— Здорово!
— Взорвите ещё!
— Это потрясающе! — я узнала голос Сирены.
— Поганцы грязные, вы будете наказаны! — магистр Айро зашагал в нашу сторону, опираясь на посох.
Снова пришлось переместиться. Уже бегом, потому что нас окружали. Но мы приобрели некоторый навык и сработались, поэтому действовали быстро. Благо размеры арены позволяли держаться на большом расстоянии от наших преследователей. После каждого выстрела приходилось бежать на новое место, спасаясь от погони. Лоним и Куиджи укладывались в три секунды, мой колчан стремительно пустел. Я перечисляла цвета уже по второму разу. Лилия вошла во вкус и начала раскидывать фрукты в сторону трибун, где они разрывались прямо над головами разбушевавшихся студентов.
Внезапно воздух пронзили синие магические нити и нас окатила волна воды. Я промокла с ног до головы, словно опять очутилась на борту корабля в шторм. Магистр факультета Вейна, который никак не поспевал за нами, стоял на другом конце арены и шептал заклинания. Пальцы его обвивали голубые струйки светящегося дыма, которые, расширяясь, перетекали, подобно воде, от ладони к сухощавому запястью старика.
— Ма́гистр Айро, прекратите напа́дать на студьентов! Никакой магии вне занятий! — нервно приказала ректор Аддисад. — Студьенты, прекратитье это безобразие! Ма́гистр Фаренсис, прекратитье смеяться!
Она пыталась спуститься с балкона, но, видимо, сделать это было непросто, поэтому Надалия просто металась из стороны в сторону вдоль каменных перил.
— Фиолетовый, — выбрала я, вспомнив сегодняшнюю вспышку Ванды Ностра.
Прекращать безобразие совсем не хотелось. Наоборот, я вошла в азарт и достигла какого-то единения с гудящими от восторга трибунами. Даже несмотря на насквозь мокрую одежду, я не чувствовала холода и дискомфорта. Безумно хотелось порадовать зрителей и подольше удержать их внимание.
Очередной фрукт засиял в ночном небе, распадаясь на сотни маленьких искр. Трибуны снова зашлись криком и свистом, и я с наслаждением присоединилась, поочерёдно выкрикивая имена богов.
Увы, преследователи сообразили, что в нашем плане есть слабое место, и перестали гоняться за неуловимыми червяками. Вместо этого они направились прямиком к корзине, возле которой стояла Лилия. Та вскрикнула и побежала к выходу. Вилли еще немного пометалась между ней и корзиной, но решила остаться на посту возле хранилища тухлых мишеней. Так её шляпа не спадала. Гремор Айро ковылял к нам, ругаясь и угрожая годовыми отработками. Мы одновременно вздохнули, понимая, что представление окончено.
Я подняла глаза к столу магистров и встретилась с зелёным взглядом Джермонда Десента. Он смотрел не в пустоту, как обычно, и даже не на свой бокал, а прямо на меня. По спине пробежали мурашки. Видимо, под мокрую накидку всё же пробрался прохладный воздух вечернего Кроуница.
Перед магистром факультета Ревда стоял прозрачный кубок, наполненный зелёной пеной. Я сразу узнала её: «полыний шторм», прославленный напиток Кроуница.
— Пить непременно из капраньего рога… — Слова Орма вырвались сами собой.
— Что? — спросил Лоним и проследил за моим взглядом.
— Зелёный, — скомандовала я.
Куиджи послушно зашептал своё «Мэндэль». Лоним медлил.
— Не изменять себе, помнишь? — Я повернулась к другу. — Это всё, что я могу.
— Только не промахнись, — буркнул Лоним и выругался, когда стрела отказалась загораться от его заклинания.
Пришлось повторить магические слова. Со второго раза наконечник стрелы охотно впитал оранжевую искру магии.
— А куда она собг’алась стг’елять? — не понял Куиджи.
— Тебе не понравится её идея.
Мне самой моя идея не нравилась. Расстояние до бокала было приличным, и уверенность в точном выстреле улетучивалась с каждым вдохом. Пальцы дрожали, но послушно сжимали древко стрелы.
