«Ишь ты, – подумал профессор, – с нижайшей. Вот она, восточная велеречивость». Но вслух сказал:
– Я слушаю вас.
– Профессор, – с чувством начал молодой человек. – Недавно вы вели в третьей стране раскопки некоего интересного объекта. Не так ли?
Такого начала Парусников не ожидал. С чем связан интерес бизнесмена из восточной страны к археологическим сенсациям? «Где был твой бизнесмен раньше? – неприязненно подумал профессор. – Когда я колесил по Москве и искал деньги на организацию экспедиции». И что это за дурацкая таинственность, в конце концов.
– Я вел раскопки, – кивнул Парусников. – И не делаю из этого никакого секрета. «Третьей страной», как вы изволили выразиться, является Израиль. А «интересным объектом» – захоронение Лилит.
Резкий тон Парусникова нисколько не смутил молодого человека. Он продолжал улыбаться и только пощипал двумя пальцами правой руки свои тонкие усики. Вероятно, этот жест был ему привычен и хорошо отработан.
– Именно так, – улыбнулся он. – Саркофаг Лилит на территории Израиля, – он склонил голову, выждал паузу и продолжил: – Нам также известно, профессор, что за день до вскрытия саркофага произошел инцидент, лишивший вас возможности завершить работу.
«Откуда им это известно?» – подумал профессор. О происшествии с Ариной было известно всему лагерю, но о том, что это происшествие как-то повлияло на итоги эксперимента, он говорил только с коллегами, с Сан Санычем и еще с Игорем.
– Это не совсем так, – ответил профессор. – Эксперимент был завершен, саркофаг вскрыт. И он оказался пустым.
– Да, но целостность саркофага была нарушена до того, как ваши приборы были установлены в пещере, – голос Юсуфа окреп и приобрел агрессивные нотки, точно он был недоволен, что приходится спорить по пустякам и заниматься ерундой.
– Целостность саркофага была нарушена, – вздохнул профессор, решив не отрицать очевидного. – Но это не имеет никакого значения. Если бы мы хоть что-то в этом саркофаге нашли, тогда пришлось бы доказывать оригинальность находки, убеждать, что мы ничего в него не подложили. А так как саркофаг оказался пустым, то… Кого интересует, была ли нарушена его целостность за сутки до официального вскрытия или нет?
– Это очень интересует нас, профессор! Мы считаем, что, если бы целостность саркофага не была нарушена, результаты эксперимента были бы иными.
Голос гостя прозвучал настолько уверенно, что профессор поднял на него удивленные глаза.
– Простите, но кого это – нас?
Юсуф понял, что его последние слова напугали Парусникова, и тот готов в любую минуту прекратить их разговор. И потому сменил тон на мягкий и даже обволакивающий.
– Как я уже сообщил вам, профессор, мой хозяин – влиятельный бизнесмен, проживающий в одной из стран Персидского залива…
Но мягкость его тона не произвела на Парусникова особого впечатления.
– Ваш хозяин – археолог? – жестко спросил он.
– Нет, – быстро ответил молодой человек, несколько смущенный резкостью профессора.
– Тогда откуда ему знать, что результаты эксперимента были бы иными?
– Об этом говорят рукописи, найденные моим хозяином в библиотеке Александрии, – быстро проговорил Юсуф и замолчал, понимая, что эта информация заинтересует собеседника.
Профессор отметил про себя слово «хозяин», которое в устах Баргути прозвучало вполне органично. «Почему „хозяин“? – подумал профессор. – С чего это вдруг секретарь или помощник называет своего босса хозяином?» Впрочем, эта мысль только мелькнула в голове профессора, ибо слово «рукопись» заставило забыть обо всем остальном.
– Что за рукописи? – Профессор придвинулся ближе к Баргути.
