Я улыбнулась и кивнула, изобразив блаженную негу при поедании её стряпни. Притворяться было легко, потому что пирожок был вкусным, как и всё, что подавали в этой столовой. При виде моего удовольствия женщина заметно подобрела. В том, чтобы быть мейлори магистра академии, были свои плюсы, которые я успела ощутить в полной мере. Элька Павс прекрасно знала, что магистр Десент пропустит её жалобы мимо ушей, но должна была пригрозить наказанием. Больше для тех, кто уже осуждающе шептался за столиками, чем для меня.
— Ты здорово изменилась с тех пор, как начала заниматься с магистром, — заметил Лоним.
— Она зазналась, — фыркнула Сирена, ковыряя вилкой свою запеканку. — Словила звезду. Но это её не портит.
— Я стала магом, — уклончиво ответила я. — Развила склонность, приобрела уверенность. Для этого и учатся в академии, разве нет? И ментор мне в этом помогает.
— Из истеричной пустышки — в необычайно уверенную воительницу склонности Ревда, — хмыкнул Виттор. — Короткий путь к успеху. Ты просто пример для подражания. Может, шепнёшь мне свои секреты где-нибудь в тёмном коридоре?
— Мой лук и заклинания Ревда с удовольствием шепнут тебе пару ласковых на арене бестиатриума, — подмигнула я.
Все засмеялись. Даже Лилия захихикала, снова обхватывая руку Лонима. Зак Маффин, хрюкая, подавился напитком, и Сирене пришлось постучать ему по спине. При этом леди Эстель брезгливо скривилась: не то от прикосновения к Маффину, не то от нежностей Лонима и Лилии.
— Не хочу подрывать твою веру в себя, Юна, — вмешался смеющийся Лоним, — но в этой битве я ставлю на Виттора. Всё-таки он лучший маг Омена на своём курсе. После меня, конечно.
Виттор скомкал салфетку и запустил ею в Лонима. Тот увернулся, и бумажный комок попал в Лилию. Она хотела возмутиться, но тут на нас посыпались лёгкие серебристые хлопья снега. Снежинки медленно кружились, несмело спускаясь с пушистых облаков у невысокого потолка. Это было удивительно. Я подставила ладонь, пытаясь поймать крохотную частичку, но она просто пролетела насквозь, игнорируя препятствие. Мы восхищённо переглядывались, впечатлённые такой искусной иллюзией.
— Пг’ивет, г’ебята, — Куиджи Лампадарио довольно улыбался, приближаясь. — Уф! Невег’ояная г’аботка. Потг’атил всю плазну на эти укг’ашения. Пг’одержатся до самого пг’азника.
— Невег’оятно! — передразнил Виттор. — Ты волшебник, Куиджи! Великий волшебник. Создал… ничего!
Виттор попытался сгрести снежинки, но они равнодушно продолжали свой путь, просто исчезая у наших ног. Зак Маффин снова захрюкал. Даже Лоним усмехнулся и игриво подмигнул Сирене. Та прыснула в кулачок и изящно захлопала ресницами. Мне тоже стало почему-то жутко смешно от того, как Виттор назвал Куиджи волшебником.
— Но это создаёт пг’аздничную г’адость! — попытался возразить Куиджи. — Сами по себе пг’азники ничего не означают, они обг’етают значение только внутг’и нас. Мы создаём смысл событий. Смысл есть и всегда будет искусственной категог’ией, пг’ивелегией г’азума. Пг’аздничная г’адость — это не ничего!
— Праздничная гадость, — хохотнула Лилия, игнорируя остальную речь ментального мага. — Летит прямо в наши тарелки.
— Куиджи, — Лоним пытался справиться с приступом смеха, — иди-ка ты лучше поколдуй над механизмами в мастерской. С ними у тебя лучше получается контактировать.
Студент Лампадарио хотел ещё что-то сказать, но потом окинул взглядом нашу веселящуюся компанию, горько вздохнул и побрёл к выходу.
— Мне тоже пора, — поднялся Артур. — Не хочу снова возиться с рудвиками, украшающими бестиатриум, или подавать оружие первокурсникам. Магистр Десент наказывает за опоздания.
— Будут проблемы с ним — обращайся, — шутливо предложила я и вытянула ладонь над головой.
Артур усмехнулся и, проходя мимо, с готовностью хлопнул по моей руке. Ракель возмущённо поднялась и молча ушла. Лилия, что обвивала Лонима, минуту поколебалась, потом тихо попрощалась и побежала за подругой.
