Бросив на меня строгий взгляд, куратор собиралась ответить, и, подозреваю, не очень вежливо, но другие девушки неожиданно принялись поддакивать:
— О, было бы здорово! Да-да, просим вас, просим.
Мэдью Ветта с явным усилием растянула губы в улыбке:
— Конечно, хани.
На ее лице промелькнуло раздражение. Женщина судорожно соображала, что же нам следует сказать. Вспомнив, как сама однажды пришла на экзамен, совершенно не подготовившись из-за романтического свидания, я даже немного пожалела эту растерявшуюся мэдью.
— Хани не должны отходить от своих мэдов, — наконец начала она перечислять правила поведения на балу, — а если будут приглашать на танцы другие мужчины, полагается отказываться. Важно быть доброжелательными и вежливыми со всеми. Новогодняя ночь — большой праздник, и портить окружающим настроение и уж тем более устраивать скандалы — сущий моветон. Что еще… Не советую громко смеяться и говорить. Ну само собой, не забывайте соблюдать меру в спиртных напитках, мило улыбаться и держать спину прямо. Хани мэда Лорна могла бы послужить вам примером идеальной осанки.
Белоснежка громко фыркнула, недовольная тем, что кто-то оказался лучше ее. А я подумала, до чего отмороженный блондин и Снежная королева подходят друг другу. За все время длинной лекции хани мэда Лорна ни разу не сменила ни позы, ни выражения лица — сидела точно статуя самой себе.
— Надеюсь, я достаточно понятно и полно ответила на интересующие вас вопросы, дорогие мои, — произнесла, скорее не спрашивая, а утверждая, куратор, поднимаясь с диванчика, к тому же так взглянула на каждую хани, что, если у кого и оставались невыясненные моменты, они предпочли их оставить на потом. — В таком случае до завтра, встречаемся в это же время…
И надо же мне было встать! Я совершенно случайно перекрыла проход пытающейся улизнуть женщине, одновременно уточнив:
— Это в какое?
— Что? — не поняла меня мэдью Ветта, удивленно хлопая глазками.
— Вы сказали, завтра встречаемся в это же время. В какое «это же»? — пояснила я, вежливо отодвинувшись. И вовсе ни на кого не собиралась давить, просто так неловко вышло…
Куратор тут же воспользовалась предоставленной возможностью и проскользнула мимо, бросив:
— Вам прислуга сообщит.
Хлопнула тяжелая дверь. На минуту зал погрузился в тишину.
— Быстро же она слиняла… — задумчиво пробормотала рыжеволосая хани.
— Стали лишние вопросы задавать, вот и слиняла, — снисходительным тоном ответила Пышка. — Хорошо хоть что-то рассказала, могла бы и…
— Зачем нас вообще было собирать, если не делиться информацией? — Рыжеволосая разговаривала вроде как сама с собой, ни к кому конкретно не обращаясь, но ей снова ответила хани мэда Проулла:
— Так положено. Не будет же она спорить с начальством. Ей небось еще и приплачивают за вынужденное кураторство.
— Вынужденное? — подала голос я.
— Конечно, вынужденное! Ты еще сомневаешься? Да нас, хани, в академии все терпеть не могут.
— За что? Вроде, наоборот, пытаются убедить в незаменимости и ценности.
— Вот именно! Завидуют, — легкомысленно отозвалась Пышка и проводила глазами Снежную королеву, вышедшую из зала молчаливым привидением.
Кивнув каким-то своим мыслям, за ней последовала рыжеволосая хани мэда Рыниуса, так же не проронив ни слова. Белоснежка доставить такого удовольствия, как покинуть наше общество молча, просто не могла. Она в который раз за утро громко фыркнула и прошествовала к двери и перед тем, как выйти, заявила:
— Мы еще с тобой не закончили, шавка!
Зыркнула на Пышку и моментально скрылась.
Пышнотелая хани лишь рассмеялась, закатив глаза к потолку. Я было собиралась, пользуясь моментом, познакомиться с девушкой поближе, как она сказала:
— Ну пока! — и вышла вслед за другими.