– Это секретные рукописи, профессор, – вздохнул Юсуф. – Посторонние люди не имеют к ним доступа. Они относятся ко времени, когда евреи были рабами в Египте. Авторство этих рукописей приписывают пророку Моисею. И его ближайшему окружению. Первосвященнику Аарону. Иисусу Навину. Как вы понимаете, они никогда не могут быть опубликованы.
– Не понимаю, – по-прежнему резко проговорил Парусников. – Почему не могут быть опубликованы рукописи, имеющие величайшую научную ценность?
– Потому что в этих рукописях подтверждаются данные о десяти казнях египетских, – одними губами улыбнулся Юсуф. – Опубликовать эти данные сегодня – значит признать все надматериальные явления, совершавшиеся в те времена в Египте, включая гибель египетских первенцев, кромешную тьму и превращение воды Нила в кровь. А это чревато перекраиванием всей мировой истории, политической карты и сути религий. На это не пойдет ни один здравомыслящий человек.
«Этого не может быть», – подумал профессор. Если такие рукописи существуют, как можно удерживать их в секрете? Да это и не удастся никому. Когда-нибудь они всплывут наружу. И мир поймет, что жил не по тем законам. Лучше перекроить все карты, религии и историю сейчас, чем обрекать мир на дальнейшее сползание в трясину.
– А ваш хозяин, судя по всему, относится к здравомыслящим людям? – спросил он со всей доступной ему иронией.
– Безусловно, – кивнул молодой человек, не обратив внимание на тон профессора. – Он приобрел эти рукописи и запретил кому-либо притрагиваться к ним, кроме особо доверенных специалистов. В этих рукописях определенное внимание уделялось и истории Лилит. Наши специалисты пытались найти место ее захоронения. Однако удалось это только вам, и я, профессор, от имени моего хозяина должен поздравить вас с этим блестящим успехом.
– Благодарю, – сухо кивнул Парусников. – Что же говорится в этих ваших рукописях о Лилит?
Юсуф развел руками, изобразив на лице высшую степень сожаления, отчего лицо его сморщилось и потеряло свою привлекательность.
– Увы, профессор, я не принадлежу к тем людям, которым выпало счастье прочесть эти рукописи, – сказал он. – Да и я бы, вероятно, ничего не понял в них. Но мне поручено передать вам, что ее саркофаг не мог быть пуст. Ни при каких обстоятельствах.
«Что за ерунда, – профессор исподлобья рассматривал собеседника. – Таинственный бизнесмен из страны на берегу Персидского залива. Рукописи, которые не могут быть опубликованы. Его заключение о саркофаге, который, видите ли, не мог быть пуст. Что это? Провокация каких-то недоброжелателей? В любом случае, эту комедию пора заканчивать».
– Тем не менее, саркофаг оказался пуст. – Парусников развел руками и встал, давая понять, что разговор окончен. – Это факт, от которого невозможно отмахнуться.
– Вы ошибаетесь, профессор, – спокойно ответил гость, продолжая сидеть. – Вы могли бы говорить о факте, если бы сами вскрыли саркофаг. Но этого не произошло. Вы его не вскрывали. И потому не можете знать, был ли он пуст.
Юсуф не отводил пристального взгляда от профессора. Парусников вспомнил слова Арины о зеленом тумане и смутился.
– Что же вы хотите от меня?
– Мы бы хотели, – начал Юсуф, тщательно подбирая каждое слово, – просить вас, профессор, продолжить вашу работу в этом направлении, но уже под эгидой моего хозяина.
– Продолжить работу? – Парусников вернулся в свое кресло. – О какой работе идет речь? Почему именно я должен ее выполнять? И что значит «под эгидой вашего хозяина»?
– Почему именно вы – совершенно понятно. Именно вам пришло в голову обратиться в поисках места захоронения Лилит к рукописи Сабиума. И только вам удалось эту рукопись расшифровать, – Юсуф вновь пощипал усики. – Мой хозяин готов заплатить вам за вашу работу любую названную вами сумму.