А если я промахнусь? Если попаду в магистра и нанесу ему увечье? Что если истеричная пустышка окажется ещё и стрелком-зазнайкой? Что если кто-то пострадает? Что если я… не смогу?
Джермонд Десент пристально наблюдал за мной. Он как будто видел меня насквозь и просто ждал, не шелохнувшись. Из-за маскировки узнать меня было невозможно, но от этого колючего, испытующего взгляда липкий страх растёкся по телу.
Магистр смотрел с усмешкой и… уверенностью в том, что я не выстрелю. Он совершенно точно знал, что я не выстрелю.
Я подняла лук.
«Истеричная пустышка». Студентка магической академии без магии. Маленькая рыбка, выброшенная на берег, не может убежать от своей судьбы. Только сразиться с ней. Именно это я собиралась делать ещё там, на корабле, когда мы с Сиреной качались в туманном пространстве под звёздами, ещё не зная, что нас ждёт. Сейчас же судьба испытывала меня на верность самой себе, сверлила насмешливым взглядом жестокого магистра, приглашая на нашу первую с ней битву.
Я сосредоточилась на бокале и натянула тетиву.
— Это безг’ассудство! Нас могут отсг’анить от занятий! Это уже г’ешительная опасность! — запричитал Куиджи.
— Лучше бы ты этого не говорил, — тихо выдохнул Лоним.
Его вздох подхватил свист выпущенной стрелы. Она пролетела почти через всю арену и точно попала в цель.
Бокал лопнул, разбрасывая вокруг стекло и мелкие зелёные искры вперемешку с шипящей пеной. Магистры вскрикнули, но, скорее, от неожиданности: они все стояли слишком далеко, чтобы осколки могли задеть их. Кроме одного.
Джермонд Десент так и сидел на своём месте, прожигая во мне дыру глазами. Но теперь вся его правая рука была в крови и зелёной пене. Видимо, успел закрыться от взрыва. Мужчина медленно вытащил осколок из ладони и слизнул алую каплю. А потом встал.
Куиджи слева от меня побежал к выходу. Я зажмурилась и рванула вслед за ним, но неловко дёрнулась на одном месте и едва не пропахала носом землю.
— Юна! — Лоним тащил меня за рукав. — Кажется, нам пора.
— Я не могу сдвинуться с места! — пожаловалась я, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Возьми себя в руки! — нервно прикрикнул друг.
— Дело не в страхе! — рявкнула я. — Земля держит меня!
Вокруг ног и правда сгустился песок, плотно обхватив мои лодыжки. Я пыталась высвободиться, вырвать сапоги из этих тисков, но ничего не получалось. Схватившись за Лонима, я в ужасе глянула в сторону ложи магистров: Джермонд Десент подошёл к перилам и, легко перепрыгнув их, оказался на арене. Троллье дерьмо! Жаберная гниль! Да он сейчас прикончит меня прямо на месте!
— Достань стрелу, — скомандовал Лоним.
Мой друг обратился к Омену, и наконечник загорелся. С первого раза, к счастью!
— Стреляй под ноги, Юна.
От выстрела песок разлетелся, подняв облако пыли. Я упала на четвереньки, но быстро поднялась, отряхиваясь и кашляя. Мои ноги были свободны. О да, у меня были ноги!
— А теперь — беги! — Лоним метнулся к выходу.
Я рванула с места со всей скоростью, на какую только была способна.
За пределами бестиатриума сразу свернула с дорожки, чтобы запутать следы. Здесь фонарей не было, поэтому поначалу я натыкалась на сосны, царапаясь об их жёсткую хвою. Перепрыгивала через кустарники, сбивая колени об торчащие коряги, падала на руки, поднималась и бежала снова.
За мной была погоня, я слышала это по звуку шагов. Бежал один человек, и почему-то я не сомневалась в том, кто он.
Оборачиваться было нельзя, это замедлило бы меня. Под ногами хрустели сухие ветки, хлюпала ещё не до конца замёрзшая грязь.
