– Это какое-то дикое совпадение, – сказал профессор, отталкивая от себя газетный лист. – Это нелепо. Вы хотите заставить меня, человека науки, поверить в какие-то чудеса? В то, что это – энергия Лилит?
– Если бы вы прочли наши манускрипты, профессор, вы отнеслись бы к чудесам с большим доверием, – вздохнул молодой человек. – Если бы вы согласились на наше предложение, мы могли бы вылететь сегодня. И завтра эти документы были бы у вас в руках.
«Так я и должен был поступить», – подумал профессор. Ему стало жаль, что он не может ответить согласием на предложение Юсуфа. Но рисковать Игорем… Нет, это невозможно.
– Простите, господин Баргути, – Парусников поднялся. Он решил не юлить, а сказать молодому человеку всю правду. – Сотрудничать с вами значило бы подвергнуть опасности жизнь и здоровье моего сына. Я не знаю до конца, какую роль сыграл он во всей этой истории и что на самом деле видел в этом склепе. И потому я говорю вам «нет!» Передайте вашему хозяину мою благодарность и пожелания успеха. Но нас я попрошу оставить в покое.
Юсуф по достоинству оценил искренность профессора и понял, что большего ему достичь не удастся. Он тоже поднялся и вежливо склонил голову.
– Я надеюсь, профессор, что это не последняя наша встреча, – сказал он. – Все то, что происходит с госпожой Розовой, добром не кончится, – он кивнул на газету, оставшуюся на сто лике. – Это ведь только начало. И потому я очень рассчитываю на то, что вы свое мнение измените.
Профессор пожал плечами.
– Или вы убедитесь в том, что все, описанное в этой газете, – всего лишь дикое совпадение. В любом случае время расставит все на свои места.
Он протянул руку молодому человеку, и Юсуф ее крепко пожал. К выходу из квартиры они шли в полном молчании.
Часть II
1
Дверь приемной генерального директора телеканала ТВК шумно распахнулась, и в комнату ворвалась Света. Одного взгляда ей хватило, чтобы понять, что с момента ее последнего появления здесь в статусе супруги владельца канала многое изменилось. Секретарша Лина по-прежнему сидела на своем месте, но в комнате появился еще один стол. Он стоял у самой двери в бывший кабинет Глеба. За столом восседала черноволосая девица с «совершенно бандитским», как показалось Свете, лицом.
Света с порога оглядела комнату. На лице Лины появилось прежнее заискивающее выражение. Черноволосая скользнула по лицу Светы равнодушным взглядом. Света захлопнула дверь и пошла к кабинету. Взгляд черноволосой из равнодушного превратился во враждебный.
– Вы куда? – резко спросила она. – К Арине Александровне нельзя.
Света остановилась. От черноволосой исходила явная угроза. Но Света не собиралась, ни уступать, ни спрашивать у нее разрешения, куда ей можно, а куда – нельзя.
– Мне можно! – буркнула Света, не сбавляя хода.
– К Арине Александровне нельзя никому. – Черноволосая успела заступить ей дорогу и остановила у самого порога.
Света взглянула на Лину. Та сидела неестественно прямо, и в глазах у нее был ужас. До этой минуты никто на телеканале не смел так разговаривать со Светланой Евгеньевной, а уж заступать ей дорогу…
– Если вы хотите войти к Арине Александровне, я обязана доложить, – черноволосая, видимо, тоже обратила внимание на ужас на лице Лины и сбавила обороты.
– Доложить?! – В это слово Света вложила все отведенное ей природой презрение. – Доложить ей о моем приходе?! Без твоего доклада я не могу войти в кабинет моего мужа?!
Только теперь черноволосая девица поняла, с кем разговаривает, но не потеряла самообладания и ответила тем же спокойным тоном.
– Теперь это не кабинет вашего мужа. И на «ты» мы с вами не переходили, – она выждала паузу и добавила: – Если вы хотите войти, я обязана доложить.
Разъяренную Свету эта речь не успокоила, а только раззадорила. Забыв о данном самой себе обещании «не нервничать, а во всем разобраться спокойно», она молча попыталась отодвинуть «бандитку» со своего пути, но та вцепилась железными пальцами в ее запястье.
– Пусти! – вскрикнула Света. – Больно!
Черноволосая разжала пальцы, но подошла к двери кабинета и заслонила ее своим телом.
– Никому нельзя входить без доклада, – угроза в ее голосе звучала как набат. – Ни одному человеку.