— Сирена, пойдём и мы, — я лениво отодвинула тарелку.
— Я бы выпила ещё кружечку.
Я удивлённо посмотрела на подругу. Времени до занятия оставалось совсем мало, и это означало, что педантичная леди Эстель собиралась опоздать на свой любимый предмет. Мне хотелось поторопить её, но она неотрывно сверлила глазами Лонима, оставшегося без вечного пломпа в виде Лилии. Тот охотно принял вызов и с ехидной улыбкой изучал Сирену. Они явно обменивались какими-то понятными только им молчаливыми сообщениями, поэтому я почувствовала себя неловко. В отличие от Зака, который уплетал уже второй кусок запеканки, несмотря на её сходство с лысиной Голомяса.
— Зак, — оторвала я Маффина от его любимого занятия, — проводи меня.
— Ф смыфле — свидание? — он попытался проглотить здоровенный кусок, что торчал у него изо рта. — Прямо сейчаф?
— Вроде того, — пояснила я. — Только не у нас с тобой.
— А? — не понял Зак Маффин.
— Свидание, свидание, — подтвердила я, решив, что намекать бесполезно. — Давай быстрее.
Зак затолкал пирог поглубже в рот, вытер оранжевые крошки салфеткой и буквально побежал за мной, сбивая на ходу стулья широким телом.
В стремительно пустеющей гостиной сидел Куиджи, обхватив голову руками. Вилли и девушки со склонностью Нарцины, что декорировали интерьер, пытались призвать его к работе, но он не реагировал. Я знала, каково это — чувствовать себя ненужным, поэтому хорошо понимала одинокого волшебника, что виртуозно создавал иллюзии. У меня появилась идея.
— А можно я тебя поцелую? — спросил подоспевший Зак, приближаясь ко мне.
— Это на следующем свидании, — бросила я, наблюдая за Куиджи. — А сейчас тебе пора уходить.
— Ты меня обманула, да? — на широком лбу Маффина появились морщины. — Никакое это не свидание.
— Просто оно было очень коротким, — нелепо отмазалась я. — Как полёт стрелы.
— Ты меня обманула! — закричал Зак, тяжело дыша.
— Будешь меня бить? — я приподняла бровь, поворачиваясь к неудачливому ухажеру.
Зак пыхтел, кулаки его сжимались и разжимались, требуя выхода огненной стихии Омена. Но Вилли, привлеченная шумом, уже навострила свои ретивые уши, торчащие из-под шляпы. Несколько секунд Маффин колебался, но потом всё же отвернулся и тяжело застучал ногами по одной из лестниц.
Я подошла к Куиджи Лампадарио и присела напротив, чтобы поравняться с его взглядом.
— Куиджи, — позвала я, — ты не обижайся на ребят. На самом деле они славные, просто не любят новичков в своей компании.
— Всё в пог’ядке, Юна, — он слабо улыбнулся. — Дело не в новичках. Тебя они пг’иняли довольно легко. Я — совсем дг’угое дело.
— Этот снег в столовой — он правда великолепный. Вряд ли кто-то на твоём факультете может создать подобное.
— Тг’удно, когда никто не хочет пг’изнавать твои значительные достижения, видя только недостатки, в котог’ых ты даже не виноват, — пожаловался Куиджи. — Тебе это сложно понять, Юна, но я тебя не осуждаю. У тебя нет таких недостатков. Тебя все любят.
Тут Куиджи ошибался, и я точно знала, что кое-кому не нравлюсь. Например, смуглой красавице Ракель. Но в любом случае это была не та тема, которую я хотела сейчас обсудить.
— А знаешь, — хитро прищурилась я, — возможно, я бы могла замолвить за тебя словечко перед ребятами.
— Пг’авда? — недоверчиво спросил Куиджи.
Я довольно улыбнулась. Вот оно. Первое правило ментора. Работало, как часы: неизменно точно. Узнай, чего на самом деле хочет человек, и дай ему это. И можешь просить всё, что пожелаешь. Мне не нравилось моё новое коварство, но намерения у меня были самые добрые, поэтому я продолжила:
— Правда. Но у меня есть одна просьба. Моя подруга Фидерика Уорт учится на твоём факультете, на одном с тобой курсе. Но у неё совсем ничего не выходит с иллюзиями, и она сильно расстраивается. Я видела, что ты можешь сотворить буквально из воздуха. Не мог бы ты дать ей пару уроков?