М-да. Подружек, похоже, мне среди хани не найти. Да и ладно. Альва по своей сердечности и прямоте не сравнится ни с одной студенческой невестой. Пора и мне идти — девочка наверняка заждалась.
Но когда я вернулась в покои Грэхха, оказалось, что торопилась совершенно зря.
ГЛАВА 4
Альва сладко дремала, скрючившись в неудобной позе на стуле с гнутой спинкой. И стоило мне тихонько прикрыть за собой дверь, как девочка вскочила на ноги, сонно протирая глаза.
— Я не хотела тебя тревожить. Извини. Если бы заранее знать, что ты спишь, можно было пойти в библиотеку или задержаться в общем зале…
— Ох, не приведи Господь! Если бы кто-то меня увидал бездельничающей, да еще сидящей на мебели мэда Грэхха… Так хорошо, что ты вернулась вовремя!
— Но я тебя разбудила. — Меня не покидало чувство вины.
— Не ты, зачарованный кулон. Он отслеживает выполнение приказов. Ты, уходя, сказала, что я должна дождаться твоего возвращения для следующего задания — сопровождения по академии. Ты вернулась — он меня разбудил. А задремала я не от усталости, просто по привычке засыпать, когда есть возможность.
— Хорошо тогда, — успокоилась я. — Как думаешь, мы с тобой успеем до обеда немного прогуляться? Не хотелось бы питаться холодным да всухомятку, но и сидеть здесь взаперти жутко — будто под арестом.
— Думаю, успеем. Сейчас полдень. До обеда примерно час. Можно сходить в зимний сад.
— Давай! — обрадовалась я. Хоть замок и впечатлял роскошью, средневековыми вещицами да волшебными диковинками, мне все-таки не хватало в нем привычных горшков с цветами. Да и посмотреть на зеленый сад посреди зимы — редкое удовольствие.
Альва, довольно улыбаясь, сделала приглашающий жест.
— Покажешь часы? — поинтересовалась я, когда мы вышли в длинный извилистый коридор. — Они сильно отличаются от земных? Время отсчитывается стрелкой или цифры мигают, как у нас на электронных?
— Извини, у меня нет часов. — Ее тоненькие плечики виновато дернулись.
— Как же так? Работа вроде обязывает к пунктуальности.
— Все важное мне вовремя сообщает зачарованный кулон, а остальное считается излишеством, — буднично объяснила девочка, но, заметив мое вытянувшееся лицо, добавила: — Я прекрасно ориентируюсь по солнцу.
— Какому? — не поняла я. — За окном то вьюга, то снежные тучи.
— Солнечная погода действительно здесь редкость, но со временем легко удается предсказывать время по цвету неба и неясным теням на снегу, которые отбрасывают ледяные глыбы.
Что-то я раньше не замечала никаких глыб, поэтому поторопилась подойти к первому же окну. Бескрайняя снежная степь сливалась с линией горизонта. Все.
— Где? — спросила я.
Как ни странно, Альва меня поняла.
— Внизу. У замка.
Я переместила взгляд вниз и ахнула. Действительно, у основания замка щерились острые глыбы прозрачного льда.
— Словно клыки животного, — прошептала я и, с трудом оторвавшись от необычного зрелища, догнала спутницу.
— Да, смотрится угрожающе, — согласилась со мной Альва. — Только пугать здесь некого. Кто же в здравом уме сунется в Снежную пустыню, да еще в академию к магам. Думаю, эти «сосульки» здесь для оригинального вида. Или в качестве часов.
— А что, обычных часовых механизмов в здешнем мире нет совсем? — удивилась я.
— Есть. Во всяком случае, нечто очень похожее я видела у мэда Бенабеуса, когда однажды прибиралась в его комнате. Обычно мэдью Ветта никого туда не пускает и порядок наводит исключительно сама. Но в тот раз мэд ушел порталом, а она захворала. Лечить себя не дала, вечно боится, что отравят или какую хворь нашлют…
— Погоди-погоди. Зачем ее травить? Кому эта тетка сдалась?