Света поняла, что черноволосая не сдастся и не отступит, а будет защищать вход в кабинет любыми доступными ей методами. Оставалось только кивнуть.
– Иди, докладывай! – выпалила она, и когда черноволосая скрылась за дверью, добавила: – Сучка!
Лина, судя по выражению лица, взвешивавшая, на чьей стороне выступить в случае драки, облегченно вздохнула и села. Черноволосая вышла и распахнула перед Светой дверь в кабинет.
– Вы можете войти.
Света обдала ее взглядом, полным презрения, на который «бандитка» ответила таким же, презрительным и дерзким. Света вошла в кабинет. Ей навстречу поднялась Арина.
– Светочка!
Света стояла молча, еще не решив, как ей реагировать на радушие лучшей подруги. Мозг четко фиксировал каждый нюанс качественно новой ситуации. На Арине был роскошный деловой костюм кораллового цвета.
«Я бы не надела коралловый костюм, имея рыжие волосы», – мелькнуло в голове у Светы. Рыжие волосы Арины были подстрижены и уложены в аккуратную прическу. Зеленые глаза светились неведомым до сих пор огнем и излучали уверенность, которая никогда не ассоциировалась у Светы с образом Арины. Подруга шла навстречу Свете от стола Глеба, там все еще стояли его письменный прибор и настольная лампа. Этот стол и вертящееся кресло стали последней каплей.
– Что здесь происходит? – выпалила Света, не дожидаясь, пока Арина подойдет.
Арина остановилась и огляделась. Выражение ее лица стало удивленным, но не растерянным. В глазах продолжала светиться уверенность.
– А что происходит? – спросила она улыбаясь. – Не знаю. Что ты имеешь в виду?
– Где Глеб? Я три дня не могу с ним связаться. Звоню домой, он не отвечает. Его мобильный телефон выключен. Я звоню его матери, она тоже не знает, где он. Говорит, звонил позавчера, сказал, что из аэропорта, что улетает надолго, но куда – не сказал. Звоню охранникам, они говорят: «Глеб Алексеевич нас уволил без объяснения причин». Спрашиваю, где он. Они не знают. Я прилетаю, меня никто не встречает, хотя я дала телеграмму…
– Но ты дала телеграмму не мне, – перебила Арина. – Я бы тебя обязательно встретила. Но я же не знала…
– Я дала телеграмму Глебу! – выпалила Света. – Из аэропорта звоню Лине, а она мне сообщает, что телеканал теперь принадлежит Арине Александровне Розовой. И ты спрашиваешь, что я имею в виду?
Арина подошла ближе и теперь стояла в метре от подруги.
– Когда ты прилетела?
– Три часа назад. Заехала домой, переоделась и сразу сюда. А здесь ты. В кабинете Глеба. Да еще с этой сучкой у входа. Где мой муж?
Арина поморщилась.
– Во-первых, не кричи. Во-вторых, не смотри на меня так, будто хочешь убить. Я перед тобой ни в чем не виновата.
– А кто виноват? – взвизгнула Света. Арина кивнула в сторону дивана.
– Давай присядем, и я тебе все расскажу.
Света несколько секунд размышляла, взвешивала какие-то «за» и «против», потом резко развернулась и плюхнулась на диван. Арина села в кресло напротив и аккуратно расправила юбку.
– Это все произошло на празднике десятилетия канала, – начала Арина, но Света ее перебила.
– Мне рассказали, – выкрикнула она. – Об этой трогательной сцене, когда он передавал тебе управление нашим каналом!
– Если ты будешь кричать и перебивать меня, я не смогу рассказать тебе всего, – рассудительно сказала Арина. – Выслушай меня, потом будешь возмущаться. На этот праздник я попала случайно. Меня в магазине одежды увидел Немировский и подарил пригласительный билет.
– Ленька? – подняла голову Света.
– Ленька, – кивнула Арина. – Можешь у него спросить, если не веришь мне. На празднике меня увидел Глеб. И начал говорить о том, как он не хочет продавать акции канала и как на него давит Иваненко. Он был в очень плохом состоянии. Все время повторял, что не знает, как быть и как спасти канал. А потом вдруг схватил меня за руку и потащил к машине. Я не могла понять, что он задумал. Он усадил меня в машину и сказал, что хочет подарить акции канала мне. Я решила, что это шутка. Но он сел за руль, и мы поехали. Я просила его вернуться, одуматься, перестать психовать. Но он из машины связался с адвокатом и просил его немедленно приехать в офис.
