Она пожала плечами.
Честно говоря, я была за нее рада. И я рада была тому, что все-таки она почти смогла побороть свою гордость - расколоть ее надвое, но не расколоть при этом душу. За что, наверное, стоило сказать спасибо Келле. Каким бы самодовольным придурком он ни казался, но было в нем что-то благородное, хоть и грубоватое, но искреннее - видимо, наследие далеких предков.
Я осталась ночевать у Журавлей - как часто делала это раньше. Тем более, что ее родители куда-то уехали, старшая сестра упорхнула, и в доме остался лишь Сергей, у которого было нечто ужасно важное в компьютерной игре. Набрав вредной еды, мы сидели на диване в ее гостиной перед огромным экраном телевизора и смотрели какой-то очередной ужастик. Вернее, смотрела его Ниночка, а я переписывалась с Антоном и время от времени ужасалась происходящему на экране. Ночью Журавлю пришла в голову гениальная идея позвонить по скайпу Антону и Келле и пообщаться с ними.
- А сама ты Келле позвонить не можешь? - удивилась я.
- Сама - не хочу. Звони Истеричке, а Истеричка позовет Рылия, - уперлась Журавль.
- Так сильно хочешь увидеть своего муженька? - решила немного поиздеваться над подругой я.
- Хочу, чтобы он меня увидел, - подмигнула мне Нинка. Перед тем, как выйти в скайп, она унеслась в свою комнату и вернулась пятнадцать минут спустя соблазнительная и роковая, как Клеопатра. Она сделала мейк, особенно ярко выделив губы, распустила волосы и надела черного цвета бодисьют с длинными рукавами и треугольным глубоким вырезом. Наряд был непрозрачным, выглядел просто, но при этом подчеркивал изгибы и округлости ее тела. Подруга знала, что надевать.
- Хочешь соблазнить бедного Келлу? - с улыбкой спросила я.
- Пусть думает обо мне. В режиме нон-стоп, - уверено тряхнула волосами Нина, садясь рядом со мной в соблазнительную позу.
Антон сразу согласился на разговор и был так любезен, что даже позвал Келлу, сказав другу, что по нему скучает Демоница. Они сидели в просторной гостиной, совмещенной с прихожей и кухней, за барной стойкой, и обзор камеры их ноута, который парни поставили на стойку, был широким: мы с Ниной видели часть комнаты, лестницу и входную дверь. Изредка мимо барной стойки проходили то Рэн с гитарой, то Фил в обнимку с какой-то девушкой, то двое каких-то незнакомых парней с татуировками на руках. Все они, видя, что Келла и Кей разговаривают по скайпу, махали нам или что-то кричали. Единственный, кого я не видела - так это Арина. Но значение этому не придала.
Естественно, весь разговор Келла таращился на Ниночку голодным взором, явно веселя Антона, правда и сама подруга задумчиво поглядывала на синеволосого - разговаривать он пришел без майки, демонстрируя свету, а, заодно и супруге, широкие плечи и сильные руки, под украшенной татуировками кожей которых перекатывались мышцы. В общем, эти двое друг друга явно стоили. Они так, правда, не считали, и все время ругались, несколько раздражая нас с Антоном - мы привыкли спокойно говорить по скайпу. По взгляду Тропинина я поняла, что на подобное он больше не согласится. Однако спустя полчаса ситуация, вроде бы, разрядилась, и общение пошло более плавно и почти дружелюбно.
- Давайте, выпьем за что-нибудь! - предложил весело Келла, заранее поднимая стакан с виски со льдом. Антон без слов поднял свой, глядя при этом только на меня, и я точно знала - за что он будет пить, вернее, за кого. И улыбнулась - только ему.
- У нас только сок, - сказала я, беря в руку стеклянный высокий стакан. Сок был виноградным и походил на вино. Ну, или на кровь - как заявила пересмотревшая ужастиков Нинка. После этого они еще минут пять спорили с Антоном, который утверждал, что только дурак может спутать кровь с соком. Попутно выяснился факт, что кровь Тропинин пробовал - не человеческую, но все-таки.
- Я рок-звезда, - сказал он насмешливо. - Мне можно все. За что пьем?
- За Интернет! - провозгласил Келла.
- И вирт, - встрял проходивший мимо барной стойки Рэн. - Вы гитару мою не видели?
Гитару, как оказалось, утащил Фил, дабы сыграть своей чудесной спутнице и разъяренный Рэн пошел наверх к брату - отбирать инструмент.