— Так она же хани самого ректора академии. Считает, ей все завидуют, вот и боится собственной тени. На самом деле даже сильному магу пришлось бы хорошенько постараться, чтобы проломить защиты, которые на нее навешал мэд Бенабеус.
— Мне казалось, хани молодые, — задумчиво протянула я.
Альва весело рассмеялась:
— Так мэд Бенабеус вызвал ее много лет назад!
— А-а-а…
— На самом деле ей о-го-го сколько годков, но выглядит из-за магии ректора преотлично!
— Слушай, раз она хани, так почему же ее зовут мэдью Ветта, а не мэдью Бенабеус? Или хани мэда Бенабеуса? Сегодня на собрании она девчонок именно по мэдам называла. Есть какие-то тонкости обращения, свойственные этому миру?
Альва расхохоталась.
— Ничего подобного! — захлебываясь от смеха, урывками стала объяснять девочка. — Ей просто лень запоминать ваши имена. Хани появляются каждый год, и помнить имя каждой для нее сложно. А вот студентов, особенно талантливых выпускников, приходится знать. Вот и идет по самому легкому пути, называя имя мэда.
— Может, тогда ты в курсе, откуда она знает, кто чья хани, ни разу не видев нас в лицо?
— Сидела в кабинете у мэда Бенабеуса в день ритуала Призыва, смотрела по его зеркалу на прибывших хани.
— Почему же сам мэд не смотрел?
— Смотрел конечно же.
— Но зачем тогда его Грэхх приводил, раз ректор и так меня видел?
— В зеркале едва внешность можно усмотреть. Тет-а-тет мэд Бенабеус видит человека буквально насквозь. Ну и похвастаться конечно же, все-таки мэд Грэхх не один раз пытался вызвать хани, но до сих пор не получалось. Даже последнюю ступень каждый год повторно проходил, лишь бы иметь возможность провести ритуал еще раз.
Надо же какой настойчивый!
— О, было бы здорово! Да-да, просим вас, просим.
Мэдью Ветта с явным усилием растянула губы в улыбке:
— Конечно, хани.
На ее лице промелькнуло раздражение. Женщина судорожно соображала, что же нам следует сказать. Вспомнив, как сама однажды пришла на экзамен, совершенно не подготовившись из-за романтического свидания, я даже немного пожалела эту растерявшуюся мэдью.
— Хани не должны отходить от своих мэдов, — наконец начала она перечислять правила поведения на балу, — а если будут приглашать на танцы другие мужчины, полагается отказываться. Важно быть доброжелательными и вежливыми со всеми. Новогодняя ночь — большой праздник, и портить окружающим настроение и уж тем более устраивать скандалы — сущий моветон. Что еще… Не советую громко смеяться и говорить. Ну само собой, не забывайте соблюдать меру в спиртных напитках, мило улыбаться и держать спину прямо. Хани мэда Лорна могла бы послужить вам примером идеальной осанки.
Белоснежка громко фыркнула, недовольная тем, что кто-то оказался лучше ее. А я подумала, до чего отмороженный блондин и Снежная королева подходят друг другу. За все время длинной лекции хани мэда Лорна ни разу не сменила ни позы, ни выражения лица — сидела точно статуя самой себе.
— Надеюсь, я достаточно понятно и полно ответила на интересующие вас вопросы, дорогие мои, — произнесла, скорее не спрашивая, а утверждая, куратор, поднимаясь с диванчика, к тому же так взглянула на каждую хани, что, если у кого и оставались невыясненные моменты, они предпочли их оставить на потом. — В таком случае до завтра, встречаемся в это же время…
И надо же мне было встать! Я совершенно случайно перекрыла проход пытающейся улизнуть женщине, одновременно уточнив:
— Это в какое?
— Что? — не поняла меня мэдью Ветта, удивленно хлопая глазками.
