– Спасибо, – Глеб кивнул. – Поставь на журнальный столик и выясни, кому из наших продюсеров…

– Глеб! – перебила Света. – Совсем не обязательно устраивать Арину на телеканал.

Лина поставила поднос на журнальный столик и подошла ближе.

– Что надо выяснить, Глеб Алексеевич?

– Нет, нет, ничего, – пробормотал Глеб. – Иди. Спасибо!

Лина дернула плечиками и вышла.

– Что это за работа для нее? – продолжила Света. – Помощник продюсера таскает папки, договаривается по телефону об отправке такси и варит кофе. Найди что-нибудь другое.

Глеб не сводил со Светы озорного взгляда. Он прекрасно понимал ее опасения. Света смутилась и полезла в сумочку за сигаретами.

– Хорошо, – наконец проговорил Глеб, – найду что-нибудь другое. Эдику Львову нужна была секретарша. Это устроит?

– Эдику Львову? – в голосе Светы прозвучало сомнение.

– Больше у меня ничего нет, – поспешно проговорил Глеб. – Во всяком случае, сейчас.

– Ну, хорошо, – Света величественно кивнула. – Пусть будет Львов.

Глеб снял трубку с маленького ярко-желтого аппарата.

– Ну, я ему звоню, а вы пока пейте кофе. Остынет.





9




Изабелла Мирошниченко осторожно переступила через толстый кабель, лежащий поперек входа, и вошла в подземный коридор. Она шла очень медленно, опасаясь упасть, что при ее комплекции могло иметь самые печальные последствия. Опасения Изабеллы были вполне оправданы, несмотря на то, что коридор хорошо освещался яркими лампами на высоких штативах, расставленными вдоль стен. Но мелкие камешки, которыми была усеяна вся земля в пещере, перекатывались под подошвами и ежеминутно создавали опасность поскользнуться. Изабелла опиралась на руку профессора Креймана, который за последние недели вырос в ее глазах до уровня мифического героя. То, как быстро Даниэль организовал разрешение на проведение раскопок, поразило ее до глубины души.

«Наверное Крейман стал очень важным человеком в Израиле», – думала она, пытаясь понять, удалось бы ей в Новосибирске повторить подвиг Даниэля, если бы в этом возникла необходимость. Пожалуй, нет. Во всяком случае, не так быстро. Конечно, ее заявку на проведение раскопок рассмотрели бы весьма доброжелательно. Но месяца через три после подачи, не раньше. И еще неизвестно, утвердили бы или нет, не возникло бы проблем с иностранцами, с оборудованием, которое будет привезено из другой страны. Короче, Даниэль совершил подвиг. А когда она получила приглашение прибыть на раскопки и принять участие в их завершающем этапе вместе с оплаченным билетом компании «Эль- Аль», ее восхищение профессором Крейманом перешло почти в благоговение.

Мужчина средних лет в черном рабочем комбинезоне, идущий перед Изабеллой и Даниэлем, остановился и дождался, пока они его догонят.

– Мы уже почти пришли! – сказал он, протягивая руку Изабелле.

И вовремя. Камешек под ногой женщины предательски покосился, грузная Изабелла, пытаясь сохранить равновесие, взмахнула свободной рукой, но начала заваливаться на бок, утаскивая за собой профессора Креймана. Закончилось бы это, конечно, общим падением, если бы не человек в комбинезоне.

Он успел поймать Изабеллу за локоть и помог твердо встать на ноги.

– Господи! – вырвалось у Изабеллы. – Хоть я и археолог, но так ненавижу все эти путешествия в полумраке по камням. – Она повернулась к человеку в комбинезоне. – Спасибо вам, Сан Саныч! – А затем повернулась к Крейману. – Прости, Даниэль, что чуть не стала причиной твоего падения.

– Ну, что ты, Изабелла. Это ерунда! – В голосе профессора Креймана прозвучали нотки героя, справившегося с огнедышащим драконом. Это рассмешило его самого, и он поспешно добавил: – Спасибо, Сан Саныч! Вы нас спасли.

Старший научный сотрудник отдела профессора Парусникова, Сан Саныч Венгеров, радостно улыбнулся. Он был очень доволен и поездкой в эту теплую и загадочную страну, и результатами раскопок, и тем, что работа, к которой он причастен, скоро обретен всемирное признание. Профессора Парусникова Венгеров считал гением, себя – продолжателем его дела, и не сомневался, что верность профессору и точное следование научным идеям, постоянно возникающим в светлой профессорской голове, приведет его (после ухода Парусникова на заслуженный отдых) к сияющим академическим вершинам.

Венгеров собирался ответить Даниэлю Крейману, но за его спиной прозвучал голос профессора Парусникова:

– Здравствуйте, дорогие друзья! Простите, что не встретил вас на поверхности земли, но, честно говоря, не думал, что вы доберетесь от Тель- Авива так быстро.

Все трое развернулись, как по команде. Профессор Парусников стоял под сводами каменной арки. На нем был черный комбинезон, такой же, как на Венгерове, и резко контрастирующая с ним академическая шапочка. В ярком свете прожекторов он был похож на циркового гимнаста, готового к выполнению опасного трюка под куполом. Профессор сделал призывный жест, приглашая коллег следовать за ним.

Вслед за Парусниковым они вошли в просторную пещеру, в центре которой высилась громада, которую правильнее всего было определить как гору песка.

Именно к этой горе и подвел профессор Парусников своих гостей.

– Вот она, моя находка, – судя по голосу, профессор едва сдерживал готовое прорваться торжество.

