— Мы собираемся поужинать, — говорит она уже на пороге комнаты. — Хочешь с нами?

Боже… Я так благодарна ей за это приглашение!

— Хочу, — вымученно улыбаюсь. — Дай мне минуту, чтобы собраться.

Кара и её ближайшие подруги Нора и Холли ведут меня в скромный кафетерий за территорией кампуса. Вечер с ними проходит в приятной обстановке, без парней и упоминания о них. Ну, почти… Девчонки не то чтобы совсем не воспринимают мужской пол, и они не рьяные феминистки, какими их считают. Их братство появилось сразу после начала игры «Капкан» в качестве протеста этой игре. Но как игра со временем стала изощрённее, так и братство бетта-омега-каппа внесло коррективы в правила общежития — вход парням воспрещён. И даже вечеринки, которые устраивает братство, проходят в узком кругу женского пола.

По возвращении в общежитие я чувствую себя намного лучше. Приятная атмосфера в обществе девчонок словно перенесла меня в прошлое, на первый курс Йеля. Там у меня были подруги, и мы так же ужинали вместе и посещали вечеринки, много смеялись. Тогда жизнь казалась другой. Беззаботной. И даже настойчивые ухаживания Хантера не сильно беспокоили меня. Я принимала их как должное. Думала, что когда мне надоест, смогу его послать. Не знала, что всё может зайти так далеко. Разговоры Хантера о свадьбе действовали на нервы, но я безрассудно считала, что смогу привыкнуть к нему и, возможно, даже полюблю. А потом он отказался от меня, желая понравиться Саймону Шоу. Тот далёкий вечер стал неким рубежом в жизни, переломным моментом. Словно в меня воткнули ржавый топор, потом выдрали, но ржавчина попала в кровь, разрушая меня изнутри. Я потеряла веру в людей, а мир вокруг стал казаться прогнившим насквозь. Он гнил вместе со мной.

Но Джоанна была права. Это не может длиться вечно. Кто-то должен меня исцелить, если я сама не могу.

Попрощавшись с Карой, я иду в свою комнату. Сразу запираюсь на замок и тихо хмыкаю. Брайан открыл его прошлой ночью, и я даже думать не хочу, как он это сделал.

Прохожу к кровати. Серая кофта лежит на ней с сегодняшнего утра. Прошлой ночью я уснула в ней, а сегодня просто оставила на кровати, опаздывая на занятия. Может, мне стоит показать эту кофту Брайану? Если вещь его, то он должен её узнать.

И вот опять мысли возвращают меня к Брайану. Я не должна о нём думать. Я должна злиться на него. Но почему-то не злюсь. Немного раздражена его словами, пребываю в негодовании, что он так просто говорит о сексе на камеру, но точно не злюсь.

И это беспокоит меня.

Я выключаю свет, переодеваюсь в пижамные шорты и обычную майку, ложусь на кровать, а кофту складываю пополам и бросаю на подушку, пристраиваясь щекой сверху. Сегодня сон очень быстро накрывает меня. Беспокойный, полный каких-то шорохов, шагов, шёпота. В конечном счёте меня будят тихий вздох и горячий поток воздуха, скользнувший по щеке. Сонно моргаю, просыпаясь.

Серо-голубые глаза в темноте кажутся почти чёрными. Они прикованы к моему лицу, и они очень близко. В какой-то паре дюймов. Впрочем, они сразу отдаляются. Брайан, сидящий на полу возле моей кровати, сразу встаёт.

Меня не напугало такое пробуждение. Я даже не вздрогнула, и у меня не было желания закричать. Словно я ждала его.

А он, кажется, хочет уйти…

— Подожди, — тихо прошу его, и он останавливается.

Я поднимаюсь с подушки, но остаюсь сидеть на кровати.

— Зачем ты пришёл? — улыбка касается моих губ. Теперь я устраиваю ему допрос.

— Хотел извиниться, — обескураживает меня Брайан.

— Извиниться?

— Да, — он тяжело вздыхает, его взгляд скользит по моим голым ногам и вновь возвращается к лицу.

В комнате темно, слабый свет фонаря с улицы почти не рассеивает сумрак, и я уверена, что Брайан не может видеть моей груди, просвечивающей сквозь тонкую ткань майки, и затвердевших от прохлады сосков, но всё равно скрещиваю руки на груди.

— Да, извиниться, — повторяет он и громко сглатывает. — Я сказал Курту, что не буду подчиняться правилам.

Боже, и почему меня это сейчас не беспокоит? Ни Курт, ни игра, ничто, кроме парня, стоящего передо мной.

— Мне кое-что нужно, — мой голос звучит тихо и робко, хотя пытаюсь говорить решительно. — Не мог бы ты подойти?

Брайан не двигается с места. Словно прирос к полу.

— Подойди, прошу тебя, — повторяю настойчивее.

— Не играй со мной, Тайлер, — в его голосе слышится угроза. — И прикрой свою грудь, чтобы я мог держать руки при себе.

Мои щёки заливает краской. Поспешно хватаю серую кофту с подушки и накидываю на плечи, просовываю руки в рукава и сразу застёгиваю молнию под горло. Поднимаю взгляд на Брайана. Мне кажется, он не дышит, словно под гипнозом разглядывая кофту. Потом подходит. Опускается на колени. Я тоже спускаюсь на пол.

