Все эти четверо суток с небольшими перерывами на еду и сон личный представитель Сталина учил капитана и охрану поместья просто-таки невероятным вещам. Он проводил с начальником его охраны занятия по охране первого лица, то есть его – фельдмаршала Маннергейма, главнокомандующего финской армией и теперь действительно исполняющего обязанности президента Республики Финляндия. И занятия эти были для его охраны сродни божественным откровениям.
Простодушный парень рассказывал о них с таким жаром и восторгом, что Маннергейм поневоле запомнил детали этого необычного доклада. Более всего Лихтонен восхищался, с какой необычайной легкостью его учитель поражал самые разнообразные цели теми самыми необычными метательными пластинами, которые он показал фельдмаршалу в их первую встречу. Оказалось, что посланник Сталина виртуозно владеет этим оружием и действительно мог не только убить Маннергейма, приблизившись к нему, но и, перебив бо́льшую часть его охраны, уйти после этого убийства.
Исполняющий обязанности президента Республики Финляндия также понимал, что если бы подполковник Лисовский не стоял на дороге, то уже более четырех суток его не было бы в живых. Русские оставили Маннергейма жить, чтобы он прекратил эту бессмысленную для финского народа бойню.
Мог ли он выдать посланника Сталина немцам? Разумеется, мог. Но что бы это дало? Кратковременную отсрочку? Да, несомненно, но не более того. Потери финских войск и так велики, резервов все меньше и меньше, а немцы не торопятся помогать своим союзникам.
Германия, так же как и Финляндия, не способна вести длительные боевые действия, а война длится уже целых три года, и окончания ее так и не предвидится.
Россия тоже изнемогает от тяжестей этой бесконечной войны, но русским помогают американцы, а теперь и англичане. Эту сенсационную новость фельдмаршал получил несколько месяцев назад. То есть русские получают от своих союзников то, что в свое время не получила Финляндия. И это было необъяснимее всего.
Американцы понятно – они никогда не упустят своей выгоды. Но англичане? Что предложили им русские? Как Сталин договорился с ненавидящим Советскую Россию премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем?
Отпустив капитана, Маннергейм приказал привести подполковника. Тот появился через десять минут гладко выбритый и с иголочки одетый, словно, несмотря на столь поздний час, и не спал вовсе. После кратких приветствий Маннергейм задал давно мучивший его вопрос.
– Скажите, подполковник, что это было? Эти русские бомбы действительно ужасны, но войну не выигрывают точечными налетами. Почему Сталин не отдал приказ о наступлении? – Маннергейма действительно интересовало это.
За эти дни контрразведка перетряхнула всех хоть сколько-либо подозрительных штабных офицеров и генералов. Кого-то контрразведчики арестовали, но так и не приблизилась к разгадке мучившего главнокомандующего вопроса: как русские получили настолько точные сведения о месторасположении складов?
Как? Как? Черт бы их побрал!
– Вы знаете, господин фельдмаршал, а такой цели не ставилось вообще. – Лисовский был безмятежно спокоен. – Цель этой операции заключалась совсем в ином. Сначала вам передали вашего старинного приятеля Казимира Руженского. Надо сказать, что сотрудники НКВД с огромной неохотой выпустили его из страны. Кровавые «подвиги» вашего старинного приятеля во время Гражданской войны и сразу после ее окончания в другие времена называются геноцидом мирного населения, а за взрыв в детском отделении одной из больниц Ленинграда с него с живого надо было содрать кожу.
Тогда в результате взрыва и начавшегося после него пожара погибли тридцать два ребенка и еще более двадцати получили страшные ожоги. Самой старшей сгоревшей в диких мучениях девочке было тринадцать лет, и ее родители до сих пор живы. Вы себе представить не можете, как мне хотелось отдать Казимира Руженского им, но, к нашему глубокому сожалению, его пришлось отпустить – вы не поверили бы никому иному.
Затем был ультиматум с просто-таки безумными требованиями, среди которых самое здравомыслящее, но от этого не менее необычное – это передача советскому командованию всех заключенных концлагерей. Кстати, это предложение действительно и по сей день, и вам придется его выполнить – нам нужны люди. Простые советские люди, и поверьте, мы знаем, сколько в каждом концлагере содержится человек и в том числе детей.
Вы же не хотите, чтобы пострадали финские дети? Условия ультиматума будут незамедлительно выполнены, если вы к ним не прислушаетесь.
Следом был произведен кратковременный налет на позиции ваших войск на Карельском перешейке – нам необходимо было встряхнуть правительство Финляндии.
– Кратковременный? – перебил Лисовского Маннергейм. – Вы это называете кратковременным налетом? – Возмущению Маннергейма не было предела.
– Ну, конечно, господин главнокомандующий, – спокойно произнес представитель Сталина. – Это был, без всякого сомнения, кратковременный налет, и произведен он был исключительно ради того, чтобы отвлечь внимание вашего командования от налетов на склады боеприпасов и горюче-смазочных материалов.
Обратите внимание на то, что налеты не были произведены ни на продовольственные склады, ни на склады медикаментов. Мы знаем о местах расположения этих складов, но без необходимости уничтожать их смысла не видим. Положение с продовольствием и медикаментами в Финляндии не намного лучше, чем в Советском Союзе, а немцы, насколько нам известно, помогают вашей стране крайне неохотно.
