– А что происходит, Лина? Почему на телеканале столько народу? Внизу просто толпы бездельников.
– Новогоднюю программу снимаем сегодня, Светлана Евгеньевна, – шатенка развела руками. – Вот и набежали. Продюсеры, художники, все певцы со своими гримерами приехали. Сейчас уже ничего, а утром ужас что творилось. Подойти к лифту было невозможно.
Света кивнула, толкнула дверь и вывела Арину в коридор.
– В какой студии Глеб, она сказала? – Света подняла глаза на подругу.
– В третьей, – быстро ответила Арина.
– Точно? Арина кивнула.
– Тогда спустимся пешком, – скомандовала Света и потащила Арину к лестнице.
* * *
Пол третьей студии был усыпан снегом, сверкавшим так ярко, что Арина приняла его за настоящий. Она даже остановилась, не решаясь ступить на это великолепие.
Света дернула подругу за руку.
– Что с тобой? Это же синтетика!
В центре студии возвышалась сцена, рядом с ней – две ледяные горы, у подножья которых в художественном беспорядке были разбросаны с десяток разноцветных саней. На сцене работали звуковики, проверяли микрофоны, поминутно требуя ответа от невидимого «контроля».
В стороне от сцены и ледяных гор беседовали два человека. Толстяк с длинными волосами, заплетенными в некое подобие косички, внимательно слушал элегантного мужчину в костюме кирпичного цвета. Суетящиеся в павильоне люди почтительно обходили эту парочку стороной. Но Света потащила Арину прямо к ним.
– Это все не то, Боря! Ты понимаешь? – Мужчина в кирпичном костюме стоял к ним спиной, и его голос звучал уверенно и веско. – Я не этого хотел! Это все уже было! Пойми же наконец, что конкуренция в новогоднюю ночь будет бешеной. Звезды будут у всех.
Кирпичный мужчина потряс листками бумаги, которые он держал в руке.
– Этим, Боря, мы никого не удивим. Подумаешь, два Деда-мороза и семь Снегурочек! Добрые, злые. Ну и что? Мне не нужны философские идеи, Боря. Мне нужно, чтобы было смешно до колик. Чтобы все эти козлы, которые за целый год не заработали денег, чтобы пойти в новогоднюю ночь в приличный кабак, уписались от смеха на свои салаты, которые они нарежут. Тогда и наши звезды сработают на все сто. Ты понимаешь меня, Боря?
Толстяк сделал какое-то неловкое телодвижение. Его можно было расценить и как согласие, и как протест. Одновременно он поднял листы, которые держал в руке.
– Но ведь ты, Глеб, утвердил этот сценарий.
– Утвердил, Боря, утвердил, – кивнул кирпичный костюм. – Потому что здесь написано, – он поднес листы к лицу и прочел: «Далее следует реприза ведущего». Где эта реприза? Или вот: «Далее ведущие шутят на тему прошедших выборов». А у тебя почему-то не шутят. Или тот бред, который они несут, теперь называется «шутят»?
Толстяк запыхтел, явно собираясь ответить, но кирпичный костюм не стал дожидаться, пока он откроет рот.
– Возьми своих сценаристов за задницу, Боря, и пусть они поработают. Они получают достаточно денег, чтобы придумать хотя бы парочку действительно смешных реприз. А не могут, отправь их на хрен и возьми других.
Толстяк смешно закивал. Он явно был рад тому, что неприятный разговор заканчивался и гнев начальства не коснулся его.
– Хорошо, Глеб, мы попробуем. Я сейчас же соберу совещание.
– Собери, собери. – Глеб не оборачиваясь протянул листы за спину, и молодой человек, стоящий рядом, выхватил их у него из рук. – Только не «попробуем», Боря. Тут нечего пробовать. Я плачу достаточно денег, чтобы получить суперзрелище. Дай своим людям два дня на внесение изменений в сценарий и назначай новую дату съемок.
Боря запыхтел и затряс бумагами, что, вероятно, должно было означать согласие. Глеб повернулся и увидел Свету и Арину.
– Девчонки! – Глеб улыбнулся одними губами. Глаза его сохранили коварный прищур и внимательно осматривали Арину. – Почему вы здесь?
– Нам нужно с тобой поговорить. – Света заметила взгляд мужа и потянула Арину за руку, словно собиралась скрыть ее за своей спиной.
– Нужно – пошли, – весело ответил Глеб, вклинился между ними и положил руки на плечи и Свете, и Арине. – Поднимемся ко мне.
Широким шагом он пошел к лифту, продолжая обнимать своих спутниц.