Одним прыжком я забралась на мшистый валун и на секунду замешкалась: под камнем оказалась огромная болотистая лужа. «Сапоги промочу», — мелькнула дурацкая мысль, прежде чем кто-то сильно толкнул меня в спину и я упала навзничь. Прямо в проклятую жижу, в которой ещё мгновение назад боялась промочить сапоги. Чёрный чулок на голове мгновенно напитался липкой грязью, отчего дышать стало невозможно. Я попыталась подняться, чтобы глотнуть воздуха, но меня снова ударили по спине. Рот и нос моментально забились, руки бессильно заскользили по мокрой земле в новой попытке встать. На этот раз меня придавили сапогом, заставив лежать лицом вниз.
Со стороны бестиатриума послышались крики.
— Я бы убил тебя, маленький ублюдок, прямо сейчас, — раздалось над ухом. — Но, так уж сложилось, что своей смертью ты доставишь мне больше хлопот, чем своей никчёмной жизнью. Так что придётся тебя просто наказать.
От недостатка воздуха, страха и унижения я начала жалобно постанывать, и меня резко подняли за шиворот, так высоко, что ноги заболтались в воздухе в поисках опоры. В следующую секунду с головы слетел чулок, сорванный уверенной рукой моего преследователя. Я выплюнула грязь и шумно втянула воздух. Наконец-то я снова дышала. Всё ещё дышала!
— Первокурсница? — мгновенно узнал магистр.
В его голосе звучала, скорее, насмешка, чем удивление. В подтверждение моей догадки он даже по-настоящему рассмеялся. Тихо, чуть хрипловато.
Это он… надо мной?! Я яростно тряхнула головой и хаотично замолотила руками в воздухе, пытаясь попасть в своего мучителя. Грязь в глазах почти лишила меня зрения, и, вместо точных ударов, я лишь нелепо барахталась, как червяк на крючке. Только на этот раз без своей маскировочной защиты.
Где-то вдалеке всё ещё кричали, и я даже смогла разобрать своё имя, но сейчас никак не могла ответить на зов.
— Истеричная пустышка, — всё ещё смеясь, напомнил магистр не то мне, не то самому себе.
Я снова задохнулась, но теперь от возмущения. Да он издевался, наслаждаясь превосходством! Жестокий, грубый, чудовищный человек! На зубах скрипнул песок, и я снова плюнула. Хотелось попасть в мужчину хотя бы плевком, но и тут меня ждала неудача: грязная слюна разлетелась мелкими брызгами, так и не достигнув цели. От холода, паники и ярости губы онемели, а по телу разлился ледяной свинец. Вдобавок я крупно дрожала.
— Зачем стреляла? — спросил мой мучитель. — У тебя что, совсем нет страха?
Страх был. Именно сейчас он поднялся удушающей волной — пронизывающий, липкий, сковывающий страх перед этим человеком и своим будущим. Что же я натворила? Зачем стреляла? Хотелось заорать, заверещать от стыда и ужаса, но, вместо этого, я лишь зашипела как можно злобнее, чтобы скрыть позорный испуг:
— Меня зовут Юна Горст. И я смеюсь в лицо опасности!
Прозвучало ужасно глупо. А в моём удручающем положении — и вовсе комично. Но магистр неожиданно перестал смеяться, замолчал и опустил меня на землю. Отошёл на три шага, будто я и правда представляла угрозу. Потрясённо оглядел меня с ног до головы.
Я попыталась засмеяться, наслаждаясь его замешательством, но только закашлялась.
В лесу замелькали огоньки фонарей. Я не хотела, чтобы здесь появились люди, и ещё сильнее не хотела, чтобы они сообщили мне, что я исключена. Другого развития событий не предполагалось: всё зашло слишком далеко. Маскировка сорвана, и теперь вся академия узнает, что Юна Горст едва не прикончила магистра.