Прорывая немецкий укрепленный район, советские войска обрабатывали позиции войск Вермахта восемь суток. Восемь суток планомерного огненного ада. Жуткие ночные бомбардировки боеприпасами объемного взрыва и недавно изобретенной нашими химиками зажигательной смесью сменяли не менее страшные обстрелы немецких позиций термобарическими боеприпасами из установок залпового огня.
Ударная авиационная группировка состояла из тысячи трехсот пятидесяти самолетов и была именно ударной – протащить по болотам тяжелые танки и крупнокалиберную артиллерию было невозможно. В противном случае потери наступающей пехоты превысили бы все мыслимые пределы, а нам жаль своих солдат.
Окруженные на Синявинских высотах войска противника выжигали почти двое суток. Немцев не брали живыми принципиально, а финских солдат только слегка подстегнули. Так сказать, направили в нужную сторону мысли их командования.
Демократическое общество тем и отличается от тоталитарного – невозможно скрыть сколько-либо зна́чимую информацию. Тем более что мы предоставили в редакции некоторых газет эксклюзивные материалы, освещающие эти налеты. В некоторых случаях даже с подлинными фотопленками.
Военная цензура в вашем обществе работает крайне слабо, и уже через сутки информация об этих жесточайших обстрелах и бомбардировках достигла обывателей. Отследить источник сенсационной информации, вброшенной в газеты, вашим контрразведчикам и полиции тоже не удалось. Тем более что в течение трех ночей Хельсинки и другие города засыпа́ли агитационными листовками.
Вы оценили последствия наших ударов. Столь необычные известия дошли до всех слоев населения от простых обывателей до президента и кабинета министров, и Ристо Рюти принял именно то решение, которого мы добивались, – собрал экстренное заседание правительства. Именно в этом и заключалась основная цель этой операции – уничтожение всех ваших политических противников и высокопоставленных военных страны.
По предположениям наших аналитиков, вы стали бы президентом сразу после окончания срока полномочий Ристо Рюти, но произошло бы это значительно позднее. Ваш авторитет среди простого народа огромен, но, к нашему сожалению, у вас существовали и политические противники.
За это время погибло бы несколько тысяч финских парней и в несколько раз больше русских, но это уже ничего бы не изменило. Финляндия в любом случае вышла бы из этой невыгодной ее народу войны, но существует еще один фактор, который на фоне всего вышеперечисленного нам пришлось учитывать.
Ярый антикоммунист Ристо Рюти готовил секретное соглашение с министром иностранных дел фашистской Германии Иоахимом фон Риббентропом. Помимо военно-технической помощи один из пунктов этого договора касался отстранения от должности главнокомандующего финскими войсками фельдмаршала Густава Маннергейма и замены его на этом посту в результате военного переворота на генерал-лейтенанта Ялмара Фридолфа Сииласвуо.
Помнится мне, что Риббентроп заключал такое же соглашение и с Молотовым. Мы оба хорошо помним, чем все это закончилось. Для фашистской Германии Республика Финляндия мало чем отличается от Советского Союза. Гитлер легко разменяет вашу страну ради сиюминутной выгоды.
Вы наиболее здравомыслящий человек из всего правительства Финляндии, господин Маннергейм. Вам верит бо́льшая часть населения вашей страны. В то же время для вас честь, совесть и благо мирных жителей Финляндии не пустые, ничего не значащие слова, и вы не положите жизни своих солдат на алтарь спасения агонизирующей Германии.
Для советского правительства было бы идеальным заключение с Финляндией сепаратного мира, а гарантом этого соглашения станут правительства Великобритании и Американских Штатов.
– А какие гарантии, что Сталин сдержит свои обещания и не оккупирует мою страну? – прервал Лисовского Маннергейм.
– Здравый смысл – самые лучшие гарантии, – тут же парировал Лисовский. – Что такого есть у Финляндии, чего нет у Советского Союза? Леса? Озера? Мизерное количество враждебно настроенного населения? Скудные природные ресурсы? Устаревшая армия с допотопной техникой?
Для Гитлера ваша армия только пушечное мясо, а для Сталина – стратегически удобный союзник. Мы не собираемся использовать Финляндию как буферную зону между нами и Вермахтом – мы не приемлем самого Вермахта и фашистской Германии в целом. Поэтому в захвате Финляндии нет никакого политического, военного, а уж тем более экономического смысла.
Поймите наконец. У Сталина мозги семинариста, но это именно те мозги, которые он развивает всю свою жизнь, а не заплывшее идеологическими догмами серое вещество непонятного происхождения и назначения. Иосиф Виссарионович хочет того же, что и вы.
Как это ни странно, но у вас со Сталиным одинаковые цели. Вы оба хотите процветания своих стран, и оба, подняв эти страны из руин, ведете их к вершинам развития, – так, как вы оба это видите.
Как бы это необычно ни прозвучало, но Сталин – человек слова. Ему просто нет смысла не выполнить свои обещания. Благосклонное расположение своих союзников и, в частности, Великобритании для него, на данном временном отрезке, гораздо важнее, чем бессмысленная оккупация вашей страны.
В то же время в договор о сепаратном мире вы можете внести условие вывода наших войск с территории Республики Финляндия после капитуляции фашистской Германии. Я повторю: территориальные уступки мы обговорим при заключении договора. Не думаю, что они будут для вашей страны фатальными.
