— Марк? — Клэри выглядела так, будто Эмма подарила ей двуглавую ящерицу. — Марк Блэкторн?

— Нет, другой Марк. Да, Марк Блэкторн, — в голосе Эммы проявился защитный тон. — Почему нет?

— Я просто… я бы никогда не представила вас вместе, — Клэри выглядела совершенно ошеломленной.

— Ну, с кем бы ты меня могла представить? С Кэмероном?

— Нет. Не с ним, — Клэри прижала ноги к груди и положила подбородок на колени. — Это просто так, — сказала она. — Я… я имею в виду, с кем я тебя представляла, это не имеет никакого смысла, — она встретила сконфуженный взгляд Эммы с опущенными глазами. — Полагаю, это неважно. Если ты счастлива с Марком, я счастлива за тебя.

— Клэри, что ты не договариваешь мне?

Наступило долгое молчание. Клэри посмотрела на темную воду. Наконец она заговорила.

— Джейс попросил меня выйти за него замуж.

— О! — Эмма уже открыла объятия, чтобы обнять девушку, когда она заметила выражение лица Клэри.

Она замерла. — Что не так?

— Я сказал нет.

— Ты сказал нет? — Эмма опустила руки. — Но вы здесь… вместе… вы не вместе?

Клэри поднялась на ноги. Она стояла у края крыши, глядя в сторону моря.

— Мы все еще вместе, — сказала она. — Я сказал Джейсу, что мне нужно больше времени, чтобы подумать об этом. Я уверена, он думает, что я сошла с ума, или… ну, я не знаю, что он думает.

— Тебе? — спросила Эмма. — Нужно больше времени?

— Чтобы решить, хочу ли я выйти замуж за Джейса? Нет, — В голосе Клэри слышалось напряжение вперемешку с эмоцией, которую Эмма не могла расшифровать. — Нет. Я знаю ответ. Конечно, я хочу. Для меня никогда не будет никого другого. Вот как это бывает.

Что-то в ее голосе было невероятно знакомым Эмме. Для меня никогда не будет никого другого. В этом признании было нечто близкое до дрожи и немного пугающее.

— Тогда почему ты так сказала?

— Раньше у меня были сны, — сказала Клэри. Она смотрела на тропинку, которую луна оставила на темной воде, словно полоса белого, разделяющая черный холст. — Когда я была в твоем возрасте. Сны о том, что должно произойти, сны об ангелах и пророчества. Когда Темная война закончилась, они исчезли. Я думала, что они не начнутся снова, но они появились вновь шесть месяцев назад.

— Сны? — Эмма чувствовала себя немного потерянной.

— Они не так ясны, как раньше. Но в них есть смысл: знаю, что что-то ужасное приближается. Как стены тьмы и крови. Тень, которая распространяется по всему миру и уничтожает все, — она сглотнула. — Но есть еще кое-что. Не столько образ чего-то происходящего, сколько знание.

Эмма встала. Она хотела положить руку на плечо Клэри, но что-то сдерживало ее. Это была не Клэри, девушка, которая утешала ее, когда умерли ее родители. Это была Клэри, которая вошла в демоническое царство Эдома и убила Себастьяна Моргенштерна. Клэри, которая встретилась с Разиэлем.

— Знание чего?

— Что я умру, — сказала Клэри. — Время придет. Скоро.

— Это о твоей миссии? Ты думаешь, с тобой что-то случится?

— Нет-нет, ничего подобного, — сказала Клэри. — Это трудно объяснить. Это знание, что это произойдет, но не точно, когда и как.

— Все боятся смерти, — сказала Эмма.

— Все не так, — сказала Клэри, — Я не боюсь, но я боюсь покинуть Джейса. Я боюсь того, что это сделает с ним. И я думаю, что женитьба сделает все только хуже. Брак все меняет. Это обещание остаться с кем-то другим. Но я не могу обещать остаться надолго… — Она опустила глаза. — Я понимаю, это звучит смешно. Но я знаю то, что знаю.

Наступило долгое молчание. Звук океана и пустынного ветра заполнили тишину между ними.

— Ты ему сказала? — спросила Эмма.

— Я не сказала никому, кроме тебя, — Клэри обернулась и с беспокойством посмотрела на Эмму. — Я прошу тебя об одолжении. Огромном, — она глубоко вздохнула. — Если я умру, я хочу, чтобы ты сказала им — Джейсу и другим, — что я знала. Я знала, что умру, и я не испугалась. И скажи Джейсу, почему я отказалась.

— Я… но почему я?

— Нет никого другого, кому я могла бы рассказать об этом, чтобы они не волновались и не думали, что у меня психическое расстройство, и требуется психотерапевт, ну, в случае с Саймоном, он так и скажет, — глаза Клэри были подозрительно яркими, когда она говорила о своем парабатае. — И я доверяю тебе, Эмма.

— Я сделаю это, — сказала Эмма. — И, конечно, ты можешь мне доверять, я никому не скажу, но…

— Я не имела в виду, что я доверяю тебе, чтобы ты держала это в секрете, — сказала Клэри. — Хотя я доверяю. В моих снах я вижу тебя с Кортаной в твоих руках, — она потянулась вверх, вставая на цыпочки, и поцеловала Эмму в лоб. Это был почти материнский жест. — Надеюсь, ты всегда будешь бороться, Эмма.

