14 сентября немецкая авиация впервые в дневное время бомбила аэродромы в глубине Крымского полуострова — Армянске и Евпатории. Это означало, что противник начал борьбу за завоевание господства в воздухе. Реакция командования флота была молниеносной. Приказом командующего ВВС ЧФ была создана отдельная авиагруппа, предназначенная для действий над полуостровом во взаимодействии с 51-й армией. В состав группы вошли четыре истребительные эскадрильи и одна бомбардировочная. Несмотря на то что командиром группы был назначен майор Душин, общее руководство действиями группы было возложено на заместителя командующего ВВС ЧФ генерал-майора Ермаченкова.

Это привело к тому, что роль командира группы свелась к штабным функциям, а все решения по ее использованию принимались в Севастополе, что сильно затрудняло управление.

Базироваться группа должна была рассредоточенно, на полевых аэродромах, прилегающих к поселку Фрайдорф, по которому и получила свое название. Еще до подписания приказа об образовании группы командиры вошедших в ее состав эскадрилий вылетели на четырех У-2 в район Фрайдорфа, чтобы подобрать площадки, на которых будет базироваться группа.

Полевые аэродромы были развернуты в течение одних суток, и уже 16 сентября группа начала совершать вылеты на штурмовку вражеских войск.

Основную тяжесть штурмовки немецких частей несли на себе безнадежно устаревшие истребители И-15. Они обладали слабым стрелковым вооружением, но зато могли нести до четырех 50-килограммовых осколочных бомб. Их наводили на цель более скоростные И-16, которые своей атакой обозначали цель, а затем присоединялись к группе прикрытия. Штурмовка осуществлялась поочередно, двумя заходами всех машин из оборонительного круга. На первом заходе сбрасывались бомбы, на втором цель обстреливалась из пушек и пулеметов. Такой способ штурмовки был малоэффективен при применении тихоходных старых бипланов. Он позволял противнику легко сосредоточивать огонь на поочередно атакующих машинах. Но для слабо подготовленных пилотов, не прошедших подготовки по штурмовым действиям, он был единственно возможным.

В некоторых случаях, особенно при нанесении ударов по вражеским автоколоннам, выполняющие роль штурмовиков истребители действовали совместно с бомбардировщиками СБ.

Однообразная степная и озерная местность вызывала у слабо подготовленных летчиков сложности при ориентировке. В отсутствие опытных ведущих они легко сбивались с курса, а иногда теряли ориентировку и при нахождении в группе, не понимая, где именно происходит бой. Типичный в этом отношении случай произошел с летчиком 8-го ИАП младшим лейтенантом Урядниковым.

Во время штурмовки противника на Молоканском полуострове его И-15 был подбит врагом и совершил вынужденную посадку на одном из полуостровов. Выходя из-под огня, Урядников потерял ориентацию в дыму от собственного мотора и, сев на свою территорию, решил, что приземлился у противника.

Он не стал тушить дымящую машину, хотя это было несложно сделать, а спешно покинул место посадки, чтобы не быть обнаруженным противником. Только отойдя далеко от самолета, Урядников начал подавать барражировавшим над ним машинам своей эскадрильи сигналы с просьбой об эвакуации.

Пока пилоты размышляли, как пояснить Урядникову, что он находится на своей территории, к тому подъехал грузовик с красноармейцами, которые легко ликвидировали пожар на самолете. Только тогда Урядников разобрался в ситуации и подал сигнал «все в порядке».

Из-за отсутствия в степной местности характерных ориентиров случалось, что самолеты разных эскадрилий, назначенные для совместного удара и вылетающие с разных аэродромов, не могли встретиться в определенном месте и в определенное время. Тогда приказом генерала Ермаченкова для сбора был установлен единый исходный пункт маршрута, который никогда не менялся, как бы ни складывалась обстановка. В его качестве использовался легко различимый с воздуха ориентир — три громадные скирды соломы, находящиеся вблизи КП авиагруппы. Это, конечно, несло определенные неудобства, но практика показала, что проще собрать малоопытных пилотов у одного хорошо знакомого им ориентира и быстро довести до цели, чем долго ждать, пока они соберутся в неизвестном им районе.