– Так-таки любую, – вырвалось у профессора.
Баргути метнул на Парусникова насмешливый взгляд и произнес:
– В рамках человеческих возможностей и здравого смысла, разумеется. А что касается того, какую именно работу вам нужно будет выполнить… – Юсуф помедлил. – Об этом вам лучше поговорить с ним самим. Единственное, что могу сказать вам я, мой хозяин хотел бы, чтобы вы познакомились с этими рукописями и убедились в обоснованности его точки зрения.
«Это точно афера, – подумал Парусников. – Не знаю, какие цели преследует этот молодой человек, но все это очень нечисто. Хозяин из арабской страны, какие-то секретные рукописи, деньги, ограниченные только здравым смыслом и человеческими возможностями. Меня заманивают в какую-то ловушку».
– Ну, предположим, я соглашусь, – профессор решил действовать хитро и осторожно. – Предположим, я отправлюсь с вами на берег Персидского залива, познакомлюсь с вашими рукописями и приду к выводу о верности точки зрения вашего хозяина. Что дальше? Ведь второго саркофага нет. И вскрыть его заново невозможно.
Юсуф ответил быстро, будто был готов к этому вопросу.
– Второго саркофага нет. Но есть люди, нарушившие целостность первого. Ваш сын Игорь Парусников и, – Юсуф запустил руку во внутренний карман пиджака, и на свет появилась фотография, – вот эта девушка. Арина Розова.
Юсуф положил фотографию на низкий столик. Профессор взглянул. Арина была сфотографирована в лагере археологов. Кто ее фотографировал? Неужели они следили за ними постоянно?
– Откуда у вас эта фотография?
Юсуф не ответил.
– Понимаю, – вздохнул профессор. – К то-то из членов моей экспедиции работал на вас. Никогда бы не подумал, что среди моих сотрудников найдется лазутчик. Ну, хорошо. Предположим, эта девушка и мой сын действительно нарушили целостность саркофага. И что из этого? Что вы от них хотите?
– Они должны рассказать обо всем, что произошло с ними в пещере, – жестко проговорил Юсуф. Помолчал и добавил: – А если нужно, стать объектом исследования специалистов. Наших специалистов.
– Вы хотите сказать, что над ними будут ставить опыты? – напрягся профессор. – Я правильно вас понял?
– Увы, профессор, но другой возможности выяснить истину у нас нет. А истина в этом деле чрезвычайно важна.
«Какого черта, – разозлился Парусников, – почему я должен молчать и выслушивать всю эту ерунду?»
– Истина важна в любом деле, молодой человек! – сухо сказал он. – И не вам, представителю бизнесмена, скрывающего важнейшие рукописи, от которых, может быть, зависит будущее нашей цивилизации, говорить об истине!
– Профессор, – в голосе молодого человека появились умоляющие нотки. – Будущее нашей цивилизации зависит вовсе не от рукописей, которые, как вы выразились, «скрывает» мой хозяин. Оно зависит от того, что именно произошло в пещере, у саркофага, который вы откопали. Все это может иметь самые пагубные последствия. Поймите, Анатолий Георгиевич, – Юсуф впервые назвал профессора по имени- отчеству, и Парусников мгновенно поднял на него глаза. – Женщина, получившая силу Лилит способна погубить все. Людей, цивилизацию, планету.
– Мне кажется, вы преувеличиваете, – Парусников покачал головой. – Мне известен подобный дилетантский подход к делу. Прочитав какой-то научный трактат, дилетант решает, что теперь он знает и понимает все гораздо лучше людей, занимавшихся проблемой много лет…
– Но ведь вы, профессор, – перебил его Юсуф, – пришли к тем же выводам. Ведь и вы знали, что дух Лилит не убит и саркофаг не должен быть пуст. Потому и заказали из Москвы такое количество оборудования. Ведь вы хотели исследовать саркофаг до его вскрытия. И готовили приборы, способные зафиксировать выход огромного количества энергии.
