– Спасибо, что пришел за мной, – пробормотала, подтягивая Марра поближе и утыкаясь носом в мягкую шерстку. – Я и не думала, что ты на такое способен. Считала самым обыкновенным котом.
– Обыкновенным? – хмыкнул с другой стороны вытесненный с подушки Хан. – Глупое человеческое заблуждение. Обыкновенных котов вообще не существует.
Вспомнила земные поверья о том, что кошки умеют перемещаться между мирами, видеть невидимое, оберегать хозяев от зла и промолчала. Похоже, мы многого не знаем о своих домашних питомцах.
– Это у вас там он казался обыкновенным, – стрекозел сделал ударение на слове «казался». – А здесь, в магическом мире, стала просыпаться память предков, родовые способности. Подожди, то ли еще будет. Даже мне толком не известно, что хвостатый еще может… Ладно, хватит болтать, поздно уже.
Засыпать в окружении фамильяров было непривычно, но, как ни странно, уютно и комфортно. Бархатное мурлыканье справа… Тихое посапывание слева… Я и не заметила, как провалилась в сон.
Видимо, «обмен энергией и гармонизация магических потоков» прошли успешно, потому что наутро я подскочила раньше всех – бодрая и на удивление энергичная. Быстро привела себя в порядок, пробежала по пустому, восхитительно тихому коридору, слетела по лестнице вниз, и застыла на нижней ступеньке, не веря тому, что вижу. Даже глаза несколько раз протерла – не помогло.
На диване в гостиной спал Торэт. Крепко и безмятежно, как у себя дома. И даже украшавший его высокородную физиономию огромный фингал нисколько этому самому сну не мешал.
Я постояла, огляделась – нет ли в комнате еще кого-нибудь, и, не обнаружив поблизости ни одного свидетеля моего внезапно вспыхнувшего жгучего любопытства, на цыпочках прокралась поближе к высокородному.
Эльф лежал на спине. Тонкий плед, которым он укрывался, сбился в сторону, открывая расстегнутую на груди рубашку. Сильные руки с тонкими прожилками вен закинуты за голову, как будто Берриан заслонялся от серевшего за окном сумрачного зимнего рассвета. Густые платиновые волосы разметались по подушке. На щеках – темные полукружья теней от ресниц. Дыхание ровное, глубокое. И лицо такое расслабленное, почти беззащитное.
В принципе, надо было бы его разбудить. Потому как уже утро, занятия скоро, да и вообще не мешало бы расспросить, каким ветром высокородного подселенца к нам занесло, и кто наградил его таким роскошным синяком. Неужели в дверь не вписался, или в темноте на угол книжного шкафа напоролся?
Надо бы… Но я медлила, как завороженная изучая красивое лицо с резкими, чеканными чертами, твердый подбородок, чувственные губы, брови вразлет, жилку, пульсирующую на шее, прямо над воротником по-прежнему белоснежной шелковой рубашки. И сердце гулко колотилось уже не в груди, а где-то в горле.
Хорош все-таки, что ни говори. Особенно сейчас, когда спит, спокойно, мирно, даже чуть улыбается во сне, не отпускает ехидных шуточек и не выглядит, как обычно, высокомерной заразой.
Так вдруг захотелось дотронуться, провести по щеке – легко-легко, едва касаясь. Почувствовать под пальцами гладкую, бархатную кожу, проверить, каковы на ощупь эти забавные, чуть заостренные кончики ушей.
Желание оказалось настолько сильным, что я не выдержала, потянулась к Торэту… и тут он открыл глаза. Уставился на меня затуманенным со сна взглядом. Хрипло выдохнул:
– Ле-ра…
Первый раз назвал меня по имени. Надо же! Наверное, еще не пришел в себя.
– Привет!
Я помахала перед породистым эльфийским носом ладонью, словно разгоняя… отгоняя что-то, и выдала первое пришедшее на ум объяснение:
– Муха…
Ну да, такой вот у нас своеобразный дом. И насекомые тоже особенные: всепогодные, межсезонные, практически бессмертные. Морозоустойчивые. Им плевать, что на улице зима, холодно, снег вот-вот снова повалит – порхают по комнате и в ус себе не дуют.