– Что за ерунда? – выпалила Света. – Как это – подарить акции канала тебе? Ничего себе, подарок!
Арина заглянула подруге в глаза.
– Поверь мне, я сказала ему то же самое. Но он был как безумный. Все твердил, что это единственная возможность спасти канал. Я не могла понять почему. Он объяснил, что в уставе канала есть пункт, согласно которому акционер, ставший владельцем более, чем 25 процентов акций, не может продать их ранее, чем через год. Глеб сказал, что после передачи акций мне Иваненко отстанет от канала как минимум на год.
– Ну и что? – Света замотала головой. – А что будет через год? И потом… Почему он решил подарить акции тебе, а не мне?
– Потому что подарить акции тебе – это все равно, что оставить их у него. Ты его жена, – Арина заговорила громче. – И не жди от меня ответов на все вопросы. Я была в таком же недоумении, как и ты. Я в тот момент ничего не понимала. Мы приехали к адвокату, они составили бумагу о продаже акций канала…
– О продаже? Ты ему заплатила?
Арина кивнула.
– Сколько?
Арина пожала плечами.
– Все, что было у меня в кошельке. По-моему, руб лей триста. Просто адвокат сказал, что подарок можно оспорить, а продажу – нет.
Света молча закрыла глаза и откинулась на мягкую спинку.
– Глеб все подписал, адвокат заверил, – продолжила Арина. Потом он попросил адвоката пригласить еще одного коллегу в качестве свидетеля. Чтобы никто не сомневался в подлинности документа о продаже. Мы ждали второго адвоката еще полчаса. Потом они опять что-то подписывали. Кажется, документ о добровольном принятии решения. И наконец мы поехали обратно. Я просила его одуматься, порвать эти бумаги и забыть обо всем. Но он говорил только о том, как счастлив. Когда мы подъехали к «Императорским прудам», он вдруг сказал: «Теперь я уеду надолго! За границу. Буду путешествовать. Буду жить!» Я спросила у него, а как же ты? Он ничего не ответил. Схватил меня за руку и потащил на сцену. И объявил о продаже канала мне. Больше я его не видела.
В кабинете стало тихо. По щекам Светы потекли слезы. Она достала из сумочки голубой платок и прижала к глазам.
– Ты была его любовницей? – неожиданно тихо спросила она.
Арина вскинула голову.
– Света!
– Скажи только «да» или «нет».
– Если бы вы прочли наши манускрипты, профессор, вы отнеслись бы к чудесам с большим доверием, – вздохнул молодой человек. – Если бы вы согласились на наше предложение, мы могли бы вылететь сегодня. И завтра эти документы были бы у вас в руках.
«Так я и должен был поступить», – подумал профессор. Ему стало жаль, что он не может ответить согласием на предложение Юсуфа. Но рисковать Игорем… Нет, это невозможно.
– Простите, господин Баргути, – Парусников поднялся. Он решил не юлить, а сказать молодому человеку всю правду. – Сотрудничать с вами значило бы подвергнуть опасности жизнь и здоровье моего сына. Я не знаю до конца, какую роль сыграл он во всей этой истории и что на самом деле видел в этом склепе. И потому я говорю вам «нет!» Передайте вашему хозяину мою благодарность и пожелания успеха. Но нас я попрошу оставить в покое.
Юсуф по достоинству оценил искренность профессора и понял, что большего ему достичь не удастся. Он тоже поднялся и вежливо склонил голову.
– Я надеюсь, профессор, что это не последняя наша встреча, – сказал он. – Все то, что происходит с госпожой Розовой, добром не кончится, – он кивнул на газету, оставшуюся на сто лике. – Это ведь только начало. И потому я очень рассчитываю на то, что вы свое мнение измените.
Профессор пожал плечами.
– Или вы убедитесь в том, что все, описанное в этой газете, – всего лишь дикое совпадение. В любом случае время расставит все на свои места.
Он протянул руку молодому человеку, и Юсуф ее крепко пожал. К выходу из квартиры они шли в полном молчании.
Часть II
1
Дверь приемной генерального директора телеканала ТВК шумно распахнулась, и в комнату ворвалась Света. Одного взгляда ей хватило, чтобы понять, что с момента ее последнего появления здесь в статусе супруги владельца канала многое изменилось. Секретарша Лина по-прежнему сидела на своем месте, но в комнате появился еще один стол. Он стоял у самой двери в бывший кабинет Глеба. За столом восседала черноволосая девица с «совершенно бандитским», как показалось Свете, лицом.