– С кем это ты ругался? – спросила Света, кивнув в сторону уходящего толстяка.
– Это Боря Виницкий, – Глеб скривился. – Непризнанный гений мировой режиссуры.
– Это Виницкий? – Арина на мгновение даже остановилась. – Я видела его фильм. В самолете, когда летела в Москву.
– Конечно, в самолете, – усмехнулся Глеб. – Самолет – это единственный способ заставить зрителей досмотреть до конца его философскую хрень. Из кинотеатров-то все бегут. То же самое он и мне пытается впарить.
– А может, дать ему сделать то, что он хочет? – сказала Арина, сама удивившись своей смелости. – А вдруг это всем понравится.
– Видишь ли, Ариша, – рука Глеба сползла с плеча, прошлась по спине Арины и остановилась на талии. – В новогоднюю ночь никто не хочет размышлять о борьбе добра со злом. В новогоднюю ночь все хотят слушать песни. Желательно не заунывные. И смеяться до колик, слушая анекдоты. Желательно смешные. Вот и все, что нужно зрителям, которые к моменту начала шоу уже будут пьяны. А философия – это для самолетов. Там ей самое место. В десяти километрах над землей. Так, о чем вы хотели со мной поговорить?
– Об Арине, – выпалила Света.
Она собиралась продолжить, но Глеб перебил:
– А что о ней говорить? – его голос звучал весело, а рука продолжала крепко сжимать талию Арины. – Ее надо всей стране по ящику показать. Красоту такую.
– Глеб, – в голосе Светы звучало раздражение. Ей явно не нравились веселость Глеба и его рука на талии подруги, но повода пойти на явный конфликт у нее не было. – У нас серьезный разговор, а ты дурачишься.
– Хорошо, – Глеб стер с лица улыбку. – Значит, сейчас поговорим.
Они подошли к лифту. Стоящие перед ним люди расступились, давая дорогу начальству. Дверь кабины открылась, и из нее вышли несколько человек. Глеб пропустил Свету вперед, Арина пошла за ней и вдруг ощутила, что рука Глеба поползла с ее талии ниже и остановилась на ягодице. Арине показалось, что через материал платья она ощущает жар его пальцев. Она метнула на Глеба взгляд, полный отчаяния и гнева, и рванулась вперед. Глеб мгновенно убрал руку и вошел в лифт, не изменив выражение лица. Дверь закрылась, и кабина пошла вверх.
8
В кабинет с табличкой: «Генеральный директор» на двери Арина вошла последней, стараясь держаться подальше от Глеба. Память о крепкой ладони на собственной ягодице заставляла ее задавать самой себе вопрос – должна ли она, как верная подруга, рассказать об этом Свете. С одной стороны, незачем ссорить подругу с мужем. С другой, как она может скрыть от Светки такое? Два внутренних голоса затеяли спор, приводя аргументы в пользу собственной версии. Ничего она не докажет, просто настроит против себя и Свету, и Глеба. Какая же она подруга, если скрывает такой факт? Какой же это факт? Это может быть простой случайностью. Да и вообще, все это могло ей просто показаться. Как это – просто показаться, он же специально пропустил их вперед. Да и люди у лифта наверняка заметили, как он хватает ее за задницу. Не хватало еще вмешивать в это посторонних. Наконец Арина приказала замолчать обоим голосам, отложив окончательное решение этой проблемы до лучших времен.
Впрочем, со стороны Глеба больше не было никаких поползновений.
В лифте он демонстративно обнял Свету и так же в обнимку женой прошел по коридору до собственной приемной.
В кабинете Глеб скинул пиджак, нажал кнопку селектора, попросив принести три чашки кофе и ни с кем его не соединять, и сложил руки перед грудью, как прилежный первоклассник.
– Ну, что у вас случилось?
– Арину надо устроить на работу.
Голос Светы прозвучал жестко и категорично. Глеб, в отличие от жены, был настроен благодушно. Он развалился в кресле и ослабил узел галстука.
– Арину? А что случилось? Володька денег не дает?
Света не приняла шутливый тон мужа.
– Арина рассталась с Володей.
Глеб крутанулся в кресле и уставился на Арину.
– Рассталась? Вот как? Чего это вдруг?
Арина почувствовала искренний интерес со стороны Глеба и пыталась понять, связан ли он с естественной для светского льва любовью к сплетням или с каким-то расчетом, который задумал построить Глеб на факте ее расставания с Володей. Она только открыла рот, чтобы рассказать о пропавших деньгах, но ее опередила Света.
– Арина бросила Володю. Потому что он подлец и жлоб. Глеб повернулся к жене, ожидая разъяснений, но Света не собиралась развивать эту тему.