Кроме всего вышеперечисленного, в самое ближайшее время советское правительство передаст правительству Великобритании большой пакет военной, политической и военно-технической информации. Фактически это будет уже второй пакет стратегической информации – первый был передан нами в сентябре прошлого года. Мы попробуем связать передачу этой информации с посредничеством в переговорах между нашими странами.
Информация, которую мы собираемся передать, это те знания, которые мы получили в разные годы, но, в силу отставания собственной промышленности, не сможем в ближайшее время их реализовать. В Великобритании очень развита промышленность вообще и авиастроение в частности, и мы готовы предоставить правительству этой страны технические новинки и разведывательную информацию, которые сразу же возможно использовать против фашистской Германии и ее сателлитов.
Вам мы тоже готовим предложения, которые будут интересны вашему правительству и простому народу. Вы сможете продавать нам продукцию своих военных заводов и крестьянских хозяйств, и это сотрудничество будет взаимовыгодным. Тем более что вы производите те же винтовки Мосина и боеприпасы к ним, которыми вооружены и наши пехотные части.
– Хорошо. Я почти поверил в вашу искренность, но скажите, как вы с такой точностью нанесли свои удары, и в том числе эти фантастически точные удары по Берлину. – Этот вопрос действительно интересовал Маннергейма, но он не ожидал столь полного и исчерпывающего ответа.
– В этом нет ничего сложного, господин главнокомандующий. Летом сорок третьего года в структуре наркомата внутренних дел было создано управление специальных операций. В это управление стекается вся разведывательная информация. Вообще вся, которая существует, – от информации агентурных разведчиков до сведений, полученных партизанскими отрядами. И если раньше какая-то часть информации из-за косности управленцев различных ведомств вообще не доходила до нужного адресата, то теперь даже самые неправдоподобные сведения изучаются грамотными аналитиками.
Ну и разумеется, мы читаем все ваши шифры. Все без исключения, в том числе и правительственные. Таким образом мы и получили информацию о подготовке секретного договора между Риббентропом и Ристо Рюти.
Радиолокационная разведка – это еще одно необычное направление военной мысли, максимально развитое в недрах нашего управления. Научный отдел управления создал, скажем так, некую дешифровальную машину, которая с легкостью ломает любые шифры противника.
Радиолокационные станции и разведгруппы нашего управления в течение нескольких недель работали на линии противостояния с вашими войсками и, собрав всю необходимую информацию, нанесли один-единственный удар. Повторить его нет никаких сложностей, но в этом случае потери ваших войск будут гигантскими.
Это не угроза, господин главнокомандующий. Это неприятная для вас правда, но нам не хотелось бы, чтобы среди ваших солдат крепла излишняя ненависть к нашему народу. У любого солдата есть семья, которая отправила его защищать свою Родину, но у этого же солдата есть и сослуживцы, которые могут остаться в живых после подобных налетов. Вы можете себе представить, что они напишут родственникам погибших? Зачем нам плодить излишнюю ненависть к себе?
– Но ведь немецких солдат… – произнес Маннергейм и тут же был невежливо прерван Лисовским:
– А немецких солдат мы будем уничтожать всеми доступными для нас способами. Солдаты, офицеры и генералы Вермахта, Люфтваффе, Панцерваффе, а особенно СС и полицейских карательных батальонов сильно задолжали нашей стране, но мы не любим оставаться в долгу.
Фантастически точные удары по правительственным зданиям в Берлине и Хельсинки были нанесены высокоточным оружием, тоже созданным научно-техническим отделом нашего управления. Планирующие бомбы и первые прототипы крылатых ракет большой мощности наводятся по радиолучу. Рядом с выбранным зданием ставится автомашина с радиопередатчиком, который включается в строго оговоренное время. Все остальное делает техника.
Ракеты буксируются за самолетами, как планеры, и отцепляются от них, захватив своими приборами зону действия радиопередатчика. Точность до метров в данном случае неважна, так как нами изобретена взрывчатка в несколько раз мощнее тротила, а строить такие планеры наша промышленность может сотнями. Более того, мы используем и английские, и американские планеры, устанавливая на них необходимую нам аппаратуру.
Технически ничего сложного нет, а практически невообразимо сложно повторить все технологии, доступные нам на данный момент. Для того чтобы хотя бы приблизиться к ним, потребуются гигантские усилия и достаточно длительное время, которого нет ни у Германии, ни тем более у ее союзников.
Двух-трехтонная ракета, начиненная недавно изобретенной нашими военными специалистами взрывчаткой, может взорваться и недалеко от здания, к примеру, Главного Управления Имперской Безопасности фашистской Германии. Зданию все равно хватило – разрушения были достаточные для демонстрации наших возможностей, но, чтобы не мелочиться, в следующем налете по нему запустили еще одну такую же ракету, полностью разрушившую его.
Впервые эту новинку опробовал на себе командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Эрнст Буш. Дело в том, что в качестве подарка командующему на банкет был доставлен грузовик, загруженный великолепным французским коньяком и русской водкой. Ну а в качестве дополнения в кузове был спрятан работающий радиопередатчик.
Говорят, генерал-фельдмаршала так и не смогли разыскать и достоверно опознать. Именно благодаря этому налету нам удались Оршанская и Витебская наступательные операции. Мы провели их сразу после гибели всего генералитета группы армий. Эти операции были именно локальными – долго наступать на многоэшелонированную оборону немцев зимой по лесам и болотам никто не собирался, но некоторые задачи войска Западного фронта выполнили.