Парусников смутился. Об этом он не говорил никому. Даже Игорю. Эта часть рукописи Сабиума была секретной для всех. И ждал он именно этого – выхода большого количества энергии. И боялся, не устроит ли он своим экспериментом какое- нибудь подобие ядерного взрыва. И думал, как уловить эту энергию, как ее удержать для дальнейшего исследования. Но так ничего и не придумал. И потому решил просто зафиксировать ее выход. Да, этим людям не откажешь в проницательности. Они очень точно определили назначение приборов, которые он заказал, и сделали правильные выводы. Это они молодцы!
– Я был готов к такому развитию событий, – кивнул профессор, решив, что отпираться глупо. – Но я не собирался и не собираюсь подвергать какой-либо опасности моего сына или эту девушку. Кстати, ее местонахождение мне неизвестно.
– Оно известно нам, профессор, – сказа Юсуф, пощипывая усики. – Найти ее не составит никакого труда.
– Вам не откажешь в осведомленности, – буркнул профессор.
В кабинете установилось напряженная тишина, которую прервал Юсуф.
– Сотрудничество с моим хозяином будет вам чрезвычайно интересно, профессор, и столь же выгодно, – сказал он.
– Совместной работы не будет, – профессор покачал головой. – Я более не намерен заниматься этой проблемой. Для меня она закрыта. И кроме того, я не намерен подвергать даже минимальной опасности своего сына. Я прошу оставить в покое и меня, и его. Тем более, что я, как ученый, просто уверен: все ваши расчеты и выводы об опасности, нависшей над человечеством, не просто ошибочны, а нелепы.
Спокойствие молодого человека удивило профессора. Он понял, что Юсуф припрятал еще один козырь, который намерен выложить напоследок.
– Вы считаете, что мы ошибаемся, – тихо проговорил молодой человек. – Вероятно, вы не читали в последнее время газет, профессор. Иначе не говорили бы, что «проблема закрыта».
– Газет? – удивился Парусников. Этот тип собирается удивить его газетной информацией? За кого они его принимают? – Вы имеете в виду очередную газетную сенсацию? Могу себе представить! Кстати, черпать информацию из газет для людей науки всегда считалось дурным тоном.
Юсуф вновь запустил руку во внутренний карман пиджака и извлек из него свернутый номер «Московского комсомольца».
– Эта информация не научного свойства, – сказал он, разворачивая газету на столике. – Она проходит под рубрикой «Светская хроника». Я бы ее назвал информацией из жизни замечательных людей. Вот, смотрите.
Он развернул газету перед Парусниковым, и профессор увидел в центре страницы фотографию Арины.
– Это ведь та самая девушка, профессор, – с легкой улыбкой произнес Юсуф. – Как видите, она в последнее время серьезно преуспела. Превратилась из человека без определенного места жительства и работы в солидного бизнесмена. Три дня назад она совершенно неожиданно стала владелицей телеканала ТВК. А сегодня, как видите, приобрела нефтеперерабатывающий завод с большим участком трубопровода и сеть бензоколонок. Причем, заметьте, профессор, она не является подставным лицом. Она подлинная владелица всех этих бизнесов. Это мы проверили весьма тщательно.
Парусников откинулся на спинку кресла. Последний козырь Юсуфа оказался самым серьезным. Неужели зеленый туман, о котором говорила Арина, и был энергией Лилит? Неужели все то, о чем написано в газете, – результат действия этой энергии? Он был готов кивнуть Юсуфу и согласиться с его предложением. И только мысль об Игоре не давала ему этого сделать.
«Нет, – подумал он. – Сейчас я не могу согласиться на сотрудничество. Если Игорь получил часть этой энергии, он может стать для них подопытным кроликом. Этого допустить нельзя. Сначала я сам должен обследовать его. Если он чист, тогда можно будет вернуться к разговору о совместной работе с этим бизнесменом с берегов Персидского залива».
