Встречные бои (19–20 сентября)




Потеряв за один день первую линию обороны, командование 51-й армии, как это было и на Перекопе, не стало принимать мер, чтобы остановить противника на второй. Ночь на 19 октября прошла на Ишуньских позициях в подготовке к нанесению уже ставшего традиционным контрудара с целью восстановить утраченное положение.

Утром на всем фронте Ишуньских позиций завязались ожесточенные встречные бои. 157-я СД, поддерживаемая понесшей значительные потери во вчерашних боях 156-й дивизией, перешла в наступление с целью отбить занятые позиции. А немцы, не ожидавшие, что советское командование повторит свои прежние ошибки с фотографической точностью, пытались развивать успех, достигнутый ими 18 октября.

Сил двух дивизий для нанесения контрудара по LIV корпусу было явно недостаточно. Переброшенная из Одессы свежая 157-я дивизия имела почти полный штатный состав. Ее бойцы, принявшие участие в контрударе под Григорьевкой, были обстрелянными, дивизия сохранила всю свою артиллерию. Такое соединение являлось серьезным противником для любой немецкой дивизии, но не для всего LIV корпуса. Вместе с ней должна была наступать и 156-я дивизия, понесшая тяжелые потери сначала на Перекопе, а потом и в последних боях на Ишуньских позициях.

Большая часть полковой и значительная часть дивизионной артиллерии дивизии была потеряна. Боевые возможности 156-й СД были весьма ограничены.

Но за счет того, что переход в наступление явился полной неожиданностью для противника, в первые часы боя удалось добиться определенного успеха.

Продвижение противника было остановлено, однако затем немцы стали сильно теснить 156-ю дивизию. Обескровленные предыдущими боями части дивизии начали отход, темпы которого постепенно возрастали. Положение осложнялось и тем, что по мере того, как в бою выходили из строя командиры, части дивизии теряли управляемость и отходили по расходящимся направлениям.

К середине дня остатки 361-го СП отошли к Ишуню, в котором располагались штаб дивизии и ее тыловые службы. Так как деревня была последним крупным опорным пунктом на пути к тыловому рубежу обороны, командир дивизии генерал-майор Черняев решил удержать его любой ценой.

417-й полк не мог принять участия в бою за поселок, так как большая часть его подразделений, отход которых все больше напоминал бегство, откатились далеко на юго-восток, к Чигиру, а некоторые добрались даже до Новопавловки.

Поэтому в бою за Ишунь пришлось принять участие всем штабным, тыловым и вспомогательным подразделениям 156-й СД, находившимся в этом районе. Начальник артиллерии дивизии полковник Полуэктов лично руководил установкой орудий у окраин поселка, а секретарь дивизионной парткомиссии Винокуров, вспомнив свой опыт зенитчика, побежал к находившейся неподалеку батарее морских зениток и вывел ее на прямую наводку.

Начальник политотдела Гребенкин возглавил контратаку тыловых подразделений дивизии. Немцам не удалось с ходу ворваться в поселок, и у его окраин завязался ожесточенный бой. Остатки 156-й СД не могли своими силами удерживать поселок длительное время, и Батов отдал приказ ввести в бой 1-й Перекопский отряд капитана Сонина. Вооруженные самозарядными винтовками и имевшие большое количество пулеметов моряки отбросили немецкую пехоту от деревни.

В 15 часов дня командир оперативной группы ввел в бой 48-ю кавалерийскую дивизию, действиями которой лично руководил начальник конной группы генерал-майор Аверкин. Место и время этого контрудара были выбраны удачно. Дивизия контратаковала противника на левом фланге, где немецкие части понесли наибольшие потери. Основной удар дивизия наносила вдоль берега Каркинитского залива, обходя железную дорогу, у которой концентрировались основные силы противника.

Однако немецкие части в этот раз не испугались окружения и не начали отход, очевидно, получив приказ удерживать позиции перед Ишунем любой ценой. Линия железной дороги от станции Ишунь до Участка № 8 осталась в руках противника. Чтобы стабилизировать положение, немецкое командование ввело в бой 46-ю пехотную дивизию.

Части 157-й СД противнику в этот день значительно потеснить не удалось, и они смогли удержаться на рубеже от южной оконечности озера Красное до северных окраин Ишуня. Части 48-й кавдивизии закрепились на рубеже, проходящем от северных окраин Ишуня к Участку № 8 и далее к берегу залива. Таким образом, к вечеру в линии фронта образовался дугообразный выступ, вогнутый в сторону советских войск.

