Прямо в сердце

она меня ранит.





Глава 13

Собрать тишину по осколкам




– Хотелось бы мне стереть память и забыть некоторых людей. Словно их и не было в моей жизни.

– Стереть свою память – значит, признать свое поражение.



Диана смотрит вслед машине, в которой уезжает Дастин. И чувствует себя странно, двойственно.

Ее губы все еще горят после того неожиданного поцелуя – и как только она позволила себе сделать это? Прикосновения Дастина были нежны и приятны, и Диана чувствует себя рядом с ним спокойно и защищенно.

Но при этом девушка ощущает плохо контролируемую злость – на себя, на него и на Санни Ховард. Дастин услышал где-то пение рыжей и снова решил, что это поет она, Диана. Неужели именно поэтому и приехал? Ему так нравится ее чертов голос? Чем Ховард его так зацепила? И почему рыжая открывает свой рот там, где не должна делать этого? Не боится, что ее могут услышать посторонние, как Дастин на днях?

Дура. Просто дура. Беспечная продажная идиотка.

Диана не видела договора, но знала, что мать отвалила Ховард неплохую сумму. В ее белокурой голове до сих пор не укладывается – как такая, как Ховард, смогла обменять свой талант на деньги? Она, в отличие от Дианы, совершенно не ценит ни свой голос, ни свою свободу. И это ужасно раздражает Ди. Если раньше Диана не любила, но невольно уважала Ховард, то теперь и этого не осталось. Только презрение.

Променяла. Талант. На. Деньги.

Свой голос.

Свою музыку.

Своих друзей.

Свою свободу.

Даже свою любовь.

Диана не может понять Санни – только злится на нее за то, что та так беспечна с вещами, которыми сама она безумно дорожит.

Ведь у нее нет ничего из этого.

Ни голоса.

Ни друзей.

Ни свободы.

Ни любви.

Только музыка. Ее музыка, в которой Диана растворяется, будто в космосе.

Даже проклятый Кристиан пропал. Мать сказала, что отец снова отправил его куда-то – на этот раз в Европу вместе со старшим братом. Клинт надеялся, что Крис будет помогать Адаму, назначенному главой одной из компаний, входящих в «Крейн Груп», однако, по слухам, его младший сын не оправдал надежд. Он снова прожигал жизнь с девчонками, шикарными вечеринками, шампанским за несколько десятков тысяч евро и спортивными тачками. Развлекался, как мог. И плевал на все и всех. Даже на Диану – не писал ей, не звонил и, вообще, будто забыл о ее существовании. Не то чтобы она страдала по отсутствию внимания со стороны Криса, но это было… непривычно. Непривычно и неприятно. Впрочем, ничего нового – этот придурок всегда был ветреным. Все его слова о любви – полная чушь.

Казалось бы, у Дианы было все, о чем она раньше грезила, – слава, поклонники, имя, однако счастливой себя она не чувствовала. Только уставшей. Уставшей от всего: постоянного пристального внимания, грязных сплетен и мерзких слухов, нелестных комментариев под видео и фотографиями, насмешливых взглядов тех, кто был посвящен в ее постыдную тайну. Диане всегда казалось, что они смеются над ней за ее спиной, не смея сказать в лицо ни единого слова против. И она училась держать себя в руках, быть гордой, независимой, равнодушной. Диана и раньше носила маски, но теперь она почти не снимала их – боялась показаться слабой.

Но больше всего Диана устала от собственных мыслей, беспокойных, как змеи в яме. Они одолевали ее постоянно, душили, жалили прямо в сердце, и в какой-то момент Диана перестала засыпать. Даже если девушка хотела спать, она не могла этого сделать без таблеток.

Сегодня она их не взяла, а значит, впереди очередная бессонная ночь.

– Диана, дорогая, почему ты стоишь здесь? – раздается за ее спиной голос Уолтера.

– Дышу воздухом, – отзывается она. Продюсер ей не нравится. И змеи шепчут, что наверняка он тоже издевается над ней за спиной.

– В Нью-Корвене грязный воздух, – машет рукой Уолтер. – Но через пару недель у тебя рекламная съемка на побережье, вот там воздух отличный: морской, соленый! Кстати, завтра нужно будет заехать в штаб-квартиру, подписать кое-какие документы. И тебя там ждут подарки от фанатов.

