный.
И чего пристал? Далось ему мое настроение. Я что, по его мнению, должна ходить угрюмая и кислая?
— Не думаю. Я слушала пение Хайнене, — ответила, только чтобы он отстал, но, как и предполагала, осталась непонятой.
— Вас осчастливил унылый вой замкового духа? — В голосе Лорна прозвучало искреннее недоумение.
— Что бы вы понимали! — оскорбилась я за Хайнене. — Лучший голос и чувство ритма вряд ли у кого имеется! А в богатом репертуаре есть масса разнообразных композиций, в том числе очень даже зажигательных. Увы, далеко не каждый обладает вкусом и слухом, чтобы подобную роскошь оценить!
Блондин завис, то ли переваривая намек на его недалекость, то ли опешив от моей наглости. Терять время, пока он приходит в себя от удивления, я не собиралась, а потому ловко просочилась в небольшой зазор, оставшийся под рукой мужчины у самой стены, и бросилась бежать по коридору. Разумеется, я не ждала, что высокородный чванливый мэд бросится вдогонку, но береженого, как говорится, бог бережет.
Со сбившимся дыханием и всклокоченными волосами я влетела в покои Грэхха. Ох и разозлила я, верно, Лорна. Но так ему и надо! Не будет в другой раз цепляться.
Кто бы мог подумать, что в ближайшее время мне придется идти на поклон к этому… Но все по порядку.
Утро тридцать первого снежня по календарю Гзена и тринадцатого января по земному календарю выдалось суетливым. Прислуга спешно хваталась то за чистку ковров, в которой уже не было нужды после недельной генеральной уборки, проведенной под предводительством мамы Лены, то за украшение коридоров и комнат, загодя празднично оформленных и теперь поражающих неискушенный взгляд магическими сюрпризами вперемешку с банальными блестящими шарами и бусами, разноцветными бантами и гирляндами.
Мы с Альвой с трудом выпроводили из покоев прислугу, заверив, что у Грэхха в комнатах образцово-показательный порядок, и уселись завтракать.
— Велено до обеда замок привести в идеальное состояние, после чего разрешено заняться собственным внешним видом, если нет иных указаний, — пояснила мне девочка, кивнув на позвонок. — А к вечеру будем помогать наряжаться мэдам и мэдью.
— У тебя есть наряд на бал? — спохватилась я, кляня себя, что не поинтересовалась этим раньше. — Быть может, одолжить тебе платье из моего гардероба?
— Нет-нет, не нужно, все есть, спасибо, — моментально покраснела Альва, и я не стала больше касаться щекотливой темы.
— Раз после обеда всеобщий расслабон, ты тоже иди прихорашивайся, я найду чем заняться, — прошамкала я с набитым ртом, поглощая с нежнейшим творогом клубнику. Восхитительная роскошь посреди зимы! — А как надоест крутиться у зеркала — приходи сюда, можешь в любой момент прикрыться приказом дождаться меня и помочь подготовиться к балу.
Девочка кивнула.
— И не смей уставать! — шутливо пригрозила я. — Ты мне нужна полная сил и в хорошем настроении!
— Будет исполнено, добрейшая из хани! — рассмеялась Альва и отправила в рот крошечное заварное пирожное.
Настроение у обеих было преотличное! Уж не знаю, что предвкушала Альва — наверное, бал, я же с нетерпением ждала окончания сессии Грэхха и нашего логичного с ним воссоединения. Завтра выпускникам выдадут дипломы, и уже к вечеру мы отправимся в столицу Зазимого королевства знакомиться с родителями моего будущего мужа. Сегодня же у меня было одно желание — веселиться! Безрассудно, безудержно, от всей души.
На последний урок по этикету к мэдью Ветте я шла с широкой улыбкой.
— Неужели кто-то посмел испортить сюрприз и рассказать хани мэда Грэхха о том, чем мы сегодня займемся, драгоценные мои? — возмутилась куратор, отметив мой довольный вид.
— Кажется, нет, — удивилась я. — А о чем, собственно, речь?
— Ну как же! Сегодня новогодний бал! — восторженно воскликнула женщина.
— Вот это новость! — усмехнулась Белоснежка. — А мы и не знали!
— Я не об этом, — отмахнулась мэдью Ветта, даже не взглянув в сторону невежливой девушки. — Мои прекрасные хани, сегодня ректор делает вам одолжение и разрешает воспользоваться сокровищницей академии, выбрав любые ювелирные изделия к балу на собственный вкус.