Бежать было бессмысленно. А всё из-за Джермонда Десента, который не только догнал меня, но и вдоволь поиздевался. Битва с судьбой оказалась проиграна, и терять мне уже было нечего: повинуясь мстительному порыву, я одним прыжком преодолела разделяющее нас расстояние, замахнулась и с удовольствием врезала жестокому магистру кулаком в челюсть. Удар вышел слабым — костяшки пальцев едва прошлись по колючей щеке и соскользнули, почти не причинив вреда моему преследователю.
— Толмунд! — мужчина вдруг дёрнулся и согнулся. — Что ты сделала?!
Джермонд Десент схватился за шею, пошатнулся и привалился к ближайшему стволу. Дыхание его стало тяжёлым, и он захрипел от боли. Потряс головой, втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Я шагнула ближе, пытаясь понять, что происходит. Магистр побледнел, словно от потери крови, и едва держался на ногах. Неужели он… умирает?
— Что с вами? — испуганно прошептала я.
— У тебя надо спросить! — огрызнулся он, склоняя голову на бок и всё ещё обхватывая горло.
Я растеряно посмотрела на кулак, пытаясь понять, как так получилось, что слабый удар вверг магистра в тяжёлое состояние. По всему выходило, что никак, поэтому в следующий миг я решила, что кто-то наверняка ранил его стрелой в шею. Магистр тоже пришёл к такому выводу, поэтому отнял руку и посмотрел на неё, ожидая увидеть кровь. Потом снова мазнул ладонью по шее и опять убедился, что ладонь абсолютно чиста.
— Все целы? — из-за деревьев выбежал Кеймон лин де Фаренсис, держа в руке фонарь.
За ним подоспели братья Оуренские и ещё пара старшекурсников.
Свет выхватил огромного чёрного паука на месте раны Джермонда Десента. Магистр стоял, опираясь плечом о дерево, и больше не корчился от боли. Вместо этого снова сверлил меня взглядом, полным недоверия, потрясения и неприкрытой ненависти. Зелёные глаза от скудного освещения казались совсем тёмными. Почему-то подумалось, что теперь он бы точно меня убил, если бы не было свидетелей.
— Взорвите ещё!
— Это потрясающе! — я узнала голос Сирены.
— Поганцы грязные, вы будете наказаны! — магистр Айро зашагал в нашу сторону, опираясь на посох.
Снова пришлось переместиться. Уже бегом, потому что нас окружали. Но мы приобрели некоторый навык и сработались, поэтому действовали быстро. Благо размеры арены позволяли держаться на большом расстоянии от наших преследователей. После каждого выстрела приходилось бежать на новое место, спасаясь от погони. Лоним и Куиджи укладывались в три секунды, мой колчан стремительно пустел. Я перечисляла цвета уже по второму разу. Лилия вошла во вкус и начала раскидывать фрукты в сторону трибун, где они разрывались прямо над головами разбушевавшихся студентов.
Внезапно воздух пронзили синие магические нити и нас окатила волна воды. Я промокла с ног до головы, словно опять очутилась на борту корабля в шторм. Магистр факультета Вейна, который никак не поспевал за нами, стоял на другом конце арены и шептал заклинания. Пальцы его обвивали голубые струйки светящегося дыма, которые, расширяясь, перетекали, подобно воде, от ладони к сухощавому запястью старика.
— Ма́гистр Айро, прекратите напа́дать на студьентов! Никакой магии вне занятий! — нервно приказала ректор Аддисад. — Студьенты, прекратитье это безобразие! Ма́гистр Фаренсис, прекратитье смеяться!
Она пыталась спуститься с балкона, но, видимо, сделать это было непросто, поэтому Надалия просто металась из стороны в сторону вдоль каменных перил.
— Фиолетовый, — выбрала я, вспомнив сегодняшнюю вспышку Ванды Ностра.
Прекращать безобразие совсем не хотелось. Наоборот, я вошла в азарт и достигла какого-то единения с гудящими от восторга трибунами. Даже несмотря на насквозь мокрую одежду, я не чувствовала холода и дискомфорта. Безумно хотелось порадовать зрителей и подольше удержать их внимание.
