* * *





25





- Может быть, тебе стоит поговорить с ней? Объяснить, дать понять, что вы больше не пара?

- Она не понимает слов, - с горечью сказал он. - Доводов. Объяснений. Грубости. Ничего не понимает. Ни я, ни Арин не можем донести до нее простой истины. Может быть, это получилось у тебя? - с некоторой иронией глянул на меня Антон, подавая полотенце. Кажется, то, что я едва не разбила о голову Лесковой вазу, его потрясло.

- Ты все еще меня удивляешь, детка, - словно подтверждая мои мысли, сказал он, сидя на бортике огромной ванны, широко расставив ноги.

Я рассмеялась и подошла к нему, встав вплотную и положив руки на его плечи. Он смотрел мне в глаза с легкой улыбкой, будто бы говоря: давай, смелее. То ли пытался отвлечь, то ли просто соскучился. А, может быть, то и другое. Я склонилась к нему, касаясь волосами его плеч, и поцеловала.

- Как насчет того, чтобы вместе принять ванну? - спустя несколько минут спросил он, свободной рукой включая воду.

- После свадьбы, - отвечала я устало - сейчас мне было не до этого. - В смысле, не после нашей, после Ниночкиной.

- Как скажешь, - не стал настаивать Антон, мигом поняв мое состояние. И увел на воздух - хотел, чтобы я окончательно успокоилась.

Пару часов мы с ним провели вместе - сидели на лавочке вдалеке от всех, под бесконечным ночным небом, и он грел мне озябшие в ночной прохладе руки. А его ладони, казалось, никогда не мерзли, и я все никак не могла понять, холодные они или горячие.

Я попросила его спеть мне что-нибудь, и он тихо пел - своим обволакивающим бархатным голосом. Пел песню об оригами, которая меня совершенно заворожила и успокоила. Она была совершенно не похожа на прочие его песни, и я спросила, о чем она. А Антон ответил - о тебе.

И эта ночь мне казалась волшебной несмотря ни на что.

Уезжали из гостеприимного и шумного особняка мы все тем же составом, вчетвером. Нинка натанцевалась вдоволь, Кира и Нелли - наобщались с близнецами, и если первая восприняла этот эпизод, как классное нетривиальное времяпровождение с крутым музыкантами, то вторая даже разговаривать не могла от счастья. Младшая сестра вздыхала, охала, ахала, произносила какие-то нечленораздельные звуки и улыбалась все время, что дало мне повод заподозрить ее в некоторой степени неадекватности.

- Я это... Того... Ну... Кокорушко замерло, - более-менее внятно начала сестра разговаривать уже тогда, когда мы проехали половину пути до дома.

- Что у тебя там замерло? - спросила я.

- Сердечко! Я его люблю, онни!

- Кого? - удивилась Кира.

- Фила! - оглушительно заорала Нелли. - Я хочу быть с ним!

- Его посадят, - хмыкнула Нинка, одной рукой держа руль, как опытный дальнобойщик. - Ты же несовершеннолетняя.

- Пусть подождет меня четыре года! - в азарте воскликнула сестра, поцеловав экран телефона, на котором был запечатлен Фил.

Я и Нинка даже спорить с ней не стали - понимали, что бесполезно, а вот с Кирой они препирались до самого дома, к которому мы подъехали, обгоняя рассвет. Хотя время выспаться у нас еще было - церемония проводилась вечером.

***

Рэну хотелось веселья и ярких эмоций. Смеха, шуток, объятий красивой девушки. Именно для этого они с братом и устроили всю эту шумную тусовку, на которую в результате пришло столько людей. Рэну нравилась атмосфера драйва, нравились вечеринки и вообще собрания людей - на стадионе, в аэропорту, на концертах, и он чувствовал себя в такой обстановке, словно рыба в воде. Запись альбома основательно вымотала его, и хотелось расслабиться. Однако этого у него не вышло. К ним с Филом в дом каким-то образом попали Катя и Нина, подружки Кея и Келлы, и ему пришлось, как хорошему другу, сначала следить за Демоницей, на которую, естественно, тотчас положили глаз парни, а затем увозить из дома Алину - сестру Арина и по совместительству бывшую Кея, которая никак не могла забыть его. Рэн хорошо помнил эту черноволосую красотку с высокомерным лицом - она дважды приезжала в Берлин, что приводило к тому, что Кей и Арин начинали холодно общаться. А теперь Алина и вовсе подралась с хорошей девочкой Катей.

Хороших девочек Рэн ценил, и Катя нравилась ему своей простотой, мягкостью и искренностью. К тому же летом, во время игры, она показала себя молодцом. Ему такие девочки не попадались. Не то чтобы Рэн завидовал Кею - чувство зависти было крайне редким его гостем, но он был человеком азартным. И чувствовал, как в игре Кей обошел его. Нашел свою Катю. Ту, которая ценила не только его внешность, популярность и деньги, но и человеческие качества. Сначала Рэн считал, что это и есть основа любви - той, о которой пишут книги и снимают фильмы. Но как-то однажды Кей объяснил ему, что это не так. Тогда они как раз разговаривали про игру с девочками.

- Понимаешь, друг, - говорил Кей, сидя с сигаретой в руках в кресле, закинув ногу на ногу, - у тебя слишком однобокий взгляд на отношения. Ты имел негативный опыт, и игра для тебя стала местью за то, что играли с тобой. Ты изначально рассматривал девушек не как гипотетических возлюбленных, а как модели для своей вендетты. Ты уже был в более проигрышной позиции, чем я.

