Он смотрел на женщину-фейри, ее кожа была гладкой и бледной, без рун. Она улыбалась своими красными губами. Ее волосы были цвета паутины, серые и тонкие. Она могла быть любого возраста. Ее единственная одежда была рваной. Она была одновременно прекрасна и отвратительна.

— Ты меня восторгаешь, Сумеречный охотник, — напевала она. — Ты не вернешься в мои руки для продолжения поцелуя?

Она протянула руки. Джулиан повернулся. Он никогда в своей жизни не целовал никого кроме Эммы, теперь он почувствовал себя больным, боль была в сердце и животе. Он хотел достать клинок, чтобы сжечь воздух между ними, чтобы почувствовать приятное жжение по венам и рукам.

Его рука едва сомкнулась вокруг рукояти, как он вспомнил: это не будет здесь работать.

— Оставь его в покое! — закричал кто-то.

— Отойди от моего брата, leanansidhe[13]!

Это был Марк. Он вышел из рощи, за ним следовала Кристина. В его руке был кинжал.

Фейри-женщина рассмеялась. — Твое оружие здесь не работает, Сумеречный охотник.

Раздался щелчок, и складной нож Кристины оказался в ее открытой руке. — Подойди и повтори свои слова около моего клинка, наглая женщина.

Фейри отстранилась с шипением, и Джулиан увидел свою собственную кровь на ее зубах. Он чувствовал легкое головокружение от боли и гнева. Она резко обернулась и исчезла в один момент, оставляя серо-черное пятно вниз по склону.

Музыка остановилась. Танцоры тоже начали разбегаться: солнце, густые тени на земле. Какой бы вид пира это ни был, этот был явно недружелюбен вечером.

— Джулиан, брат. — Марк бросился вперед. — Ты выглядишь больным, присядь, выпей воды.

Раздался легкий свист. Джулиан повернулся. Эмма стояла на вершине горы, пристегивая Кортану. Он увидел облегчение на ее лице, когда она заметила их.

— Я задавалась вопросом, куда вы ушли, — сказала она, спеша вниз по склону. В ее улыбке, когда она смотрела на них, была надежда. — Я боялась, что вы съели фрукты фейри и бегали голые по земле.

— Никакой обнаженки, — сказал Джулиан.

— Никакой земли.

Эмма затянула ремень Кортаны. Ее волосы были собраны сзади в длинную косу, лишь несколько золотых завитков не повиновались. Она посмотрела на их напряженные лица своими карими глазами. — Все хорошо?

Джулиан все еще чувствовал отпечатки leanansidhe[14] на себе. Он знал, что эти фейри были дикими, они принимали форму того, что тебе больше всего хотелось увидеть, соблазняли и питались кровью и кожей жертвы.

По крайней мере, он был единственным, кто увидел бы Эмму. Марк и Кристина увидели бы эту фейри в ее истинном обличье. Это было бы унижением, и опасность бы окружила всех.

— Все хорошо, — сказал он. — Нам лучше идти дальше. Звезды только появляются на небе, и нас еще ждет долгий путь.





* * *


— Ладно, — сказала Ливви, останавливаясь перед узкой деревянной дверью. Это место не было похоже на остальной Институт, все было из стекла и металла — очень современно. Ладно, это звучало, как предупреждение.

— Туда мы и пойдем.

Но она не стремилась туда идти.

Они решили, что Кит в качестве безмолвного участника событий, должен пойти в кабинет Артура Блэкторна. Даже если и было 2 часа дня, даже если он не хотел возиться с делами Центурионов, он должен был знать о плане Зары. Она была за Институтом, объяснила Ливви, что они пошли вдоль пляжа и скал, где и начали свой путь. Конечно, поэтому она и высказала свое мнение по поводу Артура — очевидно, она солгала.

Кит никогда особо не думал об Институтах: они всегда казались ему чем-то вроде полицейского участка, пчелиного улья, откуда Сумеречные охотники могли отслеживать происходящее. Казалось, они были больше похожи на маленькие города-государства: управляли какой-то территорией, но только назначенной семьей в Совете Идриса.

