– А девушку, случаем, не Медея звали?

Услышав свое настоящее имя, я лишилась дара речи. Как он узнал? Откуда? Мой мозг лихорадочно искал ответ и не находил.

– В одежду были завернуты украшение для волос и браслет, – тем временем продолжал говорить рарк, не сводя с меня глаз и ловя малейшие изменения на лице. – Знаешь, что это за браслет? Это прибор для связи. И на нем выгравировано имя владелицы.

Да, только… Только имя-то там написано на вайли! Неужели Дьер знает этот язык?!

– Я не спрашивала ее имя. А читать не умею, – выдавила единственное, что могла в такой ситуации.

– Значит, это не твои вещи… Медея? – обманчиво ласково поинтересовался Шайхот, протягивая руку, чтобы заправить мне за ухо прядку волос.

Каких сил мне стоило не отшатнуться! И ответить:

– Я Дея… Ай!

Схватилась за голову, когда рука мужчины, дернулась, вырвав пару волосков. В тот же миг раздался мягкий топот, и меня, словно порывом ветра, неведомая сила мягко, но уверенно отодвинула подальше от обидчика.

– Я просил нам не мешать! – рявкнул Дьер, даже не посмотрев на взъерошенного, с горящими огнем глазами Таша, замершего на верхней ступени лестницы. – Хас!

– Таш, прекрати, иначе мне придется на тебя напасть, – серьезно предупредил тот снизу.

Мой защитник не шелохнулся, продолжая смотреть только на меня.

– Все хорошо, – шепнула я ему. Теперь зная, на что способны шоши, я за него переживала больше, чем за себя. Не хочу даже представлять, что будет, если Хас выполнит свою угрозу.

– Если Дьер еще раз позволит себе дотронуться до Деи, я его убью, – отступая, предупредил брата. Тот озвучивать угрозу хозяину не стал, лишь тяжело вздохнул. Ему тоже не хотелось выбирать между долгом и родственными узами.

Убедившись, что мы снова одни, Дьер осмотрел свои пальцы и, достав из кармана меленький пакет, демонстративно медленно упаковал вырванные волосинки. И лишь спрятав трофей, продолжил:

– Хватит мне врать! – гневно сверкнул глазами. – На заколке остались волосы. И мне ничего не стоит отправить их на анализ, чтобы сличить с твоими.

– Я украшение примеряла, вот они за него и зацепились, – продолжила я стоять на своем.

– Думаешь, нашла оправдание? Наивная. Гены землян и рарков в достаточной степени различаются, чтобы стать доказательством. Ты же знаешь, что такое «гены»? – Шайхот оскалился и протянул: – Прекрасно знаешь. – И неожиданно стукнул кулаком по столу: – Правду!

Уже с трудом, но все же сдерживая слезы, я помотала головой, закусив губу.

– По-хорошему не хочешь. Надеешься, что анализ займет время, а ты найдешь способ сбежать? Напрасно. Теперь тебя днем и ночью будут стеречь. И Ньевор тебе не поможет, потому что я скажу ему о своих подозрениях.

Паника разрослась до предела, однако я нашла в себе силы ответить:

– Он не поверит.

– Поверит, когда получит твой коммуникатор. Он запаролен, и я не могу войти, чтобы посмотреть информацию, но для Ньевора это не составит проблем. Уверен, он найдет там много интересного о тебе… Медея, – имя прошипел, в ярости наверняка оттого, что я упрямо стою на своем.

Стиснув зубы и сжав кулаки, готовая разрыдаться, я лихорадочно искала выход и не находила. Не знаю, как с результатами генетического теста, – я не биолог, – но информация в коммуникаторе это стопроцентное разоблачение. Там же мой дневник, записи, сделанные моим голосом, мои фотографии!

Шайхот, если и видел мое состояние, не подумал снизить напора. Продолжил добивать:

– Ты, конечно, можешь продолжать все отрицать, оттягивая неизбежное. Можешь говорить, что одежда чужая, техника не твоя, лепетать про чудо-настойку «дедушки», которой тот тебя вылечил. Можешь утверждать, что по той же причине начала понимать шошей и вагу… Да, да, слышал я ваш «диалог», – скривился, признаваясь, что подслушивал. – Но вот это…

Дьер жестом фокусника выхватил из кармана сложенный лист писчего пластика. Взяв за кончик, встряхнул, и мир перед моими глазами поплыл. Я пошатнулась и непроизвольно схватилась за грудь. Спрятанной в чашечке лифчика схемы не почувствовала. Видимо, выпал листочек.

– Это прямое доказательство, от которого отпираться бессмысленно! Мой помощник нашел его на сеновале, когда мы ушли. На этом листе оттиск, который ставят только на моих бумагах! И именно на таких листах ты «рисовала» в детской. Тебе не кажется, что здесь вовсе не бессмысленные каракули круглоухой? Даже если она поумнела, то стать специалистом в области временных деформаций точно не могла!