Света с порога оглядела комнату. На лице Лины появилось прежнее заискивающее выражение. Черноволосая скользнула по лицу Светы равнодушным взглядом. Света захлопнула дверь и пошла к кабинету. Взгляд черноволосой из равнодушного превратился во враждебный.
– Вы куда? – резко спросила она. – К Арине Александровне нельзя.
Света остановилась. От черноволосой исходила явная угроза. Но Света не собиралась, ни уступать, ни спрашивать у нее разрешения, куда ей можно, а куда – нельзя.
– Мне можно! – буркнула Света, не сбавляя хода.
– К Арине Александровне нельзя никому. – Черноволосая успела заступить ей дорогу и остановила у самого порога.
Света взглянула на Лину. Та сидела неестественно прямо, и в глазах у нее был ужас. До этой минуты никто на телеканале не смел так разговаривать со Светланой Евгеньевной, а уж заступать ей дорогу…
– Если вы хотите войти к Арине Александровне, я обязана доложить, – черноволосая, видимо, тоже обратила внимание на ужас на лице Лины и сбавила обороты.
– Доложить?! – В это слово Света вложила все отведенное ей природой презрение. – Доложить ей о моем приходе?! Без твоего доклада я не могу войти в кабинет моего мужа?!
Только теперь черноволосая девица поняла, с кем разговаривает, но не потеряла самообладания и ответила тем же спокойным тоном.
– Теперь это не кабинет вашего мужа. И на «ты» мы с вами не переходили, – она выждала паузу и добавила: – Если вы хотите войти, я обязана доложить.
Разъяренную Свету эта речь не успокоила, а только раззадорила. Забыв о данном самой себе обещании «не нервничать, а во всем разобраться спокойно», она молча попыталась отодвинуть «бандитку» со своего пути, но та вцепилась железными пальцами в ее запястье.
– Пусти! – вскрикнула Света. – Больно!
Черноволосая разжала пальцы, но подошла к двери кабинета и заслонила ее своим телом.
– Никому нельзя входить без доклада, – угроза в ее голосе звучала как набат. – Ни одному человеку.
Света поняла, что черноволосая не сдастся и не отступит, а будет защищать вход в кабинет любыми доступными ей методами. Оставалось только кивнуть.
– Иди, докладывай! – выпалила она, и когда черноволосая скрылась за дверью, добавила: – Сучка!
Лина, судя по выражению лица, взвешивавшая, на чьей стороне выступить в случае драки, облегченно вздохнула и села. Черноволосая вышла и распахнула перед Светой дверь в кабинет.
– Вы можете войти.
Света обдала ее взглядом, полным презрения, на который «бандитка» ответила таким же, презрительным и дерзким. Света вошла в кабинет. Ей навстречу поднялась Арина.
– Светочка!
Света стояла молча, еще не решив, как ей реагировать на радушие лучшей подруги. Мозг четко фиксировал каждый нюанс качественно новой ситуации. На Арине был роскошный деловой костюм кораллового цвета.
«Я бы не надела коралловый костюм, имея рыжие волосы», – мелькнуло в голове у Светы. Рыжие волосы Арины были подстрижены и уложены в аккуратную прическу. Зеленые глаза светились неведомым до сих пор огнем и излучали уверенность, которая никогда не ассоциировалась у Светы с образом Арины. Подруга шла навстречу Свете от стола Глеба, там все еще стояли его письменный прибор и настольная лампа. Этот стол и вертящееся кресло стали последней каплей.
– Что здесь происходит? – выпалила Света, не дожидаясь, пока Арина подойдет.
Арина остановилась и огляделась. Выражение ее лица стало удивленным, но не растерянным. В глазах продолжала светиться уверенность.
– А что происходит? – спросила она улыбаясь. – Не знаю. Что ты имеешь в виду?
– Где Глеб? Я три дня не могу с ним связаться. Звоню домой, он не отвечает. Его мобильный телефон выключен. Я звоню его матери, она тоже не знает, где он. Говорит, звонил позавчера, сказал, что из аэропорта, что улетает надолго, но куда – не сказал. Звоню охранникам, они говорят: «Глеб Алексеевич нас уволил без объяснения причин». Спрашиваю, где он. Они не знают. Я прилетаю, меня никто не встречает, хотя я дала телеграмму…
– Но ты дала телеграмму не мне, – перебила Арина. – Я бы тебя обязательно встретила. Но я же не знала…
– Я дала телеграмму Глебу! – выпалила Света. – Из аэропорта звоню Лине, а она мне сообщает, что телеканал теперь принадлежит Арине Александровне Розовой. И ты спрашиваешь, что я имею в виду?
