От его тихого шёпота девушка вздрагивает и роняет взгляд себе под ноги. Когда Курт уходит, она поднимает его обратно. В замешательстве просто стоит в паре шагов от меня, ничего не говорит и не двигается. Зачем она здесь? Что собирается мне сказать?

Однако я тоже остолбенел, просто проваливаясь в светлую синеву её глаз.

— Что с твоим лицом, Брайан? — нарушает она молчание.

Рефлекторно хватаюсь за скулу. Мне совсем не больно, хотя я знаю, что там наверняка синяк. Но какое ей дело до меня?

— А что там? — выплёвываю резче, чем хотел, и приближаюсь к девушке.

Она не отступает. Наоборот, вздёргивает подбородок и награждает меня бесстрашным и надменным взглядом.

— Ооо, сегодня ты почти убедительна, — насмехаюсь я. — Чего ты хочешь? — спрашиваю в лоб.

Она вздрагивает, отшатываясь от моего вопроса, как от тычка.

— Я… Нет… Я ничего не хочу, — отступает, делая шаг назад. — И мне плевать на твои синяки. И на тебя тоже плевать. Мне не стоило подходить.

Она резко разворачивается, так, что её сумка очерчивает окружность в полёте. Я хватаюсь за ремешок и сжимаю его в кулаке. Тайлер оборачивается.

— Отпусти, — цедит она сквозь зубы.

— Зачем ты подходила, Тай? — требовательно спрашиваю, подтягивая к себе сумку за ремешок, а вместе с ней и саму девушку.

— Ни за чем, — упрямится она. Но я же вижу, что она не просто так сейчас здесь.

— Я не отпущу, пока не скажешь, — уверяю её.

— Что ж, тогда мы будем стоять здесь вечно… — хмыкает она.

Её губ касается лёгкая улыбка. Впервые. Впервые я вижу улыбку на её лице. Она ни разу не улыбалась при мне и для меня. А теперь я заворожён этим зрелищем…





Глава 19. Закрой глаза…




Тайлер

Нет, это правда забавно. Как-то по-детски глупо, несуразно, смешно…

И я почти смеюсь — внутри. Внешне позволяя себе лишь короткую полуулыбку. На самом деле я просто не могу сдержаться и улыбаюсь шире.

— Тебе смешно? — голос Брайана делается каким-то хриплым. — Хочешь, я тебя ещё больше рассмешу? — бросает он с вызовом.

Улыбка незамедлительно сползает с лица. Я смотрю на него выжидающе.

— Курт внёс новые правила, — начинает Брайан, но тут же останавливается, выдерживая паузу. — Что? Тебе интересно, какие? — спрашивает с каменным лицом.

— Ну, допустим, — скрещиваю руки на груди, делая своё лицо грозным, подражая ему.

— О, нет, сначала ты, — Брайан дёргает за ремешок моей сумки, но так как я прочно приросла к месту, добивается лишь того, что сумка слетает с моего плеча. Я подхватываю её в последний момент. Брайан дёргает ещё раз, и вот тогда сумка, а следом и я, оказываемся к нему слишком близко. — Говори, зачем подошла.

Он нависает надо мной, загораживая дневной свет, и я словно погружаюсь в сумрак. Сейчас он так близко, как был тогда, три года назад…

Если это был он.

Я смотрю на него внимательнее. Тёмно-русые волосы, короткие на висках и слегка удлинённые на макушке выглядят немного беспорядочно, но не потому, что он их тщательно укладывал именно так. Нет, потому что он их вообще не укладывал. Брайан явно не пижон, торчащий у зеркала пятьдесят процентов времени, и мне это нравится. Опускаю взгляд к его глазам. Серо-голубые с синим кольцом по краю радужки. Они сейчас кажутся темнее, чем прежде. Хмурые брови сведены к переносице, между ними пролегла маленькая морщинка. Нос немного курносый — этот парень, очевидно, всегда был задавакой.

Против воли мой взгляд соскальзывает ниже, к его губам. Чувственные губы сейчас плотно сжаты, но я знаю, что за ними скрываются белоснежные зубы. Когда Брайан улыбается, он делает это обворожительно. И одновременно дерзко. Словно он не просто смеётся, а насмехается с некоторым превосходством.

На подбородке лёгкая небритость. От этого он выглядит немного старше. Хотя точного возраста я не знаю, но судя по тому, что он на последнем курсе, могу предположить, что мы ровесники.

Потом мой взгляд возвращается к синеве на его скуле. Брайан подрался. С Куртом, скорее всего. И, похоже, дело в новых правилах, о которых он заикнулся, но сейчас я не могу на этом сосредоточиться.

Впервые за последние три года я так открыто и бесстрашно смотрю в лицо парня. Но только в лицо Брайана! Несколько минут назад лёгкое касание дыхания проходящего мимо Курта вызвало приступ паники, как и всегда. А рядом с Брайаном я не чувствую ни страха, ни паники, ни желания убежать… Наоборот, я чувствую дикое желание остаться. Узнать его. Понять, он ли это!