– Арина осталась на улице, – сказала она. – Ей нужны деньги на первое время и работа.
Настойчивость Светы принесла свои плоды. Глеб, похоже, смирился с тем, что подробности расставания Володи и Арины пока останутся для него “terra incognita”. Улыбка исчезла с его лица.
– Деньги на первое время – не проблема, – сказал он, достал из кармана бумажник и взглянул на Арину. – Пятьсот баксов хватит?
– Хватит, – за подругу ответила Света, забирая купюры из рук мужа.
– Я денег не возьму, – выпалила Арина и для убедительности даже прихлопнула кулачком по столу.
– Возьмешь, – прошипела Света, втискивая купюры Арине в руки. – Брось свои китайские церемонии. Заработаешь – отдашь.
Глеб молча следил за этой сценой. Всякий раз, встречаясь с Ариной, он попадал под обаяние ее удивительной красоты. Конечно, ему в голову приходили мысли затащить ее в постель, но он тут же понимал всю их бесперспективность. Эта безвольная и во всем зависящая от его жены красотка с классическими представлениями о морали не сможет и дня скрывать от Светы их отношения. Такое коварство не для нее. Не хватит ни мозгов, ни характера. Глеб смирился с тем, что на этом поле ему ничего не светит. Но, заходя в лифт, он не удержался и схватил ее за зад. Во-первых, потому что зад выглядел слишком соблазнительно, во-вторых, из чувства досады, что такая красота ему недоступна.
Света наконец засунула доллары в карман подруги.
– С работой тоже решим, – продолжил Глеб. – Кому-то из моих продюсеров нужна была помощница. Сейчас выясню.
Он потянулся к селектору. Арина успела заметить, как потемнели глаза Светы, и поняла, что подруга вовсе не хочет, чтобы она работала с Глебом.
«Неужели что-то заметила в лифте? – мелькнуло в голове у Арины. – Нет, не может быть».
Света стояла к ним спиной, когда рука Глеба скользнула по ее талии. Почему же тогда Света волнуется? Неужели она считает, что Арина способна на такое предательство? Но нажать на кнопку Глеб не успел. Дверь распахнулась, и на пороге появилась секретарша Лина с подносом.
– Кофе, Глеб Алексеевич, – торжественно провозгласила она.
– Новогоднюю программу снимаем сегодня, Светлана Евгеньевна, – шатенка развела руками. – Вот и набежали. Продюсеры, художники, все певцы со своими гримерами приехали. Сейчас уже ничего, а утром ужас что творилось. Подойти к лифту было невозможно.
Света кивнула, толкнула дверь и вывела Арину в коридор.
– В какой студии Глеб, она сказала? – Света подняла глаза на подругу.
– В третьей, – быстро ответила Арина.
– Точно? Арина кивнула.
– Тогда спустимся пешком, – скомандовала Света и потащила Арину к лестнице.
* * *
Пол третьей студии был усыпан снегом, сверкавшим так ярко, что Арина приняла его за настоящий. Она даже остановилась, не решаясь ступить на это великолепие.
Света дернула подругу за руку.
– Что с тобой? Это же синтетика!
В центре студии возвышалась сцена, рядом с ней – две ледяные горы, у подножья которых в художественном беспорядке были разбросаны с десяток разноцветных саней. На сцене работали звуковики, проверяли микрофоны, поминутно требуя ответа от невидимого «контроля».
В стороне от сцены и ледяных гор беседовали два человека. Толстяк с длинными волосами, заплетенными в некое подобие косички, внимательно слушал элегантного мужчину в костюме кирпичного цвета. Суетящиеся в павильоне люди почтительно обходили эту парочку стороной. Но Света потащила Арину прямо к ним.
– Это все не то, Боря! Ты понимаешь? – Мужчина в кирпичном костюме стоял к ним спиной, и его голос звучал уверенно и веско. – Я не этого хотел! Это все уже было! Пойми же наконец, что конкуренция в новогоднюю ночь будет бешеной. Звезды будут у всех.
Кирпичный мужчина потряс листками бумаги, которые он держал в руке.
– Этим, Боря, мы никого не удивим. Подумаешь, два Деда-мороза и семь Снегурочек! Добрые, злые. Ну и что? Мне не нужны философские идеи, Боря. Мне нужно, чтобы было смешно до колик. Чтобы все эти козлы, которые за целый год не заработали денег, чтобы пойти в новогоднюю ночь в приличный кабак, уписались от смеха на свои салаты, которые они нарежут. Тогда и наши звезды сработают на все сто. Ты понимаешь меня, Боря?