Эйр удивленно моргнул, а я убрала руку за спину, выпрямилась и, не давая ему опомниться, выпалила:
– Кстати, как ты здесь оказался? И кто с тобой так тесно пообщался, а исцелить забыл?
Торэт скривился, словно внезапно вспомнил о чем-то не очень приятном, но уже через мгновение недовольная гримаса сменилась привычной отстраненно-бесстрастной маской. Эльф сжал зубы, плавным слитным движением поднялся на ноги и начал застегивать рубашку.
Я терпеливо ждала, когда Берриан приведет себя в порядок и соизволит ответить, но прежде, чем он произнес хоть слово, со второго этажа послышались душераздирающие кошачьи вопли вперемешку с громкими бессвязными восклицаниями, и сразу же захлопали двери. Потревоженные домочадцы спешили узнать, в чем, собственно, дело.
В гостиной все оказались практически одновременно. Первыми скатились-слетели Марр с Ханом, на ходу переругиваясь каждый на своем языке. За ними появилась зевающая Полли и Сашка с неизменным «Травником» под мышкой. Последним спустился Семен.
Я сразу заподозрила неладное, стоило лишь увидеть его разбитые губы и свежую ссадину на скуле.
– Сэм… – дружно ахнули девчонки.
На лицах мужчин проступило одинаковое подчеркнуто безмятежное выражение. А стрекозел, отвлекшись, наконец, от котейшества, весело подтвердил:
– Подрались.
Завтрак в это утро пришлось прогулять. Женская половина общества жаждала подробностей, Торэту с Сэмом оставалось лишь смириться с нашим единодушным напором. Тем более, дома нашлось, чем перекусить.
– Чай, кофе, буженина с зеленью, булочка с джемом? – поведя рукой над столом, светским тоном предложила я эльфу.
– Чай и кофе с Земли, – присоединилась ко мне Полли. – Продукты свежие. Гоблины вечером доставили, и мы их сразу в блок-стазис положили.
– Гоблины? Уборщики?
Высокородный озадаченно нахмурился.
– Кому просто уборщики, а для кого и умельцы на все руки. Теневая корпорация «Добудем-что-угодно-за-ваши-деньги», – ухмыльнулся Семен.
От кофе гость после некоторого колебания отказался, а вот чай решился-таки попробовать. Мясо и выпечку тоже не обошел вниманием. За неспешной совместной трапезой мы и выяснили постепенно, что случилось ночью.
Оказывается, Торэт, вернувшись с Изнанки, решил навестить нас: выяснить дома ли я и все ли у меня в порядке. Мы с девчонками уже спали, а вот Сэм не успел подняться в свою комнату и с энтузиазмом ринулся общаться с гостем – на улице, чтобы никого не разбудить и сохранить приватность.
«Беседовали» парни упорно, обстоятельно, со вкусом и успели обсудить многое. Эльфов, которые дерзко и нагло утаскивают девушек в неизвестном направлении. Боевиков, сующих нос не в свое дело. Глупость людей. Высокомерие и заносчивость перворожденных. Наше с Торэтом нечаянное партнерство и будущее соглашение. В конце концов противники выдохлись, достигли компромисса, распили флягу огненного меда, принесенного пару дней назад гоблинами, и Семен щедро предложил собутыль… гм… собеседнику провести остаток ночи у нас на диване в гостиной. А тот взял, и согласился.
- Мужской разговор. Понимаю, – кивнула я, когда над столом повисло молчание. – Выяснение отношений и все такое. Но почему кулаками? Вы же маги.
Ну никак не сочетался в моем воображении надменный аристократ Берриан Торэт с банальным мордобоем.
– Магические поединки вне полигона запрещены, – дернув уголком губ, скупо пояснил высокородный.
А я… Я поймала взгляд Сэма и поняла: дело не только в этом. Да, мой друг, безусловно, талантливый боевик, но он всего лишь первокурсник и опытному старшему не соперник. Согласившись драться без использования дара, эйр тем самым уровнял их шансы.