Флотская и армейская авиация действовала гораздо менее активно, чем в первый день немецкого наступления. Правда, ночной налет гидросамолетов снова был очень многочисленным. 56 МБР-2 бомбили аэродромы противника в селениях Чаплинка, Преображенка и Новопавловка, а три ГСТ — аэродром Кульбаки.

В 12 часов 55 минут шесть Пе-2 в сопровождении всего лишь шести Як-1 вылетели бомбить противника в районе бромового завода. Ни одна из машин обратно не вернулась.

Во второй половине дня шесть ДБ-3, семь Пе-2 и шесть МБР-2 в сопровождении семи МиГ-3 и шести ЛаГГ-3 бомбили вражеские войска и аэродромы подскока, уничтожив до 20 автомашин. Из-за сильного противодействия истребителей противника и в этот раз не обошлось без потерь. В воздушных боях были подбиты два ДБ-3, которые сели на нашей территории, и сбит МиГ-3.

Фрайдорфская группа, действуя по войскам противника на Перекопском перешейке, сделала всего 38 самолетовылетов, выведя из строя две батареи противника и до 70 человек пехоты. В воздушных боях были сбиты два Ю-88 и один Ме-109.

Нанесенный войсками оперативной группы контрудар не смог восстановить положения, а только замедлил продвижение противника. Правда, немецкие войска и за второй день боев не смогли выйти на оперативный простор. Но достигнутый успех был временным и слишком незначительным, а заплатить за него пришлось дорогую цену. 156-я СД к концу дня полностью утратила боеспособность и, «понеся большие потери, к исходу дня отступила разобщенными частями». Остатки дивизии по распоряжению командира оперативной группы были отведены к Воинке.

Рубежи, занятые к вечеру 157-й и 48-й дивизиями, проходили в голой степи, не имели ни огневых точек, ни окопов, и значительно укрепить их за ночь было невозможно. После боя командир оперативной группы не стал производить значительных перестановок. Все дивизии группы остались на занимаемых позициях, лишь один батальон 271-й СД был выдвинут к Участку № 9 для обеспечения правого фланга 157-й СД. Обе дивизии, не получившие никаких подкреплений, остались на импровизированных позициях в голой степи, в ожидании удара противника.

И этот удар был нанесен. 20 октября немцы ввели в бой 50-ю пехотную дивизию (четвертую по счету) и при поддержке самоходных орудий и массированных действий авиации продолжали развивать успех, достигнутый ими во второй половине дня 19 октября. Главный удар наносился вдоль побережья Каркинитского залива по позициям 48-й кавдивизии, имевшей более слабую артиллерию, чем 157-я.

В течение нескольких часов непрерывного боя половина батарей, находившихся на открытых и плохо оборудованных позициях, была уничтожена. Частые контратаки 62-го и 71-го кавполков особого эффекта не давали, но замедляли продвижение противника и сильно нервировали немецкое командование. Как это часто бывало на всех фронтах, пользуясь тем, что дивизии находятся на временных позициях, немцы попробовали лишить их управления, нанося удары по командным пунктам. Бомбежке подверглись командные и наблюдательные пункты обеих дивизий, а заодно и КП Батова, местонахождение которого противник также смог установить.

После налета вокруг НП командира кавгруппы Аверкина от близких попаданий бомб вся земля была изрыта воронками, но сам НП не пострадал. В командный пункт 157-й СД немецким летчикам, напротив, удалось добиться прямого попадания. Разрывом бомбы было убито 11 командиров и политработников, и управление дивизией оказалось нарушенным. Досталось и КП командира оперативной группы, на котором осколком бомбы был убит находившийся на нем во время налета прокурор армии. Сам Батов, сбитый с ног взрывной волной, получил лишь легкую контузию.

Уже в первой половине дня немцы прорвали фронт 48-й кавдивизии, отбросив ее к Ишуню. 157-я СД снова оказалась обойденной с левого фланга. Но, так как контратаковать Батову было уже нечем, в этот раз отступавшие не смогли закрепиться в районе поселка и продолжали быстро откатываться на юг. На участке кавдивизии немцы уже к 15 часам подошли ко второй линии оборонительных позиций.

Оказавшуюся к концу дня в глубоком полуокружении 157-ю дивизию пришлось срочно отводить на юго-восток. После того как 157-я дивизия начала отход, немцы вечером заняли и Ишунь. Передовые немецкие части форсировали устье реки Чатырлык и приблизились ко второй линии Ишуньских позиций. Это наиболее угрожаемое направление прикрывалось 172-й СД, которая, единственная из дивизий оперативной группы, имела свой танковый полк.