Арина подошла ближе и теперь стояла в метре от подруги.
– Когда ты прилетела?
– Три часа назад. Заехала домой, переоделась и сразу сюда. А здесь ты. В кабинете Глеба. Да еще с этой сучкой у входа. Где мой муж?
Арина поморщилась.
– Во-первых, не кричи. Во-вторых, не смотри на меня так, будто хочешь убить. Я перед тобой ни в чем не виновата.
– А кто виноват? – взвизгнула Света. Арина кивнула в сторону дивана.
– Давай присядем, и я тебе все расскажу.
Света несколько секунд размышляла, взвешивала какие-то «за» и «против», потом резко развернулась и плюхнулась на диван. Арина села в кресло напротив и аккуратно расправила юбку.
– Это все произошло на празднике десятилетия канала, – начала Арина, но Света ее перебила.
– Мне рассказали, – выкрикнула она. – Об этой трогательной сцене, когда он передавал тебе управление нашим каналом!
– Если ты будешь кричать и перебивать меня, я не смогу рассказать тебе всего, – рассудительно сказала Арина. – Выслушай меня, потом будешь возмущаться. На этот праздник я попала случайно. Меня в магазине одежды увидел Немировский и подарил пригласительный билет.
– Ленька? – подняла голову Света.
– Ленька, – кивнула Арина. – Можешь у него спросить, если не веришь мне. На празднике меня увидел Глеб. И начал говорить о том, как он не хочет продавать акции канала и как на него давит Иваненко. Он был в очень плохом состоянии. Все время повторял, что не знает, как быть и как спасти канал. А потом вдруг схватил меня за руку и потащил к машине. Я не могла понять, что он задумал. Он усадил меня в машину и сказал, что хочет подарить акции канала мне. Я решила, что это шутка. Но он сел за руль, и мы поехали. Я просила его вернуться, одуматься, перестать психовать. Но он из машины связался с адвокатом и просил его немедленно приехать в офис.
– Что за ерунда? – выпалила Света. – Как это – подарить акции канала тебе? Ничего себе, подарок!
Арина заглянула подруге в глаза.
– Поверь мне, я сказала ему то же самое. Но он был как безумный. Все твердил, что это единственная возможность спасти канал. Я не могла понять почему. Он объяснил, что в уставе канала есть пункт, согласно которому акционер, ставший владельцем более, чем 25 процентов акций, не может продать их ранее, чем через год. Глеб сказал, что после передачи акций мне Иваненко отстанет от канала как минимум на год.
– Ну и что? – Света замотала головой. – А что будет через год? И потом… Почему он решил подарить акции тебе, а не мне?
– Потому что подарить акции тебе – это все равно, что оставить их у него. Ты его жена, – Арина заговорила громче. – И не жди от меня ответов на все вопросы. Я была в таком же недоумении, как и ты. Я в тот момент ничего не понимала. Мы приехали к адвокату, они составили бумагу о продаже акций канала…
– О продаже? Ты ему заплатила?
Арина кивнула.
– Сколько?
Арина пожала плечами.
– Все, что было у меня в кошельке. По-моему, руб лей триста. Просто адвокат сказал, что подарок можно оспорить, а продажу – нет.
Света молча закрыла глаза и откинулась на мягкую спинку.
– Глеб все подписал, адвокат заверил, – продолжила Арина. Потом он попросил адвоката пригласить еще одного коллегу в качестве свидетеля. Чтобы никто не сомневался в подлинности документа о продаже. Мы ждали второго адвоката еще полчаса. Потом они опять что-то подписывали. Кажется, документ о добровольном принятии решения. И наконец мы поехали обратно. Я просила его одуматься, порвать эти бумаги и забыть обо всем. Но он говорил только о том, как счастлив. Когда мы подъехали к «Императорским прудам», он вдруг сказал: «Теперь я уеду надолго! За границу. Буду путешествовать. Буду жить!» Я спросила у него, а как же ты? Он ничего не ответил. Схватил меня за руку и потащил на сцену. И объявил о продаже канала мне. Больше я его не видела.
В кабинете стало тихо. По щекам Светы потекли слезы. Она достала из сумочки голубой платок и прижала к глазам.
– Ты была его любовницей? – неожиданно тихо спросила она.
Арина вскинула голову.
– Света!
– Скажи только «да» или «нет».