Женщины задержались возле кухни, где люди уже во всю работали – слух о том, что хозяйки в такую рань одеты и проверяют замок, облетел мгновенно не только замок, но и деревеньку за его стенами. А любопытство привело сюда даже самых ленивых – пожар, да еще и возможность посплетничать о том, как стража отличилась ранним утром сверкая голыми задницами. Это была местная «первая полоса» новостей.

Девушки возле кухни чистили рыбу, здесь же прачки стирали полотенца и скатерти, повар, которого определила в прошлый раз Таня, выбежал на улицу, видимо ему сообщили о господах.

– Леди Флоренса, леди Фелисия, – поклонился толстячок, и так и не поднял головы.

– Эрнан, я вас вспомнила, и рада, что вы до сих пор служите в замке моего деда, – начала Флоренса. Таня понимала, что все ее слова всегда полны информации для нее.

– Леди, я вас обеих помню, и, надеюсь, вы оценили ваши любимые блюда.

– Да, рыба у тебя как всегда прекрасная. Моя сестра хотела поговорить с вами.

– Что-то не так, Леди Фелисия? – он испуганно вскинул взгляд на Татьяну.

– Давайте пройдем в кухню, я хочу посмотреть место, где вы работаете.

Он удивился, даже несколько засуетился, но отправив вперед девушку из помощниц, пропустил женщин внутрь.

– Флоренса, я заметила, что в донжон несколько входов, а для безопасности, я полагаю, должен быть один, – тихо спросила Таня.

– Дед любил тепло, а от кухни всегда много тепла, и наши покои сейчас находятся как раз над кухней. Ты поймешь зимой – какая радость иметь относительно теплый пол. А из кухни попасть в главные залы и покои можно только через центральный вход.

– Умно, я не подумала над этим, – ответила Таня.

Внутри помещения, в которое они вошли, миновав небольшой закуток царил некий филиал ада: три огромных очага, дым от которых отводился естественным путем, а точнее – через небольшие окна – бойницы в стене, две огромных жаровни вроде мангалов были наполнены горящими углями. Вот на этих то углях и готовилась пища для замка. Глиняные горшки различных размеров, с такими же округлыми донцами, какие видела Таня возле сторожевой башни заполняли все ровные пространства столешниц. В одном углу стоял чурак[1], на котором рубили мясо, и сейчас на нем было столько мух, что, казалось, они запросто могут вынести его на улицу, если организуются.

На полу валялись кости, шелуха от лука, под криво сколоченным столом пара щенков вылизывали пол.

Флоренса наблюдала за всем спокойно, у Тани же глаза расширялись все сильнее и сильнее. Не сказав ничего они вышли и продолжили путь вокруг донжона.

– Зачем тебе понадобилась кухня? Здесь тоже есть наш человек, и он лично заставляет повара пробовать все. Тот понял, что от него хотят, и говорят, он не отходит от жаровен ни на шаг, – аккуратно спросила Флоренса.

– Там очень грязно, дорогая, и я знаю, как можно все изменить, – ответила Таня. – сейчас у меня другой вопрос – раз наши покои находятся над кухней, то куда ведет отверстие из нашего туалета?

– Из чего? – удивленно переспросила Флоренса.

– Из той дыры в стене, на которую мы присаживаемся чтобы справить нужду.

– Ой, это не должно нас беспокоить, прошу тебя, это не дело для леди. Мы и так были везде, где нам бывать не стоит.

– Флоренса, теперь мы здесь хозяйки, и мужчин, которым мы можем доверять – единицы, да и то, они не считают эти вещи важными.

– Хорошо, раз так, давай будем смотреть за всем сами, – словно идя на компромисс с сестрой ответила Флоренса, но ее лицо не изменилось – девушка брезговала заднего двора.

Они дошли до места, где с торца донжона нависал искомый эркер. Под ним был ров, а стена представляла собой «прекрасное» зрелище. Словно расписанная граффити сумасшедшим художником, она являла двору весь внутренний мир их господ.

– Черт бы меня подрал идти сюда, – гневно сказала Таня и плюнула себе под ноги.

– Ты выражаешься недостойно, но сейчас я с тобой полностью согласна, дорогая, – ответила Флоренса и одобрительно хмыкнула.