Германия ответит за свои преступления в полной мере, а вот у Финляндии есть отличная возможность остаться, что называется, при своих. Разумеется, ваша страна потеряет небольшую часть своих территорий (это вполне обсуждаемый вопрос). Взаимные территориальные претензии мы обсудим более подробно по окончании боевых действий.
Видимо, некоторое количество финских солдат погибнет в противостоянии с Вермахтом, но это все же значительно лучше, чем Финская Советская Социалистическая Республика с уполовиненным населением, полностью уничтоженной промышленностью и до основания разваленным государственным институтом.
У Советского Союза просто нет таких сил, чтобы после войны восстанавливать еще и экономику Финляндии. Значительно проще и выгоднее взаимодействовать с союзником, способным прокормить себя самостоятельно, нежели с раздавленным и полностью деморализованным народом. Я доступно излагаю позицию товарища Сталина, господин президент?
– Да. Вы более чем убедительны, господин подполковник. – Густав Маннергейм был ошарашен ответами представителя Сталина.
Сомневаться в словах подполковника Лисовского не было никаких оснований. Все же это военно-техническое превосходство, а не предательство в рядах генералитета. Теперь контрразведка ищет не существующих в природе вещей врагов, а русские просто-напросто многократно превосходят их технически.
Наверняка это далеко не все новинки, которые они уже используют. На фронтах появились новые самолеты, танки, тяжелые артиллерийские системы и минометы, зенитные орудия невероятной скорострельности и системы залпового огня с новыми боеприпасами. «Термобарические боеприпасы» – так сказал подполковник Лисовский. Наверняка есть еще какое-то оружие, способное переломить ход этого великого противостояния.
Ну и разумеется, гигантские мобилизационные резервы – русских слишком много. Они в состоянии вести войну на нескольких фронтах.
Идея блицкрига провалилась еще зимой сорок первого, и именно с зимы сорок первого года войска Густава Маннергейма топчутся на месте. При этом русские войска очень сильно изменились. Появились новые уставы, форма, техника, стрелковое оружие и экипировка, и все это в условиях не прекращающихся боевых действий.
Вот уже около года Советы достаточно успешно наступают. Помимо вышеупомянутой Оршанской операции советские войска провели еще несколько небольших, но очень результативных наступательных операций, освободив сотни населенных пунктов.
В то же время германская группа армий «Юг» терпит поражение за поражением. Русские освободили Кавказ и полностью очистили от немецких войск Таманский полуостров, что значительно улучшило базирование Черноморского флота и создало благоприятные возможности для ударов по крымской группировке врага с моря и через Керченский пролив.
Форсировав реку Дон во множестве мест, освободили Киев, Харьков и множество других городов. Полностью очистили от гитлеровских войск Брянско-Бежицкий и Донбасский промышленные районы, что многократно усилило возможности их промышленности.
Теперь снята блокада Ленинграда, а «непобедимые» германские войска, прежде окружавшие город, либо уничтожены, либо попали в плен. Скоро может наступить очередь Крыма и Финляндии. Как только Советы выполнят свои стратегические задачи на центральных фронтах, они обрушатся на финские войска со всей накопленной за зимние месяцы силой. Это главнокомандующий понимал как никто другой.
– И что же вы предлагаете, господин подполковник? – в лоб спросил Маннергейм, но представитель Сталина был готов к этому вопросу.
– Сначала мы объявляем совместное прекращение огня сроком на, допустим, три недели для обмена военнопленными – некоторое количество ваших солдат у нас все же имеется. Можем и пленными солдатами Вермахта поделиться.
Так представителям немецкого командования и объясните: если русские готовы обменять доходяг из концентрационных лагерей на солдат Вермахта, то зачем же нам отказываться? Пусть забирают свои полутрупы и нянчатся с ними до посинения – изрядная толика цинизма в таких объяснениях совсем не лишняя.
Кроме этого, вы можете отправить в эти концлагеря порядком надоевших вам белоэмигрантов. Исключительно в качестве разведчиков-диверсантов. Эту информацию тоже доведи́те до немцев: «отправили русским некоторое количество ненавидящих Советы бывших белогвардейских офицеров».
Ведь именно белоэмигранты ратуют за продолжение войны до полного уничтожения финского народа. Отрезанному ломтю ничего не стоит после поражения Финляндии убежать на другой конец этого мира. А куда бежать вашим соотечественникам, да и вам самому, господин фельдмаршал?
Затем комиссия, которую пришлет советское правительство, выработает условия безоговорочной капитуляции либо сепаратного мира. Вы для этого заручитесь поддержкой Великобритании. На все это уйдет, я думаю, около двух месяцев, а дальше все зависит только от вас.
Своих представителей вы можете прислать в Советский Союз в любое время. Для прямой связи с управлением спецопераций и соответственно лично с товарищем Сталиным я оставлю вам своего радиста и его охрану. Начальник управления специальных операций генерал-майор Малышев такой же, как и я, личный представитель Иосифа Виссарионовича Сталина и вхож к нему в любое время дня и ночи.