— Юна, — серьёзно проговорил Куиджи, — мне оског’бительно то, что ты пытаешься купить меня за одолжение. Не нужно ничего говог’ить г’ебятам.
Кажется, мои часы дали сбой или я неправильно трактовала то, чего именно хочет Куиджи. Мои мысли прыгали одна за другой, хаотично пытаясь придумать, что же ещё предложить, чтобы заинтересовать студента Лампадарио в обучении Фидерики. Управлять Заком Маффином было значительно проще. К счастью, Куиджи сам прервал мою аналитику.
— Помочь пг’екрасной леди в беде — честь для любого благог’одного человека, — он поднял подбородок и посмотрел на меня свысока. — Я буду счастлив обучать Фидег’ику Уог’т, если она согласится пг’инять мою помощь.
— Конечно, согласится, — выпалила я, поражённая нравственным обликом ментального мага. — Я вас познакомлю.
— Буду ждать с нетег’пением! — с жаром ответил Лампадарио.
— Юна! — Сирена вышла из столовой и помахала мне рукой.
— Мне пора, Куиджи, — попрощалась я и похлопала его по узкой коленке.
Он откинулся на каменную спинку лавки и заметно повеселел. Я же направилась к подруге.
— Ты силой мысли превратила Зака в Куиджи? — поинтересовалась серебристая лилия. — Даже не знаю, кто из них мне больше нравится в качестве пары для тебя. Может, г’ассудительный г’аспог’ядитель г’азума?
— Сирена, воспитанная леди и хорошая подруга должна меня поблагодарить, — напомнила я, проигнорировав её кривляния. — Иначе вы с Лонимом продолжали бы играть в гляделки под уютное чавканье Зака.
— Спасибо, — с легкостью покорилась Сирена. — Но нам надо будет обсудить твой вкус на мужчин.
*
На занятие по истории мира и королевства Квертинд мы, конечно же, опоздали. Я старалась двигаться по аудитории как можно тише, да и Сирена пригибалась, прячась за столами и лавками, но наше перемещение потерялось в общем гомоне и магистр Айро даже не прервал чтение, чтобы сделать замечание. Нижние первые парты, где любила сидеть моя подруга, были ожидаемо заняты, поэтому мы устроились ближе к потолку. Сирена достала письменные принадлежности и тонким пальчиком оттянула уголок глаза, чтобы рассмотреть написанную на доске тему занятия. Этим она придавала зоркость своим не очень хорошо видящим глазам.
— Вот зараза, — пожаловалась подруга. — Отсюда ничего не разобрать.
Я быстро накинула капюшон на глаза, пока серебристая лилия не сообразила начать использовать моё острое зрение для изучения исключительно важных дат коронации десятка иверийцев.
— Начало этого революционного движения в королевстве Квертинд датируют 77–80 годами от коронации Тибра Иверийского, — монотонно бубнил Гремор Айро. — Это время властвования Дормунда Иверийского, правление которого вызывает много споров у современных историков.
Ровный голос магистра факультета Вейна мог бы сравниться с убаюкивающим шелестом озера Фарелби. Моё тело согрелось и расслабилось, сознание послушно следовало за ним и уплывало в объятия безмятежного сна.
— До сих пор истинные мотивы Ордена Крона остаются доподлинно неизвестными, — продолжал магистр Айро. — Их идеи характеризуются явно выраженными плюралистическими взглядами, резкой критикой централизации, королевской власти и династии.
Я встрепенулась и откинула капюшон. Орден Крона убил Иверийскую династию и был агрессивно настроен против нашего будущего короля, что делало их взгляды близкими и мне. Захотелось узнать о них побольше.
— Что такое «плюралистические»? — спросила я у Сирены, которая всё ещё силилась рассмотреть доску.
— Наверное, проклятые, — в своём стиле заключила подруга. — Что там написано? Не могу разобрать.
— «Позорный мятеж Ордена Крона», — прочитала я название урока.
— Главным их достижением до сих пор является убийство последних членов королевской династии, — читал Гремор Айро. — Известно, что трое магов, именуемых как Смердящий, Сорока и Сокрытый, проникли в Иверийский замок в ночь Красной Луны сто девяносто третьего года от коронации Тибра Иверийского и сожгли заживо Мирасполя Иверийского, Лауну Иверийскую и их покоящегося во чреве сына. Настоящие имена убийц Преторий предпочёл скрыть в интересах расследования.