[1] Чурак – (чурка, очурок) – кряжистая нижняя часть дерева с более широким низом. Используется для рубки мяса.





Глава 28




К построению стражи женщины так и не явились, но приказ нарушать было нельзя – ровные две шеренги мужчин до обеда стояли как вкопанные. Крик Эдварда со двора раздавался каждые пара минут – они меняли шаг или маршировали на площадке у сторожевой башни. Мальчишки были довольны – сегодняшний день был самым интересным в их жизни.

– Думаешь, нам не стоит выйти? – рассматривая в окно это представление спросила Флоренса.

– Еще рано. Они все должны понять, что выбора у них просто нет, – ответила Таня, подойдя к ней. – Эдвард – плохой маршал, но если мы заменим его Магрегором, наемники взбунтуются, и у соседей появится тема для сплетен, правильно я понимаю?

– Ты права, но он может следить за ними незаметно и докладывать нам.

– Они не будут болтать при нем.

– Это да, – тяжело вздохнув, ответила Флоренса. – Даже и не думала, что, приехав сюда найду столько преград.


– Не переживай, мы все решим. Есть такая поговорка: «Одна голова – хорошо, а две – еще лучше».

– Да, хорошие слова, сестра.

Татьяна сразу после прекрасного обеда отправилась за стены замка – на краю деревни она уже пару дней слышала ритмичное постукивание. Платье Тины давало возможность шагать по деревне не опасаясь разговоров. Да, разглядывали, шептались, особенно – женщины крестьянки, ну да и ладно, подумала Таня. Собака лает, караван идет.

Под плохоньким навесом на высоких деревянных столах, установленных на толстых бревнах пятеро мужчин методично и осторожно стучали по кускам камня. Таня долго не решалась подойти, да и они ее не замечали. Это позволило рассмотреть их работу. именно из таких камней был построен замок – шесть рядов квадратных камней, а после два ряда, скорее всего, связывающих конструкцию. Длинные камни казались украшением стены, но на деле, если просчитать – это сопромат.

– Ты чего, девонька, ищешь кого? – спросил неожиданно один из мастеров. Остальные остановились и тоже посмотрели на нее.

– Нет, хотела спросить, чем вы эти камни склеиваете?

– Склеиваем? Что за слово такое? – засмеялся мастер.

– Раствор у вас из чего?

– Глина, мелкая крошка и яд.

– Яд? – переспросила Таня сощурившись. Она надеялась, что ядом окажется известь, что в тринадцатом веке уже использовали в строительстве, да и стены внутри замка были беленые. В деревне, где жила Таня в детстве у многих до сих пор оставались беленые стены. Даже в коровниках и дворах предпочитали белить – так можно было избежать болезней – известь убивала все микробы на стенах. Здесь это было актуально как нигде.

– В карьере за лесом, только туда девушкам лучше не соваться, можно сгореть. Нога провалится и все, считай будет жечь до конца, а водой омоешь – еще пуще загорит.

– Хозяйка отправила меня передать вам, чтобы к ночи небольшую телегу привезли к замку, и закидали выгребные ямы, – боясь, что сейчас ее отправят ко всем чертям, сказала Таня. Но теперь она была уверена, что пришла по адресу.

– Отправлю мужиков, только к чему в ямах ее?

– Запахов не будет и мух, – отмахнувшись рукой ответила Таня, посмотрела еще на работу мужчин и пошла обратно. Здесь, как она поняла, жили и работали строители, что остались со времен строительства замка. И эта «музыка» будет вечной – замки строились без остановки веками.

Деревню вокруг замка Таня рассматривала внимательно. Отмечала все детали, заглядывала в огороды, когда никого не было на горизонте. Шум они подняли знатный, и сегодня в замке никто не ходил с пустыми руками, и даже каменные полы, когда Таня выходила, терли веревками, поливали из ведер, выметали из щелей сор. Поняли мыши, что кот не глуп, вот и забегали.

Опустив голову она ступила во двор. Стражники на воротах посмотрели на нее внимательно, но не задавая вопросов впустили. Они были одеты, подпоясаны и главное – трезвы. Орудие их утреннего позора, которое они, судя по его наличию, нашли, держали в руках.