Чаплинка (20–23 сентября)




Возросшая активность авиации противника подталкивала советское командование к поиску ответных мер, направленных на ослабление интенсивности ее ударов. 20 сентября командование ВВС ЧФ решило силами Фрайдорфской авиагруппы совместно с ВВС 51-й армии на следующий день нанести одновременные удары по немецким аэродромам в Чаплинке и Аскании-Нове.

В налете на Чаплинку должны были принять участие все наличные силы авиагруппы, за исключением ночных истребителей — 49 машин. Но непосредственно в штурмовке должны были принять участие лишь 10 истребителей И-15 бис, два И-153 и три штурмовика Ил-2.

Более 30 истребителей должны были прикрывать действия ударной группы. Такое массированное прикрытие, по замыслу командования, должно было гарантировать если не успех операции, то по меньшей мере сохранение основных сил ударной группы, накопивших уже значительный опыт по штурмовке немецких частей.

4 истребителя И-16 должны были идти впереди штурмового отряда, в качестве группы расчистки воздушного пространства, а две эскадрильи И-16 должны были осуществлять его непосредственное прикрытие. Из этого числа две пары выделялись специально для прикрытия особо ценных Ил-2. В их задачу входило сохранить штурмовики от уничтожения вражескими истребителями при любом, даже самом неблагоприятном изменении обстановки.

Помимо этого эскадрилья новых истребителей Як-1 должна была двумя шестерками поддерживать группы непосредственного прикрытия, следуя за ними на удалении 1–2 километра с превышением в 500 метров. В случае больших потерь в качестве дополнительных сил на обратном пути разрешалось привлечь патруль, контролирующий акваторию Каркинитского залива, и даже звено, охраняющее основной аэродром группы.

Несмотря на то что план проведения предстоящей операции был сложным и требовал дополнительной отработки вопросов взаимодействия в различных ситуациях, личный состав не получил времени на подготовку.

Руководивший налетом на Чаплинку генерал-майор Ермаченков потребовал от командиров эскадрилий в целях обеспечения секретности ознакомить личный состав с планом проведения операции лишь непосредственно перед ее началом. Впрочем, время проведения операции, кроме него, не знал вообще никто, о нем должны были сообщить дополнительно.

Понимая, к чему может привести подобная секретность, командиры эскадрилий несколько нарушили генеральский приказ. Командиры звеньев были проинформированы об операции сразу после подъема, а боевая задача пилотам была поставлена после уточнения времени начала операции — за час до вылета.

Однако утром 21 сентября обстановка неожиданно изменилась. Воздушная разведка доложила о выдвижении в направлении Перекопа больших количеств живой силы и техники противника. Вместо штурмовки аэродрома половина Фрайдорфской авиагруппы была задействована в штурмовых ударах по противнику. Налет на Чаплинку, который, как выяснилось, был назначен на 13:00, перенесли на 16 часов. К этому времени из-за осложнившейся оперативной обстановки общую численность группы прикрытия было решено уменьшить на 14 машин. В довершение всего ударная авиагруппа 51-й армии нанесла удар по Аскании-Нове раньше намеченного времени. После налета немцы немедленно подняли в воздух истребители со всех других аэродромов. Однако отменить налеты также было нельзя, противник слишком активно действовал с обоих аэродромов. Уже утром 21 сентября авиаразведка обнаружила на аэродроме в Чаплинке около 30 машин. Вылетевшая в 15:00 флотская авиагруппа стала натыкаться на истребители противника уже в районе Армянска.

Передовая группа обходила противника как могла, двигаясь вдоль Каркинитского залива и в случае необходимости уходя в море. Но в районе совхоза «Червоный чабан» ей все-таки пришлось вступить в бой, так как очередная группа противника из 12 машин двигалась в сторону подходящих штурмовиков.

Очевидно, немцы успели заметить подход штурмовой группы. Когда она, преодолев зенитный огонь в районе Павловки, приблизилась к аэродрому, его спешно покидали несколько транспортных юнкерсов и четыре бомбардировщика Хейнкель-111. Один из взлетавших «хейнкелей» был подбит на взлете. Одному из несших бомбы истребителей удалось уничтожить автоцистерну, в которой немцы перевозили доставляемое транспортниками горючее в наземные хранилища. «Бисы» и «чайки» бросали бомбы на стоянки и расстреливали их из пулеметов. После того как огонь зенитной артиллерии был рассредоточен, к штурмовке приступили «илы», которых очень берегли. Они имели возможность не только бомбить противника, но и штурмовать его пушечным огнем.