– Я слушаю вас.
– Профессор, – с чувством начал молодой человек. – Недавно вы вели в третьей стране раскопки некоего интересного объекта. Не так ли?
Такого начала Парусников не ожидал. С чем связан интерес бизнесмена из восточной страны к археологическим сенсациям? «Где был твой бизнесмен раньше? – неприязненно подумал профессор. – Когда я колесил по Москве и искал деньги на организацию экспедиции». И что это за дурацкая таинственность, в конце концов.
– Я вел раскопки, – кивнул Парусников. – И не делаю из этого никакого секрета. «Третьей страной», как вы изволили выразиться, является Израиль. А «интересным объектом» – захоронение Лилит.
Резкий тон Парусникова нисколько не смутил молодого человека. Он продолжал улыбаться и только пощипал двумя пальцами правой руки свои тонкие усики. Вероятно, этот жест был ему привычен и хорошо отработан.
– Именно так, – улыбнулся он. – Саркофаг Лилит на территории Израиля, – он склонил голову, выждал паузу и продолжил: – Нам также известно, профессор, что за день до вскрытия саркофага произошел инцидент, лишивший вас возможности завершить работу.
«Откуда им это известно?» – подумал профессор. О происшествии с Ариной было известно всему лагерю, но о том, что это происшествие как-то повлияло на итоги эксперимента, он говорил только с коллегами, с Сан Санычем и еще с Игорем.
– Это не совсем так, – ответил профессор. – Эксперимент был завершен, саркофаг вскрыт. И он оказался пустым.
– Да, но целостность саркофага была нарушена до того, как ваши приборы были установлены в пещере, – голос Юсуфа окреп и приобрел агрессивные нотки, точно он был недоволен, что приходится спорить по пустякам и заниматься ерундой.
– Целостность саркофага была нарушена, – вздохнул профессор, решив не отрицать очевидного. – Но это не имеет никакого значения. Если бы мы хоть что-то в этом саркофаге нашли, тогда пришлось бы доказывать оригинальность находки, убеждать, что мы ничего в него не подложили. А так как саркофаг оказался пустым, то… Кого интересует, была ли нарушена его целостность за сутки до официального вскрытия или нет?
– Это очень интересует нас, профессор! Мы считаем, что, если бы целостность саркофага не была нарушена, результаты эксперимента были бы иными.
Голос гостя прозвучал настолько уверенно, что профессор поднял на него удивленные глаза.
– Простите, но кого это – нас?
Юсуф понял, что его последние слова напугали Парусникова, и тот готов в любую минуту прекратить их разговор. И потому сменил тон на мягкий и даже обволакивающий.
– Как я уже сообщил вам, профессор, мой хозяин – влиятельный бизнесмен, проживающий в одной из стран Персидского залива…
Но мягкость его тона не произвела на Парусникова особого впечатления.
– Ваш хозяин – археолог? – жестко спросил он.
– Нет, – быстро ответил молодой человек, несколько смущенный резкостью профессора.
– Тогда откуда ему знать, что результаты эксперимента были бы иными?
– Об этом говорят рукописи, найденные моим хозяином в библиотеке Александрии, – быстро проговорил Юсуф и замолчал, понимая, что эта информация заинтересует собеседника.
Профессор отметил про себя слово «хозяин», которое в устах Баргути прозвучало вполне органично. «Почему „хозяин“? – подумал профессор. – С чего это вдруг секретарь или помощник называет своего босса хозяином?» Впрочем, эта мысль только мелькнула в голове профессора, ибо слово «рукопись» заставило забыть обо всем остальном.
– Что за рукописи? – Профессор придвинулся ближе к Баргути.