Уолтер продолжает говорить что-то, но Диана не слушает его – она разворачивается и, зябко кутаясь в плед, направляется обратно к особняку. Диана не спит всю ночь, а утром идет к Уолтеру и приносит ему музыкальный материал для саундтрека. Тот слушает его, поначалу хмурит брови, а потом улыбается.

– Отлично, отлично! – говорит Уолтер громко – Диана ненавидит такие голоса и едва заметно морщится. – Это прислал твой композитор?


Диана молча кивает.

– А ведь это неплохо. Гармония нестандартная, но цепляет. Сделаем аранжировку – и будет то, что нужно. – Продюсер прикрывает глаза, снова вслушиваясь в музыку. – Пронзительно, нежно и утонченно. Я уже слышу этот контраст между припевом и куплетом: небесный голос Санни разбивается о квинты, как морские волны о скалы, – Уолтер улыбается – он явно доволен своей поэтичностью.

– Контраст между прошлым и настоящим, – вдруг замечает Диана.

– Точно! – щелкает пальцами продюсер. – Именно! Фильм Мак-Олиффа хоть и дурацкий – почему бы не снять хороший боевик? – но он тоже построен на контрастах. О, так ты показывала черновой материал своему композитору? – щурится Уолтер.

– Как он должен был написать музыку, не видя сцен? – пожимает плечами Диана.

– Охренела? – забывшись, спрашивает он, но, видя пронзительный взгляд ледяных глаз Дианы, замолкает, закашливается и вдруг начинает улыбаться. – Кхм… Прости меня, милая. Я слишком эмоционален сегодня. – Ты должна нас познакомить. Меня и этого твоего композитора.

– К сожалению, он не хочет этого, – равнодушно роняет Диана.

– Он дурак? – снова вырывается у него, но Уолтер опять начинает улыбаться. – Диана, со мной мечтает познакомиться добрая половина музыкантов, певцов и продюсеров этой страны. В моих силах сделать так, чтобы действительно талантливый человек стал звездой. Понимаешь? Ты который раз показываешь мне материалы этого композитора, и они… классные. Этот парень шарит в музыке. Мы можем сотрудничать. Он будет писать для меня, а я сделаю так, чтобы с ним работали отличные исполнители.

– Я передам ему твои слова, – пожимает плечами Диана. – Но не думаю, что ему будет это интересно.

Уолтер смотрит на нее, как на дурочку.

– Передай ему, что это отличные возможности и неплохие бабки.

– Этот парень не нуждается ни в том, ни в другом, – вдруг искристо смеется она. – Он из довольно обеспеченной семьи.

– Вот оно как. Погоди-ка, а не он ли писал песни для «Стеклянной мяты»? – спрашивает вдруг Уолтер.

– Может быть, – пожимает плечами Диана. Макс не знает, что раньше она была в составе этой группы. – Думаю, мне пора ехать.

– Да, конечно, милая. И скажи ему – под моим руководством через десять лет он станет новым Джонатаном Тейджером!

Диана, ничего не отвечая ему, уходит.

– Я поеду с тобой, дорогая! – спешит следом за ней продюсер.

Спустя два с половиной часа они оказываются на Рич Авеню – именно в ее сердце высится небоскреб, в котором находится «Биг-Скай Рекордс», один из самых успешных музыкальных лейблов. Диане нравится это место – настоящая музыкальная Мекка. Здесь можно встретить множество знаменитых музыкантов и исполнителей, а также продюсеров, композиторов, авторов текстов. В стенах лейбла все пропитано творчеством. Несмотря на стильный холодный дизайн, здесь тепло и интересно – носятся туда-сюда толпы вечно занятых людей, отовсюду раздается музыка, на стенах висят афиши и фотографии знаменитостей. Ее – тоже висят, но Диана не любит смотреть на саму себя и каждый раз опускает взгляд. Остальным кажется, что этот взгляд из-под ресниц – равнодушный, а сама Диана – высокомерная, но на самом деле это не так. Она просто не хочет встречаться с этим миром глазами.