На занятия мы с Торэтом отправились вместе – после того, как Алекс оказала «поединщикам» первую помощь и залечила их боевые ранения. И, что интересно, эльф за всю дорогу не сказал ни одного обидного слова. Не задел, не оскорбил. Даже не съязвил ни разу.
Глава 15
В этот день на лекции можно было и не ходить – все равно я практически ничего не слушала – вернее, не слышала, благополучно пропуская мимо ушей то, что добросовестно впихивали в наши умы почтенные магистры. Нет, я, конечно, старалась ничем не отличаться от сокурсников и выглядеть образцовой студенткой, благоговейно внимающей речам наставников, но думала о чем угодно, только не об учебе. В голове вертелись тысячи мыслей и воспоминаний – и все они так или иначе сводились к прошлой ночи, сегодняшнему утру и к одному неправильному эльфу, будь он неладен.
Чересчур много за последние сутки стало Торэта в моей жизни. Слишком тесно мы общались. Слишком близко. И, что самое паршивое, похоже, я начала к этому привыкать. Высокородного нет рядом всего несколько часов, а мне уже чего-то не хватает… Штормовой синевы глаз, ироничной улыбки, прячущейся в уголках четко очерченных губ, тихого, чуть хрипловатого голоса.
Я даже поймала себя на том, что на перемене перед лекцией по истории кланов ищу взглядом в толпе белоплащников, снующих по коридору, знакомую фигуру в темной мантии. Ну, должен же куратор хоть раз прийти и проверить, чем занимается его подопечная? Пусть для того, чтобы отдать руководящие указания, указать на ошибки или съязвить по моему поводу.
Но эйр не спешил появляться, нагло игнорируя свои прямые обязанности. И я, разозлившись – на него, на себя, на блуждающие в голове мысли, а заодно на Йонетта, приставшего с какими-то идиотскими, очень несвоевременными вопросами – вернулась в аудиторию, села на место и мрачно уставилась в окно.
Там, за окном, падал снег: крупный, пушистый, ослепительно яркий на фоне серого неба. Скользил, кружась в одному ему понятном танце, неспешно и лениво, словно размышлял о чем-то важном. Интересно, а как сейчас выглядит Изнанка? Надо спросить у Торэта…
Вот черт, опять. Сглазили меня, что ли?
– Адептка Кольцова! Что вы так сосредоточенно рассматриваете? Наставник прямо перед вами, а не сбоку. Извольте повернуться. Или я не достоин вашего внимания? – Магически усиленный голос хлестнул наотмашь, возвращая в реальность.
– Простите, магистр Меларн, задумалась.
Я покаянно опустила голову.
– Надеюсь, о теме сегодняшней лекции? – Мэтр скептически прищурился. – Кстати, Валерия, не напомните, о чем мы только что беседовали?
– Золотой Лист… – донесся слева сдавленный шепот, и Ноар шевельнулся, придвигаясь поближе.
– О клане Золотого Листа, – торопливо повторила я.
– Чем же знаменит этот клан? Хотя нет, не отвечайте. Лучше напишите. Реферат. К завтрашнему дню. А адепт Калвайс, который только что так увлеченно и азартно подсказывал, составит вам компанию.
Справа злорадно хохотнули.
– Йоннет Ланд, тоже желаете присоединиться? – моментально отреагировал Меларн. – Похвальный энтузиазм. В таком случае, жду вашу общую работу и доклад на следующем занятии. А теперь продолжим…
– Знаешь, человечка, – Йон с трудом дотерпел до конца лекции, и, как только мы вышли в коридор, тут же выплеснул на меня все накопленное им негодование. Ну и претензии тоже. – От тебя одни неприятности.
– Сам виноват. Если бы тише выражал радость по поводу этих самых неприятностей, они точно обошли бы тебя стороной, – парировала я. – В следующий раз держись подальше и не так бурно веселись, когда других наказывают.