— Вы сказали, завтра встречаемся в это же время. В какое «это же»? — пояснила я, вежливо отодвинувшись. И вовсе ни на кого не собиралась давить, просто так неловко вышло…
Куратор тут же воспользовалась предоставленной возможностью и проскользнула мимо, бросив:
— Вам прислуга сообщит.
Хлопнула тяжелая дверь. На минуту зал погрузился в тишину.
— Быстро же она слиняла… — задумчиво пробормотала рыжеволосая хани.
— Стали лишние вопросы задавать, вот и слиняла, — снисходительным тоном ответила Пышка. — Хорошо хоть что-то рассказала, могла бы и…
— Зачем нас вообще было собирать, если не делиться информацией? — Рыжеволосая разговаривала вроде как сама с собой, ни к кому конкретно не обращаясь, но ей снова ответила хани мэда Проулла:
— Так положено. Не будет же она спорить с начальством. Ей небось еще и приплачивают за вынужденное кураторство.
— Вынужденное? — подала голос я.
— Конечно, вынужденное! Ты еще сомневаешься? Да нас, хани, в академии все терпеть не могут.
— За что? Вроде, наоборот, пытаются убедить в незаменимости и ценности.
— Вот именно! Завидуют, — легкомысленно отозвалась Пышка и проводила глазами Снежную королеву, вышедшую из зала молчаливым привидением.
Кивнув каким-то своим мыслям, за ней последовала рыжеволосая хани мэда Рыниуса, так же не проронив ни слова. Белоснежка доставить такого удовольствия, как покинуть наше общество молча, просто не могла. Она в который раз за утро громко фыркнула и прошествовала к двери и перед тем, как выйти, заявила:
— Мы еще с тобой не закончили, шавка!
Зыркнула на Пышку и моментально скрылась.
Пышнотелая хани лишь рассмеялась, закатив глаза к потолку. Я было собиралась, пользуясь моментом, познакомиться с девушкой поближе, как она сказала:
— Ну пока! — и вышла вслед за другими.
М-да. Подружек, похоже, мне среди хани не найти. Да и ладно. Альва по своей сердечности и прямоте не сравнится ни с одной студенческой невестой. Пора и мне идти — девочка наверняка заждалась.
Но когда я вернулась в покои Грэхха, оказалось, что торопилась совершенно зря.
ГЛАВА 4
Альва сладко дремала, скрючившись в неудобной позе на стуле с гнутой спинкой. И стоило мне тихонько прикрыть за собой дверь, как девочка вскочила на ноги, сонно протирая глаза.
— Я не хотела тебя тревожить. Извини. Если бы заранее знать, что ты спишь, можно было пойти в библиотеку или задержаться в общем зале…
— Ох, не приведи Господь! Если бы кто-то меня увидал бездельничающей, да еще сидящей на мебели мэда Грэхха… Так хорошо, что ты вернулась вовремя!
— Но я тебя разбудила. — Меня не покидало чувство вины.
— Не ты, зачарованный кулон. Он отслеживает выполнение приказов. Ты, уходя, сказала, что я должна дождаться твоего возвращения для следующего задания — сопровождения по академии. Ты вернулась — он меня разбудил. А задремала я не от усталости, просто по привычке засыпать, когда есть возможность.
— Хорошо тогда, — успокоилась я. — Как думаешь, мы с тобой успеем до обеда немного прогуляться? Не хотелось бы питаться холодным да всухомятку, но и сидеть здесь взаперти жутко — будто под арестом.
— Думаю, успеем. Сейчас полдень. До обеда примерно час. Можно сходить в зимний сад.
— Давай! — обрадовалась я. Хоть замок и впечатлял роскошью, средневековыми вещицами да волшебными диковинками, мне все-таки не хватало в нем привычных горшков с цветами. Да и посмотреть на зеленый сад посреди зимы — редкое удовольствие.
Альва, довольно улыбаясь, сделала приглашающий жест.