Один Ил-2 был серьезно поврежден зенитным огнем, но его пилот сумел дотянуть до своей территории и сел на небольшой островок посреди Сиваша. Он вброд преодолел Гнилое море и на следующий день вернулся в свою часть. Один И-15 был подожжен, но смог вернуться на свой аэродром.

Остальные машины значительных повреждений над целью не получили. Истребители прикрытия, за исключением передовой группы, сначала имели численное превосходство над противником. Но заранее поднятые в воздух из-за налета на Асканию-Нову и барражировавшие неподалеку немецкие истребители один за другим подтягивались к месту боя. Их с каждой минутой становилось все больше, и в бой с ними постепенно втянулось все прикрытие.

Уходя к линии фронта, штурмовая группа сильно растянула свой строй. Головные машины, видя, что вокруг крутятся немецкие истребители, уходили от цели на полном газу и не ждали тех, кто выходил из боя позднее. Построить оборонительный круг не получилось. Истребители прикрытия, число которых было сокращено почти вдвое, к этому времени почти все были связаны боем и существенной помощи штурмовой группе оказать не смогли.

Вскоре все они оказались под ударом, и бой принял очаговый характер, разбившись на большое число ожесточенных воздушных схваток, в которых все сражались против всех. Устаревшие «чайки» и «бисы», более скоростные И-16 и новенькие «яки» отчаянно отбивались от превосходящего их и численно, и качественно противника. Истребители прикрытия приняли на себя основную тяжесть боя с численно превосходящим противником. Особенно тяжело пришлось более тихоходным И-16. В условиях подавляющего численного превосходства противника их уже не спасали ни превосходная маневренность, ни опыт пилотов. Два И-16 были сбиты. Немцы буквально изрешетили их из пушек и пулеметов. Оба пилота погибли в своих машинах. Еще одному удалось, будучи тяжело раненным, выброситься с парашютом над своей территорией. Его машина была атакована четверкой «мессеров» уже на советской территории.

Но в трудном положении оказались и истребители штурмовой группы, которые большую часть своего боезапаса израсходовали во время штурмовки, и отбиваться от немцев им скоро стало нечем. Чтобы спасти штурмовую группу, инстинктивно отходившую на свою территорию, командир начал уводить ее в сторону оказавшегося поблизости аэродрома 51-й армии — Каджамак. Не все из группы поняли его замысел, но истребители прикрытия, заметив, куда отходят их подопечные, стали оттягивать противника туда же, надеясь на помощь армейских истребителей.

Это оказалось верным решением. Хотя три И-15 бис были сбиты, это произошло над своей территорией. Два пилота остались невредимы, один отделался ранением. Еще два «биса» смогли сесть на вынужденную на своей территории. Последний бой группа прикрытия приняла над самым Каджамаком, когда ей на помощь подошли дежурившие на аэродроме ЛаГГи. Несмотря на помощь, численное превосходство врага все еще оставалось значительным. Один из И-16 был атакован сразу четырьмя «мессершмиттами» и сбит, но его пилот, несмотря на то что получил шестнадцать пулевых и осколочных ранений, сумел выпрыгнуть с парашютом. Кроме того, многие машины получили повреждения.

Чтобы оправдать понесенные потери, в штаб флота было доложено о том, что «в результате штурмового удара по аэродрому Чаплинка было уничтожено восемь Ме-109, три бомбардировщика, повреждено шесть Ме-109, три бомбардировщика и подавлены две батареи противника». Но, к сожалению, эта информация не соответствовала действительности.

Значительные потери, понесенные Фрайдорфской авиагруппой при отходе со штурмовки, привели к тому, что ее активность после налета на Чаплинку заметно снизилась. Противник же ощутимых потерь не понес. В итоге налет на Чаплинку не улучшил, а только ухудшил создавшееся положение.

Но, несмотря на понесенные потери, налет на Чаплинку решено было повторить 23 сентября. После неудачи предыдущего налета следующий планировался очень тщательно. На этот раз действовать было решено двумя ударными группами. Устаревшие «бисы» в их состав решено было не включать, так как на отходе всей группе, возможно, пришлось бы вести бой с противником. В первую группу вошли три Ил-2 и десять И-16. Во вторую — пять И-16 и два И-153. Чтобы максимально уменьшить возможные потери, было применено еще одно новшество — налет должен был осуществляться на закате, перед наступлением темноты.