– Да ладно вам, – Ноар ужом скользнул между нами. Хлопнул по плечу приятеля. Обнял меня за талию, подмигнул. – Не переживай, Лер. Тебе крупно повезло: у тебя есть я. Моя матушка из дома Золотого Листа, мы, некоторым образом родственники, так что я знаю о них все и даже немного больше. Остальное прочитаем в справочниках. После индивидуальных тренировок встретимся в библиотеке и все сделаем. А если…
Тон рыжика сделался вдруг подозрительно вкрадчивым и мягким, как подтаявшее на солнце мороженое. Он наклонился к самому моему уху и почти промурлыкал:
– Если дашь мне своего наури, на время, для … гм… одного очень важного дела, то я сам реферат напишу. Тебе останется лишь прочитать. Согласна?
Возмутится наглым предложением «товарища по несчастью» я не успела. Сбросить его руку тоже.
– Развлекаетесь? – прозвучало неподалеку холодное. – Вижу, Вал-лерия, у тебя появилось много свободного времени. Что ж, в таком случае стоит, пожалуй, дополнить твое расписание.
Торэт.
Подбородок презрительно вздернут, лицо мрачное, почти предгрозовое – вот-вот сверкнет молния, грянет гром и прибьет нас всех на месте. И с ним я еще час назад хотела встретиться? Беру свое желание обратно. Это была трагическая ошибка. Временное помрачение рассудка.
В воздухе повисло напряженное молчание. Ноар вцепился в меня еще крепче – от неожиданности, наверное. Йонетт неловко переминался с ноги на ногу, видимо, соображая, как поступить: начать оправдываться, или сделать вид, что с нами не знаком.
– А мы тут к реферату готовимся, – тоном Карлсона, рассказывающего, что он плюшками балуется, пояснила я.
– К реферату? Это так теперь называется? – приподняв брови, надменно осведомился Торэт. Прошелся по нашим фигурам острым взглядом, задержал его на Ноаре, медленно опустил вниз, к руке, все еще сжимавшей мою талию…
Рыжик резко отдернул ладонь, словно обжегся. Высокородный улыбнулся, едва заметно, уголком губ, и продолжил допрос:
– Обыкновенным? – хмыкнул с другой стороны вытесненный с подушки Хан. – Глупое человеческое заблуждение. Обыкновенных котов вообще не существует.
Вспомнила земные поверья о том, что кошки умеют перемещаться между мирами, видеть невидимое, оберегать хозяев от зла и промолчала. Похоже, мы многого не знаем о своих домашних питомцах.
– Это у вас там он казался обыкновенным, – стрекозел сделал ударение на слове «казался». – А здесь, в магическом мире, стала просыпаться память предков, родовые способности. Подожди, то ли еще будет. Даже мне толком не известно, что хвостатый еще может… Ладно, хватит болтать, поздно уже.
Засыпать в окружении фамильяров было непривычно, но, как ни странно, уютно и комфортно. Бархатное мурлыканье справа… Тихое посапывание слева… Я и не заметила, как провалилась в сон.
Видимо, «обмен энергией и гармонизация магических потоков» прошли успешно, потому что наутро я подскочила раньше всех – бодрая и на удивление энергичная. Быстро привела себя в порядок, пробежала по пустому, восхитительно тихому коридору, слетела по лестнице вниз, и застыла на нижней ступеньке, не веря тому, что вижу. Даже глаза несколько раз протерла – не помогло.
На диване в гостиной спал Торэт. Крепко и безмятежно, как у себя дома. И даже украшавший его высокородную физиономию огромный фингал нисколько этому самому сну не мешал.
Я постояла, огляделась – нет ли в комнате еще кого-нибудь, и, не обнаружив поблизости ни одного свидетеля моего внезапно вспыхнувшего жгучего любопытства, на цыпочках прокралась поближе к высокородному.
Эльф лежал на спине. Тонкий плед, которым он укрывался, сбился в сторону, открывая расстегнутую на груди рубашку. Сильные руки с тонкими прожилками вен закинуты за голову, как будто Берриан заслонялся от серевшего за окном сумрачного зимнего рассвета. Густые платиновые волосы разметались по подушке. На щеках – темные полукружья теней от ресниц. Дыхание ровное, глубокое. И лицо такое расслабленное, почти беззащитное.