Первокурсники моментально замолчали. Упоминание о смерти иверийцев прервало даже самых увлечённых студентов, и в аудитории повисла траурная тишина. Почему-то теперь я очень живо представила эту картину, и меня передёрнуло. Но я быстро взяла себя в руки, ведь я тоже была потенциальной убийцей. Возможно, уже действующего на тот момент короля. Я пообещала себе, что не трону его семью, если он успеет ею обзавестись. Но также пообещала справиться с любыми сомнениями и сожалениями на его счёт. Как бы в дальнейшем ни изменило меня окружение, я должна оставаться верной своим обещаниям. Не важно, придётся ли мне выстрелить в Кирмоса лин де Блайта у всех на глазах, перерезать ему горло или убить магией — я это сделаю. И я уже была в начале пути.
— Почему они так поступили? — тихонько спросила целительница с первой парты, утирая слёзы.
— Из-за любви к беспорядкам и бунтарского духа, — проворчал магистр Айро. — А также юношеских глупостей, ставших политической проблемой. Эти молодые люди не хотели соблюдать законы нашего королевства и почитать его правителей. Хотели привнести хаос и разруху в наш мир. Но, несмотря на убийство иверийцев, они все погибли, так ничего и не добившись. Их пример показывает, что верноподданство — священная обязанность каждого жителя Квертинда. И начинается оно с соблюдения правил академии!
Магистр Айро назидательно поднял палец вверх, воспользовавшись редкой минутой тишины и внимания. Прищурил один глаз, и лицо его исказила знакомая гримаса. На языке появился вкус сливухи, которой угощал меня Гренка, и я нервно сглотнула.
— После гибели правящей династии началась гражданская война, датируемая 193–194 годами, — равнодушно продолжил декламировать магистр Айро. — Сила Ордена Крона в этот период достигла своего пика. Боевой дух армии Квертинда был сломлен потерей правителей. Повстанцы ожесточённо сражались против наших военных отрядов, хитростью и коварством одерживая верх в каждой стычке, пока в сто девяносто четвертом году от коронации Тибра Иверийского объединённая армия под предводительством экзарха стязателей Кирмоса Блайта не вступила в решающую битву под поселением Фритмайт, что на полуострове Змеи…
— Магистр Айро, — несмело перебила Мотана Лавбук, поднимая руку.
— Ты здорово изменилась с тех пор, как начала заниматься с магистром, — заметил Лоним.
— Она зазналась, — фыркнула Сирена, ковыряя вилкой свою запеканку. — Словила звезду. Но это её не портит.
— Я стала магом, — уклончиво ответила я. — Развила склонность, приобрела уверенность. Для этого и учатся в академии, разве нет? И ментор мне в этом помогает.
— Из истеричной пустышки — в необычайно уверенную воительницу склонности Ревда, — хмыкнул Виттор. — Короткий путь к успеху. Ты просто пример для подражания. Может, шепнёшь мне свои секреты где-нибудь в тёмном коридоре?
— Мой лук и заклинания Ревда с удовольствием шепнут тебе пару ласковых на арене бестиатриума, — подмигнула я.
Все засмеялись. Даже Лилия захихикала, снова обхватывая руку Лонима. Зак Маффин, хрюкая, подавился напитком, и Сирене пришлось постучать ему по спине. При этом леди Эстель брезгливо скривилась: не то от прикосновения к Маффину, не то от нежностей Лонима и Лилии.
— Не хочу подрывать твою веру в себя, Юна, — вмешался смеющийся Лоним, — но в этой битве я ставлю на Виттора. Всё-таки он лучший маг Омена на своём курсе. После меня, конечно.
Виттор скомкал салфетку и запустил ею в Лонима. Тот увернулся, и бумажный комок попал в Лилию. Она хотела возмутиться, но тут на нас посыпались лёгкие серебристые хлопья снега. Снежинки медленно кружились, несмело спускаясь с пушистых облаков у невысокого потолка. Это было удивительно. Я подставила ладонь, пытаясь поймать крохотную частичку, но она просто пролетела насквозь, игнорируя препятствие. Мы восхищённо переглядывались, впечатлённые такой искусной иллюзией.