Келла, прислушиваясь к крикам сверху, хохотнул и вновь наполнил свой стакан.
- Алкаш, - поморщилась Журавль, перекидывая ногу на ногу с таким расчетом, чтобы у Келлы перехватило дыхание. - Слушай, Рылий, а ты не боишься спиться к годам тридцати пяти?
- Не боюсь, - тотчас окрысился тот. - А ты не боишься, малышка, что тебе длинный язычок отрежут?
- Рыло драное.
- Стерва.
- Чмо шерстяное.
- Дичь птичья.
И они принялись перекидываться все более и более яркими эпитетами. Кажется, оба находили в этом странное удовлетворение, не понятное ни мне, ни Антону. И словно забыв о нас.
- Любимая, - сказал Антон вдруг, болтая виски в своем стакане и вновь глядя только на меня - пусть даже между нами были тысячи километров расстояния, но я кожей чувствовала его взгляд.
- Любимый, - ответила ему я, поняв точно, что он от меня хочет.
- Нежная, - продолжал Антон, поставив локти на стойку.
- Ласковый, - улыбнулась я.
- Моя малышка.
- Мой мальчик.
Услышав нас, Нинка и Келла зависли. И все-таки замолчали. Мне стоило больших усилий не рассмеяться.
- Что за передоз ванили? - поинтересовался синеволосый, глядя на друга, сморщив лицо, как от лимона.
- Тебе плохо, подруженька? - вопрошала Нина, уставившись на меня едва ли не с суеверным страхом. - Он заразил тебя своим сумасшествием?
- Мне хорошо, - возразила я, почувствовав острое желание поцеловать Антона, который был так близко и так далеко одновременно. Я смотрела на его губы и почти наяву чувствовала, как они касаются моего лица и шеи. Щеки закололо и дыхание стало глубоким, и я едва прогнала прочь от себя подобные мысли.
- Раз вы решили поиграть в любовные игры, почему бы этого не сделать и нам? - поинтересовался Тропинин. Не знаю, что было на душе у него, но он вдруг надавил ладонью на острый угол стойки, намеренно делая себе больно.
- Какие игры? - вызверился Келла. - Она меня бесит! Ты слышал вообще, она меня обзывает!
- Тебе же это нравится, - спокойно заметил Кей.
- Если нравится, я тебя хоть с утра до вечера смогу обзывать, - встряла Ниночка и добавила весьма ехидно:
- Скотина. Тебе уже хорошо, или надо обзываться покрепче?
- Завали, - велел Келла совсем не по-джентельменски. Но мне показалось, что он что-то начинает понимать в их взаимоотношениях с Журавлем.
- Знаете, чем наша любовь отличается от вашей? - вкрадчиво спросил Тропинин и сказал:
- Я могу всему миру сказать, что люблю эту девушку, - Кей сделал то, чего я не ожидала - сложил пальцы в виде сердца, отправил его в сторону камеры и подмигнул мне. Я вновь рассмеялась. И сделала вид, что поймала это виртуальное сердечко и прижала его к себе - к левой стороне груди.
- Поэтому ты прячешь Катьку от фанатов, - хихикнула Нинка.
- Это вынужденная мера. Но я не боюсь сказать о ней. О себе. О нас, - ответил Антон.
- То есть, я трус, чувак? - схватил его за ворот футболки Келла, которого, кажется, за эти минуты довели до ручки. На заднем плане кто-то из незнакомых парней поинтересовался на английском, не собрались ли они драться, и если собрались, им лучше выйти на улицу, чтобы ничего не сломать, как в прошлый раз. Что за «прошлый раз» я понятия не имела, но подозревала, что это тогда, когда Антон запер Келлу и Рэна в кладовке на полтора часа. Я хотела, было спросить об этом Тропинина, который, ухмыляясь, говорил что-то синеволосому другу, однако сделать этого не успела. Я увидела, как входная дверь открывается, и в дом заходят двое: высокий парень с темными черными волосами с чемоданом в руке и эффектная девушка в алом пальто, очень похожая на него. Его лицо - бесстрастно, почти равнодушно. Ее - украшает надменная улыбочка. Густо подведенные глаза тотчас отыскали в гостиной Антона и остановились на нем, прожигая его спину, а он пока еще не видел ту, которая смотрела на него, но улыбаться почему-то перестал.
Я смотрела на них через экран компьютера и не могла поверить.
Арин и его сестра.
Алина Лескова.
- Какого черта? - с недоумением спросила Нина, тоже заметившая ее.
- Привет, Дракон, - услышали на заднем плане мы ее высокий голос.