Но приблизиться к позициям 514-го и 747-го стрелковых полков немецкие штурмовые группы не смогли. Их встретили сильным огнем полковой артиллерии, находившейся на хорошо оборудованных позициях, и интенсивным пулеметно-минометным обстрелом. Немецкая артиллерия не успела к середине дня в достаточных количествах подтянуться к месту боя, и подавить многочисленные огневые точки противнику не удалось. 340-й гаубичный полк дивизии удачно маневрировал огнем, подавляя огневые средства противника и заставляя немецкую пехоту держаться на почтительном расстоянии от советских окопов.

Командир дивизии полковник Ласкин, ранее бывший начальником штаба этой же дивизии, грамотно и обдуманно руководил боем, к которому у дивизии было время подготовиться. Вечером, когда немецкая артиллерия добралась до поля боя, командование дивизии ввело в бой 5-й танковый полк майора Баранова. Танки были выдвинуты через русло реки Чатырлык на правом фланге дивизии, где русло реки было менее заболочено и боевая техника могла проходить более свободно.

После того как были потеряны два из трех межозерных дефиле, линия фронта стала представлять собой слегка выгнутую дугу, обращенную выпуклостью к югу. Протяженность ее увеличилась, и плотность обороны дивизий оперативной группы еще больше ослабла. У командования группой и в дивизиях не было уже ни вторых эшелонов, ни резервов.

В первой половине дня девять МиГ-3 и девять ЛаГГ-3 звеньями бомбили вражеские войска на Перекопском перешейке, уничтожив две единицы бронетехники, девять автомашин, восемь повозок и до двух взводов пехоты.

Во второй половине дня восемь Пе-2 в сопровождении двадцати истребителей 51-й армии бомбили войска противника в районе села Ишунь, уничтожив 4 танкетки, 7 автомашин, до 12 повозок и до двух взводов пехоты.

Фрайдорфская группа, действуя по войскам противника на Ишуньском перешейке, произвела 104 самолетовылета, уничтожив и выведя из строя до 18 автомашин и до 750 человек пехоты. В воздушных боях было сбито пять Ме-109, при этом собственные потери составили один МиГ-3 и один И-5.





Временная стабилизация (21–22 октября)





День 21 октября прошел в ожесточенных боях с наступавшим противником на Чатырлыкском рубеже. Заболоченное русло реки не позволяло немцам применить самоходные орудия, и пехоте противника приходилось действовать без их поддержки. Не имея возможности применить бронетехнику, враг усилил артобстрел и пробовал использовать авиацию. Однако плохие метеоусловия сделали почти невозможным ее применение в первой половине дня и заметно снизили эффективность действий во второй.

Днем пехоте противника все-таки удалось преодолеть Чатырлык на правом фланге 172-й СД, где местность была менее заболоченной, и немцы довольно близко подошли к переднему краю 514-го полка.

Контратаками полку удавалось несколько раз отбрасывать противника назад. 514-й СП являлся лучшим в дивизии, почему и был развернут на наиболее угрожаемом направлении, но и его сил оказалось недостаточно. Постепенно немецкие подразделения смогли вклиниться в слишком растянутые боевые порядки полка и даже вышли к командному пункту дивизии.

Заместителю командира дивизии полковнику Бибикову пришлось собрать все тыловые подразделения, сформировать из их состава две группы и с их помощью оборонять район командного пункта. Сил у противника, прорвавшегося к командному пункту, было явно недостаточно. Тыловые подразделения смогли занять прочную оборону, а потом и отбросили немцев назад.

Части 51-й армии в основном удержали занятые 20 октября рубежи. Немцам удалось немного оттеснить только части 865-го стрелкового полка (276-й СД), которые отошли на рубеж в 2 км севернее сел Тархан и Тимняшино.

514-й полк был подкреплен за счет подразделений 747-го полка майора Ерофеева, участок которого был расположен на болотистой местности и в меньшей степени подвергался давлению противника. Однако его правый сосед — кавалерийская дивизия полковника Глаголева — несколько отошла, поэтому на следующий день можно было ожидать, что принятых мер окажется недостаточно.

В целом положение 172-й дивизии было критическим, несмотря на то что она не понесла пока больших потерь и находилась на удобных, хорошо укрепленных позициях. Ширина ее фронта достигала 40 километров, проходя по реке до устья и далее по юго-восточному берегу Каркинитского залива. Боевой порядок дивизии был одноэшелонный, то есть все полки находились в непосредственном соприкосновении с противником. Впрочем, в подобном положении находились и другие дивизии, и вся оперативная группа в целом, у которой больше не было ни резервов, ни вторых эшелонов.