Противник снова оказал ожесточенное сопротивление, но эффективность его противодействия была гораздо ниже, чем в прошлый раз. Удара перед заходом солнца враг не ожидал. Все его истребители уже находились на аэродромах, и стянуть к Чаплинке значительные силы он уже не смог. В результате бомбово-штурмового удара, по данным советской стороны, на аэродроме были уничтожены три истребителя и повреждены еще шесть. Над аэродромом был сбит садившийся на него Ю-88, и еще один, уже севший, был уничтожен на земле. Собственные потери на этот раз оказались минимальными. Во время операции были сбиты всего две машины — Ил-2 и И-16.

Одержанная победа оказалась достаточно крупной по меркам осени 1941 года. 25 сентября о ней, с некоторыми искажениями, было сообщено в утренней сводке Совинформбюро: «Группа истребителей под командованием старшего лейтенанта Денисова подожгла и уничтожила при налете на вражеский аэродром 11 самолетов».


После выхода сообщения командующий ВВС 51-й армии полковник Судец, которому была оперативно подчинена Фрайдорфская авиагруппа, прислал телеграмму, в которой объявил всему летному составу благодарность «за эффективный удар по аэродрому Чаплинка».





Турецкий вал (24–30 сентября)




24 сентября части 11-й армии вермахта перешли в наступление на Перекопе, и активность немецкой авиации резко повысилась. К этому времени численность Крымских ВВС несколько возросла, так как с началом боев авиация 51-й армии была усилена двумя авиаполками. В нее передали 103-й штурмовой авиаполк, имевший на вооружении 17 штурмовиков Ил-2, и 253-й истребительный, имевший около 20 ЛаГГ-3. Несколько раньше 51-я армия получила и 10 пикирующих бомбардировщиков Пе-2, переданных ей в составе разведэскадрильи 507-го бомбардировочного полка.

Однако всей наличной техники не хватало, чтобы сдерживать натиск противника. Но во Фрайдорфской авиагруппе имелся значительный резерв машин, способных встать в строй. Из-за нехватки запчастей и трудностей с производством ремонта из 70 самолетов в исправном состоянии находились только 38.

В строй немедленно была введена большая часть поврежденных в боях самолетов и находившиеся на ремонте машины. Тем не менее количество имеющихся машин все равно было меньше числа пилотов. За отдельными самолетами приходилось закреплять двух летчиков для уплотнения вылетов. Все это приводило к повышенным нагрузкам на технический состав.

Росла усталость и среди летного состава. За сутки ВВС 51-й армии выполняли около сотни боевых вылетов. Непрерывные физические и психические нагрузки приводили к тому, что пилоты стали чаще ошибаться в боях, у них снизились осмотрительность, четкость выполнения маневров и даже меткость огня, что приводило к трагическим ошибкам.

Так, 25 сентября у совхоза «Червоный чабан» ведущий группы И-16, прикрывавших четверку бомбардировщиков СБ, ошибочно увеличил дистанцию до сопровождаемых до 4 километров. В результате бомбардировщики были атакованы 15 Me-109. Группа прикрытия не успела прийти им на помощь и в итоге была связана боем далеко в стороне. В результате ожесточенной воздушной схватки все СБ были подожжены. Так как машин не хватало, ни один из экипажей не оставил свой самолет. Все четыре СБ горящими сели на своей территории.

Уставшие от непрерывных боев летчики в сложных условиях степной местности часто путали свои части с чужими. Случались и более грубые ошибки. Так, 25 сентября старший лейтенант Войтенко ухитрился перепутать находившийся за турецким валом Армянск с совхозом «Червоный чабан» и совершил один штурмовой заход по городу.

Но, несмотря на нечеловеческое напряжение, летчики продолжали оказывать врагу яростное сопротивление, демонстрируя чудеса самоотверженности, мужества и героизма. Так, в начале боев за Армянск машина лейтенанта Щеглова была подожжена вражеским истребителем. Видя, что русский самолет горит, немец проскочил вперед и забыл о нем, считая себя в полной безопасности. Но Щеглов на горящем истребителе, не обращая внимания на ожоги, настиг немца и расстрелял его, после чего выбросился из пылающей машины на парашюте.