В принципе, надо было бы его разбудить. Потому как уже утро, занятия скоро, да и вообще не мешало бы расспросить, каким ветром высокородного подселенца к нам занесло, и кто наградил его таким роскошным синяком. Неужели в дверь не вписался, или в темноте на угол книжного шкафа напоролся?
Надо бы… Но я медлила, как завороженная изучая красивое лицо с резкими, чеканными чертами, твердый подбородок, чувственные губы, брови вразлет, жилку, пульсирующую на шее, прямо над воротником по-прежнему белоснежной шелковой рубашки. И сердце гулко колотилось уже не в груди, а где-то в горле.
Хорош все-таки, что ни говори. Особенно сейчас, когда спит, спокойно, мирно, даже чуть улыбается во сне, не отпускает ехидных шуточек и не выглядит, как обычно, высокомерной заразой.
Так вдруг захотелось дотронуться, провести по щеке – легко-легко, едва касаясь. Почувствовать под пальцами гладкую, бархатную кожу, проверить, каковы на ощупь эти забавные, чуть заостренные кончики ушей.
Желание оказалось настолько сильным, что я не выдержала, потянулась к Торэту… и тут он открыл глаза. Уставился на меня затуманенным со сна взглядом. Хрипло выдохнул:
– Ле-ра…
Первый раз назвал меня по имени. Надо же! Наверное, еще не пришел в себя.
– Привет!
Я помахала перед породистым эльфийским носом ладонью, словно разгоняя… отгоняя что-то, и выдала первое пришедшее на ум объяснение:
– Муха…
Ну да, такой вот у нас своеобразный дом. И насекомые тоже особенные: всепогодные, межсезонные, практически бессмертные. Морозоустойчивые. Им плевать, что на улице зима, холодно, снег вот-вот снова повалит – порхают по комнате и в ус себе не дуют.
Эйр удивленно моргнул, а я убрала руку за спину, выпрямилась и, не давая ему опомниться, выпалила:
– Кстати, как ты здесь оказался? И кто с тобой так тесно пообщался, а исцелить забыл?
Торэт скривился, словно внезапно вспомнил о чем-то не очень приятном, но уже через мгновение недовольная гримаса сменилась привычной отстраненно-бесстрастной маской. Эльф сжал зубы, плавным слитным движением поднялся на ноги и начал застегивать рубашку.
Я терпеливо ждала, когда Берриан приведет себя в порядок и соизволит ответить, но прежде, чем он произнес хоть слово, со второго этажа послышались душераздирающие кошачьи вопли вперемешку с громкими бессвязными восклицаниями, и сразу же захлопали двери. Потревоженные домочадцы спешили узнать, в чем, собственно, дело.
В гостиной все оказались практически одновременно. Первыми скатились-слетели Марр с Ханом, на ходу переругиваясь каждый на своем языке. За ними появилась зевающая Полли и Сашка с неизменным «Травником» под мышкой. Последним спустился Семен.
Я сразу заподозрила неладное, стоило лишь увидеть его разбитые губы и свежую ссадину на скуле.
– Сэм… – дружно ахнули девчонки.
На лицах мужчин проступило одинаковое подчеркнуто безмятежное выражение. А стрекозел, отвлекшись, наконец, от котейшества, весело подтвердил:
– Подрались.
Завтрак в это утро пришлось прогулять. Женская половина общества жаждала подробностей, Торэту с Сэмом оставалось лишь смириться с нашим единодушным напором. Тем более, дома нашлось, чем перекусить.
– Чай, кофе, буженина с зеленью, булочка с джемом? – поведя рукой над столом, светским тоном предложила я эльфу.
– Чай и кофе с Земли, – присоединилась ко мне Полли. – Продукты свежие. Гоблины вечером доставили, и мы их сразу в блок-стазис положили.