— Там действительно есть частная территория, которая принадлежит только Сумеречным охотникам? — Кит потребовал ответа, пока они поднимались вверх, по дороге к Институту, словно тени, отображающиеся на горах.

— Да, — ответила Ливви односложно. Другими словами, заткнись и слушай. У Кита было ощущение, что она обрабатывала происходящее, объясняя это ему. Он замолчал и уступил.

— Институтом управлял начальник, чьи семьи жили при нем или ней; он также принимали тех, кто потерял членов семьи, или сирот Нефилимов, которых было много. Глава Института обладал огромной властью: большинство Консулов было выбрано оттуда, и они могли издавать новые законы, которые могли быть приняты, если их поддержат остальные. Все Институты были такие же пустые, как и наш в Лос-Анджелесе. На самом деле, было много людей недавно из-за присутствия Центурионов. Они нужны для того, чтобы в случае необходимости собрать войско. Не было никакого персонала, так как не было необходимости в этом: Сумеречные охотники, которые работали на Институт, назывались Конклавом, были распространены по всему городу в собственных домах. Не то, чтобы их было много, — добавила Ливви угрюмо. — Так много людей погибло во время Темной войны 5 лет назад. Но если отец Зары собирается стать главой Института, то он сможет не только создавать свои фанатичные Законы, но и Блэкторны будут выставлены на улицу, без дома, разве что в Идрисе.

— Неужели Идрис так плох? — спросил Кит, пока они поднимались наверх по лестнице. Не то, чтобы он не хотел отправляться в Идрис. Он пока только привыкал к Институту. И он бы не хотел остаться здесь, если отец Зары одержит победу, ведь он был ни капельки не похож на Зару.

Ливви взглянула на Тая, который не прервал ее тираду.

— Идрис — это замечательное место. Но это место, где мы живем.

Они дошли до двери в кабинет дяди Артура, и все замолчали. Кит задумался, не может ли он просто пойти первым. Ему было все равно, потревожит он Артура Блэкторна или нет.

Тай обеспокоенно взглянул на дверь. — Мы не можем тревожить Дядю Артура. Мы обещали Джулсу.

— Но мы должны, — просто сказала Ливви и открыла дверь.


Узкая лестница вела к темной комнате под карнизом дома. Была группа столов, и на каждом стояла лампа, было так много ламп, что вся комната светилась. Каждая книга, каждый кусочек бумаги с нацарапанными записями, каждая тарелка с недоеденной пищей на ней, все было освещено.

Мужчина сидел за одной из этих парт. На нем был длинный халат поверх рваного свитера и джинсов, а его ступни были босые. Вероятно, его халат когда-то был синего цвета, но сейчас он был грязно-белым от постоянных стирок. Он однозначно был Блэкторном: его почти седые волосы вились, как и у Джулиана, а его глаза голубо-зеленые. Эти глаза прошлись по Ливви и Таю, затем остановились на Ките.

— Стивен, — сказал он и бросил перо, что держал в руке. Он упал на землю, расплескивая чернила.

Ливви открыла рот. Тай прижался к стене. — Дядя Артур, это Кит, — сказала Ливви. — Кит Эрондейл.

Артур сухо хмыкнул.

— Конечно, Эрондейл, — сказал он. Его глаза, казалось, горели: в них была заметна болезнь, как жар от лихорадки. Он встал и подошел к Киту, смотря ему в глаза. — Зачем ты последовал за Валентином? — спросил он. — Ты, у которого было все. Да, не Аполлон, с волосами из чистого золота, чтобы предать красивого Бога, а следовать за злым? — От него пахло горько, старым кофе. Кит сделал шаг назад.

— Каким Эрондейлом ты станешь? — спросил Артур. — Вильям или Тобиас? Стивен или Джейс? Красивым, жестоким или все вместе?

— Дядя, — сказал Тай. — Нам нужно поговорить с тобой. Это насчет Центурионов. Они хотят захватить Институт. Они больше не желают, чтобы ты оставался во главе.

