От воспоминаний о том, как со мной поиграл фантом Аш-исси, стало совсем горько и больно. И я даже не знала, чего бы мне хотелось: чтобы никогда не встречать фантома или чтобы наоборот, встретить хозяина и просто посмотреть ему в глаза? Спросить, наконец, почему он так? Хотя, понятное дело, почему. Истинный Аш-исси, которого я нашла в подземелье, люто ненавидел людей и все, что с ними связано. Если бы я побывала на его месте, то тоже бы ненавидела.

«А разве можно так целовать, когда ненавидишь?» — всплыл нелепый и неуместный вопрос.

И я ответила сама себе:

«Ты же сама знаешь, что тени — мастера обмана. К тому же, когда очень сильно хочется на свободу, ещё и не так поцелуешь».

Вздохнув, я шла следом за лордом. О чем я только думаю! Тут бы размышлять о том, какую еще гадость тебе уготовила судьба и молиться святой Матильде — а я пытаюсь понять, было ли правдивым, настоящим то, что делал со мной фантом ещё одной тени. Как есть, дура.

Коридор вильнул, и мы остановились перед резной деревянной дверью. Тут шед сделал кое-что интересное: он протянул ладонь к замочной скважине, и я увидела, как куски мрака соскользнули с его бледной ладони и просочились в отверстие. Тут же щелкнул отпираемый замок, он толкнул дверь и вошел. Я следовала за ним, озираясь по сторонам.

Вот и кабинет лорда Теней. Чем-то он даже походил на кабинет Оттона ле Ферн: привычный широкий стол, заваленный свитками и книгами, стеллажи, уставленные склянками различных форм и размеров. Окно здесь было, большой витраж, сложенный из цветных стекол, и поскольку снаружи тоже было светло, по полу, по стенам пролегли хитрые красно-желто-синие узоры. Присмотревшись, я сообразила, что уже видела подобные орнаменты: ими украшали себя Дикие. Только у них были черно-белые татуировки, а здесь — цвет добавлял картинке объем. Это было восхитительно красиво, так, что на миг я даже забыла о том, где нахожусь.

Через мгновение мне напомнили: откуда-то из угла ко мне метнулся особенно большой сгусток тьмы, я едва успела заслонить лицо рукой. Из тьмы выскочило нечто, похожее на угря, блестящего, синего и очень зубастого угря, и он бы обязательно впился бы мне в руку, если бы не окрик лорда.

— Назад! Ли-э, не трогать!

Угорь, извиваясь, повис в воздухе на уровне моей груди, щелкнул зубами и покосился недовольным, но вполне разумным взглядом на лорда. Вокруг его блестящего длинного тела вились куски мрака. Я выдохнула сквозь зубы, не смея шевельнуться. Все-таки челюсти у этой летающей рыбы были такими, что клок мяса точно выхватит.

Шед подошел к столу, присел на его край, повернувшись ко мне и снова уставился, молча и недовольно. Я же, убедившись в том что угорь больше не пытается нападать, спросила:

— Зачем я вам, милорд? Я всего лишь сирота. У меня нет ни родных, которые бы дали за меня выкуп, ни заинтересованного в моей судьбе человека, который бы обменял меня на пленную Тень. Так зачем?..

Он сложил руки на груди, усмехнулся.

— Какая же ты глупая. И наивная. Даже противно.

— Возможно. Скорее всего, именно так, как вы и говорите… — тут я вспомнила, что своими руками освободила Тень, а он меня за это укусил, да еще и резерв выдрал, и на глаза навернулись слезы. Да, он прав, глупая и наивная.

— Ты выглядишь так жалко, что я тебе, пожалуй, кое-что расскажу, — насмешливо продолжил он, — чтобы ты осознала всю непомерную глубину собственной наивности и никчемности.

— Так расскажите, — я вздохнула, — только отчего я вам должна верить? Мне врали все…

— Дело твое, — шед пожал плечами, — но мне нет смысла обманывать. Самая жуткая боль рождается в правде, человечка. А мне приятно делать тебе больно.

Извивающийся угорь медленно поплыл в свой угол, свернулся там клубком и не шевелился, сверкая алыми глазами сквозь завесу тьмы.

Шед помолчал, видимо, ожидая ответа, но я тоже молчала, поэтому он все же заговорил.

— Лет двенадцать назад, или меньше, когда ещё этим городом правил мой отец, я вел довольно легкомысленный образ жизни. Под видом человека закрутил мелкую интрижку с человеческой девкой, потом оставил ее. Через девять месяцев, как и положено, она родила и благополучно в родах умерла. Я попросил своего старшего брата побывать в том замке и принести мне ребенка. Все же ребенок наполовину Тень, хоть и ублюдок. Но кое-чего я не учел: брат той девки оказался сильным магом, да и вообще, сволочью, и из тела умершей соорудил отменную ловушку, в которую и угодил мой драгоценный родственник. Ну, а поскольку одновременно с этим отец мой отправился к предкам, я подумал, что все это весьма удобно. Да, это в самом деле было удобно: брат неведомо где, полукровка — тоже неясно, выживет ли, а я остался править этим городом.

