— Оставь её в покое.

Кристина развернулась и покинула комнату.

Она держала спину прямо. Кристина не хотела ускорить свои шаги. Это ей не нужно. Она Розалес. Ей ни к чему жалость Центурионов.

Она толкнула дверь и звучно спустилась по лестнице. Кристина хотела, чтобы Эмма проснулась. Они могли бы пойти в тренировочную комнату, чтобы выпустить пар.

Кристина шла, не видя ничего вокруг, пока чуть не врезалась в закрученную рябину, которая всё еще росла среди редкой травы напротив Института. Рябина была оставлена здесь фейри — дерево для порки, используемое при наказаниях. Она осталась здесь даже после того, как дождь смыл кровь Эммы с травы и камней.

— Кристина, пожалуйста, — она резко повернулась. Диего был рядом с ней, видимо, проигнорировав слова Мануэля. Он действительно выглядел ужасно. Его тени под глазами были ужасно огромными.

Кристина вспоминала, что он нёс её через эту траву всего лишь две недели назад, когда она была ранена. Диего крепко держал её, шепча её имя снова и снова. И всё это время он был помолвлен с кем-то ещё.

Она прижалась спиной к стволу дерева.

— Ты действительно не понимаешь, почему я не хочу видеть тебя?

— Конечно, я понимаю, — сказал он. — Но это не то, о чём ты думаешь.

— Неужели? Так ты не помолвлен? Ты не должен жениться на Заре?

— Она моя невеста, — он ответил. — Но, Кристина, всё сложнее, чем кажется.

— Я не понимаю, что здесь такого сложного.

— Я написал ей, — сказал он. — После того, как ты и я были снова вместе. Я сказал ей, что между нами всё кончено.

— Я не думаю, что она получила твоё письмо, — ответила Кристина.

Диего запустил руку в свои волосы.

— Нет, получила. Она сказала, что прочла его, и именно поэтому приехала сюда. Если честно, я бы не когда не подумал, что она решится на это. Думал, что всё кончено, раз от неё ничего не было слышно. Я думал… я, действительно, думал, что свободен.

— Так ты расстался с ней прошлой ночью?

Он колебался. И в этот момент нерешительности, каждая мысль, которую Кристина укрывала в глубине её сердца, каждая мимолетная частичка надежды, что всё это было ошибкой, исчезли, как туман, сожжённый солнцем.

— Нет, — сказал Диего. — Я не могу.

— Но ты сказал, что уже расстался с ней, в своём письме…

— Теперь все изменилось, — сказал он. — Кристина, тебе придется довериться мне.

— Нет, — сказала она. — Нет, я не буду. Я уже доверилась тебе, не веря своим собственным ушам. Я не знаю: всё, что ты говорил раньше, — это правда? То, что ты сказал про Джейми, — правда? Где он?

Диего опустил руки по швам. Он выглядел побежденным.

— Есть вещи, о которых я не могу тебе сказать. Я хочу, чтобы ты поверила мне.

— Что здесь происходит? — высокий и чистый голос Зары прорезался сквозь сухой воздух. Она шла навстречу — её значок Центуриона поблескивал на солнце.

Диего взглянул на неё, и боль отразилась на его лице.

— Я разговаривал с Кристиной.

— Я вижу, — на лице Зары была улыбка, которая, как казалось, никогда не сходила с её лица. Она прошлась взглядом по Кристине и положила руку на плечо Диего.

— Пойдём обратно, — сказала она. — Мы распределяем обязанности на сегодня. Ты хорошо знаешь этот район. Время, чтобы помочь. Тик-так, — она легонько ударила по часам.

Диего ещё раз посмотрел на Кристину, а потом повернулся к своей невесте.

— Хорошо.

С победным взглядом Зара просунула руку к Диего и почти что потащила его к Институту. Кристина наблюдала, как они идут, пока кофе, что она выпила, ощущался в желудке, словно кислота.





* * *


К разочарованию Эммы, Центурионы отказались работать вместе с Блэкторнами над поисками тела Малкольма.


— Нет, спасибо, — сказала Зара, которая, как казалось, назначила себя неофициальным руководителем Центурионов. — Мы готовились к этому, и сотрудничество с менее опытными Сумеречными охотниками, на такого рода миссиях, — только отвлекает.

Эмма сверлила взглядом Диего, который стоял рядом с Зарой. Он отвернулся.

Их не было весь день, не считая возвращения на обед, который Блэкторны измотались готовить. Это было спагетти — много спагетти.

— Я мисс вампирская пицца, — Эмма пробормотала, глядя на огромную чашу красного соуса.

Джулиан фыркнул. Он стоял над кастрюлей с кипящей водой; поднялся пар, который завил волосы в влажные локоны.

— Может быть, они, по крайней мере, скажут нам, если нашли что-нибудь.

— Я сомневаюсь в этом, — сказал Тай, который готовился накрывать на стол. Это занятие ему нравилось ещё с детства. Он любил раскладывать кухонные принадлежности в точном порядке, и даже повторял «заказы». Ливви помогала ему. Кит будто растворился. Он, казалось, возмутился вторжением Центурионов больше, чем кто-либо другой. Эмма не могла винить его в этом — он только начал приспосабливаться к жизни в Институте, как появились эти люди, чьим потребностям он должен был угодить.

Тай был, в основном, прав. Ужин был большим и активным событием. Зара каким-то образом вклинилась во главу стола, вытеснив Диану, и поведала им краткий пересказ прошедшего дня.