Очередной фрукт засиял в ночном небе, распадаясь на сотни маленьких искр. Трибуны снова зашлись криком и свистом, и я с наслаждением присоединилась, поочерёдно выкрикивая имена богов.
Увы, преследователи сообразили, что в нашем плане есть слабое место, и перестали гоняться за неуловимыми червяками. Вместо этого они направились прямиком к корзине, возле которой стояла Лилия. Та вскрикнула и побежала к выходу. Вилли еще немного пометалась между ней и корзиной, но решила остаться на посту возле хранилища тухлых мишеней. Так её шляпа не спадала. Гремор Айро ковылял к нам, ругаясь и угрожая годовыми отработками. Мы одновременно вздохнули, понимая, что представление окончено.
Я подняла глаза к столу магистров и встретилась с зелёным взглядом Джермонда Десента. Он смотрел не в пустоту, как обычно, и даже не на свой бокал, а прямо на меня. По спине пробежали мурашки. Видимо, под мокрую накидку всё же пробрался прохладный воздух вечернего Кроуница.
Перед магистром факультета Ревда стоял прозрачный кубок, наполненный зелёной пеной. Я сразу узнала её: «полыний шторм», прославленный напиток Кроуница.
— Пить непременно из капраньего рога… — Слова Орма вырвались сами собой.
— Что? — спросил Лоним и проследил за моим взглядом.
— Зелёный, — скомандовала я.
Куиджи послушно зашептал своё «Мэндэль». Лоним медлил.
— Не изменять себе, помнишь? — Я повернулась к другу. — Это всё, что я могу.
— Только не промахнись, — буркнул Лоним и выругался, когда стрела отказалась загораться от его заклинания.
Пришлось повторить магические слова. Со второго раза наконечник стрелы охотно впитал оранжевую искру магии.
— А куда она собг’алась стг’елять? — не понял Куиджи.
— Тебе не понравится её идея.
Мне самой моя идея не нравилась. Расстояние до бокала было приличным, и уверенность в точном выстреле улетучивалась с каждым вдохом. Пальцы дрожали, но послушно сжимали древко стрелы.
А если я промахнусь? Если попаду в магистра и нанесу ему увечье? Что если истеричная пустышка окажется ещё и стрелком-зазнайкой? Что если кто-то пострадает? Что если я… не смогу?
Джермонд Десент пристально наблюдал за мной. Он как будто видел меня насквозь и просто ждал, не шелохнувшись. Из-за маскировки узнать меня было невозможно, но от этого колючего, испытующего взгляда липкий страх растёкся по телу.
Магистр смотрел с усмешкой и… уверенностью в том, что я не выстрелю. Он совершенно точно знал, что я не выстрелю.
Я подняла лук.
«Истеричная пустышка». Студентка магической академии без магии. Маленькая рыбка, выброшенная на берег, не может убежать от своей судьбы. Только сразиться с ней. Именно это я собиралась делать ещё там, на корабле, когда мы с Сиреной качались в туманном пространстве под звёздами, ещё не зная, что нас ждёт. Сейчас же судьба испытывала меня на верность самой себе, сверлила насмешливым взглядом жестокого магистра, приглашая на нашу первую с ней битву.
Я сосредоточилась на бокале и натянула тетиву.
— Это безг’ассудство! Нас могут отсг’анить от занятий! Это уже г’ешительная опасность! — запричитал Куиджи.
— Лучше бы ты этого не говорил, — тихо выдохнул Лоним.
Его вздох подхватил свист выпущенной стрелы. Она пролетела почти через всю арену и точно попала в цель.
Бокал лопнул, разбрасывая вокруг стекло и мелкие зелёные искры вперемешку с шипящей пеной. Магистры вскрикнули, но, скорее, от неожиданности: они все стояли слишком далеко, чтобы осколки могли задеть их. Кроме одного.
Джермонд Десент так и сидел на своём месте, прожигая во мне дыру глазами. Но теперь вся его правая рука была в крови и зелёной пене. Видимо, успел закрыться от взрыва. Мужчина медленно вытащил осколок из ладони и слизнул алую каплю. А потом встал.