- Вот ты психолог, - деланно восхищенно всплеснул руками Рэн. - Сейчас слезу пущу из-за твоих размышлений.

- Не иронизируй, ты же знаешь, что я прав, - затянулся Кей и медленно выпустил терпкий белый дым, наблюдая, как тот растворяется в воздухе. - Для меня это был способ найти своего человека. Для тебя - снова прожить ту ситуацию, в которую ты попал, при этом поменявшись местами с той, которая тебя предала.

- Психотерапия без границ, - ухмыльнулся Рэн. Но он знал, что Кей прав. И вдруг спросил прямо:

- То есть, ты изначально рассматривал Катю как девушку, которую можешь полюбить?

- Я каждой давал шанс, - отозвался Кей. - Ты - нет.

- Может и так, чувак, может и так. Но я не могу понять одного - Катя приняла тебя. И ты ее полюбил. Но если бы тебя приняла любая другая девушка, не Катя? Ты бы любил ее? - спросил Рэн дотошно.

- Ты все никак не можешь отойти от своего взгляда на отношения, - спокойно сообщил ему Кей, вновь выпуская дым. - Ее принятие стало основой для моих чувств. И для ее чувств - тоже. Еще до того, как она сделала свой выбор, я понял, что не оставлю ее. Понимаешь эту разницу? - Кей отпил из бокала - сегодня воду, ибо завтра был важный день.

- Понимаю, - кивнул Рэн. - А малышка, которая приезжала - Алина, она совсем мимо кассы?


- Мимо.

- Серьезно? Она такая плохая девочка? - с насмешкой спросил гитарист. Алина ему нравилась - была в его вкусе.

- Скорее, плохой человек.

- Так любишь свою Катеньку? - удивленно спросил Рэн. Сам он не чувствовал ничего подобного - ни к кому.

- Так люблю свою Катеньку, - отозвался лениво Кей.

На этом их разговор был закончен, и почему-то сегодня, когда Рэн вынужден был уводить Алину со второго этажа, он вспомнил это.

Плохой человек.

Да, она казалась классической стервой - красивой, яркой, самоуверенной, самовлюбленной. И упрямой. Зачем ей так нужен был Кей, Рэн не понимал. Такие, как Алина, могли заполучить почти любого мужчину. Или ей, как настоящей женщине, нужен был самый недоступный в окружении?

- Ты в порядке? - посмотрел он на Алину. Ее лицо было каменным, неподвижным, но вот в черных глазах плескались эмоции.

- В порядке, - отвечала девушка, не глядя на Рэна.

- Вы что, подрались с Катей? - поинтересовался он, пытаясь понять, пьяна она или нет. Вроде бы алкоголем от Лесковой не пахло.

- Какая тебе разница, - услышал он надменный ответ и усмехнулся.

- Думаю, сейчас тебе лучше уехать, - сказал Рэн. - Я тебя не гоню, ты сестра моего друга и все дела, но вам сейчас стоит побыть на разных территориях. Успокоиться.

- Я спокойна.

- Я вижу, - вновь позволил себе ухмыльнуться Рэн, но Алина одарила его таким взглядом, что он предпочел перевести тему:

- Арин здесь?

- Не знаю.

До друга Рэн дозвониться никак не мог/

- Ты на машине? - продолжал расспрашивать он, пытаясь понять, как выпроводить гостью и идти веселиться дальше.

- Нет.

- Поня-а-атно, - озадаченно протянул Рэн, все еще пытаясь дозвониться до Арина.

- Что случилось? - появился откуда-то Фил. На его щеке было много розовой помады. И Рэн молча коснулся щеки, давая понять брату, чтобы тот убрал ее. Близнец понял его без слов и принялся тереть кожу.

- Девочки не поделили Кея, - поделился с ним Рэн тихим голосом, чтобы Алина не слышала. - Подрались наверху.

Фил присвистнул. Впрочем, подобное его не удивило - из-за него девочки дрались часто.

- Арина не видел?

- Он уехал.

- Мне, что ли, ее вести домой? - рассердился Рэн на друга. Пришел, бросил сестру, смотался. А он все расхлебывай!

- Побудь паладином света, - обворожительно улыбнулся Фил.

- А ты им не хочешь побыть? - прищурился Рэн.

- А меня ждут девушки, - еще шире и обаятельней улыбнулся брат.

- Коз-зел. Я тоже хочу веселиться.

- От барана слышу, - тотчас нашелся Фил. - Кстати, где твои медиаторы?

- А тебе зачем? - мигом насторожился Рэн.

- Мы тут конкурс устраиваем. Кто лучше всех на гитаре играет, - пояснил спокойно Филипп.

- Если это будет моя гитара, я тебя уложу, - пообещал ему брат. Но Фил уже не слышал его - вновь растворился в толпе.

Алина пребывала в отстраненном состоянии и разрешала вести себя сначала вниз, а затем прочь из дома, к машинам, на которых приехали гости, припаркованным неподалеку от ворот. И даже сказала свой адрес. Рэн попытался дозвониться до Арина, но тот не брал трубку. И тогда он понял - ответственность за чужую сестру придется брать на себя. Что ж, ему было не привыкать.

Сам Рэн вести машину не мог - пил алкоголь, но попросил одного из непьющих приятелей побыть водителем. Они втроем загрузились в один из автомобилей и выехали прочь из поселка. Алина даже не сказала спасибо - воспринимала все, как само собой разумеющееся.