В лифте «Биг-Скай Рекордс» Диана неожиданно сталкивается с группой «Стеклянная мята» и делает вид, что не узнает тех, кто когда-то были ее самыми близкими друзьями. Уолтер до сих пор работает с ними, и они неплохо поднялись.

– Поздоровайтесь с мисс Мунлайт, ребятки, – громогласно говорит Уолтер, который ни о чем не догадывается. Те нехотя приветствуют Диану, и она роняет холодное: «Добрый день», – в ответ.

Дэвид, Брайан, Аллигатор и Николь были ей второй семьей, а сейчас она для них – предательница. Во взгляде Николь, развязно жующей жвачку, – презрение. Взгляд Дэвида – отстраненный. А взгляд Аллигатора – злой. Он смотрит на нее и молчит, едва сдерживая нехорошую ухмылку. А ведь когда-то он называл ее сестренкой и готов был защитить ото всех в мире. Единственный, кто не смотрит на Диану с осуждением – это Брайан. Его взгляд полон боли. И в лифте он словно случайно касается пальцами ладони Дианы. Но она тотчас одергивает руку.

– Скоро будем писать новый альбом, – продолжает Уолтер, не замечая накалившейся обстановки в лифте. – У вас уже готов материал, верно?

– Готов, – отвечает Брайан, не отрывая взгляда от Дианы.

– Вам нужно поработать с тем же композитором, – говорит Уолтер. – Его музыка сделала ваши песни хитами.

Аллигатор и Дэвид хмыкают и переглядываются.

– Материал, который я вижу у вас сейчас, на порядок хуже, – продолжает Уолтер. Он бы давно бросил этих ребяток, если бы не заступничество Мунлайта. Нет, они неплохие, но он привык работать со звездами, а не тянуть кого-то к этому званию. Николь – незаконнорожденная дочь Николаса. И, скорее всего, Диана об этом знает, раз они обе знакомы с загадочным композитором.

– Мы больше не работаем с «тем композитором», – насмешливо говорит Николь, растягивая слова и рассматривая свое отражение в зеркальной стене лифта. Вместо синих дред у нее короткие розовые волосы с голубыми прядями, а на предплечье появилась новая татуировка – скалящийся череп в ярких цветах. – Он – полное дерьмо, Макс.

– Не пори чушь, – хмурится продюсер. – Полным дерьмом будет провал вашего альбома.

– Он не провалится, – самоуверенно заявляет Николь и первой выходит из лифта, оттолкнув Диану плечом. Уолтер замечает это и делает про себя вывод, что сестренки не дружат, а значит, нужно попытаться сделать так, чтобы они больше не сталкивались.

Они расходятся, но встречаются вновь – случайно – в круглом холле с диванчиками и, как говорит заместитель генерального директора лейбла, «стеной славы». На ней изображены все самые популярные музыканты и певцы, которые работали с «Биг-Скай Рекордс» за все время ее существования. Настоящие звезды. До них даже Диане еще тянуться и тянуться, хотя ей прочат отличную карьеру. Среди тех, кто особенно ею восхищается, – Элинор Фелпс. Она постоянно зовет Диану на свои камерные вечера, как сама смешливо их называет, и знакомит со многими знаменитостями – вводит дочь своего друга в высший свет.

Диана идет к кабинету генерального директора, ничего не замечая – она погружена в свои мысли о Дастине. Николь сталкивается с ней – то ли специально, то ли нечаянно. Они останавливаются друг напротив друга. В холле, кроме них, никого нет – парни из «Стеклянной мяты» где-то далеко позади, а менеджер Дианы направился за кофе, холодным, как она любит.

– Как дела? – склонив голову набок, спрашивает Николь.

– Неплохо. Я могу пройти? – говорит Диана безэмоционально. Ей хочется сказать Николь, что она безумно по ней скучает, но нельзя. И Диана в который раз прячет эмоции внутри себя.

– Без вопросов, – отвечает с вызовом Николь. – Но сначала я кое-что хотела бы спросить у тебя.

– Спрашивай, – голос Дианы приобретает странные интонации, словно она велит Николь сделать это. Интонации отца.

– Спасибо за разрешение, – ярко-фиолетовые губы Николь раздвигаются в нехорошей улыбке. – Ты не хотела бы извиниться?

– За что? – приподнимает брось Диана.