Он сделал паузу, внимательно посмотрел на меня.

— Ну что, поняла теперь?

— Нет, — я покачала головой, — я здесь при чем?

— Иногда… иногда полезно говорить с тенями, — сказал шед назидательно, — они могут много интересного рассказать. Ну так вот. Все эти годы все было замечательно просто. Но потом вдруг… Поблизости от того места, где был заключен в ловушку мой брат, появляется молодая наивная девка, мечтающая… Впрочем, даже не знаю о чем. Ее появление случилось там не просто так: король ее страны решил указать герцогу на его истинное место, у ног правителя. Поэтому нашли ведьму, которая бы могла распутать заклинания герцога ле Ферн и, по крайней мере, доложить королю о том, как это так у герцога получается ворочать такими объемами магии, да и вообще, почему все так хорошо. Мой брат, который хоть и находился практически постоянно в бессознательном состоянии, тоже девку почуял, и он тоже слушал шепот теней… В общем, он сделал то, что мог в его положении: выпустил своего фантома, дав задание девку соблазнить и влюбить в себя, чтобы, когда она будет возиться с заклинаниями герцога, ее сердце дрогнуло, и она бы отпустила своего возлюбленного. Что ж, план брата сработал как положено… Но он был настолько обессилен, и настолько пуст был его резерв, что он выдернул из своей спасительницы всю ее магию, а заодно вернул себе силы вместе с ее кровью… Ты ведь ведьма, должна понимать, какую силу несет в себе живая кровь. Таким образом, брат мой получил свободу, забрал мою дочь и привел сюда, в город. И город ее принял. Она куда больше Тень, чем человек. Одного только не учел мой дражайший братец: он здесь мне совершенно не был нужен. Он не запятнал себя рождением ребенка от человека, в глазах предводителей кланов он куда более чист… И он же — мой старший брат, следовательно, в очереди престолонаследия — впереди меня.

Он с прищуром глянул на меня.

— Теперь все понятно?

— Понятно только то, что вы — негодяй, — прошептала я, — но по-прежнему неясно, зачем вам я. Ваш брат… — сглотнула невольно. Как же больно в груди! — Ваш брат всего лишь использовал меня. Вы хотите его шантажировать моей жизнью? Но я ему не нужна. Ему все равно, что со мной станет.

Лорд усмехнулся и хлопнул ладонью по столу. Я вздрогнула.

— А вот теперь приступаем к самому интересному, кукла! Все дело в том, что, позаимствовав твой резерв, мой брат, не зная, что так будет, связал себя с тобой. Если тебя убить до того, как твой резерв все же к тебе вернется, то умрет и он. А он, я подозреваю, хочет жить и мне отомстить. Занять, наконец, трон. Так что, милая моя, я сделаю вот что: во-первых, я заставлю его присягнуть мне, а во-вторых, после присяги, как лорд города, я заставлю его взять тебя в жены. Таким образом, он принесет клятву верности, а, связав себя с человеком, потеряет поддержку кланов.

— Вы в самом деле негодяй, каких свет не видел, — пробормотала я, чувствуя, как пол буквально уходит из-под ног.

Надежда на то, что я когда-нибудь выберусь из этой переделки, таяла как снег по весне.

— Я всего лишь думаю о себе, — скромно заметил шед, — а ты, похоже, и не печалишься? Мне даже представить себе страшно, что с тобой сделает мой брат, когда его жизнь будет вне опасности. Учитывая, что с ним делали люди все эти годы.

Я помолчала. И, вспомнив о том, что голос Эриса Аш-исси был единственным утешением Сольи ле Ферн с ее рождения, все же заметила:

— Мне кажется, ваш брат поступит так, как велит его совесть.

— Тени — великие лжецы, о какой совести ты говоришь? Оставь совесть для людей. Ах, да. Когда он присягнет мне, я потребую, чтобы он как можно скорее заделал тебе ребенка. Ваш ублюдок, полукровка, будет самой верной гарантией того, что никто и никогда не захочет видеть моего брата на троне.

— Как и вас, — шепнула я, опустив голову.


Все внутри меня дрожало, сопротивлялось грядущему. Но я совершенно ничего не могла поделать. Ни-че-го. Единственное, что оставалось — держаться, стискивать зубы, чтоб не разрыдаться. Я не буду доставлять этому не-человеку дополнительное удовольствие.

В этот миг в дверь осторожно постучали.

— Да! — рявкнул тень.

Дверь отворилась, на пороге вновь появилось нечто, свитое из серых парящих лент, клочьев тьмы и вороненого доспеха. Лицо было спрятано в тени глубокого капюшона.

— Принес? — осведомился лорд.

Шед кивнул, протягивая… самые настоящие кандалы, да ещё и с ошейником. По новенькому железу то и дело проскальзывали голубые сполохи. А у меня мигом пересохло во рту, и перед глазами потемнело.

— Прекрасно! — услышала я, — пора примерить!

Что ж…

Я не сопротивлялась.

