– Да… были, – отрывисто бросил Ноэль.

Всегда считала, что лезть к человеку в душу и выпытывать личное, если он не желает этим личным делиться, – дурной тон.

Дыша на дубеющие пальцы, я зачарованно следила за тем, как северянин аккуратно подвязывает коньки к подошве моих сапог.

– Где твои перчатки? – не поднимая головы, спросил он и покрепче затянул последний узел.

– Оставила в экипаже, – вынужденно призналась в рассеянности.

Не комментируя типично девичью забывчивость, Ноэль взял со скамьи аккуратно сложенные кожаные перчатки и по очереди натянул на меня. Сначала на правую, а потом на левую руку. Обалдевшая, я сжала и разжала кулаки, пальцы согревались в теплых подбитых мехом коконах. Мысль, что вещь принадлежит Ноэлю, вызывала необъяснимый трепет.

– Неудобно?

– Прекрасно! – излишне поспешно выпалила я и немедленно почувствовала себя обалдевшей дурочкой с екающем сердцем.

Он справился со своими коньками быстрее, чем с моими. Ловко поднялся со скамьи и протянул раскрытую ладонь. Пальцы у него даже не покраснели, словно оказались нечувствительными к морозу.

– Идем?

– Хорошо. – Я схватила его за руку и поднялась.

Тут-то и стало понятно, что изображать неуклюжесть не придется! Если я кого-то и напоминала, то явно не королеву катка, а королевскую корову на катке, неспособную поймать равновесие и совладать с непослушными копытами. За несколько лет, что мне не удавалось встать на коньки, тело напрочь забыло, как следовало двигаться, чтобы не отбить филейную часть о лед или не припасть к нему губами… носом, лбом и вообще всем лицом, потеряв пару передних зубов.

– Все хорошо? – уточнил Ноэль, крепко придерживая меня за талию. – Не бойся, Чарли, я обязательно тебя поймаю.

– А если я все-таки упаду?

– Помогу подняться. Знаешь, как в восточном Норсенте говорят? – Он перешел на диалект: – Что не лежало три секунды, то вообще не падало.

– Очень смешно, – фыркнула я, действительно с трудом сдержав смех. – Ты заметил, что сказал обо мне в третьем лице?

– Это не я, а глубокая народная мудрость, – смеясь, парировал он.

По идеально ровному льдистому полотну, похожему на черное зеркало, скользили люди. Катались парами, компаниями, держась за руки и по одиночке, умело и неловко. Кто-то выписывал коньками необычные пируэты, другие едва переставляли ноги, некоторые держались за бортики.

– Аккуратно, Чарли! – Ноэль легко оттолкнулся, увлекая нас обоих в людской поток, и начал давать инструкции, как не сковырнуться с коньков. Впрочем, очень скоро я почувствовала баланс, преодолела неуклюжесть и довольно уверенно двигалась, удерживая равновесие.

– И давно? – пробормотал он мне в макушку.

– Что? – с невинным видом уточнила я, от его близости ощущая щекотку под ложечкой.

– Ты научилась кататься на коньках.

– Весьма, – расхохоталась я и, хлопнув его по плечу, выкрикнула: – Ты водишь!

От неожиданности он выпустил меня из объятий, позволяя легко, точно не касаясь поверхности коньками, пролететь по льду и красиво остановиться.

– Салки, Ноэль! – обернулась я, расставив руки. – В Норсенте не играют в салки? Ты водишь!

– Что будет, когда я тебя поймаю, принцесса?

– Для начала поймай, – подзадорила я.

Вообще-то, как именно будет подведен счет, представлялось смутно, но в голове уже забурлили мысли, и даже самые скромные из них вызывали в животе предательский спазм. Признаться, я не сильно разгонялась, боясь, что не успею затормозить и влечу в бортик, перевернусь вверх тормашками, воткнувшись головой в сугроб… Но Ноэль мгновенно включился в игру и нагнал меня прежде, чем я успела в кого-нибудь или во что-нибудь врезаться. Крепкие руки сомкнулись вокруг моей талии, спина прижалась к теплой широкой груди.

– Поймал!