Он издевался. В его голосе было столько насмешки и презрения, что я не выдержала. Осела на пол, потому что ноги держать отказывались. Закрыла лицо руками, чтобы рарк не видел моих терзаний. Какой в этом смысл? Он меня не пожалеет.

– Впрочем, для шпионки это тоже сомнительный навык. Зато становится понятна твоя ненормальная для круглоухой привязанность к Ньевору, – голос дагона, добившегося своей цели, стал спокойнее. И звучал он совсем близко. – Его работа еще в процессе. В схеме, которую ты скопировала, явные пробелы. Ты ждала завершения, чтобы получить итоговый вариант. Ты шпионка, Медея. А что делают со шпионами?

Характерный звук нарастающего заряда заставил меня вздрогнуть. Хоть я и не хотела, а все равно непроизвольно посмотрела на оружие, которое отправит меня в небытие. И только тогда поняла, почему все слышу так отчетливо – Шайхот тоже сидит на полу, рядом со мной.

– Назови мне хоть одну причину, по которой я не должен сейчас нажать на курок.

– Я не шпионка, – прошептала, цепляясь за призрачный шанс, который мне дали. – Мы исследовали временные деформации, и нас выбросило в вашей системе. Дискоид подбили. Мои родители погибли, а я чудом выжила. И это мой чертеж, а не срисовка. Я, как и Ньевор, инженер. Хотела ему помочь.

– Хорошая попытка, – «похвалил» Дьер. – Только факты говорят другое. На станции ты стащила накопитель и отдала своей сообщнице. Я же видел запись. Ту, что была без звука.

– Это совпадение, – все же попыталась оправдаться, понимая, как жалко звучат мои слова.

– Однако… – Дьер задумался, словно какая-то мысль только сейчас пришла ему в голову. И когда рарк посмотрел на меня, в его карих глазах плескалось что-то пугающее. – А знаешь, Медея, я не стану тебя убивать. Передам спецслужбам со всеми доказательствами. Пусть сами разбираются. Заодно перед Ньевором оправдываться не придется – я же был за тебя в ответе. А раз тебя забрали, значит, ко мне никаких претензий. Верно?

На этот раз я промолчала, осознавая, насколько это бессмысленно.


– После разбирательства, конечно, тебя в живых не оставят, но… умрешь ты точно не сразу.

Наверное, я стала белее мела, потому что почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Пытки… Он ведь именно на них намекает.

– Боишься боли? – вроде как сочувственно поинтересовался Шайхот. – Правильно делаешь. Есть у нас умельцы получать информацию.

– Зачем? – непослушными губами прошептала.

– Что «зачем»?

– Зачем мне все это слушать? Если принято решение, его просто исполняют.

– Молодец, догадливая, – похвалил рарк. – Причина действительно есть. Вернее, целых две. Первая – мой вызов Ньевору. Я хочу его выиграть. А если тебя заберут, то условия аннулируются. Мне это невыгодно.

– А вторая?

– Вторая… – На губах Дьера появилась ухмылка. – Вторая личная. Я давно разочаровался в женщинах. Меркантильные охотницы за деньгами и статусом меня уже достали, а от круглоухих дурочек тошнит. Ты же идеальный вариант. Не то и не другое. Красивая, непритязательная, в меру умная и зависимая. Можешь стать для меня…

– Любовницей? – хмуро продолжила, потому что он многозначительно замолчал.

– Именно так. Я обещаю, что уничтожу все, что свидетельствует против тебя. О том, кто ты на самом деле, будем знать только мы двое. Ты останешься жива и ни в чем не будешь нуждаться, я обеспечу все твои потребности.

– Ньевор… – сорвалось с губ.

– А что Ньевор? – Шайхот пожал плечами. – Ты же для него обычная круглоухая. То, что предпочла другого, его не удивит. Да я и не думаю, что он планировал что-то серьезное на твой счет. Ему надо на карьере сосредоточиться, раз пошел на повышение. Даже пока он на начальном этапе, недальновидно портить свою репутацию связью с круглоухой дурой, а уж потом и подавно. Ты для него однозначно временный вариант отношений.

Как же больно это слышать… Дагон сейчас озвучивал то, что я упорно гнала от себя, не желая признавать реальность. Только она, увы, никуда не делась. Все это время я тешила себя иллюзиями, а мои чувства росли, питаясь ложными надеждами. И теперь за это придется расплачиваться.

– Согласна?