— Пг’ивет, г’ебята, — Куиджи Лампадарио довольно улыбался, приближаясь. — Уф! Невег’ояная г’аботка. Потг’атил всю плазну на эти укг’ашения. Пг’одержатся до самого пг’азника.
— Невег’оятно! — передразнил Виттор. — Ты волшебник, Куиджи! Великий волшебник. Создал… ничего!
Виттор попытался сгрести снежинки, но они равнодушно продолжали свой путь, просто исчезая у наших ног. Зак Маффин снова захрюкал. Даже Лоним усмехнулся и игриво подмигнул Сирене. Та прыснула в кулачок и изящно захлопала ресницами. Мне тоже стало почему-то жутко смешно от того, как Виттор назвал Куиджи волшебником.
— Но это создаёт пг’аздничную г’адость! — попытался возразить Куиджи. — Сами по себе пг’азники ничего не означают, они обг’етают значение только внутг’и нас. Мы создаём смысл событий. Смысл есть и всегда будет искусственной категог’ией, пг’ивелегией г’азума. Пг’аздничная г’адость — это не ничего!
— Праздничная гадость, — хохотнула Лилия, игнорируя остальную речь ментального мага. — Летит прямо в наши тарелки.
— Куиджи, — Лоним пытался справиться с приступом смеха, — иди-ка ты лучше поколдуй над механизмами в мастерской. С ними у тебя лучше получается контактировать.
Студент Лампадарио хотел ещё что-то сказать, но потом окинул взглядом нашу веселящуюся компанию, горько вздохнул и побрёл к выходу.
— Мне тоже пора, — поднялся Артур. — Не хочу снова возиться с рудвиками, украшающими бестиатриум, или подавать оружие первокурсникам. Магистр Десент наказывает за опоздания.
— Будут проблемы с ним — обращайся, — шутливо предложила я и вытянула ладонь над головой.
Артур усмехнулся и, проходя мимо, с готовностью хлопнул по моей руке. Ракель возмущённо поднялась и молча ушла. Лилия, что обвивала Лонима, минуту поколебалась, потом тихо попрощалась и побежала за подругой.
— Сирена, пойдём и мы, — я лениво отодвинула тарелку.
— Я бы выпила ещё кружечку.
Я удивлённо посмотрела на подругу. Времени до занятия оставалось совсем мало, и это означало, что педантичная леди Эстель собиралась опоздать на свой любимый предмет. Мне хотелось поторопить её, но она неотрывно сверлила глазами Лонима, оставшегося без вечного пломпа в виде Лилии. Тот охотно принял вызов и с ехидной улыбкой изучал Сирену. Они явно обменивались какими-то понятными только им молчаливыми сообщениями, поэтому я почувствовала себя неловко. В отличие от Зака, который уплетал уже второй кусок запеканки, несмотря на её сходство с лысиной Голомяса.
— Зак, — оторвала я Маффина от его любимого занятия, — проводи меня.
— Ф смыфле — свидание? — он попытался проглотить здоровенный кусок, что торчал у него изо рта. — Прямо сейчаф?
— Вроде того, — пояснила я. — Только не у нас с тобой.
— А? — не понял Зак Маффин.
— Свидание, свидание, — подтвердила я, решив, что намекать бесполезно. — Давай быстрее.
Зак затолкал пирог поглубже в рот, вытер оранжевые крошки салфеткой и буквально побежал за мной, сбивая на ходу стулья широким телом.
В стремительно пустеющей гостиной сидел Куиджи, обхватив голову руками. Вилли и девушки со склонностью Нарцины, что декорировали интерьер, пытались призвать его к работе, но он не реагировал. Я знала, каково это — чувствовать себя ненужным, поэтому хорошо понимала одинокого волшебника, что виртуозно создавал иллюзии. У меня появилась идея.
— А можно я тебя поцелую? — спросил подоспевший Зак, приближаясь ко мне.
— Это на следующем свидании, — бросила я, наблюдая за Куиджи. — А сейчас тебе пора уходить.
— Ты меня обманула, да? — на широком лбу Маффина появились морщины. — Никакое это не свидание.
— Просто оно было очень коротким, — нелепо отмазалась я. — Как полёт стрелы.
— Ты меня обманула! — закричал Зак, тяжело дыша.
— Будешь меня бить? — я приподняла бровь, поворачиваясь к неудачливому ухажеру.