Только у меня будет к вам личная просьба, господин фельдмаршал: мне необходимо срочно попасть в Норвегию. Если вы мне поможете, я буду вам крайне признателен. Это не ради каких-либо диверсий или иже с ними. Мне просто надо кое-что проверить – несколько месяцев назад я потерял своего друга. Этот город единственное место, где я смогу его отыскать.
Простодушный парень рассказывал о них с таким жаром и восторгом, что Маннергейм поневоле запомнил детали этого необычного доклада. Более всего Лихтонен восхищался, с какой необычайной легкостью его учитель поражал самые разнообразные цели теми самыми необычными метательными пластинами, которые он показал фельдмаршалу в их первую встречу. Оказалось, что посланник Сталина виртуозно владеет этим оружием и действительно мог не только убить Маннергейма, приблизившись к нему, но и, перебив бо́льшую часть его охраны, уйти после этого убийства.
Исполняющий обязанности президента Республики Финляндия также понимал, что если бы подполковник Лисовский не стоял на дороге, то уже более четырех суток его не было бы в живых. Русские оставили Маннергейма жить, чтобы он прекратил эту бессмысленную для финского народа бойню.
Мог ли он выдать посланника Сталина немцам? Разумеется, мог. Но что бы это дало? Кратковременную отсрочку? Да, несомненно, но не более того. Потери финских войск и так велики, резервов все меньше и меньше, а немцы не торопятся помогать своим союзникам.
Германия, так же как и Финляндия, не способна вести длительные боевые действия, а война длится уже целых три года, и окончания ее так и не предвидится.
Россия тоже изнемогает от тяжестей этой бесконечной войны, но русским помогают американцы, а теперь и англичане. Эту сенсационную новость фельдмаршал получил несколько месяцев назад. То есть русские получают от своих союзников то, что в свое время не получила Финляндия. И это было необъяснимее всего.
Американцы понятно – они никогда не упустят своей выгоды. Но англичане? Что предложили им русские? Как Сталин договорился с ненавидящим Советскую Россию премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем?
Отпустив капитана, Маннергейм приказал привести подполковника. Тот появился через десять минут гладко выбритый и с иголочки одетый, словно, несмотря на столь поздний час, и не спал вовсе. После кратких приветствий Маннергейм задал давно мучивший его вопрос.
– Скажите, подполковник, что это было? Эти русские бомбы действительно ужасны, но войну не выигрывают точечными налетами. Почему Сталин не отдал приказ о наступлении? – Маннергейма действительно интересовало это.
За эти дни контрразведка перетряхнула всех хоть сколько-либо подозрительных штабных офицеров и генералов. Кого-то контрразведчики арестовали, но так и не приблизилась к разгадке мучившего главнокомандующего вопроса: как русские получили настолько точные сведения о месторасположении складов?
Как? Как? Черт бы их побрал!
– Вы знаете, господин фельдмаршал, а такой цели не ставилось вообще. – Лисовский был безмятежно спокоен. – Цель этой операции заключалась совсем в ином. Сначала вам передали вашего старинного приятеля Казимира Руженского. Надо сказать, что сотрудники НКВД с огромной неохотой выпустили его из страны. Кровавые «подвиги» вашего старинного приятеля во время Гражданской войны и сразу после ее окончания в другие времена называются геноцидом мирного населения, а за взрыв в детском отделении одной из больниц Ленинграда с него с живого надо было содрать кожу.
Тогда в результате взрыва и начавшегося после него пожара погибли тридцать два ребенка и еще более двадцати получили страшные ожоги. Самой старшей сгоревшей в диких мучениях девочке было тринадцать лет, и ее родители до сих пор живы. Вы себе представить не можете, как мне хотелось отдать Казимира Руженского им, но, к нашему глубокому сожалению, его пришлось отпустить – вы не поверили бы никому иному.
Затем был ультиматум с просто-таки безумными требованиями, среди которых самое здравомыслящее, но от этого не менее необычное – это передача советскому командованию всех заключенных концлагерей. Кстати, это предложение действительно и по сей день, и вам придется его выполнить – нам нужны люди. Простые советские люди, и поверьте, мы знаем, сколько в каждом концлагере содержится человек и в том числе детей.
Вы же не хотите, чтобы пострадали финские дети? Условия ультиматума будут незамедлительно выполнены, если вы к ним не прислушаетесь.
Следом был произведен кратковременный налет на позиции ваших войск на Карельском перешейке – нам необходимо было встряхнуть правительство Финляндии.
– Кратковременный? – перебил Лисовского Маннергейм. – Вы это называете кратковременным налетом? – Возмущению Маннергейма не было предела.
– Ну, конечно, господин главнокомандующий, – спокойно произнес представитель Сталина. – Это был, без всякого сомнения, кратковременный налет, и произведен он был исключительно ради того, чтобы отвлечь внимание вашего командования от налетов на склады боеприпасов и горюче-смазочных материалов.
Обратите внимание на то, что налеты не были произведены ни на продовольственные склады, ни на склады медикаментов. Мы знаем о местах расположения этих складов, но без необходимости уничтожать их смысла не видим. Положение с продовольствием и медикаментами в Финляндии не намного лучше, чем в Советском Союзе, а немцы, насколько нам известно, помогают вашей стране крайне неохотно.
Прорывая немецкий укрепленный район, советские войска обрабатывали позиции войск Вермахта восемь суток. Восемь суток планомерного огненного ада. Жуткие ночные бомбардировки боеприпасами объемного взрыва и недавно изобретенной нашими химиками зажигательной смесью сменяли не менее страшные обстрелы немецких позиций термобарическими боеприпасами из установок залпового огня.