Советская авиация, как и немецкая, всю первую половину дня была прикована к земле. 21 октября 1941 года над Ишуньскими дефиле стоял густой туман, осложнявшийся низкой облачностью. Погода начала портиться уже ночью. И у МБР-2, бомбивших немцев по ночам, уже возникли сложности с посадкой, при которой разбилась одна машина. Но лететь было необходимо, и утром 10 У-2, обычно не рисковавших вылетать днем, поднялись в воздух, прикрываемые двумя старенькими И-5, у которых было больше шансов уцелеть в такую погоду.

Они пытались штурмовать немецкие позиции на стыке между 172-й стрелковой и 42-й кавалерийской дивизиями. Бомбить противника оказалось невозможно даже на У-2. Но летчики все равно попробовали это сделать. В результате две машины пропали над вражеской территорией, две разбились, а одной пришлось садиться аж в Симферополе.

Во второй половине дня, когда погода чуть-чуть улучшилась, обе стороны рванулись в воздух. Немецкие бомбардировщики решились, положившись на туман, действовать без сопровождения истребителей, что обошлось им довольно дорого. Случайно наткнувшиеся на них И-16, вылетевшие на штурмовку немецких войск, сумели и в тумане сбить три машины. Во второй половине дня Фрайдорфская группа истребительной авиации произвела 167 самолетовылетов на штурмовые действия, были уничтожены три бронемашины, 16 автомашин с грузом, 20 автомашин с пехотой, две легковых автомашины, три мотоцикла и до тысячи человек пехоты. При штурмовке вражеских позиций зенитным огнем были сбиты два И-5.

На следующий день противник неожиданно изменил тактику. Помимо ожидаемых ударов на стыке 172-й и 42-й дивизий немцы большими силами нанесли удар и на левом фланге 172-й СД, пытаясь продвинуться вдоль Каркинитского залива.

На правом фланге немцам удалось еще потеснить 42-ю кавдивизию и выйти за южную оконечность озера Киятское. Немцы стали обходить правый фланг 514-го полка.

Видя это, командир 172-й СД полковник Ласкин обратился за помощью к командующему оперативной группой. «Готовых резервов у меня под рукой нет, — ответил Батов. — Имеется лишь одна только что отмобилизованная рота. Она на подводах. Если это вас устроит, могу послать».

Ласкин согласился и на такую роту, при этом не очень ясно представляя себе, как сможет использовать ее в бою. Новобранцы не имели не только опыта, но даже боевой подготовки. Это были жители Крыма предпенсионных возрастов, которые при других обстоятельствах никогда не попали бы на передовую в качестве стрелкового подразделения. Их нельзя было использовать не только в атаке, но даже в обороне.

Опыт последних боев говорил о том, что на необорудованных позициях неподготовленные люди быстро истреблялись противником, не представляя для него особой помехи.

Пока командир дивизии определялся с этим вопросом, решение неожиданно подсказал противник. Немецкая пехота, видя, что 514-й полк не имеет резервов, стала пытаться взять его в полуокружение, глубоко охватывая правый фланг.

Наблюдая за противником, Ласкин решил атаковать противника в заходящий фланг. Командир полка Устинов сосредоточил на участке готовящейся контратаки максимально возможное количество огневых средств. Координацию действий на правом фланге дивизии осуществлял сам Ласкин, в критический момент выдвинувшийся в боевые порядки роты на бронеавтомобиле. Личное участие командира дивизии в управлении боем позволило выбрать наиболее выгодный момент для атаки.

Удар роты, поддержанной огневым налетом полковой и дивизионной артиллерии и интенсивным минометно-пулеметным огнем, оказался полной неожиданностью для противника. Немецкая пехота, не оказав значительного сопротивления, быстро оттянулась назад, и положение было восстановлено. Потери необученной роты нестроевиков оказались небольшими, правда, в атаке оказался ранен и контужен сам командир дивизии.

Достигнутый успех, конечно, был временным. Для стабилизации положения на этом участке на стык вечером была выдвинута 2-я кавалерийская дивизия Приморской армии.