Ноги разъехались. Неожиданно даже для себя ужом я выскользнула из объятий и нырнула вниз. Некоторое время мы оба пытались вернуть мне вертикальное положение, но сила скольжения победила! Огни перед глазами затанцевали, шапочка свалилась с головы, перчатки разлетелись в разные стороны. Огласив каток бранными ругательствами, мастерски точной подсечкой я сбила Ноэля с ног и рухнула рядышком с ним. Отбитыми оказались бок, плечо и очень больно – чувство собственного достоинства. Филей в этой схватке за равновесие вообще не пострадал.

Улегшись на спину, северянин прикрыл глаза ладонью. Сильное тело сотрясалось от хохота.

– Ты точно не принцесса, Чарли Тэйр!

– Просто сделай вид, что ничего не слышал, – с трудом выдохнула я, переворачиваясь на лопатки. Пучок растрепался, волосы лезли в глаза и в рот. Свалились мы почти в центре, и рядом проносились люди.

– Господи, я не могу вспомнить, когда последний раз падал на лед! – продолжал от души веселиться парень. – По-моему, вообще никогда, особенно на катке!

– Только не надо выпендриваться, Ноэль Коэн! Если я немножечко покатаюсь, то ты меня не сможешь догнать! – Я села как получилось, не пытаясь принять изящную позу, и сердито пихнула его кулаком в плечо: – Прекрати смеяться!

– И когда смеялся в последний раз, тоже не помню, – вдруг признался он. – Сейчас кажется, что никогда.

– А? – очередной раз продемонстрировала я чудеса интеллекта и виртуозное умение облекать мысли в слова. Просто гений в искусстве флирта! Уровень: богиня.


Неуловимым движением Ноэль схватил меня за руки и ловко привлек к себе. Я фактически плюхнулась ему на грудь и, ошарашенная неожиданной близостью, немедленно попыталась отстраниться. Тяжелой ладонью он надавил мне на поясницу, заставляя одновременно и прогнуться, и прижаться к сильному телу. От властного жеста я даже притихла, а огромный мир, озаренный фонарями, гирляндами и уличными огнями, сузился до светло-карих теплых глаз.

– Ты нравишься мне такой, Чарли Тэйр, – прошептал он на диалекте так серьезно, словно мы клялись в вечной любви в храме, а не валялись, как последние дураки, посреди центрального катка.

– Какой? Сквернословящей?

– Неидеальной.

Если еще пять минут назад я боялась отморозить на льду зад, то теперь опасалась, как бы этот твердый, гладкий лед под нами не расплавился. Захлебнуться в промоине в центре Ос-Арэта было бы настолько нелепо, что о нашей глупой смерти наверняка написали бы в газетных листах, а потом придумали скабрезные анекдоты или ночные страшилки.

– А вы правы, друзья! – проскрипел рядом заполошный голос. – Из этого ада лучше всего выбираться ползком!

Мимо нас на карачках полз парень в расстегнутом пальто с эмблемой счетоводческой академии на рукаве. За ним хвостом волочился длинный полосатый шарф.

– Проползти на лопатках не удалось, но на коленках получается споро! – сам себе бормотал он как сумасшедший. – Ой, матерь божья!

Руки у бедняги разъехались в разные стороны, и он едва не уткнулся носом, как клювом, в поцарапанное заточенными коньками льдистое полотно.

– Уважаемый, вам помочь? – зачем-то спросила я, хотя было очевидно, что лучше бы озаботилась тем, как сама буду изящно подниматься на ноги, изображая гибкую горную лань, а не королевскую корову с плодородных низинных лугов.

– О да! – проскрипел «уважаемый», с завидным упорством продолжая движение уже на локтях. – Просто убейте меня к демонам, господа маги, и остановите этот кошмар!

В общем, рановато я записала нас в герои анекдотов, на катке и других претендентов на это почетное звание хватало.

Для приличия, чинно держась за руки, мы сделали пару степенных кругов вокруг катка. Никто не пострадал, в том числе бедняга с полосатым шарфом. Он благополучно добрался до бортика и, высоко поднимая колени, словно в туфлях на высоких каблуках, тихонечко доковылял до открытых воротец.