Зак пыхтел, кулаки его сжимались и разжимались, требуя выхода огненной стихии Омена. Но Вилли, привлеченная шумом, уже навострила свои ретивые уши, торчащие из-под шляпы. Несколько секунд Маффин колебался, но потом всё же отвернулся и тяжело застучал ногами по одной из лестниц.
Я подошла к Куиджи Лампадарио и присела напротив, чтобы поравняться с его взглядом.
— Куиджи, — позвала я, — ты не обижайся на ребят. На самом деле они славные, просто не любят новичков в своей компании.
— Всё в пог’ядке, Юна, — он слабо улыбнулся. — Дело не в новичках. Тебя они пг’иняли довольно легко. Я — совсем дг’угое дело.
— Этот снег в столовой — он правда великолепный. Вряд ли кто-то на твоём факультете может создать подобное.
— Тг’удно, когда никто не хочет пг’изнавать твои значительные достижения, видя только недостатки, в котог’ых ты даже не виноват, — пожаловался Куиджи. — Тебе это сложно понять, Юна, но я тебя не осуждаю. У тебя нет таких недостатков. Тебя все любят.
Тут Куиджи ошибался, и я точно знала, что кое-кому не нравлюсь. Например, смуглой красавице Ракель. Но в любом случае это была не та тема, которую я хотела сейчас обсудить.
— А знаешь, — хитро прищурилась я, — возможно, я бы могла замолвить за тебя словечко перед ребятами.
— Пг’авда? — недоверчиво спросил Куиджи.
Я довольно улыбнулась. Вот оно. Первое правило ментора. Работало, как часы: неизменно точно. Узнай, чего на самом деле хочет человек, и дай ему это. И можешь просить всё, что пожелаешь. Мне не нравилось моё новое коварство, но намерения у меня были самые добрые, поэтому я продолжила:
— Правда. Но у меня есть одна просьба. Моя подруга Фидерика Уорт учится на твоём факультете, на одном с тобой курсе. Но у неё совсем ничего не выходит с иллюзиями, и она сильно расстраивается. Я видела, что ты можешь сотворить буквально из воздуха. Не мог бы ты дать ей пару уроков?
— Юна, — серьёзно проговорил Куиджи, — мне оског’бительно то, что ты пытаешься купить меня за одолжение. Не нужно ничего говог’ить г’ебятам.
Кажется, мои часы дали сбой или я неправильно трактовала то, чего именно хочет Куиджи. Мои мысли прыгали одна за другой, хаотично пытаясь придумать, что же ещё предложить, чтобы заинтересовать студента Лампадарио в обучении Фидерики. Управлять Заком Маффином было значительно проще. К счастью, Куиджи сам прервал мою аналитику.
— Помочь пг’екрасной леди в беде — честь для любого благог’одного человека, — он поднял подбородок и посмотрел на меня свысока. — Я буду счастлив обучать Фидег’ику Уог’т, если она согласится пг’инять мою помощь.
— Конечно, согласится, — выпалила я, поражённая нравственным обликом ментального мага. — Я вас познакомлю.
— Буду ждать с нетег’пением! — с жаром ответил Лампадарио.
— Юна! — Сирена вышла из столовой и помахала мне рукой.
— Мне пора, Куиджи, — попрощалась я и похлопала его по узкой коленке.
Он откинулся на каменную спинку лавки и заметно повеселел. Я же направилась к подруге.
— Ты силой мысли превратила Зака в Куиджи? — поинтересовалась серебристая лилия. — Даже не знаю, кто из них мне больше нравится в качестве пары для тебя. Может, г’ассудительный г’аспог’ядитель г’азума?
— Сирена, воспитанная леди и хорошая подруга должна меня поблагодарить, — напомнила я, проигнорировав её кривляния. — Иначе вы с Лонимом продолжали бы играть в гляделки под уютное чавканье Зака.
— Спасибо, — с легкостью покорилась Сирена. — Но нам надо будет обсудить твой вкус на мужчин.
*
На занятие по истории мира и королевства Квертинд мы, конечно же, опоздали. Я старалась двигаться по аудитории как можно тише, да и Сирена пригибалась, прячась за столами и лавками, но наше перемещение потерялось в общем гомоне и магистр Айро даже не прервал чтение, чтобы сделать замечание. Нижние первые парты, где любила сидеть моя подруга, были ожидаемо заняты, поэтому мы устроились ближе к потолку. Сирена достала письменные принадлежности и тонким пальчиком оттянула уголок глаза, чтобы рассмотреть написанную на доске тему занятия. Этим она придавала зоркость своим не очень хорошо видящим глазам.