Артур грозно посмотрел на Тая. Затем он начал смеяться. — Это правда? Это? — спрашивал он.

Казалось, смех переходит в рыдание. Он обернулся и сел, тяжело упав в свое рабочее кресло. — Какая шутка, — сказал он жестоко.

— Это не шутка, — начала было Ливви.

— Они не хотят отнять Институт у меня, — сказал Артур. — Как будто я им управляю! Я никогда в своей жизни не руководил им, дети. Он все делает: пишет отчеты, планирует встречи, общается с Консулом.

— Кто „он“? — спросил Кит, зная, что его это не касается.

— Джулиан, — голос принадлежал Диане; она стояла на вершине лестницы, которая ведет на чердак, оглядывая комнату, как будто яркость света удивила ее. — Он имеет в виду Джулиана.





10

Того желает его Король




Они были в офисе Дианы. За окном океан выглядел как жидкий струящийся алюминий, освещенный черным светом.

— Мне жаль, что вам пришлось узнать это о вашем дяде, — сказала Диана. Она наклонилась к столу. На ней были джинсы и свитер, однако выглядела она при этом безукоризненно. Ее волосы были зачёсаны назад и убраны в пучок, закреплённый кожаной заколкой. — Я надеялась — Джулиан надеялся — что вы никогда не узнаете.

Кит стоял, прислонившись к дальней стене; Тай и Ливви сидели на столе Дианы. Оба они выглядели ошеломленными, как будто они пытались прийти в себя, после того как из них выбили дух. Несмотря на разницу в цвете волос, Кит ещё никогда не осознавал столь отчётливо, что они близнецы.

— Так значит, все эти годы это был Джулиан, — сказала Ливви. — Он управлял Институтом. Делал всё необходимое. Прикрывал Артура.

Кит подумал о своей поездке с Джулианом на Сумеречный рынок. Он проводил не так уж много времени со вторым по старшинству мальчишкой Блэкторнов, но Джулиан всегда казался ему пугающе взрослым, как будто он был на несколько лет старше своего календарного возраста.

— Мы должны были догадаться. — Руки Тая то скручивали, то раскручивали тонкие белые шнуры наушников, обернутые вокруг его шеи. — Я должен был понять это.

— Мы не видим тех вещей, которые находятся к нам ближе всего, — сказала Диана. — Такова суть людей.

— Но, Джулс, — прошептала Ливви. — Ему было всего двенадцать лет. Должно быть, ему было очень тяжело.

Ее лицо блестело. На мгновение Кит подумал, что это отражение света, падающего сквозь окна. Спустя мнгновение он понял — это были слезы.

— Он всегда так сильно любил вас, — сказала Диана. — Это было именно то, что он хотел делать.

— Он нужен нам здесь, — сказал Тай. — Он нужен нам сейчас.

— Я должен идти, — сказал Кит. Он никогда ещё не чувствовал себя столь некомфортно. Ну, возможно не никогда — был один инцидент с пятью пьяными оборотнями и клеткой тритонов на Сумеречном рынке, но такие моменты случались исключительно редко.

Ливви подняла голову, её лицо блестело от слёз. — Нет, ты не должен. Тебе нужно остаться здесь и помочь нам рассказать Диане о Заре.

— Я не понял и половины из того, что она рассказала, — запротестовал Кит. — О руководителях Институтов, и реестрах…

Тай глубоко вздохнул. — Я объясню, — сказал он. Пересказ того, что произошло, казалось, успокаивал его: упорядоченный ход фактов, один за другим. Когда он закончил, Диана пересекла комнату и заперла дверь.

— Кто-нибудь из оставшихся помнит что-нибудь еще? — Спросила Диана, поворачиваясь к ним.

— Кое-что, — сказал Кит, удивленный тем, что он тоже вносит свой вклад. — Зара сказала, что скоро состоится следующее заседание Совета.

— Я предполагаю, что на нём расскажут всем об Артуре, — сказала Ливви. — И попытаются заполучить Институт.