— Мы можем начать с Сумеречного Рынка, — сказала Зара. — Многие существа посещают это место. Если мы возьмем некоторых под арест, то, думаю, мы сможем заполучить регистрацию очень скоро.

— И если они будут сопротивляться регистрации, то мы их заставим насильно, — сказал Мануэль.

Зара нахмурилась. — Мне кажется, ты любишь пытки, Ману.

Он подался вперед, положив локти на стол, он выглядел очень привлекательно. — Думаю, ты тоже, Зара. Я видел, как тебе понравилась моя работа. — Он согнул пальцы. — Ты просто не хочешь признаваться в этом перед Идеальным Диего.

— Серьезно? Они тоже его так называют? — удивился Кит.

Зара склонила голову, но Мануэль продолжал ухмыляться.

— Тебе все равно придется ему сказать про полный план Когорты, — заявил Мануэль. — Ты ведь знаешь, что он не одобрит этого. Он самый настоящий любитель Нижнего мира.

Зара издала возмущенный возглас. — Вранье. Он не имеет ничего общего с этим омерзительным Алеком Лайтвудом, его глупым Альянсом и его омерзительным демоно-рожденным парнем. Блэкторны, конечно, идиоты, которые любят фейри, но Диего… он просто смущен.

— А что по поводу Эммы Карстаирс?

Зара стала перебирать бумаги из письма отца. Она даже не взглянула на Мануэля. — Что с Эммой?

— Все утверждают, что она лучший Сумеречный охотник со времен Джейса Эрондейла, — сказал Мануэль. — Это те самые слова, которые ты бы сама хотела услышать про себя.

— Ванесса Эшдаун говорит, что она ветреная девица, — сказала Зара. И ее слова эхом отразились от стен пещеры. Кит вспомнил об Эмме со своим мечом, об Эмме, которая спасла его жизнь, об Эмме, обнимающей Кристину и смотрящей на Джулиана, словно он сам повесил луну на небо. Он подумал о том, что должен убраться отсюда, но в следующий раз обязательно наступить на ногу этой Заре. — И я совсем не была впечатлена ее личностью. Она абсолютно, абсолютно обычная.

— Я уверен, так и есть, — сказал Мануэль, пока Зара наклонялась к своей ноге с бумагами в руке. — Я все еще не понимаю, что ты нашла в Диего.

— Ты и не поймешь. Это семейный союз.

— Брак по расчету? Как по-людски и старомодно.

Мануэль схватился за камни-руны на столе, и на мгновение показалось, будто свет начал пританцовывать в комнате. — Ну и когда мы пойдем обратно?

— Вообще, нам уже пора. Если нас кто-нибудь заметит, то скажем, что проверяем эту территоию. — Зара скомкала листы бумаги из письма ее отца и засунула к себе в карман. — У Консула скоро собрание. Мой отец зачитает письмо перед ним там, подтверждая неспособность Артура Блэкторна править Институтом, и затем сам выступит кандидатом.

— Они не будут знать, что навредило им, — сказал Мануэль, запихивая руки в карманы. — И когда все закончится, конечно…

— Не беспокойся, — сказала Зара раздраженно. — Ты получишь, что хочешь. Правда, было бы гораздо лучше, если бы ты больше поддерживал эту идею.

Она обернулась; Кит посмотрел на глаза Мануэля, пока он любовался Зарой. Что-то было в его выражении — что-то похожее на вожделение. Была абсолютно не понятна природа этого взгляда: либо его одолевало желание по отношению к Заре или, быть может, что-то еще более загадочное. Кит не мог сказать точно. — О, я не могу сдержаться. Я так сильно хочу увидеть очищенный мир от этих обитателей Нижнего мира, как и ты, Зара, — сказал Мануэль. — Я просто верю в то, что мы делаем это не впустую.

Зара посмотрела за свое плечо, когда он заходил в коридор, который Мануэль использовал в качестве входа. — Это не будет впустую, Ману, — сказала она. — Уж я могу пообещать тебе это.

И они ушли, оставляя Кита, Тая и Ливви в абсолютном одиночестве и тишине.





* * *


Звук, от которого проснулась Кристина, почудился ей таким слабым и необычным, что казалось, будто она сама выдумала его. Она лежала, все еще уставшая, любуясь туманным солнечным светом. Она думала: как долго осталось до заката, когда они снова смогут ориентироваться по звездам.

Звук повторился снова, далекий плач, и она села, откидывая волосы назад. Они были влажными от росы. Кристина запустила пальцы в свои волосы, надеясь найти что-то, чтобы связать их и убрать назад. Она почти никогда не ходила с такими распущенными волосами, и их вес заставил шею почувствовать тяжесть.