Ударная авиационная группировка состояла из тысячи трехсот пятидесяти самолетов и была именно ударной – протащить по болотам тяжелые танки и крупнокалиберную артиллерию было невозможно. В противном случае потери наступающей пехоты превысили бы все мыслимые пределы, а нам жаль своих солдат.
Окруженные на Синявинских высотах войска противника выжигали почти двое суток. Немцев не брали живыми принципиально, а финских солдат только слегка подстегнули. Так сказать, направили в нужную сторону мысли их командования.
Демократическое общество тем и отличается от тоталитарного – невозможно скрыть сколько-либо зна́чимую информацию. Тем более что мы предоставили в редакции некоторых газет эксклюзивные материалы, освещающие эти налеты. В некоторых случаях даже с подлинными фотопленками.
Военная цензура в вашем обществе работает крайне слабо, и уже через сутки информация об этих жесточайших обстрелах и бомбардировках достигла обывателей. Отследить источник сенсационной информации, вброшенной в газеты, вашим контрразведчикам и полиции тоже не удалось. Тем более что в течение трех ночей Хельсинки и другие города засыпа́ли агитационными листовками.
Вы оценили последствия наших ударов. Столь необычные известия дошли до всех слоев населения от простых обывателей до президента и кабинета министров, и Ристо Рюти принял именно то решение, которого мы добивались, – собрал экстренное заседание правительства. Именно в этом и заключалась основная цель этой операции – уничтожение всех ваших политических противников и высокопоставленных военных страны.
По предположениям наших аналитиков, вы стали бы президентом сразу после окончания срока полномочий Ристо Рюти, но произошло бы это значительно позднее. Ваш авторитет среди простого народа огромен, но, к нашему сожалению, у вас существовали и политические противники.
За это время погибло бы несколько тысяч финских парней и в несколько раз больше русских, но это уже ничего бы не изменило. Финляндия в любом случае вышла бы из этой невыгодной ее народу войны, но существует еще один фактор, который на фоне всего вышеперечисленного нам пришлось учитывать.
Ярый антикоммунист Ристо Рюти готовил секретное соглашение с министром иностранных дел фашистской Германии Иоахимом фон Риббентропом. Помимо военно-технической помощи один из пунктов этого договора касался отстранения от должности главнокомандующего финскими войсками фельдмаршала Густава Маннергейма и замены его на этом посту в результате военного переворота на генерал-лейтенанта Ялмара Фридолфа Сииласвуо.
Помнится мне, что Риббентроп заключал такое же соглашение и с Молотовым. Мы оба хорошо помним, чем все это закончилось. Для фашистской Германии Республика Финляндия мало чем отличается от Советского Союза. Гитлер легко разменяет вашу страну ради сиюминутной выгоды.
Вы наиболее здравомыслящий человек из всего правительства Финляндии, господин Маннергейм. Вам верит бо́льшая часть населения вашей страны. В то же время для вас честь, совесть и благо мирных жителей Финляндии не пустые, ничего не значащие слова, и вы не положите жизни своих солдат на алтарь спасения агонизирующей Германии.
Для советского правительства было бы идеальным заключение с Финляндией сепаратного мира, а гарантом этого соглашения станут правительства Великобритании и Американских Штатов.
– А какие гарантии, что Сталин сдержит свои обещания и не оккупирует мою страну? – прервал Лисовского Маннергейм.
– Здравый смысл – самые лучшие гарантии, – тут же парировал Лисовский. – Что такого есть у Финляндии, чего нет у Советского Союза? Леса? Озера? Мизерное количество враждебно настроенного населения? Скудные природные ресурсы? Устаревшая армия с допотопной техникой?
Для Гитлера ваша армия только пушечное мясо, а для Сталина – стратегически удобный союзник. Мы не собираемся использовать Финляндию как буферную зону между нами и Вермахтом – мы не приемлем самого Вермахта и фашистской Германии в целом. Поэтому в захвате Финляндии нет никакого политического, военного, а уж тем более экономического смысла.
Поймите наконец. У Сталина мозги семинариста, но это именно те мозги, которые он развивает всю свою жизнь, а не заплывшее идеологическими догмами серое вещество непонятного происхождения и назначения. Иосиф Виссарионович хочет того же, что и вы.
Как это ни странно, но у вас со Сталиным одинаковые цели. Вы оба хотите процветания своих стран, и оба, подняв эти страны из руин, ведете их к вершинам развития, – так, как вы оба это видите.
Как бы это необычно ни прозвучало, но Сталин – человек слова. Ему просто нет смысла не выполнить свои обещания. Благосклонное расположение своих союзников и, в частности, Великобритании для него, на данном временном отрезке, гораздо важнее, чем бессмысленная оккупация вашей страны.
В то же время в договор о сепаратном мире вы можете внести условие вывода наших войск с территории Республики Финляндия после капитуляции фашистской Германии. Я повторю: территориальные уступки мы обговорим при заключении договора. Не думаю, что они будут для вашей страны фатальными.
Кроме всего вышеперечисленного, в самое ближайшее время советское правительство передаст правительству Великобритании большой пакет военной, политической и военно-технической информации. Фактически это будет уже второй пакет стратегической информации – первый был передан нами в сентябре прошлого года. Мы попробуем связать передачу этой информации с посредничеством в переговорах между нашими странами.