– Гоблины? Уборщики?
Высокородный озадаченно нахмурился.
– Кому просто уборщики, а для кого и умельцы на все руки. Теневая корпорация «Добудем-что-угодно-за-ваши-деньги», – ухмыльнулся Семен.
От кофе гость после некоторого колебания отказался, а вот чай решился-таки попробовать. Мясо и выпечку тоже не обошел вниманием. За неспешной совместной трапезой мы и выяснили постепенно, что случилось ночью.
Оказывается, Торэт, вернувшись с Изнанки, решил навестить нас: выяснить дома ли я и все ли у меня в порядке. Мы с девчонками уже спали, а вот Сэм не успел подняться в свою комнату и с энтузиазмом ринулся общаться с гостем – на улице, чтобы никого не разбудить и сохранить приватность.
«Беседовали» парни упорно, обстоятельно, со вкусом и успели обсудить многое. Эльфов, которые дерзко и нагло утаскивают девушек в неизвестном направлении. Боевиков, сующих нос не в свое дело. Глупость людей. Высокомерие и заносчивость перворожденных. Наше с Торэтом нечаянное партнерство и будущее соглашение. В конце концов противники выдохлись, достигли компромисса, распили флягу огненного меда, принесенного пару дней назад гоблинами, и Семен щедро предложил собутыль… гм… собеседнику провести остаток ночи у нас на диване в гостиной. А тот взял, и согласился.
- Мужской разговор. Понимаю, – кивнула я, когда над столом повисло молчание. – Выяснение отношений и все такое. Но почему кулаками? Вы же маги.
Ну никак не сочетался в моем воображении надменный аристократ Берриан Торэт с банальным мордобоем.
– Магические поединки вне полигона запрещены, – дернув уголком губ, скупо пояснил высокородный.
А я… Я поймала взгляд Сэма и поняла: дело не только в этом. Да, мой друг, безусловно, талантливый боевик, но он всего лишь первокурсник и опытному старшему не соперник. Согласившись драться без использования дара, эйр тем самым уровнял их шансы.
На занятия мы с Торэтом отправились вместе – после того, как Алекс оказала «поединщикам» первую помощь и залечила их боевые ранения. И, что интересно, эльф за всю дорогу не сказал ни одного обидного слова. Не задел, не оскорбил. Даже не съязвил ни разу.
Глава 15
В этот день на лекции можно было и не ходить – все равно я практически ничего не слушала – вернее, не слышала, благополучно пропуская мимо ушей то, что добросовестно впихивали в наши умы почтенные магистры. Нет, я, конечно, старалась ничем не отличаться от сокурсников и выглядеть образцовой студенткой, благоговейно внимающей речам наставников, но думала о чем угодно, только не об учебе. В голове вертелись тысячи мыслей и воспоминаний – и все они так или иначе сводились к прошлой ночи, сегодняшнему утру и к одному неправильному эльфу, будь он неладен.
Чересчур много за последние сутки стало Торэта в моей жизни. Слишком тесно мы общались. Слишком близко. И, что самое паршивое, похоже, я начала к этому привыкать. Высокородного нет рядом всего несколько часов, а мне уже чего-то не хватает… Штормовой синевы глаз, ироничной улыбки, прячущейся в уголках четко очерченных губ, тихого, чуть хрипловатого голоса.
Я даже поймала себя на том, что на перемене перед лекцией по истории кланов ищу взглядом в толпе белоплащников, снующих по коридору, знакомую фигуру в темной мантии. Ну, должен же куратор хоть раз прийти и проверить, чем занимается его подопечная? Пусть для того, чтобы отдать руководящие указания, указать на ошибки или съязвить по моему поводу.
Но эйр не спешил появляться, нагло игнорируя свои прямые обязанности. И я, разозлившись – на него, на себя, на блуждающие в голове мысли, а заодно на Йонетта, приставшего с какими-то идиотскими, очень несвоевременными вопросами – вернулась в аудиторию, села на место и мрачно уставилась в окно.