– Это секретные рукописи, профессор, – вздохнул Юсуф. – Посторонние люди не имеют к ним доступа. Они относятся ко времени, когда евреи были рабами в Египте. Авторство этих рукописей приписывают пророку Моисею. И его ближайшему окружению. Первосвященнику Аарону. Иисусу Навину. Как вы понимаете, они никогда не могут быть опубликованы.
– Не понимаю, – по-прежнему резко проговорил Парусников. – Почему не могут быть опубликованы рукописи, имеющие величайшую научную ценность?
– Потому что в этих рукописях подтверждаются данные о десяти казнях египетских, – одними губами улыбнулся Юсуф. – Опубликовать эти данные сегодня – значит признать все надматериальные явления, совершавшиеся в те времена в Египте, включая гибель египетских первенцев, кромешную тьму и превращение воды Нила в кровь. А это чревато перекраиванием всей мировой истории, политической карты и сути религий. На это не пойдет ни один здравомыслящий человек.
«Этого не может быть», – подумал профессор. Если такие рукописи существуют, как можно удерживать их в секрете? Да это и не удастся никому. Когда-нибудь они всплывут наружу. И мир поймет, что жил не по тем законам. Лучше перекроить все карты, религии и историю сейчас, чем обрекать мир на дальнейшее сползание в трясину.
– А ваш хозяин, судя по всему, относится к здравомыслящим людям? – спросил он со всей доступной ему иронией.
– Безусловно, – кивнул молодой человек, не обратив внимание на тон профессора. – Он приобрел эти рукописи и запретил кому-либо притрагиваться к ним, кроме особо доверенных специалистов. В этих рукописях определенное внимание уделялось и истории Лилит. Наши специалисты пытались найти место ее захоронения. Однако удалось это только вам, и я, профессор, от имени моего хозяина должен поздравить вас с этим блестящим успехом.
– Благодарю, – сухо кивнул Парусников. – Что же говорится в этих ваших рукописях о Лилит?
Юсуф развел руками, изобразив на лице высшую степень сожаления, отчего лицо его сморщилось и потеряло свою привлекательность.
– Увы, профессор, я не принадлежу к тем людям, которым выпало счастье прочесть эти рукописи, – сказал он. – Да и я бы, вероятно, ничего не понял в них. Но мне поручено передать вам, что ее саркофаг не мог быть пуст. Ни при каких обстоятельствах.
«Что за ерунда, – профессор исподлобья рассматривал собеседника. – Таинственный бизнесмен из страны на берегу Персидского залива. Рукописи, которые не могут быть опубликованы. Его заключение о саркофаге, который, видите ли, не мог быть пуст. Что это? Провокация каких-то недоброжелателей? В любом случае, эту комедию пора заканчивать».
– Тем не менее, саркофаг оказался пуст. – Парусников развел руками и встал, давая понять, что разговор окончен. – Это факт, от которого невозможно отмахнуться.
– Вы ошибаетесь, профессор, – спокойно ответил гость, продолжая сидеть. – Вы могли бы говорить о факте, если бы сами вскрыли саркофаг. Но этого не произошло. Вы его не вскрывали. И потому не можете знать, был ли он пуст.
Юсуф не отводил пристального взгляда от профессора. Парусников вспомнил слова Арины о зеленом тумане и смутился.
– Что же вы хотите от меня?
– Мы бы хотели, – начал Юсуф, тщательно подбирая каждое слово, – просить вас, профессор, продолжить вашу работу в этом направлении, но уже под эгидой моего хозяина.
– Продолжить работу? – Парусников вернулся в свое кресло. – О какой работе идет речь? Почему именно я должен ее выполнять? И что значит «под эгидой вашего хозяина»?
– Почему именно вы – совершенно понятно. Именно вам пришло в голову обратиться в поисках места захоронения Лилит к рукописи Сабиума. И только вам удалось эту рукопись расшифровать, – Юсуф вновь пощипал усики. – Мой хозяин готов заплатить вам за вашу работу любую названную вами сумму.
– Так-таки любую, – вырвалось у профессора.
Баргути метнул на Парусникова насмешливый взгляд и произнес:
– В рамках человеческих возможностей и здравого смысла, разумеется. А что касается того, какую именно работу вам нужно будет выполнить… – Юсуф помедлил. – Об этом вам лучше поговорить с ним самим. Единственное, что могу сказать вам я, мой хозяин хотел бы, чтобы вы познакомились с этими рукописями и убедились в обоснованности его точки зрения.
«Это точно афера, – подумал Парусников. – Не знаю, какие цели преследует этот молодой человек, но все это очень нечисто. Хозяин из арабской страны, какие-то секретные рукописи, деньги, ограниченные только здравым смыслом и человеческими возможностями. Меня заманивают в какую-то ловушку».
– Ну, предположим, я соглашусь, – профессор решил действовать хитро и осторожно. – Предположим, я отправлюсь с вами на берег Персидского залива, познакомлюсь с вашими рукописями и приду к выводу о верности точки зрения вашего хозяина. Что дальше? Ведь второго саркофага нет. И вскрыть его заново невозможно.
Юсуф ответил быстро, будто был готов к этому вопросу.
– Второго саркофага нет. Но есть люди, нарушившие целостность первого. Ваш сын Игорь Парусников и, – Юсуф запустил руку во внутренний карман пиджака, и на свет появилась фотография, – вот эта девушка. Арина Розова.
Юсуф положил фотографию на низкий столик. Профессор взглянул. Арина была сфотографирована в лагере археологов. Кто ее фотографировал? Неужели они следили за ними постоянно?
– Откуда у вас эта фотография?
Юсуф не ответил.
– Понимаю, – вздохнул профессор. – К то-то из членов моей экспедиции работал на вас. Никогда бы не подумал, что среди моих сотрудников найдется лазутчик. Ну, хорошо. Предположим, эта девушка и мой сын действительно нарушили целостность саркофага. И что из этого? Что вы от них хотите?
– Они должны рассказать обо всем, что произошло с ними в пещере, – жестко проговорил Юсуф. Помолчал и добавил: – А если нужно, стать объектом исследования специалистов. Наших специалистов.
– Вы хотите сказать, что над ними будут ставить опыты? – напрягся профессор. – Я правильно вас понял?
– Увы, профессор, но другой возможности выяснить истину у нас нет. А истина в этом деле чрезвычайно важна.
«Какого черта, – разозлился Парусников, – почему я должен молчать и выслушивать всю эту ерунду?»
– Истина важна в любом деле, молодой человек! – сухо сказал он. – И не вам, представителю бизнесмена, скрывающего важнейшие рукописи, от которых, может быть, зависит будущее нашей цивилизации, говорить об истине!
– Профессор, – в голосе молодого человека появились умоляющие нотки. – Будущее нашей цивилизации зависит вовсе не от рукописей, которые, как вы выразились, «скрывает» мой хозяин. Оно зависит от того, что именно произошло в пещере, у саркофага, который вы откопали. Все это может иметь самые пагубные последствия. Поймите, Анатолий Георгиевич, – Юсуф впервые назвал профессора по имени- отчеству, и Парусников мгновенно поднял на него глаза. – Женщина, получившая силу Лилит способна погубить все. Людей, цивилизацию, планету.
– Мне кажется, вы преувеличиваете, – Парусников покачал головой. – Мне известен подобный дилетантский подход к делу. Прочитав какой-то научный трактат, дилетант решает, что теперь он знает и понимает все гораздо лучше людей, занимавшихся проблемой много лет…
– Но ведь вы, профессор, – перебил его Юсуф, – пришли к тем же выводам. Ведь и вы знали, что дух Лилит не убит и саркофаг не должен быть пуст. Потому и заказали из Москвы такое количество оборудования. Ведь вы хотели исследовать саркофаг до его вскрытия. И готовили приборы, способные зафиксировать выход огромного количества энергии.