Надеюсь, ты никогда не сдашься.






* * *


Только когда они вернулись в машину, Кит заметил, что у него кровоточили костяшки пальцев. Он не почувствовал боли, когда пробил знак, но сейчас ясно ее ощущал.

Джулиан, собирающийся завести машину, колебался.

— Я мог бы исцелить тебя, — сказал он. — Иратце.

— И?

— Лечебная руна, — сказал Джулиан. — Это одна из самых спокойных рун. Поэтому было бы разумно, если бы она стала твоей первой.

В голове Кита пронеслись тысячи возмущений, но он слишком устал, чтобы высказывать их.

— Не тыкай в меня никакими странными волшебными палочками, — сказал он. — Я просто хочу поехать, — он почти сказал домой, но остановился, — назад.

Когда они ехали, Кит молчал, глядя в окно. Автострада была почти пуста и простиралась перед ними, серая и пустынная. Знаки Креншоу в Фэрфаксе вспыхнули. Это был не прекрасный Лос-Анджелес с горами и пляжами, зелеными лужайками и особняками. Это был Л.А., где деревья борются с треснутыми тротуарами, а небо покрыто свинцовым смогом.

Здесь всегда находился дом Кита, но он чувствовал себя отстраненным, когда смотрел на него сейчас.

Как будто Сумеречные охотники оттаскивали его от всего, что он знал, на их странную орбиту.

— Так что со мной будет? — внезапно сказал он, нарушая молчание.

— Что? — Джулиан нахмурился от неожиданного оживления, наблюдая в зеркало заднего обзора. Кит мог видеть его глаза, сине-зеленые. Это был почти невозможный цвет, и у всех Блэкторнов, похоже, был такой… ну, у Марка был только один глаз такой, кроме Тая.

— Итак, Джейс — моя настоящая семья, — сказал Кит. — Но я не могу жить с ним, потому что он и его горячая подружка уходят на какую-то секретную миссию.

— Смотрите-ка, типичный Эрондейл, — пробормотал Джулиан.

— Чего?

— Ее зовут Клэри. Но в основном, да. Он не может забрать тебя прямо сейчас, так что пока мы приютим тебя. Это не проблема. Сумеречные охотники выручают Сумеречных охотников. Это то, что мы делаем.

— Ты действительно считаешь, что это хорошая идея? — спросил Кит. — Я имею в виду, в твоем доме и так весело, твой агорафобичный дядя и странный братец.

Руки Джулиана крепче сжали руль, но единственное, что он сказал, было: — Тай не странный.

— Я имел в виду Марка, — сказал Кит. Неожиданная пауза. — Тай не странный, — добавил он. — Он просто страдает аутизмом.

Пауза растянулась дольше. Кит подумал, не оскорбил ли он Джулиана.

— Это неважно, — сказал он, наконец. — Когда я учился в школе с примитивными, я знал некоторых детей, у которых было расстройство спектра. У Тая есть кое-что общее с ними.

— Какого еще спектра? — спросил Джулиан.

— Ты действительно не понимаешь, что я имею в виду? — Кит удивленно взглянул на него.

— Возможно, ты этого не заметил, но мы не очень-то увлекаемся культурой примитивных, — Джулиан покачал головой.

— Это не культура примитивных. Это… — Нейробиология. Наука. Медикаменты. — Разве у вас нет рентгена? Антибиотиков?

— Нет, — сказал Джулиан. — Для незначительных вещей, таких как головные боли, есть исцеляющие руны. В основном, Безмолвные Братья — наши врачи. Лекарство примитивных строго запрещено. Но если ты думаешь, что я должен знать что-то о Тае…

Киту иногда хотелось ненавидеть Джулиана. Он действительно иногда желал этого. Джулиан, похоже, любил правила; он был непреклонным, невероятно спокойным и таким же бесчувственным, как всегда говорили, что таковы Сумеречные охотники. Разве что он не был таким, на самом деле. Любовь, которая была слышна в его голосе, когда он назвал имя брата, выдала его.

Кит почувствовал внезапное напряжение в теле. Разговор с Джейсом ранее смягчил некоторую тревогу, которую он испытывал с тех пор, как умер его отец. С Джейсом казалось, что все это будет легко пережить. Как будто они все еще были в том мире, где ты можешь дать вещам еще один шанс и посмотреть, что будет дальше.

Теперь, глядя на серое шоссе перед ним, он задавался вопросом, как ему дальше жить в мире, где все, что он знал, считалось заведомо неправильным, где каждая из ценностей, — приобретенных им во время проживания с отцом, которого прозвали «Рук Плут», — перевернута вверх ногами.

Когда нынешняя кровная связь с одними людьми говорит, что люди, которые вырастили его, ненавидят его.

— Неважно, — сказал он. — Я не имел в виду ничего, что касалось бы Тая. Просто ерунда.

— Прости, Кит, — сказал Джулиан. Они уже добрались до побережья. Вода раскинулась вдали, луна высокая и круглая, отбрасывала идеальный белоснежный путь к центру моря. — За то, что произошло на Рынке.

— Они ненавидят меня сейчас, — сказал Кит. — Все, кого я знал.

— Нет, — сказал Джулиан. — Они тебя боятся. Есть разница.

Возможно, так и было, подумал Кит. Но сейчас он не был уверен, что это имеет значение.