— Вот зараза, — пожаловалась подруга. — Отсюда ничего не разобрать.
Я быстро накинула капюшон на глаза, пока серебристая лилия не сообразила начать использовать моё острое зрение для изучения исключительно важных дат коронации десятка иверийцев.
— Начало этого революционного движения в королевстве Квертинд датируют 77–80 годами от коронации Тибра Иверийского, — монотонно бубнил Гремор Айро. — Это время властвования Дормунда Иверийского, правление которого вызывает много споров у современных историков.
Ровный голос магистра факультета Вейна мог бы сравниться с убаюкивающим шелестом озера Фарелби. Моё тело согрелось и расслабилось, сознание послушно следовало за ним и уплывало в объятия безмятежного сна.
— До сих пор истинные мотивы Ордена Крона остаются доподлинно неизвестными, — продолжал магистр Айро. — Их идеи характеризуются явно выраженными плюралистическими взглядами, резкой критикой централизации, королевской власти и династии.
Я встрепенулась и откинула капюшон. Орден Крона убил Иверийскую династию и был агрессивно настроен против нашего будущего короля, что делало их взгляды близкими и мне. Захотелось узнать о них побольше.
— Что такое «плюралистические»? — спросила я у Сирены, которая всё ещё силилась рассмотреть доску.
— Наверное, проклятые, — в своём стиле заключила подруга. — Что там написано? Не могу разобрать.
— «Позорный мятеж Ордена Крона», — прочитала я название урока.
— Главным их достижением до сих пор является убийство последних членов королевской династии, — читал Гремор Айро. — Известно, что трое магов, именуемых как Смердящий, Сорока и Сокрытый, проникли в Иверийский замок в ночь Красной Луны сто девяносто третьего года от коронации Тибра Иверийского и сожгли заживо Мирасполя Иверийского, Лауну Иверийскую и их покоящегося во чреве сына. Настоящие имена убийц Преторий предпочёл скрыть в интересах расследования.
Первокурсники моментально замолчали. Упоминание о смерти иверийцев прервало даже самых увлечённых студентов, и в аудитории повисла траурная тишина. Почему-то теперь я очень живо представила эту картину, и меня передёрнуло. Но я быстро взяла себя в руки, ведь я тоже была потенциальной убийцей. Возможно, уже действующего на тот момент короля. Я пообещала себе, что не трону его семью, если он успеет ею обзавестись. Но также пообещала справиться с любыми сомнениями и сожалениями на его счёт. Как бы в дальнейшем ни изменило меня окружение, я должна оставаться верной своим обещаниям. Не важно, придётся ли мне выстрелить в Кирмоса лин де Блайта у всех на глазах, перерезать ему горло или убить магией — я это сделаю. И я уже была в начале пути.
— Почему они так поступили? — тихонько спросила целительница с первой парты, утирая слёзы.
— Из-за любви к беспорядкам и бунтарского духа, — проворчал магистр Айро. — А также юношеских глупостей, ставших политической проблемой. Эти молодые люди не хотели соблюдать законы нашего королевства и почитать его правителей. Хотели привнести хаос и разруху в наш мир. Но, несмотря на убийство иверийцев, они все погибли, так ничего и не добившись. Их пример показывает, что верноподданство — священная обязанность каждого жителя Квертинда. И начинается оно с соблюдения правил академии!
Магистр Айро назидательно поднял палец вверх, воспользовавшись редкой минутой тишины и внимания. Прищурил один глаз, и лицо его исказила знакомая гримаса. На языке появился вкус сливухи, которой угощал меня Гренка, и я нервно сглотнула.
— После гибели правящей династии началась гражданская война, датируемая 193–194 годами, — равнодушно продолжил декламировать магистр Айро. — Сила Ордена Крона в этот период достигла своего пика. Боевой дух армии Квертинда был сломлен потерей правителей. Повстанцы ожесточённо сражались против наших военных отрядов, хитростью и коварством одерживая верх в каждой стычке, пока в сто девяносто четвертом году от коронации Тибра Иверийского объединённая армия под предводительством экзарха стязателей Кирмоса Блайта не вступила в решающую битву под поселением Фритмайт, что на полуострове Змеи…
— Магистр Айро, — несмело перебила Мотана Лавбук, поднимая руку.