Она заметила Джулиана и Эмму, пока они еще спали в сгорбленном положении. Но где же Марк? Его одеяло было отброшено, а ботинки стояли около. Заметя ботинки, она потянулась к своим ногам: они все спали в ботинках на всякий случай, так зачем же он их снял?

Она подумала о том, чтобы разбудить Эмму, но это, вероятно, было глупой идеей. Потому что Марк, скорее всего, просто ушел на прогулку. Кристина потянулась к своему ножу-бабочке, что находился в связке оружия, и направилась вниз по склону, проходя мимо Эммы и Джулиана. Она почувствовала резкую боль, когда увидела, что их руки были соединены. Им как-то удавалось найти свой путь друг другу даже во сне. Она задумалась, стоит ли она наклониться и разъединить их. Но нет, она не могла этого сделать. Не было никакого способа сделать это осторожно. Подобное действие казалось настоящей жестокостью, чем-то невозможным, неправильным.

Повсюду был туман, солнечные лучи где-то его пронзали, образуя белую пылающую завесу из света. — Марк? — позвала Кристина. — Марк, где ты?

Она вновь услышала тот звук, что и ранее. И сейчас он был отчетливее: это была музыка. Это была труба, издающая гнусавую мелодию. Она потянулась, чтобы услышать больше, а потом резко закричала, так как что-то коснулось ее плеча. Она развернулась и увидела Марка перед собой.

— Я не хотел напугать тебя, — сказал он.

— Марк, — она стала нормально дышать, но потом снова остановилась. — Ты и правда Марк? Фейри умеют создавать иллюзии, не так ли?

Он наклонил свою голову, и его блондинистые волосы упали ему прямо на лоб. Она вспомнила, когда волосы доходили ему до плеч, словно он был принцем-фейри из сказки. Сейчас его шевелюра была короткой, мягкой и кудрявой. Это она его так подстригла. — Я не могу услышать свое сердце или то, что оно хочет мне сказать, — сказал Марк. — Я слышу только шум ветра.

Это было первым, что он сказал ей.

— Это ты, — проговорила она облегченно. — Что ты делаешь? Почему ты не спишь? Нам ведь нужно отдохнуть, если мы хотим добраться до Неблагого двора с восходом луны.

— Разве ты не слышишь музыки? — спросил он. Она была громче сейчас, были отчетливо слышны скрипки и духовые инструменты, а еще танцы и смех, поступь ног. — Это пир.


Сердце Кристины пропустило удар. Пиры фейри были чем-то вроде легенды. Народ фейри танцевал под волшебную музыку, пил темное заколдованное вино, и иногда это длилось несколько дней напролёт. Их еда могла сделать тебя влюбленным или сумасшедшим… она могла узнать все о твоих мечтах.

— Тебе лучше пойти обратно спать, — сказал Марк. — Эти пиры могут быть опасными.

— Я всегда хотела увидеть один. — Волна неповиновения захлестнула ее целиком. — Я собираюсь подойти ближе.

— Кристина, нет! — Его дыхание сбилось, когда она повернулась и двинулась вниз по склону на звуки шума. — Это все музыка — это она заставляет тебя хотеть танцевать.

Она развернулась, ее темные волосы упали ей на щеку. — Это ты привел нас сюда, — сказала она. И тогда она двинулась навстречу музыке, а она окружила и поглотила ее; Кристина слышала Марка, слышала, как он следует за ней, проклиная все на свете.

Она добралась до холма и остановилась, чтобы разглядеть все получше. Эта поляна была наполнена оживленной процессией. Вокруг нее царила музыка, неимоверно красивая.

И повсюду, конечно же, были фейри. Труппа фейри посередине танцоров, играя на инструментах, танцевала, отбивая ногами удивительные ритмы. Там были и зеленокожие древесные фейри, их глаза светились желтым пламенем. Были зеленые и голубые фейри, такие же прозрачные, как вода, а их волосы спадали до земли. Повсюду были танцоры.

— Давай танцевать с нами, — они звали. — Присоединяйся к нам, красавица, давай танцевать с нами.

Кристина стала двигаться по направлению к танцующим, к музыке. Поляна была все еще затуманена.

Туман сверкал и расступался перед ними, наполняя пространство странными запахами: фрукты, вино и табак.

Она стала танцевать, двигаясь телом в такт музыке. Казалось, будто приятное возбуждение просачивается в каждую клеточку ее тела. Она внезапно перестала быть девчонкой, которая позволила бы обмануть себя не единожды, а дважды, не той, кто следовал правилам и доверял людям, до тех пор, пока они не разбивали ее доверие, словно бутылку об острые камни. Не той девушкой, которая позволяла своим друзьям быть сумасшедшими и дикими, она даже была готова вести себя подобным образом. Теперь она сама была утопающей.