Информация, которую мы собираемся передать, это те знания, которые мы получили в разные годы, но, в силу отставания собственной промышленности, не сможем в ближайшее время их реализовать. В Великобритании очень развита промышленность вообще и авиастроение в частности, и мы готовы предоставить правительству этой страны технические новинки и разведывательную информацию, которые сразу же возможно использовать против фашистской Германии и ее сателлитов.
Вам мы тоже готовим предложения, которые будут интересны вашему правительству и простому народу. Вы сможете продавать нам продукцию своих военных заводов и крестьянских хозяйств, и это сотрудничество будет взаимовыгодным. Тем более что вы производите те же винтовки Мосина и боеприпасы к ним, которыми вооружены и наши пехотные части.
– Хорошо. Я почти поверил в вашу искренность, но скажите, как вы с такой точностью нанесли свои удары, и в том числе эти фантастически точные удары по Берлину. – Этот вопрос действительно интересовал Маннергейма, но он не ожидал столь полного и исчерпывающего ответа.
– В этом нет ничего сложного, господин главнокомандующий. Летом сорок третьего года в структуре наркомата внутренних дел было создано управление специальных операций. В это управление стекается вся разведывательная информация. Вообще вся, которая существует, – от информации агентурных разведчиков до сведений, полученных партизанскими отрядами. И если раньше какая-то часть информации из-за косности управленцев различных ведомств вообще не доходила до нужного адресата, то теперь даже самые неправдоподобные сведения изучаются грамотными аналитиками.
Ну и разумеется, мы читаем все ваши шифры. Все без исключения, в том числе и правительственные. Таким образом мы и получили информацию о подготовке секретного договора между Риббентропом и Ристо Рюти.
Радиолокационная разведка – это еще одно необычное направление военной мысли, максимально развитое в недрах нашего управления. Научный отдел управления создал, скажем так, некую дешифровальную машину, которая с легкостью ломает любые шифры противника.
Радиолокационные станции и разведгруппы нашего управления в течение нескольких недель работали на линии противостояния с вашими войсками и, собрав всю необходимую информацию, нанесли один-единственный удар. Повторить его нет никаких сложностей, но в этом случае потери ваших войск будут гигантскими.
Это не угроза, господин главнокомандующий. Это неприятная для вас правда, но нам не хотелось бы, чтобы среди ваших солдат крепла излишняя ненависть к нашему народу. У любого солдата есть семья, которая отправила его защищать свою Родину, но у этого же солдата есть и сослуживцы, которые могут остаться в живых после подобных налетов. Вы можете себе представить, что они напишут родственникам погибших? Зачем нам плодить излишнюю ненависть к себе?
– Но ведь немецких солдат… – произнес Маннергейм и тут же был невежливо прерван Лисовским:
– А немецких солдат мы будем уничтожать всеми доступными для нас способами. Солдаты, офицеры и генералы Вермахта, Люфтваффе, Панцерваффе, а особенно СС и полицейских карательных батальонов сильно задолжали нашей стране, но мы не любим оставаться в долгу.
Фантастически точные удары по правительственным зданиям в Берлине и Хельсинки были нанесены высокоточным оружием, тоже созданным научно-техническим отделом нашего управления. Планирующие бомбы и первые прототипы крылатых ракет большой мощности наводятся по радиолучу. Рядом с выбранным зданием ставится автомашина с радиопередатчиком, который включается в строго оговоренное время. Все остальное делает техника.
Ракеты буксируются за самолетами, как планеры, и отцепляются от них, захватив своими приборами зону действия радиопередатчика. Точность до метров в данном случае неважна, так как нами изобретена взрывчатка в несколько раз мощнее тротила, а строить такие планеры наша промышленность может сотнями. Более того, мы используем и английские, и американские планеры, устанавливая на них необходимую нам аппаратуру.
Технически ничего сложного нет, а практически невообразимо сложно повторить все технологии, доступные нам на данный момент. Для того чтобы хотя бы приблизиться к ним, потребуются гигантские усилия и достаточно длительное время, которого нет ни у Германии, ни тем более у ее союзников.
Двух-трехтонная ракета, начиненная недавно изобретенной нашими военными специалистами взрывчаткой, может взорваться и недалеко от здания, к примеру, Главного Управления Имперской Безопасности фашистской Германии. Зданию все равно хватило – разрушения были достаточные для демонстрации наших возможностей, но, чтобы не мелочиться, в следующем налете по нему запустили еще одну такую же ракету, полностью разрушившую его.
Впервые эту новинку опробовал на себе командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Эрнст Буш. Дело в том, что в качестве подарка командующему на банкет был доставлен грузовик, загруженный великолепным французским коньяком и русской водкой. Ну а в качестве дополнения в кузове был спрятан работающий радиопередатчик.
Говорят, генерал-фельдмаршала так и не смогли разыскать и достоверно опознать. Именно благодаря этому налету нам удались Оршанская и Витебская наступательные операции. Мы провели их сразу после гибели всего генералитета группы армий. Эти операции были именно локальными – долго наступать на многоэшелонированную оборону немцев зимой по лесам и болотам никто не собирался, но некоторые задачи войска Западного фронта выполнили.