Подняла взгляд на Дьера, в глазах которого по-прежнему играл азартный огонек. Покосилась на оружие, которое он сначала опустил, а потом и вовсе положил на пол, рядом. В душе словно что-то опустело, оборвалось, заледенело, и я с обреченной отрешенностью заговорила:

– Принять такое предложение – значит перестать уважать саму себя и признать, что я – шпионка. А это не так. И с Ньевором я вовсе не из-за его изобретения. Просто… люблю его. И даже если я ему не нужна, свои чувства не предам.

Одним быстрым движением схватив беспечно оставленное оружие, прижала дуло к виску и нажала на пусковую кнопку. Однако вместо ожидаемой вспышки боли и спасительной темноты небытия на меня обрушились иные ощущения.

Изумленное восклицание. Тиски, сдавившие запястье и оттянувшие мою руку в сторону. Широкая ладонь, закрывшая мне рот и сильно вжавшая в упругий корпус оказавшегося за спиной рарка.

– Тихо, тихо, девочка, – раздался его голос над головой. – Иначе Таш снова примчится тебя спасать, и начнется сумбур. А мы еще не закончили разговор.

«Нечего продолжать!» – хотелось крикнуть мне, но получилось только невнятное мычание. Я дернулась, пытаясь снова активировать механизм.

– Но-но! Хватит! Отдай оружие, – осудил Дьер мои трепыхания. – Пальчики расслабь. Вот так, молодец… Какая же ты шустрая. Хорошо, я сообразил кнопку заблокировать, а то бы точно уже трупом была… Я тебя сейчас отпущу. Обещай, что не будешь орать. Хорошо?

Я кивнула, и рука отодвинулась от моего рта буквально на сантиметр. Замерла, в готовности вернуться. Наконец, исчезла окончательно. Я тут же лихорадочно развернулась, отодвигаясь, чтобы окончательно разорвать контакт.

Прижалась спиной к стене и обхватила себя руками, сдерживая сотрясающую тело дрожь. Однако унять ее было выше моих сил. Адреналин в крови наверняка зашкаливал, а от осознания того ужаса, что ждет меня в будущем, накатывала паника и волосы вставали дыбом.

– Посмотри на меня, Медея! – строго приказал Шайхот.

Не понимая, что ему еще от меня надо, я все же оторвала взгляд от пола.

В глазах мужчины неожиданно увидела сочувствие, а в голосе услышала заботу.

– Дыши глубже. Ровнее. Все не так страшно. Ты молодец, не сдалась.

– Зачем оттягивать неизбежное? – с трудом ответила, едва не прикусив язык, потому что зубы выбивали ничуть не менее яростную дробь.

– Затем, что оно вовсе не неизбежно, – покачал головой Дьер. – Нет, конечно, если бы все, что я тут тебе наговорил, было правдой, тогда да, неизбежно.

– То есть… – у меня в голове никак не укладывалось, что же он пытается мне сказать. – Ты бы меня не выдал спецслужбам?

– Выдал. Если бы убедился в том, в чем подозревал. Только шпионка из тебя как из меня шош. Будь ты ею, за малейший шанс уцепилась бы, лишь бы выиграть время и остаться в живых. Точно бы не выбрала собственную смерть, тем более что я тебе предложил более спокойный альтернативный вариант. Ну или предпочла бы радикальный – устранить раскрывшего тебя свидетеля, раз уж появилась возможность и оружие оказалось под рукой. И уж тем более перед смертью шпионы не будут признаваться в любви.

– Это была проверка? – все еще не веря, прошептала я.

– Да. И ты ее прошла.

– Зачем? – логику, с которой меня столь жестко вывели на признание, я понять не могла.

– Зачем… – повторил дагон. – Действительно «зачем»? Хороший вопрос. Я попробую объяснить, только давай ты на диван пересядешь?

Он поднялся на ноги и протянул мне руку, показывая, что готов помочь. Но я так и не смогла заставить себя на нее опереться. Справилась сама. Опасения, что тем самым его разозлю, у меня были, но, к счастью, Шайхот причину отказа понял. И даже на место рядом претендовать не стал, подтащил стул и сел на него, как в седло, развернув ко мне спинкой и положив на нее предплечья.

– Давай начнем с того, что заставляет тебя видеть во мне врага. Как я подозреваю, корни лежат в отношениях между нашими цивилизациями. Они ведь не просто натянутые, Ракис и Земля находятся в непримиримой конфронтации. Но это лишь официальная сторона, она не затрагивает всех рарков поголовно. Лично у меня ненависти к землянам нет. А знаешь почему? – Вопрос был риторическим, Дьер сам на него и ответил: – Потому что я копался в правительственном архиве, когда готовил диссертацию, и нашел немало занимательного о вашей цивилизации. И очень жалел, что из-за дичайшего, на мой взгляд, нежелания наших правителей найти общий язык я не могу провести исследование и написать научный труд о землянах. Так что ты, Медея, мне интересна в первую очередь как живой образец для изучения.