Келла и Антон, забыв друг о друге, повернулись назад.
Однако узнать, что происходит и какого волосатого лешего Лескова приехала в Берлин, я не успела. На этом связь вдруг прервалась. Изображение застыло на экране ноутбука. Свет в комнате погас. Где-то в глубине квартиры возмущенно заорал Сергей.
В самый неподходящий момент вырубилось электричество. А вместе с ним пропал и Интернет.
- Не поняла, - медленно сказала я, тревожно глядя на подругу. В глазах у меня появился страх.
Лескова там, в берлинском коттедже «На краю», рядом с Антоном. Моим Антоном. Которого она называет Драконом, считая, что все еще может вернуть его.
В голове тотчас заметались мысли.
А что, если она не впервые приезжает туда?
А что, если она пристает к Антону?
А что, если он...
Ты же сама сказала, что нужно верить. Антону. В Антона.
Я верила, но страх не исчезал - к нему, разве что, присоединилась ненависть. Проклятая Алина!
- Ведьма, - почти с восхищением сказала Нинка, безуспешно щелкая выключателем - свет так и не появился. Видимо, произошла какая-то авария на подстанции. Как же вовремя.
Я молчала. А что я могла сказать? Только сжимала пальцы в бессильной злости.
- Только появилась - и у всего района света нет, - уже торчала около окна, Ниночка, вглядываясь в улицу. - Все фонари и вывески погасли. На костер ее, - вынесла подруга вердикт. - Что будешь делать?
Я схватила телефон и позвонила Антону. Трубку он взял не сразу.
- Что у вас со связью? - тотчас спросил он. Голос у него при этом был не самый счастливый.
- Электричество вырубили. Антон, что она делает у вас? - спросила я и поняла - он услышал отчаяние в моем голосе.
- Приехала в гости к брату, - отозвался парень, естественно тотчас поняв, о ком речь.
Меня вдруг охватило отчаяние.
Ну почему она - там, с ним?! А я - так далеко?!
Как же я ее ненавижу.
- И это все, что ты можешь сказать? - выкрикнула я.
- Катя, - терпеливо сказал Антон. - Успокойся.
- Как я могу быть спокойна? Она там, она рядом с тобой! - вновь не сдержала себя я.
Честно говоря, я была за нее рада. И я рада была тому, что все-таки она почти смогла побороть свою гордость - расколоть ее надвое, но не расколоть при этом душу. За что, наверное, стоило сказать спасибо Келле. Каким бы самодовольным придурком он ни казался, но было в нем что-то благородное, хоть и грубоватое, но искреннее - видимо, наследие далеких предков.
Я осталась ночевать у Журавлей - как часто делала это раньше. Тем более, что ее родители куда-то уехали, старшая сестра упорхнула, и в доме остался лишь Сергей, у которого было нечто ужасно важное в компьютерной игре. Набрав вредной еды, мы сидели на диване в ее гостиной перед огромным экраном телевизора и смотрели какой-то очередной ужастик. Вернее, смотрела его Ниночка, а я переписывалась с Антоном и время от времени ужасалась происходящему на экране. Ночью Журавлю пришла в голову гениальная идея позвонить по скайпу Антону и Келле и пообщаться с ними.
- А сама ты Келле позвонить не можешь? - удивилась я.
- Сама - не хочу. Звони Истеричке, а Истеричка позовет Рылия, - уперлась Журавль.
- Так сильно хочешь увидеть своего муженька? - решила немного поиздеваться над подругой я.
- Хочу, чтобы он меня увидел, - подмигнула мне Нинка. Перед тем, как выйти в скайп, она унеслась в свою комнату и вернулась пятнадцать минут спустя соблазнительная и роковая, как Клеопатра. Она сделала мейк, особенно ярко выделив губы, распустила волосы и надела черного цвета бодисьют с длинными рукавами и треугольным глубоким вырезом. Наряд был непрозрачным, выглядел просто, но при этом подчеркивал изгибы и округлости ее тела. Подруга знала, что надевать.
- Хочешь соблазнить бедного Келлу? - с улыбкой спросила я.
- Пусть думает обо мне. В режиме нон-стоп, - уверено тряхнула волосами Нина, садясь рядом со мной в соблазнительную позу.