Германия ответит за свои преступления в полной мере, а вот у Финляндии есть отличная возможность остаться, что называется, при своих. Разумеется, ваша страна потеряет небольшую часть своих территорий (это вполне обсуждаемый вопрос). Взаимные территориальные претензии мы обсудим более подробно по окончании боевых действий.
Видимо, некоторое количество финских солдат погибнет в противостоянии с Вермахтом, но это все же значительно лучше, чем Финская Советская Социалистическая Республика с уполовиненным населением, полностью уничтоженной промышленностью и до основания разваленным государственным институтом.
У Советского Союза просто нет таких сил, чтобы после войны восстанавливать еще и экономику Финляндии. Значительно проще и выгоднее взаимодействовать с союзником, способным прокормить себя самостоятельно, нежели с раздавленным и полностью деморализованным народом. Я доступно излагаю позицию товарища Сталина, господин президент?
– Да. Вы более чем убедительны, господин подполковник. – Густав Маннергейм был ошарашен ответами представителя Сталина.
Сомневаться в словах подполковника Лисовского не было никаких оснований. Все же это военно-техническое превосходство, а не предательство в рядах генералитета. Теперь контрразведка ищет не существующих в природе вещей врагов, а русские просто-напросто многократно превосходят их технически.
Наверняка это далеко не все новинки, которые они уже используют. На фронтах появились новые самолеты, танки, тяжелые артиллерийские системы и минометы, зенитные орудия невероятной скорострельности и системы залпового огня с новыми боеприпасами. «Термобарические боеприпасы» – так сказал подполковник Лисовский. Наверняка есть еще какое-то оружие, способное переломить ход этого великого противостояния.
Ну и разумеется, гигантские мобилизационные резервы – русских слишком много. Они в состоянии вести войну на нескольких фронтах.
Идея блицкрига провалилась еще зимой сорок первого, и именно с зимы сорок первого года войска Густава Маннергейма топчутся на месте. При этом русские войска очень сильно изменились. Появились новые уставы, форма, техника, стрелковое оружие и экипировка, и все это в условиях не прекращающихся боевых действий.
Вот уже около года Советы достаточно успешно наступают. Помимо вышеупомянутой Оршанской операции советские войска провели еще несколько небольших, но очень результативных наступательных операций, освободив сотни населенных пунктов.
В то же время германская группа армий «Юг» терпит поражение за поражением. Русские освободили Кавказ и полностью очистили от немецких войск Таманский полуостров, что значительно улучшило базирование Черноморского флота и создало благоприятные возможности для ударов по крымской группировке врага с моря и через Керченский пролив.
Форсировав реку Дон во множестве мест, освободили Киев, Харьков и множество других городов. Полностью очистили от гитлеровских войск Брянско-Бежицкий и Донбасский промышленные районы, что многократно усилило возможности их промышленности.
Теперь снята блокада Ленинграда, а «непобедимые» германские войска, прежде окружавшие город, либо уничтожены, либо попали в плен. Скоро может наступить очередь Крыма и Финляндии. Как только Советы выполнят свои стратегические задачи на центральных фронтах, они обрушатся на финские войска со всей накопленной за зимние месяцы силой. Это главнокомандующий понимал как никто другой.
– И что же вы предлагаете, господин подполковник? – в лоб спросил Маннергейм, но представитель Сталина был готов к этому вопросу.
– Сначала мы объявляем совместное прекращение огня сроком на, допустим, три недели для обмена военнопленными – некоторое количество ваших солдат у нас все же имеется. Можем и пленными солдатами Вермахта поделиться.
Так представителям немецкого командования и объясните: если русские готовы обменять доходяг из концентрационных лагерей на солдат Вермахта, то зачем же нам отказываться? Пусть забирают свои полутрупы и нянчатся с ними до посинения – изрядная толика цинизма в таких объяснениях совсем не лишняя.
Кроме этого, вы можете отправить в эти концлагеря порядком надоевших вам белоэмигрантов. Исключительно в качестве разведчиков-диверсантов. Эту информацию тоже доведи́те до немцев: «отправили русским некоторое количество ненавидящих Советы бывших белогвардейских офицеров».
Ведь именно белоэмигранты ратуют за продолжение войны до полного уничтожения финского народа. Отрезанному ломтю ничего не стоит после поражения Финляндии убежать на другой конец этого мира. А куда бежать вашим соотечественникам, да и вам самому, господин фельдмаршал?
Затем комиссия, которую пришлет советское правительство, выработает условия безоговорочной капитуляции либо сепаратного мира. Вы для этого заручитесь поддержкой Великобритании. На все это уйдет, я думаю, около двух месяцев, а дальше все зависит только от вас.
Своих представителей вы можете прислать в Советский Союз в любое время. Для прямой связи с управлением спецопераций и соответственно лично с товарищем Сталиным я оставлю вам своего радиста и его охрану. Начальник управления специальных операций генерал-майор Малышев такой же, как и я, личный представитель Иосифа Виссарионовича Сталина и вхож к нему в любое время дня и ночи.
Только у меня будет к вам личная просьба, господин фельдмаршал: мне необходимо срочно попасть в Норвегию. Если вы мне поможете, я буду вам крайне признателен. Это не ради каких-либо диверсий или иже с ними. Мне просто надо кое-что проверить – несколько месяцев назад я потерял своего друга. Этот город единственное место, где я смогу его отыскать.