Куиджи слева от меня побежал к выходу. Я зажмурилась и рванула вслед за ним, но неловко дёрнулась на одном месте и едва не пропахала носом землю.
— Юна! — Лоним тащил меня за рукав. — Кажется, нам пора.
— Я не могу сдвинуться с места! — пожаловалась я, раскачиваясь из стороны в сторону.
— Возьми себя в руки! — нервно прикрикнул друг.
— Дело не в страхе! — рявкнула я. — Земля держит меня!
Вокруг ног и правда сгустился песок, плотно обхватив мои лодыжки. Я пыталась высвободиться, вырвать сапоги из этих тисков, но ничего не получалось. Схватившись за Лонима, я в ужасе глянула в сторону ложи магистров: Джермонд Десент подошёл к перилам и, легко перепрыгнув их, оказался на арене. Троллье дерьмо! Жаберная гниль! Да он сейчас прикончит меня прямо на месте!
— Достань стрелу, — скомандовал Лоним.
Мой друг обратился к Омену, и наконечник загорелся. С первого раза, к счастью!
— Стреляй под ноги, Юна.
От выстрела песок разлетелся, подняв облако пыли. Я упала на четвереньки, но быстро поднялась, отряхиваясь и кашляя. Мои ноги были свободны. О да, у меня были ноги!
— А теперь — беги! — Лоним метнулся к выходу.
Я рванула с места со всей скоростью, на какую только была способна.
За пределами бестиатриума сразу свернула с дорожки, чтобы запутать следы. Здесь фонарей не было, поэтому поначалу я натыкалась на сосны, царапаясь об их жёсткую хвою. Перепрыгивала через кустарники, сбивая колени об торчащие коряги, падала на руки, поднималась и бежала снова.
За мной была погоня, я слышала это по звуку шагов. Бежал один человек, и почему-то я не сомневалась в том, кто он.
Оборачиваться было нельзя, это замедлило бы меня. Под ногами хрустели сухие ветки, хлюпала ещё не до конца замёрзшая грязь.
Одним прыжком я забралась на мшистый валун и на секунду замешкалась: под камнем оказалась огромная болотистая лужа. «Сапоги промочу», — мелькнула дурацкая мысль, прежде чем кто-то сильно толкнул меня в спину и я упала навзничь. Прямо в проклятую жижу, в которой ещё мгновение назад боялась промочить сапоги. Чёрный чулок на голове мгновенно напитался липкой грязью, отчего дышать стало невозможно. Я попыталась подняться, чтобы глотнуть воздуха, но меня снова ударили по спине. Рот и нос моментально забились, руки бессильно заскользили по мокрой земле в новой попытке встать. На этот раз меня придавили сапогом, заставив лежать лицом вниз.
Со стороны бестиатриума послышались крики.
— Я бы убил тебя, маленький ублюдок, прямо сейчас, — раздалось над ухом. — Но, так уж сложилось, что своей смертью ты доставишь мне больше хлопот, чем своей никчёмной жизнью. Так что придётся тебя просто наказать.
От недостатка воздуха, страха и унижения я начала жалобно постанывать, и меня резко подняли за шиворот, так высоко, что ноги заболтались в воздухе в поисках опоры. В следующую секунду с головы слетел чулок, сорванный уверенной рукой моего преследователя. Я выплюнула грязь и шумно втянула воздух. Наконец-то я снова дышала. Всё ещё дышала!
— Первокурсница? — мгновенно узнал магистр.
В его голосе звучала, скорее, насмешка, чем удивление. В подтверждение моей догадки он даже по-настоящему рассмеялся. Тихо, чуть хрипловато.
Это он… надо мной?! Я яростно тряхнула головой и хаотично замолотила руками в воздухе, пытаясь попасть в своего мучителя. Грязь в глазах почти лишила меня зрения, и, вместо точных ударов, я лишь нелепо барахталась, как червяк на крючке. Только на этот раз без своей маскировочной защиты.