Возле сторожевой башни Эдвард занимался муштрой. Пока одна шеренга недвижимо стояла, вторая занималась некими выпадами, вроде тех, что можно было увидеть в фильмах того времени «шаг вперед, выпад, коли, отступай». Таня с трудом сдерживая хохоток просеменила мимо и вошла в донжон.

Сестра с ребенком дремали, и встретившая ее Тина шепотом сообщила, что мальчишка принес старую и свеженарисованную карту. Таня с интересом поспешила к столу, где Флоренса вот уже второй день безотрывно изучала экономику замка, и судя по всему, дела наши были не так уж и хороши.

Сев за стол, она получила от Тины сверток, аккуратно развязала его и обнаружила там полуистлевшую картинку размером с два листа «А4». Где каждую черточку можно было рассмотреть только если сильно присмотреться. Новый лист был чуть больше, он имел толстые линии рисунка и даже названия рек. Круги без названия, скорее всего, были озерами и болотами – что-то похожее на камыш Таня узнала сразу.

– Интересно вы используете значки, камыш – болото, рыба, видимо озеро, лодка – река, шепталась сама с собой Таня. Замок был не в центре графства, и принадлежащие ему деревни размещались не равномерно. Их скученность в нескольких ореолах говорила о том, что остальные земли занимал лес или пахотные земли. Таня легко разобралась, что просто нарисованный колос – знак земель «под хлебами», а деревья – леса.

– Ты решила заняться бумагами? – подошла неслышно сзади Флоренса.

– Готовы карты, а я даже не могу выехать, потому что здесь куча дел, – грустно ответила Таня.

– А на что тебе батлер? Пусть он едет, Магрегар даст одного из своих людей, а наш славный маршал несколько человек из охраны.

– Ты умничка, Флоренса, – радостно ответила Таня. Айзек хоть и пожилой, но глаз у него на хозяйство наметан отлично. – Так и сделаем.

– Леди, к вам маршал, говорит, что хочет с вами побеседовать, стоит не жив, не мертв, – сообщила вошедшая служанка.

– Зови, – ответила Фелисия после того, как Флоренса знаками дала понять, что ты это заварила, сама и расхлебывай.

Эдвард вошел с видом, что ничего утром вовсе не произошло, только вот, лицо его выражало смирение, а не являло собой пример наглости, как за ужином днем ранее. Чисто одет, туго подпоясан, сапоги, коими окрестила обувь, похожую на них Таня, чистые.

– Что вы хотели нам сообщить? – смотря ему прямо в глаза спросила Таня.

– Леди, прошу простить меня за то, свидетелем чего вы стали сегодня утром. Стражи наказаны, и готовы служить вам…

– С тем же усердием, что и прежде? – перебила его Таня.

– Нет, нет, я ручаюсь, что ни один из них больше не нарушит правил.

– За прошедшие месяцы жалования они не получат, так и передайте. И за следующие два, потому что выпили столько пива из замка, что запасы его закончились. Кто не согласен – пусть уходят, – Таня говорила с каменным лицом, и не моргая. Эдвард первым отвел взгляд и опустил голову.

– Хорошо, леди, я согласен с вами.

– Кормить их станут по расписанию, но пиво теперь только после распоряжений моих или леди Флоренсы. За заслуги!

– Спасибо леди, вы милосердны и справедливы к своим людям, – он явно был рад такому разрешению ситуации, поскольку, набирать новых наемников в период, когда идет война – невозможно, а это его прямая обязанность.

Как только Эдвард ушел, Таня отправилась к Айзеку. Следом за ней шли Магрегар и служанка. Поездку по деревням запланировали на раннее утро. Ему понадобится не меньше трех дней в дороге, чтобы охватить все. Фара твердо сказал, что поедет с дедом. Таня была этому рада – достойная замена вырастет Айзеку, вот кому быть следующим батлером.

После Айзека Таня сразу направилась на кухню. Служанку она отправила за мастерами, что работают с камнем, а Магрегар своим видом напугал всех, кто сейчас работал в кухне – приготовление ужина шло полным ходом. Скорее всего, хозяев сегодня ждал барашек, ножки которого рубил повар.