Чьи-то руки поймали ее, вращая по кругу. Марк. Его глаза сверкали. Он сильно прижал ее к себе, водя руками по ее телу, но его захват был переполнен гневом.

— Что ты делаешь, Кристина? — спросил он тихим голосом. — Ты ведь знаешь о фейри, знаешь, что это опасно.

— Как раз поэтому я и делаю это, Марк. — Она никогда не видела его таким яростным с тех пор, когда Киран подъехал к Институту вместе с Иарлатом и Гвином. Она почувствовала нарастающее волнение внутри своей груди, потому как могла разозлить его.

— Они ненавидят здесь Сумеречных охотников, ты забыла? — спросил Марк.

— Но они не знают, что я Сумеречный охотник.

— Поверь мне, — сказал Марк, приближаясь настолько, что она почувствовала его горячее дыхание. — Они знают.

— Тогда им все равно, — проговорила Кристина. — Это пир. Я читала об этом. Фейри теряют сами себя в музыке, растворяясь словно люди. Они танцуют и забывают обо всем, прямо как мы.

Руки Марка обвились вокруг ее талии. Он хотел таким образом защитить ее, сказала она сама себе. Это ничего не значило. Но ее пульс незамедлительно участился. Когда Марк впервые приехал в Институт, он был таким худым, с пустыми глазами. Сейчас же она чувствовала мускулы поверх костей, неимоверную силу.

— Я никогда не спрашивал тебя, — сказал он, пока они продвигались вглубь толпы. Они были близко к двум девушкам, танцующим вместе, чьи темные волосы собраны в замысловатые прически-короны из ягод и желудей. На них были платья из коричневой ткани, ленты обвивали их тонкие шеи, а юбки шелестели вокруг Марка и Кристины. Они смеялись над неуклюжестью парочки. Но Кристина и не возражала. — Почему фейри?

Почему ты изучала их?

— Все из-за тебя. — Кристина посмотрела на него, заметив изумление на его лице. Вокруг его рта показались морщинки. — Из-за тебя, Марк Блэкторн.

— Из-за меня? — его губы с трудом выговорили это.

— Я была в розовом саду моей мамы, когда услышала о том, что с тобой случилось, — сказала она. — Тогда мне было всего 13. Темная война подходила к концу, тогда же провозгласили Холодного мира. Весь мир Сумеречных охотников знал о ссылке твоей сестры, что тебя бросили. Мой дядя пришел, чтобы рассказать об этом. Вся моя семья смеялась над тем, что у меня слишком доброе сердце, что меня легко довести до слез, и он знал, что я волновалась из-за тебя. Поэтому он и рассказал мне, он сказал: — Твоего потерянного мальчика никогда не найдут.

Марк сглотнул. Целый вихрь эмоций пронесся в его глазах. — И ты это сделала?

— Сделала что?

— Ты плакала? — спросил он.

— Я не плакала. Но я решила, что посвящу себя уничтожению Холодного мира. Этот Закон был несправедлив. И никогда не будет справедливости.

Его губы разомкнулись. — Кристина…

Крики, похожие на голубиные, прервали их. Кто-то мягко пропел: — Напитки, мадам и сэр? Чего-нибудь холодного, что освежит вас после танцев?

Фейри с лицом кошки, с усами и мехом стоял перед ними в лохмотьях Эдвардианского костюма. Он держал поднос, на котором находилось много маленьких стаканчиков, содержащих разноцветную жидкость: красную, голубую и янтарную.

— Она заколдована? — Кристина спросила почти не дыша. — Я буду видеть странные сны?

— Это утолит Вашу жажду, леди, — сказал фейри. — И Ваша улыбка на губах — это все, чего я прошу взамен.

Кристина взяла стаканчик с янтарной жидкостью. Она сделала глоток, и Марк выхватил стакан из ее рук, но Кристина успела почувствовать вкус маракуйи, сладкой и терпкой. Стакан упал, звеня у ее ног, забрызгав его руки. Марк слизнул жидкость со своей кожи, все это время смотря ей в глаза.

Кристина пошла дальше. Она почувствовала приятное тепло, разливающееся в ее груди. Торговец напитками смотрел на Марка, который отдал ему человеческую монету и спешил за Кристиной.

— Стоп, — сказал он. — Кристина, угомонись, ты идешь прямо к центру пира — там музыка будет более громкой.

Она остановилась и протянула ему руку. Она чувствовала себя бесстрашной. Она знала, что должна быть напуганной, ведь она выпила напиток фейри, и что-нибудь должно было случиться. Но вместо этого она чувствовала, будто летит. Она свободно парила, только Марк был там, чтобы приковать ее к земле. — Потанцуй со мной, — попросила она.