Парусников смутился. Об этом он не говорил никому. Даже Игорю. Эта часть рукописи Сабиума была секретной для всех. И ждал он именно этого – выхода большого количества энергии. И боялся, не устроит ли он своим экспериментом какое- нибудь подобие ядерного взрыва. И думал, как уловить эту энергию, как ее удержать для дальнейшего исследования. Но так ничего и не придумал. И потому решил просто зафиксировать ее выход. Да, этим людям не откажешь в проницательности. Они очень точно определили назначение приборов, которые он заказал, и сделали правильные выводы. Это они молодцы!
– Я был готов к такому развитию событий, – кивнул профессор, решив, что отпираться глупо. – Но я не собирался и не собираюсь подвергать какой-либо опасности моего сына или эту девушку. Кстати, ее местонахождение мне неизвестно.
– Оно известно нам, профессор, – сказа Юсуф, пощипывая усики. – Найти ее не составит никакого труда.
– Вам не откажешь в осведомленности, – буркнул профессор.
В кабинете установилось напряженная тишина, которую прервал Юсуф.
– Сотрудничество с моим хозяином будет вам чрезвычайно интересно, профессор, и столь же выгодно, – сказал он.
– Совместной работы не будет, – профессор покачал головой. – Я более не намерен заниматься этой проблемой. Для меня она закрыта. И кроме того, я не намерен подвергать даже минимальной опасности своего сына. Я прошу оставить в покое и меня, и его. Тем более, что я, как ученый, просто уверен: все ваши расчеты и выводы об опасности, нависшей над человечеством, не просто ошибочны, а нелепы.
Спокойствие молодого человека удивило профессора. Он понял, что Юсуф припрятал еще один козырь, который намерен выложить напоследок.
– Вы считаете, что мы ошибаемся, – тихо проговорил молодой человек. – Вероятно, вы не читали в последнее время газет, профессор. Иначе не говорили бы, что «проблема закрыта».
– Газет? – удивился Парусников. Этот тип собирается удивить его газетной информацией? За кого они его принимают? – Вы имеете в виду очередную газетную сенсацию? Могу себе представить! Кстати, черпать информацию из газет для людей науки всегда считалось дурным тоном.
Юсуф вновь запустил руку во внутренний карман пиджака и извлек из него свернутый номер «Московского комсомольца».
– Эта информация не научного свойства, – сказал он, разворачивая газету на столике. – Она проходит под рубрикой «Светская хроника». Я бы ее назвал информацией из жизни замечательных людей. Вот, смотрите.
Он развернул газету перед Парусниковым, и профессор увидел в центре страницы фотографию Арины.
– Это ведь та самая девушка, профессор, – с легкой улыбкой произнес Юсуф. – Как видите, она в последнее время серьезно преуспела. Превратилась из человека без определенного места жительства и работы в солидного бизнесмена. Три дня назад она совершенно неожиданно стала владелицей телеканала ТВК. А сегодня, как видите, приобрела нефтеперерабатывающий завод с большим участком трубопровода и сеть бензоколонок. Причем, заметьте, профессор, она не является подставным лицом. Она подлинная владелица всех этих бизнесов. Это мы проверили весьма тщательно.
Парусников откинулся на спинку кресла. Последний козырь Юсуфа оказался самым серьезным. Неужели зеленый туман, о котором говорила Арина, и был энергией Лилит? Неужели все то, о чем написано в газете, – результат действия этой энергии? Он был готов кивнуть Юсуфу и согласиться с его предложением. И только мысль об Игоре не давала ему этого сделать.
«Нет, – подумал он. – Сейчас я не могу согласиться на сотрудничество. Если Игорь получил часть этой энергии, он может стать для них подопытным кроликом. Этого допустить нельзя. Сначала я сам должен обследовать его. Если он чист, тогда можно будет вернуться к разговору о совместной работе с этим бизнесменом с берегов Персидского залива».