Толстяк сделал какое-то неловкое телодвижение. Его можно было расценить и как согласие, и как протест. Одновременно он поднял листы, которые держал в руке.
– Но ведь ты, Глеб, утвердил этот сценарий.
– Утвердил, Боря, утвердил, – кивнул кирпичный костюм. – Потому что здесь написано, – он поднес листы к лицу и прочел: «Далее следует реприза ведущего». Где эта реприза? Или вот: «Далее ведущие шутят на тему прошедших выборов». А у тебя почему-то не шутят. Или тот бред, который они несут, теперь называется «шутят»?
Толстяк запыхтел, явно собираясь ответить, но кирпичный костюм не стал дожидаться, пока он откроет рот.
– Возьми своих сценаристов за задницу, Боря, и пусть они поработают. Они получают достаточно денег, чтобы придумать хотя бы парочку действительно смешных реприз. А не могут, отправь их на хрен и возьми других.
Толстяк смешно закивал. Он явно был рад тому, что неприятный разговор заканчивался и гнев начальства не коснулся его.
– Хорошо, Глеб, мы попробуем. Я сейчас же соберу совещание.
– Собери, собери. – Глеб не оборачиваясь протянул листы за спину, и молодой человек, стоящий рядом, выхватил их у него из рук. – Только не «попробуем», Боря. Тут нечего пробовать. Я плачу достаточно денег, чтобы получить суперзрелище. Дай своим людям два дня на внесение изменений в сценарий и назначай новую дату съемок.
Боря запыхтел и затряс бумагами, что, вероятно, должно было означать согласие. Глеб повернулся и увидел Свету и Арину.
– Девчонки! – Глеб улыбнулся одними губами. Глаза его сохранили коварный прищур и внимательно осматривали Арину. – Почему вы здесь?
– Нам нужно с тобой поговорить. – Света заметила взгляд мужа и потянула Арину за руку, словно собиралась скрыть ее за своей спиной.
– Нужно – пошли, – весело ответил Глеб, вклинился между ними и положил руки на плечи и Свете, и Арине. – Поднимемся ко мне.
Широким шагом он пошел к лифту, продолжая обнимать своих спутниц.
– С кем это ты ругался? – спросила Света, кивнув в сторону уходящего толстяка.
– Это Боря Виницкий, – Глеб скривился. – Непризнанный гений мировой режиссуры.
– Это Виницкий? – Арина на мгновение даже остановилась. – Я видела его фильм. В самолете, когда летела в Москву.
– Конечно, в самолете, – усмехнулся Глеб. – Самолет – это единственный способ заставить зрителей досмотреть до конца его философскую хрень. Из кинотеатров-то все бегут. То же самое он и мне пытается впарить.
– А может, дать ему сделать то, что он хочет? – сказала Арина, сама удивившись своей смелости. – А вдруг это всем понравится.
– Видишь ли, Ариша, – рука Глеба сползла с плеча, прошлась по спине Арины и остановилась на талии. – В новогоднюю ночь никто не хочет размышлять о борьбе добра со злом. В новогоднюю ночь все хотят слушать песни. Желательно не заунывные. И смеяться до колик, слушая анекдоты. Желательно смешные. Вот и все, что нужно зрителям, которые к моменту начала шоу уже будут пьяны. А философия – это для самолетов. Там ей самое место. В десяти километрах над землей. Так, о чем вы хотели со мной поговорить?
– Об Арине, – выпалила Света.
Она собиралась продолжить, но Глеб перебил:
– А что о ней говорить? – его голос звучал весело, а рука продолжала крепко сжимать талию Арины. – Ее надо всей стране по ящику показать. Красоту такую.
– Глеб, – в голосе Светы звучало раздражение. Ей явно не нравились веселость Глеба и его рука на талии подруги, но повода пойти на явный конфликт у нее не было. – У нас серьезный разговор, а ты дурачишься.
– Хорошо, – Глеб стер с лица улыбку. – Значит, сейчас поговорим.
Они подошли к лифту. Стоящие перед ним люди расступились, давая дорогу начальству. Дверь кабины открылась, и из нее вышли несколько человек. Глеб пропустил Свету вперед, Арина пошла за ней и вдруг ощутила, что рука Глеба поползла с ее талии ниже и остановилась на ягодице. Арине показалось, что через материал платья она ощущает жар его пальцев. Она метнула на Глеба взгляд, полный отчаяния и гнева, и рванулась вперед. Глеб мгновенно убрал руку и вошел в лифт, не изменив выражение лица. Дверь закрылась, и кабина пошла вверх.