– Я впервые оказался в Шай-Эре на новогодних праздниках, – признался Ноэль, когда мы вернули коньки в прокатную лавку и прогуливались по ярмарочной улице между разноцветных домиков с игрушками для новогодних деревьев.

– У нас хорошо? – лукаво спросила я.

– Мы празднуем с большим размахом.

– Эй, да ты просто не проникся новогодним настроением, ворчливый сноб! В Шай-Эре самые лучшие праздники! Тебе срочно нужно теплое мороженое с ванилью, горячее вино с корицей и имбирные пряники.

– Не люблю имбирные пряники, – заметил Ноэль.

– Тогда овсяное печенье. – Я с улыбкой обернулась к нему. – Оно, конечно, не то чтобы очень новогоднее, но его люблю я. Идем!

Я схватила его за руку и решительно потянула в сторону маленькой питейной с традиционным венком из остролиста на двери, двускатной остроконечной крышей и тускло освещенными окнами.

– Сомневаюсь, что в традиционной шай-эрской питейной будет печенье, пряники и мороженое, принцесса, – хмыкнул Ноэль, впрочем, совершенно не сопротивляясь.

– Зато там наверняка будет горячее вино.

Внутри заведения нас обступили полумрак и шумные разговоры. Горел большой камин, на широких столах в стеклянных колпаках лучились свечи. По каменным необработанным стенам от людских фигур танцевали тени. Свободных мест практически не было – все, кто замерз на катке или на прогулке по новогодней ярмарке, теперь отогревались горячим алкоголем.

В нерешительности я остановилась на пороге, не понимая, куда делся распорядитель зала, рассаживающий гостей по столикам… по общим столам и лавкам.

– Чего ты ждешь? – развязывая шарф и расстегивая куртку, тихонечко спросил Ноэль.

– Кого-нибудь, кто нас проводит в зал? – смутно понимая, что несу страшную чушь, вопросительно произнесла я.

– Мне просто любопытно, Чарли, ты когда-нибудь была в обычных питейных?

– Питейная при королевском мужском клубе считается?

– Понятно… – насмешливо хмыкнул он и махнул рукой, предлагая не стоять на пороге, а спуститься в зал и поискать свободные места. Очевидно, что в подобных заведениях ему бывать приходилось, и, возможно, не раз.

Никем не остановленные, да и вообще не вызвавшие у подавальщиков ровным счетом никакого интереса, мы прошли в глубь помещения. Тепло от камина до дальних столов не доходило, а народ тянулся к огню и предпочитал толкаться локтями. Нам достались места в углу. Сесть пришлось рядом, а не напротив друг друга. В полумраке остро ощущалось, как мы прижимались коленями, и, казалось, в том месте, где наши тела соприкасались, проходили магические разряды.

Как ни странно, подавальщик появился немедленно и, через головы соседей, перекрикивая разговоры, огласил разом все меню:

– Красное и белое вино с пряностями, овсяный взвар, теплый имбирный эль и ванильный пунш с бренди. Что нести?

– Смотри-ка, – тихонечко проговорила я Ноэлю, – конечно, не новогоднее печенье, но вкусы-то похожи.

Скрыв смешок за кашлем, он попросил принести нам горячее красное вино и заявил, что проникаться новогодним настроением стоит вдвоем. Вскоре перед нами выросли высокие глиняные кружки с горячим, пахнущим корицей алкоголем, встала тарелка с острыми орешками в перцовой обсыпке – традиционной шай-эрской закуской. Я с интересом проследила, как Ноэль, попробовал напиток, с уважением кивнул и отставил кружку.

– Чувствуешь, что в тебя проникает праздничный дух? – пошутила я.

– Пока нет, но вино хмельное.

Я аккуратно отпила из своей кружки. Вино действительно оказалось крепким и пряным на вкус. По горлу прокатился горячий комок, упал в желудок. Внутри растеклось приятное тепло, а в голове мгновенно стало легко.

– Что скажешь? – Ноэль прихлебнул угощение и ленивым жестом убрал с лица выбившиеся из косы разноцветные пряди. – Чувствуешь приближение смены времен?