Там, за окном, падал снег: крупный, пушистый, ослепительно яркий на фоне серого неба. Скользил, кружась в одному ему понятном танце, неспешно и лениво, словно размышлял о чем-то важном. Интересно, а как сейчас выглядит Изнанка? Надо спросить у Торэта…
Вот черт, опять. Сглазили меня, что ли?
– Адептка Кольцова! Что вы так сосредоточенно рассматриваете? Наставник прямо перед вами, а не сбоку. Извольте повернуться. Или я не достоин вашего внимания? – Магически усиленный голос хлестнул наотмашь, возвращая в реальность.
– Простите, магистр Меларн, задумалась.
Я покаянно опустила голову.
– Надеюсь, о теме сегодняшней лекции? – Мэтр скептически прищурился. – Кстати, Валерия, не напомните, о чем мы только что беседовали?
– Золотой Лист… – донесся слева сдавленный шепот, и Ноар шевельнулся, придвигаясь поближе.
– О клане Золотого Листа, – торопливо повторила я.
– Чем же знаменит этот клан? Хотя нет, не отвечайте. Лучше напишите. Реферат. К завтрашнему дню. А адепт Калвайс, который только что так увлеченно и азартно подсказывал, составит вам компанию.
Справа злорадно хохотнули.
– Йоннет Ланд, тоже желаете присоединиться? – моментально отреагировал Меларн. – Похвальный энтузиазм. В таком случае, жду вашу общую работу и доклад на следующем занятии. А теперь продолжим…
– Знаешь, человечка, – Йон с трудом дотерпел до конца лекции, и, как только мы вышли в коридор, тут же выплеснул на меня все накопленное им негодование. Ну и претензии тоже. – От тебя одни неприятности.
– Сам виноват. Если бы тише выражал радость по поводу этих самых неприятностей, они точно обошли бы тебя стороной, – парировала я. – В следующий раз держись подальше и не так бурно веселись, когда других наказывают.
– Да ладно вам, – Ноар ужом скользнул между нами. Хлопнул по плечу приятеля. Обнял меня за талию, подмигнул. – Не переживай, Лер. Тебе крупно повезло: у тебя есть я. Моя матушка из дома Золотого Листа, мы, некоторым образом родственники, так что я знаю о них все и даже немного больше. Остальное прочитаем в справочниках. После индивидуальных тренировок встретимся в библиотеке и все сделаем. А если…
Тон рыжика сделался вдруг подозрительно вкрадчивым и мягким, как подтаявшее на солнце мороженое. Он наклонился к самому моему уху и почти промурлыкал:
– Если дашь мне своего наури, на время, для … гм… одного очень важного дела, то я сам реферат напишу. Тебе останется лишь прочитать. Согласна?
Возмутится наглым предложением «товарища по несчастью» я не успела. Сбросить его руку тоже.
– Развлекаетесь? – прозвучало неподалеку холодное. – Вижу, Вал-лерия, у тебя появилось много свободного времени. Что ж, в таком случае стоит, пожалуй, дополнить твое расписание.
Торэт.
Подбородок презрительно вздернут, лицо мрачное, почти предгрозовое – вот-вот сверкнет молния, грянет гром и прибьет нас всех на месте. И с ним я еще час назад хотела встретиться? Беру свое желание обратно. Это была трагическая ошибка. Временное помрачение рассудка.
В воздухе повисло напряженное молчание. Ноар вцепился в меня еще крепче – от неожиданности, наверное. Йонетт неловко переминался с ноги на ногу, видимо, соображая, как поступить: начать оправдываться, или сделать вид, что с нами не знаком.
– А мы тут к реферату готовимся, – тоном Карлсона, рассказывающего, что он плюшками балуется, пояснила я.
– К реферату? Это так теперь называется? – приподняв брови, надменно осведомился Торэт. Прошелся по нашим фигурам острым взглядом, задержал его на Ноаре, медленно опустил вниз, к руке, все еще сжимавшей мою талию…
Рыжик резко отдернул ладонь, словно обжегся. Высокородный улыбнулся, едва заметно, уголком губ, и продолжил допрос: