— Да пожалуйста, — ответила Солья, которая как раз вычерпала всю розетку варенья себе в кашу и приступила к трапезе.

Мне же кусок в горло не шел.

Я кое-как проглотила чашку кофе, поковыряла жидкое нутро яйца, пожевала хрустящую корочку хлеба. В голове все крутились слова Эриса Аш-исси, о том, что под замком я встречу чудовище. Он специально меня хотел напугать, чтобы я не ходила? Но ему-то что с того? Хочет, чтоб я осталась? Ну уж нет, мистер Аш-исси. Лучше для меня вырваться из этой клетки, и чем скорее, тем лучше. Пока герцог не перешел к воплощению в жизнь своего намерения относительно моего положения в замке…

Когда Солья доела, мы одновременно вышли из-за стола и двинулись к выходу. В дверях она сама взяла меня за руку, сказала глухо:

— Ну, идемте.

И сразу потащила куда-то вбок, в один из коридоров, где я раньше и не бывала. Она огляделась, убедилась, что за нами нет слежки, и откровенно сказала:

— Нехорошее это место, мисс Кромби. Будет жаль, если вы сами запутаетесь в заклинаниях и где-нибудь потеряетесь.

— Идем, — попросила я, — мне правда нужно, Солья. Твой отец не отступится, а я совсем, совсем не хочу…

Она пожала острыми плечами, качнула большим воздушным бантом и потянула меня за собой.

Надо сказать, что замок Ферн оказался далеко не везде светлым и приятным взгляду. Через некоторое время мы с Сольей оказались в темном пыльном коридоре без единого окна, едва освещенном дрожащим желтым светом кристаллов. Здесь пахло грязью, сыростью и плесенью, и где-то на середине коридора я едва не наступила на дохлую мышь — хорошо, что вовремя заметила и перескочила. Солья же молча и уверенно топала вперед, громко сопя. Похоже, она хорошо знала, куда идет.

Коридор вильнул пару раз, затем вылился в круглое помещение, тоже без окон, но освещенного куда лучше. В центре был установлен круглый алтарь из кроваво-красного гранита, но — хвала Матильде — если когда-то он и выполнял истинную роль алтаря, то теперь это был просто хорошо обтесанный камень, диаметром в человеческий рост. Солья остановилась.

— Вот тут, мисс Кромби. Отсюда, если разобраться, можно попасть в то место, куда ведут все нити заклинаний.

— Ты часом не знаешь, кто построил все эти заклинания?

А сама подумала об Аш-исси. Что, если именно он помогал герцогу, и потому знает так много?

— Отец и построил, мисс Кромби, — нежный голосок Сольи звучал печальным колокольчиком в пыльной и затхлой тишине, — он довольно сильный маг, знает много, умеет много. Я помню, как он делал воздушный сад, хорошо помню…

— Ты сама доберешься до своих комнат?

Девочка кивнула, потом посмотрела тревожно.

— Только, мисс Кромби, осторожно, а? Вы мне нравитесь, правда. Будет жаль…

— Ничего со мной не случится, — бодро ответила я, — на рожон лезть уж точно не буду. А ты иди и позанимайся, чтобы, когда отец вернется, мы могли бы ему хоть что-то показать.

Она кивнула и молча ушла. Я несколько мгновений смотрела, как в потемках мелькает светлое платьице, как подпрыгивает при ходьбе ее большой бант — а затем, когда Солья исчезла за поворотом, глубоко вдохнула — и выдохнула, пытаясь сосредоточиться.

Итак, заклинания замка Ферн…

Стараясь не терять времени, я открыла магическое восприятие. Вот они, толстые, витые узлы — прямо в толще гранита передо мной. И, похоже, Солья привела меня в нужное место: защита заклинаний осталась где-то позади, никто не щелкал меня по лбу, никто не отшвыривал меня прочь, когда я осторожно принялась разбирать чернильные пряди, одну за другой. Осторожно, чтобы не разорвать — а просто посмотреть, понять, куда они ведут. Поняв, куда стекается все плетение, можно по нему же и переместиться туда… Интересно, зачем Аш-исси наврал про чудовище? Почему-то я уже не сомневалась в том, что наврал… Какую роль он играет во всем этом? Ничего. Я разберусь в том, откуда черпает магию Оттон ле Ферн — и никто меня больше не увидит в этом насквозь лживом местечке.

Ловко поддевая прядь за прядью, я все дальше и дальше углублялась в сложную сеть заклинаний — пока, наконец, не поняла, что сеть стягивается в толстый витой канат, который, в свою очередь, петлей охватывал… что? Отсюда не видно.

Но небольшое пространственное перемещение позволит мне все увидеть воочию. Жаль вот только, что такие перемещения возможны исключительно по нитям Силы — иначе бы я не ломала голову над тем, как убраться из замка.

Мелькнула мысль о том, что раз уж Аш-исси так свободно перемещается в пространстве, следовательно, он попросту перемещается вдоль плетений Оттона ле Ферн, и тогда…

А что — тогда, я уже не успела додумать. Я скользила сквозь пространство, перейдя на сторону Силы, все ближе и ближе к источнику, невероятно сильному… Оттон ле Ферн — человек с богатой фантазией, если смог организовать нечто подобное.

Чувства обострились до предела: я вслушивалась и вглядывалась, готовая при первых же признаках опасности скользнуть обратно. Однако, вокруг царили полумрак и безмолвие. Никто не бросился на меня с ревом, никто не замахнулся кинжалом… Я осторожно ступила на каменный пол и осмотрелась.

Просторный и высокий подвал. На стенах — все те же желтые кристаллы, дающие тусклый, унылый свет. Шагах в двадцати от себя я увидела ещё один алтарь, круглый, но в отличие от предыдущего, этот явно использовали по назначению. Поверх какие-то тряпки накиданы, да так, словно пытались прикрыть чье-то тело. Я потянула носом — и в горле осел железистый запах крови. Я невольно положила руку на серебряный медальон с образом святой Матильды — да убережет он меня от того, что может здесь таиться! Сверилась с расположением плетения заклинаний — они вели к алтарю. А там, там… Я сглотнула. Но лорд Уимбер хочет знать, откуда черпает столько магии герцог ле Ферн, и, значит, нужно идти дальше.

Я и пошла, хотя каждый следующий шаг давался сложнее. Этот густой запах крови, почти осязаемый… И как будто чья-то боль паутиной висит прямо в воздухе, я почти ощущаю агонию этого страшного места.

Еще шаг. И еще.

В самом деле, что-то — или кто-то лежал на алтаре. Под несколькими простынями в засохших кровавых пятнах угадывался силуэт человеческого тела.

Я сглотнула.

Зачем я иду туда? Ведь и так понятно, что Оттон ле Ферн черпает чудовищные объемы магии из того, кто распят на этом камне. Все, можно возвращаться. Я ведь узнала то, что от меня требовалось… Или нет?

О, святая Матильда, зачем я хочу увидеть то, что закрыто грязными простынями? Зачем?

Но внезапно стало ясно, что, если не узнаю, не распутаю эту жуткую тайну до конца — как я дальше буду жить? А вдруг тому, кто на этом алтаре, еще можно помочь?

Тело неподвижно на алтаре, руки-ноги разведены в стороны и прикручены к камню ржавыми скобами. Я вижу белые, совершенно безжизненные пальцы, скрюченные, сведенные судорогой. Вижу, какие на этих пальцах белые и острые когти, почти как у хищника. А ещё я вижу, что у того, кто скрыт под тканью, просто чудовищный резерв магии, он быстро наполняется извне, но заклинания Оттона ле Ферн присосались, и тянут, тянут все то, что существо накачивает в себя. Таким образом, резерв того, кто на алтаре, постоянно пуст.

Я остановилась, чтобы отдышаться. По спине тек холодный пот, ощутимо подташнивало от ужаса, но… Надо ведь до конца? Что за существо сковал герцог? Я сделала глубокий вдох, через рот, потому что перед глазами потемнело. И все-таки я заставила себя дойти до алтаря.


К страху и отвращению почему-то примешивалось острое, болезненное чувство несправедливости. Выходило, что все, кто жил в замке припеваючи, жили так хорошо за счет страданий этого неведомого мне мага. Да и сам герцог… тот еще мерзавец. Выходит, все то, что имел — имел за счет вот этого…

Мысли начали путаться. И я уж не понимала, то ли мне искренне жаль пленника, то ли меня бесит именно то, как хорошо и вольготно живет ле Ферн за счет чужого резерва… Не знаю. Все мешалось.

Но я все же нашла в себе силы и трясущейся рукой сдернула ткань, закрывающую тело. А в следующий миг меня вывернуло прямо на пол, только что съеденным завтраком.

О, герцог оказался большим фантазером!

Пленник был скован десятком разных заклинаний. А то, что резерв его был постоянно пуст, не давало ему даже шанса выпутаться из плетений ле Ферна. Впрочем, его магия казалась ещё темнее, чем у герцога — так что он ничего бы и не сделал, потому что не видел плетений. Одна ошибка — и его бы просто разорвало на куски.

Но помимо этого, тело несчастного было пронизано железными крючьями для разделки мяса, и они растягивали его в стороны, зацепившись за ребра, за ключицы.

Я, подвывая от ужаса, оперлась о камень. Взгляд скользил по белой коже, измаранной засохшей кровью. Кто может пережить такое? И, тем не менее, человек — или не человек — все еще дышал.

В висках бешено колотился пульс. Похоже, даже если я освобожу пленника от заклинания герцога, он не жилец. Так что… наверное, надо возвращаться. И просто отписаться Уимберу о том, что я здесь увидела.

Но почему-то я медлила. Лицо, вот что вдруг показалось важным. Лицо умирающего, замученного пленника.

Человек лежал неподвижно, запрокинув голову, и я обошла алтарь. Случайно коснулась его скрюченных пальцев, отдернула руку. Вместо холода я встретила жар, белая кожа была горячей, словно кипяток.

На подгибающихся ногах я обошла алтарь так, что запрокинутое лицо существа оказалось передо мной.

И, наконец, увидела.

Внутри все моментально взялось коркой льда: спутанные, сбившиеся в колтун черные волосы, высокий умный лоб, черные брови с изломом. Я же… узнала. Невозможно! На алтаре был Эрис Аш-исси, вне всяких сомнений. И он все еще дышал.

Но тогда… С кем я виделась в саду по ночам? Кто меня целовал?

Внезапная догадка оказалась сродни дикому блеску молнии. И, верно, такая же болезненная. Фантом! Превосходный, очень материальный, но все-таки не без изъянов, я ведь это чувствовала, крошечные неправильности в тактильном восприятии. Слишком гладкая ткань, как будто, создавая ее, все внимание уделили видимым частям тела… Ох, святая Матильда! Все это время я общалась с фантомом, в то время как его хозяин был здесь.

Но если он мог создать фантом такого уровня без использования собственного резерва, следовательно, это умение было его природным свойством. И, следовательно, сейчас передо мной на алтаре был прикован один из тех, древних, кого мы называли Тенями.

Проклятие.

Меня целовал фантом. Мое платье расстегивал фантом. И я… О, святая Матильда, я успела как будто привязаться к нему, самую малость.

Успела привязаться к проклятому шеду, который, выходит, прикован к алтарю, чтобы служить Оттону ле Ферн вечным источником магии.

Но тогда… зачем фантом пытался меня соблазнить? Чтобы я, вот сейчас, освободила его хозяина?

Догадка резнула болью.

Мерзко-то как, если все так на самом деле.

Но, даже если все это так… Смогу ли я развернуться и уйти? Смогу ли я и дальше жить, зная, на чьей крови держится благополучие замка Ферн и могущество герцога?

Я замотала головой. Нет, так нельзя. Даже если меня обманули.

Я растерянно оглядела алтарь. Как я его освобожу? Как я разобью оковы? Как и куда я смогу его спрятать, чтобы герцог нас не нашел?

— Мистер Аш-исси, — тихо позвала я, склоняясь к его лицу, — вы меня слышите? Я… я вам помогу.

Черные ресницы затрепетали, но глаз он не открыл. Зато я заметила, что меж приоткрытых, покрытых спекшейся кровавой коркой губ, как будто удлинились зубы.

Что же делать? С чего начать? Я окинула взглядом сложные плетения герцога. Ну и наворотил он дел…

Уж не знаю, почему, но рассудок прояснился окончательно, и я начала делать то, что всегда умела лучше всего: аккуратно подцепляя невесомые пряди плетений, разрывала их по одной. Когда от толстой, в руку толщиной веревки осталась тонкая нить, она лопнула сама собой — с тихим звуком, как будто бисер рассыпали по полу. И одновременно измученный и изувеченный пленник дернулся и едва слышно застонал.

Ну, отлично, Лора. Он жив. Но надолго ли?

Я облизнула пересохшие губы. Быстрее надо действовать, пока герцог не сообразил, что кто-то копается в его заклинаниях и не решил вернуться в замок. Впрочем, какое-то время это возвращение все равно займет, а я тем временем… мы тем временем попробуем бежать подальше отсюда.

— Эрис, — тихо позвала я и склонилась к его лицу, бескровному и жутко-прекрасному, — я тебя освобожу…

Я посмотрела на ржавые скобы. Оставалось их раскрошить как-то… Думай, Лора.

А настоящий, не-фантомный Эрис Аш-исси медленно приходил в сознание. Кажется, он прошептал что-то, едва слышно. Я невольно наклонилась ниже, к самому его лицу, чтобы услышать… И вдруг он распахнул глаза, уставился на меня страшным, полным безумия взглядом. Ни искры разума, только ночь, агония, сумасшествие. Я отпрянула, но…

Не успела. Наверное, не успела.

Я даже не смогла проследить его молниеносное движение головой. В следующий миг — жуткая, выжигающая рассудок боль в ключице. Я закричала, оттолкнулась руками. По груди хлынуло что-то горячее. И так больно, словно… он из меня кусок мяса выдрал.

— Ох, — я прикоснулась руками к тому месту, что пульсировало нарастающей болью.

На пальцах осталась кровь.