8
В кабинет с табличкой: «Генеральный директор» на двери Арина вошла последней, стараясь держаться подальше от Глеба. Память о крепкой ладони на собственной ягодице заставляла ее задавать самой себе вопрос – должна ли она, как верная подруга, рассказать об этом Свете. С одной стороны, незачем ссорить подругу с мужем. С другой, как она может скрыть от Светки такое? Два внутренних голоса затеяли спор, приводя аргументы в пользу собственной версии. Ничего она не докажет, просто настроит против себя и Свету, и Глеба. Какая же она подруга, если скрывает такой факт? Какой же это факт? Это может быть простой случайностью. Да и вообще, все это могло ей просто показаться. Как это – просто показаться, он же специально пропустил их вперед. Да и люди у лифта наверняка заметили, как он хватает ее за задницу. Не хватало еще вмешивать в это посторонних. Наконец Арина приказала замолчать обоим голосам, отложив окончательное решение этой проблемы до лучших времен.
Впрочем, со стороны Глеба больше не было никаких поползновений.
В лифте он демонстративно обнял Свету и так же в обнимку женой прошел по коридору до собственной приемной.
В кабинете Глеб скинул пиджак, нажал кнопку селектора, попросив принести три чашки кофе и ни с кем его не соединять, и сложил руки перед грудью, как прилежный первоклассник.
– Ну, что у вас случилось?
– Арину надо устроить на работу.
Голос Светы прозвучал жестко и категорично. Глеб, в отличие от жены, был настроен благодушно. Он развалился в кресле и ослабил узел галстука.
– Арину? А что случилось? Володька денег не дает?
Света не приняла шутливый тон мужа.
– Арина рассталась с Володей.
Глеб крутанулся в кресле и уставился на Арину.
– Рассталась? Вот как? Чего это вдруг?
Арина почувствовала искренний интерес со стороны Глеба и пыталась понять, связан ли он с естественной для светского льва любовью к сплетням или с каким-то расчетом, который задумал построить Глеб на факте ее расставания с Володей. Она только открыла рот, чтобы рассказать о пропавших деньгах, но ее опередила Света.
– Арина бросила Володю. Потому что он подлец и жлоб. Глеб повернулся к жене, ожидая разъяснений, но Света не собиралась развивать эту тему.
– Арина осталась на улице, – сказала она. – Ей нужны деньги на первое время и работа.
Настойчивость Светы принесла свои плоды. Глеб, похоже, смирился с тем, что подробности расставания Володи и Арины пока останутся для него “terra incognita”. Улыбка исчезла с его лица.
– Деньги на первое время – не проблема, – сказал он, достал из кармана бумажник и взглянул на Арину. – Пятьсот баксов хватит?
– Хватит, – за подругу ответила Света, забирая купюры из рук мужа.
– Я денег не возьму, – выпалила Арина и для убедительности даже прихлопнула кулачком по столу.
– Возьмешь, – прошипела Света, втискивая купюры Арине в руки. – Брось свои китайские церемонии. Заработаешь – отдашь.
Глеб молча следил за этой сценой. Всякий раз, встречаясь с Ариной, он попадал под обаяние ее удивительной красоты. Конечно, ему в голову приходили мысли затащить ее в постель, но он тут же понимал всю их бесперспективность. Эта безвольная и во всем зависящая от его жены красотка с классическими представлениями о морали не сможет и дня скрывать от Светы их отношения. Такое коварство не для нее. Не хватит ни мозгов, ни характера. Глеб смирился с тем, что на этом поле ему ничего не светит. Но, заходя в лифт, он не удержался и схватил ее за зад. Во-первых, потому что зад выглядел слишком соблазнительно, во-вторых, из чувства досады, что такая красота ему недоступна.
Света наконец засунула доллары в карман подруги.
– С работой тоже решим, – продолжил Глеб. – Кому-то из моих продюсеров нужна была помощница. Сейчас выясню.
Он потянулся к селектору. Арина успела заметить, как потемнели глаза Светы, и поняла, что подруга вовсе не хочет, чтобы она работала с Глебом.
«Неужели что-то заметила в лифте? – мелькнуло в голове у Арины. – Нет, не может быть».
Света стояла к ним спиной, когда рука Глеба скользнула по ее талии. Почему же тогда Света волнуется? Неужели она считает, что Арина способна на такое предательство? Но нажать на кнопку Глеб не успел. Дверь распахнулась, и на пороге появилась секретарша Лина с подносом.
– Кофе, Глеб Алексеевич, – торжественно провозгласила она.