Несмотря на то, что, по рассказам сослуживцев, его «руки от сильных ожогов вспухли, почернели, волдыри полопались», Щеглов нашел в себе силы не только добраться до аэродрома, но и принести свой парашют. Так как держать руками он его не мог, Щеглов тащил парашют на спине.

Младший лейтенант Цыганов во время воздушного боя получил попадание 20-мм снарядом автоматической пушки «эрликон» в правое плечо. Несмотря на это находившийся недалеко от линии фронта летчик не стал выпрыгивать с парашютом, надеясь спасти машину. Управляя одной левой рукой, Цыганов сумел почти дотянуть до своей территории и успешно сел на нейтральной полосе. После посадки летчик потерял сознание, но высланная с советских позиций группа бойцов успела его спасти.

Из-за непрерывных боев и высоких нагрузок машины одна за другой выходили из строя. Чтобы не снижать интенсивность действий, оставшиеся истребители использовали «в две смены», закрепляя за каждым двух летчиков для уплотнения вылетов.

27 сентября накал воздушных боев несколько снизился из-за установившейся плохой погоды. Но так как на земле в это время решалась судьба Перекопских позиций, обе стороны продолжили вылеты, несмотря на низкую облачность. Это привело к тому, что пять советских истребителей потеряли ориентировку и совершили вынужденную посадку вне аэродромов. Немцы, напротив, ориентировки не теряли и пробовали даже бомбить советские аэродромы в Сарабузе и Каче. Но действовать в таких условиях могли немногие, и поэтому удары, наносившиеся малыми группами, значительного эффекта не дали. Лишь в Каче немцам удалось сжечь один МиГ-3.

Из-за плохой видимости истребитель старшего лейтенанта Авдеева был обстрелян стрелком-радистом бомбардировщика СБ. Авдеев не остался в долгу, прижал бомбардировщик к земле и заставил совершить вынужденную посадку.

В последних боях над Перекопом советские истребители потерпели несколько крупных неудач — сказывалась нарастающая усталость. 30 сентября во время боя с шестью «мессершмиттами» 16 истребителей Фрайдорфской авиагруппы не смогли сбить ни одного, потеряв при этом одну машину. При этом в ходе боя два И-16 столкнулись в воздухе друг с другом и развалились на части; правда, обоим пилотам удалось спастись на парашютах. Неудачей кончился и налет на немецкий аэродром в Аскании-Нове, в ходе которого были сбиты два бомбардировщика Пе-2 и пропали без вести два новых истребителя — МиГ-3 и ЛаГГ-3. Всего в боях над Перекопом было потеряно около 50 советских машин.

Но завоевать господство в воздухе противнику так и не удалось. А после того как в начале октября часть немецких истребителей покинула Крым, командование немецких дивизий стало жаловаться на то, что советская авиация не дает их войскам передвигаться в светлое время суток и отдыхать в темное.

Советские летчики, используя все возможности, продолжали бить противника, сбивая его самолеты и штурмуя его наземную технику. А в начале октября советские летчики практически вернули себе господство в воздухе.





Между штурмами (1–17 октября)




После отхода на Ишуньские позиции в воздухе над Сивашами полностью господствовала советская авиация. Небольшие группы истребителей противника с трудом прикрывали свои войска от ударов советских бомбардировщиков и штурмовок истребителей. Если немецкие летчики не имели преимущества, в бой они старались не вступать. Вражеские бомбардировщики появлялись над передним краем советской обороны лишь при отсутствии в воздухе советских истребителей. Напротив, немецкие аэродромы у Чаплинки и Аскании-Новы постоянно блокировались советскими истребителями, их ежедневно штурмовали и бомбили.

Пассивность противника утвердила командование и личный состав Фрайдорфской авиагруппы в мысли о том, что господство в воздухе окончательно перешло к советской авиации.

Но на всякий случай 9 октября было решено нанести массированный авиаудар по аэродрому противника в районе Аскании-Новы. В этом налете, как вспоминал впоследствии участвовавший в нем Герой Советского Союза Михаил Васильевич Авдеев, задействовали «чуть ли не всю авиацию Крыма. Со всех аэродромов поднялись бомбардировщики, штурмовики-истребители разных конструкций и марок, которые могли только держаться в воздухе. Даже невозмутимо спокойно „топали“ к Сивашам давно снятые с вооружения и чудом уцелевшие истребители И-5 без бронированной защиты летчика».