Рассказать ему свою историю будет неправильно. Признаться в том, что произошло, в своей собственной глупости, в изнасиловании, и сделать это малознакомому человеку — будет высшей степенью идиотизма. Поэтому я пока просто смотрю, впитываю каждую деталь его лица, ощущая, как мой мозг болезненно пульсирует, доставая информацию из стёртых воспоминаний. Я не знаю, что повлияло на то, что моя память так надёжно заблокирована. Наркотики, стресс, желание забыть… Всё сразу. Но сейчас я как никогда хочу вспомнить.

— Тай, — на тихом выдохе шепчет он.


Пару раз моргаю, словно выходя из ступора.

— Да? — отзываюсь так же тихо, опуская взгляд.

Его пальцы ложатся на мой подбородок, вынуждая поднять голову.

— Зачем ты подошла?

Так ли это важно?

— Я… Я просто решила, что помогу Самер. Заставлю Курта поверить в то, что у нас… Ну… Что у нас всё было, — говорить подобное сложно, а тем более, когда вынуждена смотреть собеседнику в лицо. И, вероятнее всего, я краснею.

Реакция Брайана на мои слова немного обескураживает. Он безрадостно хмыкает. Отпускает моё лицо. Запускает сразу обе руки в волосы и нервно их теребит.

— Чёрт, — говорит себе под нос, устремляя взгляд в небо. Потом его руки перемещаются на пояс и обратно в волосы — он словно не знает, куда их деть. — Правила изменились, Тай. Притворяться не получится.

— Но я смогу быть убедительной… — начинаю я тараторить.

— Дело не в том, сможешь ты или нет, — останавливает меня Брайан. — Правила изменились, — повторяет настойчиво.

— Хорошо, скажи мне, что за правила.

Он морщится и выплёвывает брезгливо:

— Должно быть видео.

— Какое видео? — кровь как-то сразу отливает от лица.

— Видео, доказывающее выполнение условия игры, — тихо, очень-очень тихо шепчет Брайан.

У него приятный голос, а когда он шепчет, от вибраций его голоса волоски на затылке встают дыбом. Но сейчас меня прошибает холодный пот от этого шёпота. Точнее, от смысла сказанного.

Видео.

Видео нашего секса.

Боже…

— Ты же понимаешь, что это нереально? — повышаю голос.

— Чёрт, почему? — он хмыкает. Губы растягиваются в кривой ухмылке, но глаза остаются неподвижными, изучающими. — Это всего лишь секс, Тай.

Поверить не могу, что он это говорит.

— Да пошёл ты, Брайан, — пихаю его в грудь. Мою сумку он больше не держит, и я могу уйти.

И я ухожу. Не оглядываясь.





* * *


Мне плевать на Самер. Должно быть…

Ну кто она мне? Чем я обязана этой девчонке?

До боли закусываю губу и склоняюсь над тестом по истории. Карандаш под напором скрипит по бумаге, когда я ставлю галочку возле нужного варианта ответа. Сосредоточиться на задании у меня не получается. Карандаш всё-таки ломается, и я отбрасываю его в сторону. Тест летит на противоположный край стола.

Чёрт. Как он мог сказать мне подобное? Как?

Почему я вообще думаю об этом?

Самер так и не вернулась после лекции, написала короткое смс, что поехала к Рональду. Снова. Уединение, о котором я мечтала, теперь кажется болезненным. Мне хочется поговорить с Самер. Рассказать ей о новых правилах. Послушать её мнение на этот счёт. В общем, не быть одной.



Чуть позже я звоню отцу. Это первый наш разговор с начала учебного года. Он выходит, как всегда, сухим и сдержанным.

После того, что случилось со мной, отец хотел убить Хантера. Отталкиваясь от вымышленной версии случившегося, он думал, что Хантер отпустил меня одну ночью. Если бы отец знал правду, то он, наверное, и правда бы убил его. Но я не позволила отцу приближаться к сыну ректора Йеля. Убедила, что он тут ни при чём, что он хотел отвезти меня домой, а я сама сбежала после нашей ссоры. Отец ничего ему не сделал, и до сих пор винит себя в этом. Винит себя, что не уберёг свою маленькую девочку от такой беды. Но я хорошо притворяюсь, что со мной всё в порядке, а он хорошо притворяется, что верит мне. От этого наши отношения стали сдержанными, какими-то театральными. И от осознания этого моё одиночество ощущается ещё острее.

После разговора с отцом мне всё-таки удаётся позаниматься. Потом ко мне заходит Кара с другими девчонками братства узнать, как дела у Самер. Но мою соседку сейчас никто не трогает, а про себя я говорить не хочу, поэтому убеждаю Кару, что всё в порядке.