— Покажешь часы? — поинтересовалась я, когда мы вышли в длинный извилистый коридор. — Они сильно отличаются от земных? Время отсчитывается стрелкой или цифры мигают, как у нас на электронных?
— Извини, у меня нет часов. — Ее тоненькие плечики виновато дернулись.
— Как же так? Работа вроде обязывает к пунктуальности.
— Все важное мне вовремя сообщает зачарованный кулон, а остальное считается излишеством, — буднично объяснила девочка, но, заметив мое вытянувшееся лицо, добавила: — Я прекрасно ориентируюсь по солнцу.
— Какому? — не поняла я. — За окном то вьюга, то снежные тучи.
— Солнечная погода действительно здесь редкость, но со временем легко удается предсказывать время по цвету неба и неясным теням на снегу, которые отбрасывают ледяные глыбы.
Что-то я раньше не замечала никаких глыб, поэтому поторопилась подойти к первому же окну. Бескрайняя снежная степь сливалась с линией горизонта. Все.
— Где? — спросила я.
Как ни странно, Альва меня поняла.
— Внизу. У замка.
Я переместила взгляд вниз и ахнула. Действительно, у основания замка щерились острые глыбы прозрачного льда.
— Словно клыки животного, — прошептала я и, с трудом оторвавшись от необычного зрелища, догнала спутницу.
— Да, смотрится угрожающе, — согласилась со мной Альва. — Только пугать здесь некого. Кто же в здравом уме сунется в Снежную пустыню, да еще в академию к магам. Думаю, эти «сосульки» здесь для оригинального вида. Или в качестве часов.
— А что, обычных часовых механизмов в здешнем мире нет совсем? — удивилась я.
— Есть. Во всяком случае, нечто очень похожее я видела у мэда Бенабеуса, когда однажды прибиралась в его комнате. Обычно мэдью Ветта никого туда не пускает и порядок наводит исключительно сама. Но в тот раз мэд ушел порталом, а она захворала. Лечить себя не дала, вечно боится, что отравят или какую хворь нашлют…
— Погоди-погоди. Зачем ее травить? Кому эта тетка сдалась?
— Так она же хани самого ректора академии. Считает, ей все завидуют, вот и боится собственной тени. На самом деле даже сильному магу пришлось бы хорошенько постараться, чтобы проломить защиты, которые на нее навешал мэд Бенабеус.
— Мне казалось, хани молодые, — задумчиво протянула я.
Альва весело рассмеялась:
— Так мэд Бенабеус вызвал ее много лет назад!
— А-а-а…
— На самом деле ей о-го-го сколько годков, но выглядит из-за магии ректора преотлично!
— Слушай, раз она хани, так почему же ее зовут мэдью Ветта, а не мэдью Бенабеус? Или хани мэда Бенабеуса? Сегодня на собрании она девчонок именно по мэдам называла. Есть какие-то тонкости обращения, свойственные этому миру?
Альва расхохоталась.
— Ничего подобного! — захлебываясь от смеха, урывками стала объяснять девочка. — Ей просто лень запоминать ваши имена. Хани появляются каждый год, и помнить имя каждой для нее сложно. А вот студентов, особенно талантливых выпускников, приходится знать. Вот и идет по самому легкому пути, называя имя мэда.
— Может, тогда ты в курсе, откуда она знает, кто чья хани, ни разу не видев нас в лицо?
— Сидела в кабинете у мэда Бенабеуса в день ритуала Призыва, смотрела по его зеркалу на прибывших хани.
— Почему же сам мэд не смотрел?
— Смотрел конечно же.
— Но зачем тогда его Грэхх приводил, раз ректор и так меня видел?
— В зеркале едва внешность можно усмотреть. Тет-а-тет мэд Бенабеус видит человека буквально насквозь. Ну и похвастаться конечно же, все-таки мэд Грэхх не один раз пытался вызвать хани, но до сих пор не получалось. Даже последнюю ступень каждый год повторно проходил, лишь бы иметь возможность провести ритуал еще раз.
Надо же какой настойчивый!