Изабелла отпустила руку Креймана и под присмотром Сан Саныча дотронулась до песчаной горы. Песок оказался гранитной твердости.

– Это не песок, – удивленно проговорила Изабелла. – Но и не камень.

– Известняк, – пояснил Парусников. – Только хорошо слежавшийся за много веков. Я уже отправил образец на исследование. А вот, смотрите сюда, дорогие коллеги!

Парусников направил луч фонаря на угол темной горы. То же самое сделал и Сан Саныч. В свете двух пересекшихся лучей света был хорошо виден вылезающий из серо-бурой массы известняка угол черной каменной глыбы.


– А вот это – камень. – Парусников кончиками пальцев коснулся глыбы и спросил почему-то шепотом: – Что это, по-вашему, коллеги?

Даниэль Крейман тоже коснулся черного камня.

– Я бы сказал, что это угол какого-то каменного саркофага.

– Похоже на саркофаг, – эхом отозвалась Изабелла. Пытаясь рассмотреть каменную полоску, она наклонилась, но потеряла равновесие, покачнулась и оперлась рукой о черный камень.

– Мне кажется, или камень теплый?

В голосе Мирошниченко звучало вполне естественное удивление. Несмотря на плюс восемнадцать снаружи, в пещере было довольно прохладно. Профессор Парусников дотронулся до камня и покачал головой.

– Нет, холодный. Вам показалось, Изабелла.

Мирошниченко попыталась еще раз дотронуться до камня, но побоялась опять потерять равновесие и осталась стоять на месте.

В ярком свете прожекторов ученые переглянулись.

– Поздравляю вас, Анатолий Георгиевич! – голос Даниэля Креймана звучал торжественно, словно он поздравлял коллегу не в темном подземелье, а в зале научного симпозиума. – Это очень похоже на неизвестное захоронение. И именно там, где предсказала рукопись царя Сабиума. Это большая находка. Даже независимо от того, кому принадлежит этот саркофаг. Но точность вашей расшифровки поражает.

Даниэль протянул руку, и Парусников ее торжественно пожал.

– Теперь этот саркофаг следует как можно скорее вскрыть, – сказала Изабелла, нетерпеливо прерывая дружеские проявления мужчин.

– Конечно, – согласился Даниэль. – Когда вы сможете освободить его от известковой породы?

Парусников не ответил, а перевел взгляд на Сан Саныча.

– На этот вопрос, я думаю, нам лучше ответит доцент Венгеров.

Сан Саныч осветил фонарем темную гору.

– Если бросить сюда все силы и организовать работу в три смены, думаю, за двое суток закончим.

– Сегодня понедельник, – произнес Крейман, словно обращаясь к самому себе. – Значит, торжественное открытие саркофага можно назначать на четверг?

Парусников не ответил. Он не сводил глаз с Венгерова, который ходил вокруг темной глыбы, будто измерял ее шагами.

– Можно на четверг, – сказал Венгеров, останавливаясь около черного края саркофага. – Только на вторую половину дня. Без оборудования вскрывать саркофаг бессмысленно. – Венгеров поднял глаза на профессора. – Когда наши прилетают?

– Вылет назначен на четверг, – ответил профессор. – На пять утра.

– Значит, к девяти они будут в Израиле. Пока разгрузятся, пока доедут сюда, – считал Венгеров, – это будет полдень. Затем разгрузка и распаковка оборудования, его установка и проверка. Это еще часа три-четыре. К пяти-шести будем готовы вскрывать саркофаг.

Парусников повернулся к археологам.

– Добавьте еще пару часов на непредвиденные обстоятельства, – предложил острожный Крейман. – И получите четверг, семь вечера. А лучше – восемь.

– Так и договоримся, коллеги? – Парусников перевел взгляд на Изабеллу. – Четверг, восемь вечера?

Изабелла пожала плечами.

– Я как солдат: сижу в гостинице и жду, пока за мной заедет Даниэль.

– В четверг, в восемь, – подвел итог Даниэль Крейман и улыбнулся. – Неплохое время для сенсационного открытия. У нас все центральные выпуски новостей начинаются в восемь.

– Не сглазь, Даниэль! – Изабелла суеверно махнула пальцами перед лицом, словно кого-то отгоняла.

– Да, Даниэль, – согласился Парусников. – О сенсации говорить рано. Пока это только камень, похожий на угол саркофага. И что это за намек на выпуски новостей? Надеюсь, ты не собираешься приглашать сюда прессу?

– Нет, конечно. – Крейман нахмурился, будто его заподозрили в связи с самим Сатаной. – Я бы пригласил, с вашего разрешения, нескольких своих коллег из разных университетов.

– Конечно, Даниэль. – Парусников взял Креймана под руку и повел к выходу из пещеры. – Вы вольны распоряжаться четверговым мероприятием. Вы – его хозяин, такой же, как и я. Без вас мне этой экспедиции не видать.

У входа в пещеру мужчины остановились, подождали Изабеллу, которую бережно вел под руку Сан Саныч Венгеров.

– Вы отобедаете с нами, коллеги? – спросил Парусников.

– С удовольствием, – ответил Крейман. – Но прежде: я бы хотел показать вам материалы, которые мне удалось раздобыть в наших хранилищах по интересующей нас теме. Там есть интересные рукописи.

– Конечно! Моя палатка в вашем распоряжении, профессор Крейман.

Парусников подхватил под руку Изабеллу, и все четверо пошли по широкому коридору, соединяющему пещеру с поверхностью земли.