Антон сразу согласился на разговор и был так любезен, что даже позвал Келлу, сказав другу, что по нему скучает Демоница. Они сидели в просторной гостиной, совмещенной с прихожей и кухней, за барной стойкой, и обзор камеры их ноута, который парни поставили на стойку, был широким: мы с Ниной видели часть комнаты, лестницу и входную дверь. Изредка мимо барной стойки проходили то Рэн с гитарой, то Фил в обнимку с какой-то девушкой, то двое каких-то незнакомых парней с татуировками на руках. Все они, видя, что Келла и Кей разговаривают по скайпу, махали нам или что-то кричали. Единственный, кого я не видела - так это Арина. Но значение этому не придала.
Естественно, весь разговор Келла таращился на Ниночку голодным взором, явно веселя Антона, правда и сама подруга задумчиво поглядывала на синеволосого - разговаривать он пришел без майки, демонстрируя свету, а, заодно и супруге, широкие плечи и сильные руки, под украшенной татуировками кожей которых перекатывались мышцы. В общем, эти двое друг друга явно стоили. Они так, правда, не считали, и все время ругались, несколько раздражая нас с Антоном - мы привыкли спокойно говорить по скайпу. По взгляду Тропинина я поняла, что на подобное он больше не согласится. Однако спустя полчаса ситуация, вроде бы, разрядилась, и общение пошло более плавно и почти дружелюбно.
- Давайте, выпьем за что-нибудь! - предложил весело Келла, заранее поднимая стакан с виски со льдом. Антон без слов поднял свой, глядя при этом только на меня, и я точно знала - за что он будет пить, вернее, за кого. И улыбнулась - только ему.
- У нас только сок, - сказала я, беря в руку стеклянный высокий стакан. Сок был виноградным и походил на вино. Ну, или на кровь - как заявила пересмотревшая ужастиков Нинка. После этого они еще минут пять спорили с Антоном, который утверждал, что только дурак может спутать кровь с соком. Попутно выяснился факт, что кровь Тропинин пробовал - не человеческую, но все-таки.
- Я рок-звезда, - сказал он насмешливо. - Мне можно все. За что пьем?
- За Интернет! - провозгласил Келла.
- И вирт, - встрял проходивший мимо барной стойки Рэн. - Вы гитару мою не видели?
Гитару, как оказалось, утащил Фил, дабы сыграть своей чудесной спутнице и разъяренный Рэн пошел наверх к брату - отбирать инструмент.
Келла, прислушиваясь к крикам сверху, хохотнул и вновь наполнил свой стакан.
- Алкаш, - поморщилась Журавль, перекидывая ногу на ногу с таким расчетом, чтобы у Келлы перехватило дыхание. - Слушай, Рылий, а ты не боишься спиться к годам тридцати пяти?
- Не боюсь, - тотчас окрысился тот. - А ты не боишься, малышка, что тебе длинный язычок отрежут?
- Рыло драное.
- Стерва.
- Чмо шерстяное.
- Дичь птичья.
И они принялись перекидываться все более и более яркими эпитетами. Кажется, оба находили в этом странное удовлетворение, не понятное ни мне, ни Антону. И словно забыв о нас.
- Любимая, - сказал Антон вдруг, болтая виски в своем стакане и вновь глядя только на меня - пусть даже между нами были тысячи километров расстояния, но я кожей чувствовала его взгляд.
- Любимый, - ответила ему я, поняв точно, что он от меня хочет.
- Нежная, - продолжал Антон, поставив локти на стойку.
- Ласковый, - улыбнулась я.
- Моя малышка.
- Мой мальчик.
Услышав нас, Нинка и Келла зависли. И все-таки замолчали. Мне стоило больших усилий не рассмеяться.
- Что за передоз ванили? - поинтересовался синеволосый, глядя на друга, сморщив лицо, как от лимона.
- Тебе плохо, подруженька? - вопрошала Нина, уставившись на меня едва ли не с суеверным страхом. - Он заразил тебя своим сумасшествием?
- Мне хорошо, - возразила я, почувствовав острое желание поцеловать Антона, который был так близко и так далеко одновременно. Я смотрела на его губы и почти наяву чувствовала, как они касаются моего лица и шеи. Щеки закололо и дыхание стало глубоким, и я едва прогнала прочь от себя подобные мысли.
- Раз вы решили поиграть в любовные игры, почему бы этого не сделать и нам? - поинтересовался Тропинин. Не знаю, что было на душе у него, но он вдруг надавил ладонью на острый угол стойки, намеренно делая себе больно.
- Какие игры? - вызверился Келла. - Она меня бесит! Ты слышал вообще, она меня обзывает!
- Тебе же это нравится, - спокойно заметил Кей.