— Я хочу, чтобы ты кое-что сказал мне, — я беру его за руку и прижимаю её к своим глазам.



— Что? — его голос звучит как-то болезненно.

Я не могу видеть его лица, но тогда я тоже не видела его лица. Глаза застилали слёзы. Шок. Боль во всём теле. Тогда я слышала его голос, и сейчас хочу сосредоточиться лишь на нём и на своих чувствах. Я хочу вспомнить.

— Что я должен сказать? — испуганный голос Брайана теперь звучит совсем рядом, он переместился ближе. Его дыхание опаляет мои губы.

— Я хочу, чтобы ты повторял за мной, Брайан, — прижимаю его руку к своим закрытым глазам, впиваясь пальцами в костяшки его пальцев. — Скажи мне: «Закрой глаза…»





Глава 20. Я хочу починить её…





Брайан

— Я хочу, чтобы ты повторял за мной, Брайан…

Её пальцы впиваются в мою руку, когда она притягивает её к своему лицу. Тай закрывает себе глаза моей ладонью.

— Скажи мне: «Закрой глаза…»

Волосы на затылке встают дыбом. Мой язык парализует от шока, а когда начинаю повторять слова, они звучат так, будто это говорю не я. Словно я упал в прошлое, в ту грязную дыру с грязными стенами и кровавыми простынями.

— Шшш. Закрой глаза, — шепчу я.

Тайлер вздрагивает, но продолжает:

— Тебе больше нечего бояться…

— Тебе больше нечего бояться.

Тай втягивает воздух сквозь плотно сжатые зубы. Её грудь неровно поднимается и опускается. А я вообще не могу дышать.

Она сейчас тоже там, в той дыре. Рядом с ней Саймон… и я. Сижу на полу, так же, как и сейчас.

— Всё самое плохое уже случилось, а теперь ты в безопасности, — тихо шепчет она.

— Всё самое плохое уже случилось, а теперь ты в безопасности, — вторая моя рука укладывается ей на плечо. Я притягиваю Тайлер к себе ещё ближе. Тогда я не закрывал её глаз рукой, просто держал за обнажённые плечи, но я рад, что сейчас она одета, и мы больше не там… До конца погрузиться в ту реальность у меня нет сил. Я не хочу там быть. Но Тайлер будто утягивает меня за собой. На самое дно.

— Никто больше не причинит тебе вреда, — говорит она еле слышно.

— Никто больше не причинит тебе вреда, — повторяю за ней. Мой голос совсем охрип от напряжения.

Тайлер молчит, продолжая глубоко дышать, и не убирает мою руку от лица. Она больше ничего не говорит.

Но было ещё кое-что…

— Я не позволю, — говорю вместо неё.

Тайлер тихо охает. Моя ладонь очень быстро становится влажной. Отнимаю руку, а она распахивает глаза. По её щекам начинают бежать слёзы. Как и тогда, они застилают голубизну её глаз.

Эта Тайлер очень похожа на девушку, которую я спас. Эту Тайлер я хочу оберегать, защищать от всего мира. И уж точно не пугать.

Застыв, мы разглядываем друг друга. Давящая тишина больно бьёт по ушам. Или это мысли, которые скачут наперегонки?

Я должен что-то сказать. Что? С чего начать? С чего? Как не напугать, как не оттолкнуть? Это наш шанс поговорить о случившемся!

Медленно подношу руку к её щеке. Едва касаясь, вытираю её слёзы большим пальцем. Сначала с одной щеки, потом с другой. Всё это время я смотрю в её огромные глаза и тону в них. Потом мой взгляд опускается на серую кофту — мою кофту.

— Ты сохранила её? — мой голос звучит так глухо, будто я на много миль отсюда. А я хочу быть здесь.

— Она была моим спасением, — отзывается Тай, опуская взгляд на кофту, но сразу возвращает его обратно.

От её слов ком в горле вырастает до размера мяча для гольфа.

Она была её спасением… Боже…

— Что с тобой произошло? Как ты попала ТУДА? К НЕМУ? Откуда ты взялась? — вопросы вылетают из меня, как из пулемёта. Мои руки приклеиваются к её щекам. Я держу её крепко. Близко. Наши носы соприкасаются.

Тайлер ошарашенно моргает.

— Значит, это всё-таки был ты… Я поверить в это не могу…

— Да, это был я, чёрт возьми! А ты не помнишь меня? — я почти выкрикиваю, потом осекаюсь. — Вот чёрт, ты не помнишь! Но почему?!

— Я была под наркотиками…

— Что? Какого хрена…? — мои руки отклеиваются от её лица, и я отшатываюсь.

Тайлер вновь начинает плакать, и сама приближается ко мне.

— Саймон накачал меня, — выдавливает она еле слышно. — Чтобы я не сопротивлялась, не могла кричать и звать на помощь. Чтобы я была покладистая. Но он переборщил с дозировкой… Я чуть не умерла, Брайан. Я могла умереть там, если бы не оказалась в больнице. Но ты спас меня. ТЫ СПАС МЕНЯ! Боже… Нет слов, чтобы я могла выразить свою благодарность…

Теперь она цепляется за мои скулы. Её холодные ладони остужают разгорячённую кожу. И я уже жалею о своей реакции. Как я мог подумать, что Тайлер употребляет наркотики? У меня явные проблемы с головой. Или я просто хочу видеть её виноватой, мерзкой шлюхой, а не жертвой.