Я позволила застегнуть кандалы на руках, на лодыжках… Затянуть ошейник, да так, что глотать было больно. Лорд с усмешкой потянул меня за цепочку, пристегнутую к ошейнику.

— Ну что, драгоценная моя, время настало. Ты ведь хотела выйти замуж? Мой брат — самых благородных кровей, и будет тебе прекрасным мужем… Пока не получит возможность тебя убить.

И он рассмеялся скрипучим глумливым смехом. Более всего мне хотелось упасть на пол, свернуться клубочком и не шевелиться. Но — не дали. Тень резко потянул меня за собой, и я пошла, мелкими шажками, чувствуя, что шатаюсь от слабости, от накатывающей дурноты. Я боялась, что не дойду и упаду где-нибудь посреди этого красивого светлого коридора, и совершенно неизвестно, как поступит со мной лорд Теней.





* * *


Мы вернулись в тронный зал, который теперь был не пуст. В нем появились и другие шеды, кто-то богато одетый и выглядящий совсем как человек, а кто-то — в «призрачных», как я их назвала, доспехах. Воины парили над полом, сгустки тьмы так и вились вокруг них. Еще я заметила несколько дам, очень красивых, в роскошных одеяниях из бархата и парчи. И огромные зубастые угри проплывали по залу. Наверное, эти создания были у теней чем-то вроде собак, иначе и не придумаешь.

Стоило нам войти, ко мне устремились колючие взгляды присутствующих. Однако, никто не смеялся, лишь несколько теней сбились в стайку, о чем-то перешептываясь.

Лорд уселся на трон, меня заставил опуститься на пол, на колени.

— Введите его, — распорядился он негромко, — пора заканчивать.

Мгновения тянулись, застывая. В зале воцарилась мертвая тишина, я слышала стук собственного сердца. А затем — тяжелые шаги и позвякивание донеслись из соседнего помещения. Я непроизвольно сжалась. Почему я не могу обратиться легким дымком и просто улететь отсюда?

Когда распахнулись двери в тронный зал, и ввели пленника, я невольно подалась назад. Почему мне даже смотреть на него больно? Он меня обманывал, он мной воспользовался и сам стал заложником собственной игры. И все равно больно, и не хочется видеть, но… В тот миг, когда я опустила голову, незримая сила резко дернула подбородок вверх, заставляя смотреть.

Эриса Аш-исси — а теперь это был он, настоящий — сопровождали трое. И на нем были точно такие же оковы, как и на мне. Но ему, в отличие от меня, все-таки выдали одежду: рубашку, и штаны, и башмаки. И он был настолько бледен, как не бывает, когда человек живой. Я невольно поймала взгляд его темных глаз, и сообразила, что он уже все понял, и что ненавидит меня за то, что я невольно стала его слабостью.

— Брат мой, — весело сказал лорд, что сидел на троне, — воистину радуется мое сердце, видя тебя снова, после стольких лет.

— Ты знал, где я был все это время, — я вздрогнула от звуков хриплого голоса.

О, я хорошо помнила этот голос. То, как он говорил мне о том, что я — вкусная для него…

— Не будем затягивать, — жестко оборвал его лорд, — я желаю, чтобы ты присягнул мне на верность, брат. Как королю. А чтобы ты был сговорчивее, я пригласил эту юную госпожу, ты ведь знаком с ней, не так ли?

Эрис вновь глянул меня с жаркой ненавистью. Святая Матильда, забери меня отсюда, лишь бы не видеть его…

— Каким образом присутствие этой девки должно повлиять на мою сговорчивость? — равнодушно спросил Аш-исси, глядя на брата исподлобья.

— А то ты не догадываешься! В тебе ее резерв, брат. И ты должен понимать, что…

В этот миг он что-то сделал. И ошейник вдруг резко и сильно сжался, не давай вдохнуть. Я невольно схватилась за него, попыталась растянуть, царапая ногтями шею… Перед глазами все закрутилось…

— Перестань, — как сквозь вату, донесся голос Аш-исси, — да, я понял. Да, я клянусь… верно служить тебе, брат.

Ошейник ослаб, я хватала ртом такой вкусный воздух, и уже ничего не понимала. Все происходящее превратилось в жуткое представление, когда фигляры раскрашены так, что потом кричишь по ночам от страха.

— И отказаться от претензий на престол, пока жив я или мои дети, — подсказал лорд.

— Я не буду претендовать на престол этого города, пока ты или твои дети живы, — тихо продолжил Аш-исси. — Я приношу вассальную клятву. Что тебе еще нужно?

— Все слышали? — обратился лорд к присутствующим, — вы все — свидетели, что клятва была принесена, и да не будет нарушена. Никогда. И сила моя над тобой нынче, брат.

Я осторожно, стараясь не делать лишних движений, оперлась руками об пол и приподнялась. Оказывается, пока меня душил ошейник, я упала… Немудрено. И слезящимися глазами уставилась на Аш-исси. А он в мою сторону и не смотрел, только на своего младшего брата.

— Снимите с него оковы, — приказал лорд.