- Если нравится, я тебя хоть с утра до вечера смогу обзывать, - встряла Ниночка и добавила весьма ехидно:
- Скотина. Тебе уже хорошо, или надо обзываться покрепче?
- Завали, - велел Келла совсем не по-джентельменски. Но мне показалось, что он что-то начинает понимать в их взаимоотношениях с Журавлем.
- Знаете, чем наша любовь отличается от вашей? - вкрадчиво спросил Тропинин и сказал:
- Я могу всему миру сказать, что люблю эту девушку, - Кей сделал то, чего я не ожидала - сложил пальцы в виде сердца, отправил его в сторону камеры и подмигнул мне. Я вновь рассмеялась. И сделала вид, что поймала это виртуальное сердечко и прижала его к себе - к левой стороне груди.
- Поэтому ты прячешь Катьку от фанатов, - хихикнула Нинка.
- Это вынужденная мера. Но я не боюсь сказать о ней. О себе. О нас, - ответил Антон.
- То есть, я трус, чувак? - схватил его за ворот футболки Келла, которого, кажется, за эти минуты довели до ручки. На заднем плане кто-то из незнакомых парней поинтересовался на английском, не собрались ли они драться, и если собрались, им лучше выйти на улицу, чтобы ничего не сломать, как в прошлый раз. Что за «прошлый раз» я понятия не имела, но подозревала, что это тогда, когда Антон запер Келлу и Рэна в кладовке на полтора часа. Я хотела, было спросить об этом Тропинина, который, ухмыляясь, говорил что-то синеволосому другу, однако сделать этого не успела. Я увидела, как входная дверь открывается, и в дом заходят двое: высокий парень с темными черными волосами с чемоданом в руке и эффектная девушка в алом пальто, очень похожая на него. Его лицо - бесстрастно, почти равнодушно. Ее - украшает надменная улыбочка. Густо подведенные глаза тотчас отыскали в гостиной Антона и остановились на нем, прожигая его спину, а он пока еще не видел ту, которая смотрела на него, но улыбаться почему-то перестал.
Я смотрела на них через экран компьютера и не могла поверить.
Арин и его сестра.
Алина Лескова.
- Какого черта? - с недоумением спросила Нина, тоже заметившая ее.
- Привет, Дракон, - услышали на заднем плане мы ее высокий голос.
Келла и Антон, забыв друг о друге, повернулись назад.
Однако узнать, что происходит и какого волосатого лешего Лескова приехала в Берлин, я не успела. На этом связь вдруг прервалась. Изображение застыло на экране ноутбука. Свет в комнате погас. Где-то в глубине квартиры возмущенно заорал Сергей.
В самый неподходящий момент вырубилось электричество. А вместе с ним пропал и Интернет.
- Не поняла, - медленно сказала я, тревожно глядя на подругу. В глазах у меня появился страх.
Лескова там, в берлинском коттедже «На краю», рядом с Антоном. Моим Антоном. Которого она называет Драконом, считая, что все еще может вернуть его.
В голове тотчас заметались мысли.
А что, если она не впервые приезжает туда?
А что, если она пристает к Антону?
А что, если он...
Ты же сама сказала, что нужно верить. Антону. В Антона.
Я верила, но страх не исчезал - к нему, разве что, присоединилась ненависть. Проклятая Алина!
- Ведьма, - почти с восхищением сказала Нинка, безуспешно щелкая выключателем - свет так и не появился. Видимо, произошла какая-то авария на подстанции. Как же вовремя.
Я молчала. А что я могла сказать? Только сжимала пальцы в бессильной злости.
- Только появилась - и у всего района света нет, - уже торчала около окна, Ниночка, вглядываясь в улицу. - Все фонари и вывески погасли. На костер ее, - вынесла подруга вердикт. - Что будешь делать?
Я схватила телефон и позвонила Антону. Трубку он взял не сразу.
- Что у вас со связью? - тотчас спросил он. Голос у него при этом был не самый счастливый.
- Электричество вырубили. Антон, что она делает у вас? - спросила я и поняла - он услышал отчаяние в моем голосе.
- Приехала в гости к брату, - отозвался парень, естественно тотчас поняв, о ком речь.
Меня вдруг охватило отчаяние.
Ну почему она - там, с ним?! А я - так далеко?!
Как же я ее ненавижу.
- И это все, что ты можешь сказать? - выкрикнула я.
- Катя, - терпеливо сказал Антон. - Успокойся.
- Как я могу быть спокойна? Она там, она рядом с тобой! - вновь не сдержала себя я.