Был произведен обыск нескольких участков океана. Ничего существенного не нашли, хотя элементы тёмной магии указали на точки, расположенные дальше, в океане, где было обнаружено скопление морских демонов.

— Мы продолжим поиски завтра, — произнесла Зара, изысканно накручивая на вилку спагетти.

— Каким образом вы производите поиски? — спросила Эмма. Её желание узнать больше о передовых технологиях Сумеречных охотников перевешивала нелюбовь к Заре. Ведь, как Кристина уже говорила ранее, Зара была заложников ситуации; Диего был во всём виноват. — У вас есть специальное снаряжение?

— К сожалению, эта информация конфиденциальна и является тайной Некроситета, — сказала Зара с холодной улыбкой. — Даже для лучшего Сумеречного охотника своего поколения.

Эмма покраснела и села обратно в своё кресло.

— Что это значит?

— Ты знаешь, как люди говорят о тебе в Идрисе, — сказал Зара. Её тон был беспечен, но карие глаза были готовы метать молнии. — Ты как новый Джейс Эрондейл.

— Но у нас ещё есть старый Джейс Эрондейл, — озадаченно сказал Тай.

— Это просто высказывание, — сказал Джулиан, понизив голос. — Это означает, например, что кто-то так же хорош.

Обычно он бы сказал, что нарисует это для Тая. Визуальное представление иногда сбивающих с толку выражений, как «у него голова отваливается от смеха» или «величайшая вещь после хлеба в нарезке»[12] вылились в весёлые рисунки Джулиана с пояснениями о реальном значении выражений.

Тот факт, что Джулиан не сказал этого, заставил Эмму посмотреть на него немного резче. Он распушил свои перья перед Центурионами, она понимала это и не могла его винить. Когда Джулиан не доверял кому-либо, запускались все его защитные инстинкты: прятать любовь Ливви к компьютерам, а Дрю — к ужастикам, необычный способ Тая воспринимать информацию, нарушения правил Эммой.

Джулиан поднял свой стакан воды с блестящей искусственной улыбкой. — Разве не вся информация должна быть распространена между нефилимами? Мы боремся с теми же демонами. Если одна ветвь нефилимов имеет преимущество, разве это справедливо?

— Не обязательно, — сказала Саманта Ларкспэр. Она была одной, из близнецов, которых Эмма встретила накануне. Имя её брата было датским. У них были одинаковые тонкие, как у гончих, лица, бледная кожа и прямые тёмные волосы. — Не каждый имеет уровень профессиональной подготовки, чтобы использовать каждый инструмент и оружие правильно, а не орудовать ими впустую.

— Всему можно научиться, — произнёс Марк.

Тогда, возможно, однажды вы будете посещать Некроситет — и пройдёте обучение, — сказала Центурион из Мумбаи. Её звали Дивия Джоши.

— Маловероятно, что Некроситет примет ученика, в котором течёт кровь фейри, — сказала Зара.

— Конклав непоколебим, — сказал Диего. — Это правда.

— Думаю, что слово «непоколебим» неуместно, — произнесла Зара. — Я бы сказала, что Конклав традиционен. Они стремятся восстановить разделение между жителями Нижнего мира и Сумеречными охотниками, которые всегда знали своё место. Смешивание создаёт путаницу.

— Я имею в виду, посмотрите, что произошло с Алеком Лайтвудом и Магнусом Бейном, — сказала Саманта, помахивая вилкой. — Всем известно, что Магнус использует своё влияние с Лайтвудами, чтобы подговорить Инквизитора позволить жителям Нижнего мира освободиться от мер правосудия. Даже для таких вещей, как убийство.

— Магнус никогда бы на такое не пошёл, — произнесла Эмма, прекратив есть, хотя бы и была очень голодна.

— Тем более, Инквизитор не управляет Нижним миром, а только Сумеречными охотниками, — сказал Джулиан. — Роберт Лайтвуд не мог позволить жителям Нижнего мира освободиться от мер правосудия, даже если бы он хотел.

— Ладно, — произнесла Джессика Босажур, Центурион со слабым французским акцентом и кольцами на всех её пальцах. — Всё равно Соглашение между Нижним миром Сумеречными охотниками скоро будет расторгнуто.

— Никто не собирается его расторгать, — сказала Кристина. Её губы были сложены в тонкую линию. — Это всё слухи.

— Говоря о слухах, — произнесла Саманта, — я слышала, что Бэйн заставил Алека Лайтвуда влюбиться в него с помощью заклинания, — её глаза блестели, будто не могла решить, считала ли она эту идею привлекательной или отвратительной.

— Это неправда, — сказала Эмма, её сердце быстро забилось. — Это ложь.

Мануэль поднял на неё бровь. Дейн рассмеялся. — Интересно, что будет, когда заклятие спадёт, — сказал он. — В этом случае, плохие новости для жителей Нижнего мира, ведь Инквизитор будет не очень-то дружелюбен.

Тай растерянно оглянулся. Эмма едва ли могла винить его. Ни один из шестёрок Зары, казалось, не заботился о фактах.

— Разве ты не слышал, Джулиан? — сказал он. — Инквизитор не контролируют случаи, когда жители Нижнего мира нарушили договоренности. Он не…

Ливви положила руку на его запястье.

— Мы все здесь поддерживаем Соглашение, — сказал Мануэль, откинувшись на спинку стула.