Во время налета был подожжен склад. За дымом совершавшим вылет летчикам показалось, что они уничтожили 5 истребителей противника. Тем не менее во время последовавшего днем налета 15 пикирующих бомбардировщиков Пе-2 на передний край противника в районе Каирки для их защиты было выделено более чем значительное прикрытие. Бомбардировщиков сопровождали девять И-16, шесть Як-1 и три ЛаГГ-3. При этом новые истребители пилотировали наиболее опытные летчики Черноморского флота. Группа доложила об уничтожении семи танков и двух автомашин.

На обратном пути на нее внезапно напали «мессершмитты»-охотники, пилоты которых тоже обладали большим боевым опытом. Немецкие летчики атаковали отходящую группу у линии фронта в момент, когда ее обстреливала зенитная артиллерия противника. Выполнявшие маневры уклонения советские пилоты не смогли вовремя обнаружить противника, атаковавшего их со стороны солнца. На звено Як-1 лучшего на тот момент аса Черноморского флота младшего лейтенанта Алахвердова, имевшего на своем счету шесть побед, напали несколько истребителей противника. Оба ведомых Алахвердова были подбиты с первого же захода и получили при этом тяжелые ранения. Один из них, сержант Николаев, на загоревшейся машине со снижением пошел на свою территорию. Немцы попытались его добить, но летчика прикрыл командир группы, подполковник Юмашев. Второй ведомый, младший лейтенант Колесников, смог оторваться от противника и дотянуть до своей территории, где после посадки был отправлен в госпиталь. Ведущий смог уклониться от атаки, но за ним погнались сразу три «мессершмитта». Алахвердов пробовал оторваться от них на бреющем полете, но уже на своей территории был подожжен. Выпрыгнуть с парашютом не позволяла высота. Младший лейтенант попытался ее набрать, сделав горку, но самолет свалился на крыло и врезался в землю.

Был подбит и самолет командира 5-й эскадрильи 32-го ИАП ВВС ЧФ Любимова. Получив тяжелые ранения, Любимов сумел дотянуть до своей территории и совершить вынужденную посадку. Но выбраться из машины сил у него уже не было. Пара «мессершмиттов» обстреляла севший истребитель, и Любимов получил новые ранения. Его нашли только ночью и срочно доставили в госпиталь. Ступню одной ноги пришлось ампутировать, но Любимов не расстался с авиацией. Как Маресьев, он летал с протезом, был удостоен звания Героя Советского Союза и командовал впоследствии тем же полком, в котором водил эскадрилью.

Ведомый Любимова лейтенант Щеглов пропал без вести.

Но, несмотря на тяжелые потери, в завязавшемся воздушном бою истребители прикрытия смогли уберечь бомбардировщики. При этом сами они потеряли два И-16, два Як-1 и один ЛаГГ-3.

Немецкие истребители-охотники продолжали терроризировать крымскую авиацию. 15 октября они сбили два Пе-2, проводивших воздушную разведку переднего края, и совершили нападение на аэродром Тагайлы. Пара дежуривших на аэродроме «яков» попыталась перехватить возвращавшуюся с симферопольского направления девятку Ю-88, но сама не заметила пару немецких охотников.

Немецкие асы атаковали ведущего пары лейтенанта Филатова и сбили его одной короткой очередью. Снаряд авиапушки пробил бронеспинку и поразил летчика. Истребитель Филатова врезался в землю.

В итоге похождений немецких охотников один из них был подбит, совершил вынужденную посадку на советской территории и попал в плен. Им оказался фельдфебель Баумгартнер, имевший на своем счету 17 воздушных побед.

Для упрочения господства в воздухе в начале октября в Крым было переброшено два новых авиаполка, укомплектованных современной техникой, — 435-й ИАП на истребителях МиГ-3 и 13-й ИАП на Як-1. В октябре начал боевые вылеты и 2-й ШАП, укомплектованный старыми машинами. Все это позволило увеличить количество вылетов авиации 51-й армии в 3 раза, доведя их до 110–125 в сутки.