Где-то вдалеке всё ещё кричали, и я даже смогла разобрать своё имя, но сейчас никак не могла ответить на зов.
— Истеричная пустышка, — всё ещё смеясь, напомнил магистр не то мне, не то самому себе.
Я снова задохнулась, но теперь от возмущения. Да он издевался, наслаждаясь превосходством! Жестокий, грубый, чудовищный человек! На зубах скрипнул песок, и я снова плюнула. Хотелось попасть в мужчину хотя бы плевком, но и тут меня ждала неудача: грязная слюна разлетелась мелкими брызгами, так и не достигнув цели. От холода, паники и ярости губы онемели, а по телу разлился ледяной свинец. Вдобавок я крупно дрожала.
— Зачем стреляла? — спросил мой мучитель. — У тебя что, совсем нет страха?
Страх был. Именно сейчас он поднялся удушающей волной — пронизывающий, липкий, сковывающий страх перед этим человеком и своим будущим. Что же я натворила? Зачем стреляла? Хотелось заорать, заверещать от стыда и ужаса, но, вместо этого, я лишь зашипела как можно злобнее, чтобы скрыть позорный испуг:
— Меня зовут Юна Горст. И я смеюсь в лицо опасности!
Прозвучало ужасно глупо. А в моём удручающем положении — и вовсе комично. Но магистр неожиданно перестал смеяться, замолчал и опустил меня на землю. Отошёл на три шага, будто я и правда представляла угрозу. Потрясённо оглядел меня с ног до головы.
Я попыталась засмеяться, наслаждаясь его замешательством, но только закашлялась.
В лесу замелькали огоньки фонарей. Я не хотела, чтобы здесь появились люди, и ещё сильнее не хотела, чтобы они сообщили мне, что я исключена. Другого развития событий не предполагалось: всё зашло слишком далеко. Маскировка сорвана, и теперь вся академия узнает, что Юна Горст едва не прикончила магистра.
Бежать было бессмысленно. А всё из-за Джермонда Десента, который не только догнал меня, но и вдоволь поиздевался. Битва с судьбой оказалась проиграна, и терять мне уже было нечего: повинуясь мстительному порыву, я одним прыжком преодолела разделяющее нас расстояние, замахнулась и с удовольствием врезала жестокому магистру кулаком в челюсть. Удар вышел слабым — костяшки пальцев едва прошлись по колючей щеке и соскользнули, почти не причинив вреда моему преследователю.
— Толмунд! — мужчина вдруг дёрнулся и согнулся. — Что ты сделала?!
Джермонд Десент схватился за шею, пошатнулся и привалился к ближайшему стволу. Дыхание его стало тяжёлым, и он захрипел от боли. Потряс головой, втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Я шагнула ближе, пытаясь понять, что происходит. Магистр побледнел, словно от потери крови, и едва держался на ногах. Неужели он… умирает?
— Что с вами? — испуганно прошептала я.
— У тебя надо спросить! — огрызнулся он, склоняя голову на бок и всё ещё обхватывая горло.
Я растеряно посмотрела на кулак, пытаясь понять, как так получилось, что слабый удар вверг магистра в тяжёлое состояние. По всему выходило, что никак, поэтому в следующий миг я решила, что кто-то наверняка ранил его стрелой в шею. Магистр тоже пришёл к такому выводу, поэтому отнял руку и посмотрел на неё, ожидая увидеть кровь. Потом снова мазнул ладонью по шее и опять убедился, что ладонь абсолютно чиста.
— Все целы? — из-за деревьев выбежал Кеймон лин де Фаренсис, держа в руке фонарь.
За ним подоспели братья Оуренские и ещё пара старшекурсников.
Свет выхватил огромного чёрного паука на месте раны Джермонда Десента. Магистр стоял, опираясь плечом о дерево, и больше не корчился от боли. Вместо этого снова сверлил меня взглядом, полным недоверия, потрясения и неприкрытой ненависти. Зелёные глаза от скудного освещения казались совсем тёмными. Почему-то подумалось, что теперь он бы точно меня убил, если бы не было свидетелей.