На левом фланге дивизии положение ухудшалось значительно быстрее. После интенсивного артиллерийского и минометного обстрела немецкая пехота преодолела Чатырлык и, поддерживаемая самоходными орудиями и авиацией, продвигалась в направлениях на Бой-Казак и Воронцовку, пытаясь обойти левое крыло 51-й армии. 383-й стрелковый полк отступал под натиском противника, и помочь ему было нечем. Положение быстро стало критическим. Прорвав фронт оперативной группы, немцы могли выйти на оперативный простор. 383-й полк зацепился за Воронцовку, наиболее значительный населенный пункт в этом районе, опираясь на редкую цепочку небольших татарских деревень. Полковник Ласкин отказался отправиться в госпиталь и продолжил командовать дивизией — в течение нескольких дней адъютанты вносили его в бронемашину на руках.

Ночью 64 МБР-2 бомбили войска противника на Ишуньском направлении. При посадке один самолет разбился, экипаж получил травмы, другой самолет пробил себе днище.

В первой половине дня три Пе-2 в сопровождении одного ЛаГГ-3 и четырех МиГ-3 бомбили вражеские войска в районе села Ишунь; при возвращении на группу напали три Ме-109, и ни один Пе-2 не вернулся с задания.

Во второй половине дня 17 Пе-2 в сопровождении 34 ЛаГГ-3 и МиГ-3 снова бомбили немецкие войска на Перекопском перешейке. В воздушном бою был сбит один истребитель противника.

Фрайдорфская группа истребителей также бомбила и штурмовала войска противника, произведя 150 самолетовылетов; в воздушном бою был сбит один Ме-109; не вернулись с задания три И-16 и один И-153.

Командование армией в середине дня принялось готовить очередной удар по противнику для исправления создавшегося положения. Правда, в этот раз удар было решено наносить не одной — двумя дивизиями, а сразу двумя армиями — и 51-й, и Приморской. Подобное резкое увеличение масштаба боевых действий объяснялось возможностью выхода противника на оперативный простор. В этом случае части 9-го СК рисковали оказаться отрезанными на своих позициях от основных сил армии, и в Крыму мог получиться еще один «котел».

Основной удар на сей раз должны были наносить войска 9-го СК, которому при этом надлежало еще и оборонять прежними силами фронт Геническ — Куксакал. Корпус должен был силами 106-й, 271-й, 157-й стрелковых дивизий и одним полком 276-й нанести два удара по расходящимся направлениям. Первый (отвлекающий) удар наносился в северо-восточном направлении на Уржин и далее на Карпову Балку. Второй (основной) удар должен был наноситься в западном направлении, на Ишунь и Участок № 8. Таким образом планировалось «выйти в тыл частям противника, действующим западнее реки Чатырлык».

При таком выборе направления главного удара атакующие на Ишунь части подставляли свой фланг для удара из дефиле между озерами Красное и Старое. Для парирования подобного контрудара не выделялось никаких сил, предполагалось лишь обеспечить себя с этого направления заградогнем. 95-ю СД Приморской армии планировалось сосредоточить в тылу корпуса, в районе Новоивановки. Находясь в резерве, дивизия должна была одновременно обеспечивать левый фланг корпуса в случае, если оперативной группе Батова не удастся удержаться на занимаемых позициях.

Сама опергруппа должна была продолжать удерживать занимаемые рубежи до завершения сосредоточения 25-й и 95-й дивизий Приморской армии, а затем атаковать основные силы 11-й армии в лоб, вернуть Воронцовку, выйти к Чатырлыку и «сбросить противника в залив Каркинитский». Всю авиацию армии Кузнецов планировал бросить на поддержку группы Батова.

В армейский резерв выделялась самая слабая из дивизий Приморской армии — 421-я. В основном по той причине, что она больше всех опаздывала с сосредоточением.

План разрабатывался на скорую руку и был откровенно утопическим, абсолютно не соответствуя складывающейся обстановке. Самым слабым его местом было то, что все дивизии Примармии, имевшие после высадки в Севастополе недостаточно подвижного состава, опаздывали со сосредоточением, а наступать Кузнецов, как обычно, собирался утром следующего дня. Противник силами двух корпусов имел возможность бить силы армии по частям.

В Ставке идеи Кузнецова также не нашли понимания и показались излишне рискованными. Учитывая сложность складывающейся ситуации, через три часа после того как командующий армией подготовил план неотложных действий, Ставка подготовила директиву об его отстранении, которая была подписана Сталиным. Кузнецов освобождался от командования армией и отзывался в распоряжение Ставки. Вместо него не назначался никто. Командование «всеми войсками Крыма» переходило к заместителю наркома ВМФ вице-адмиралу Левченко. Заместителем командующего по сухопутным войскам назначался генерал-лейтенант Батов, однако распоряжения о его назначении командующим 51-й армией в директиве не было. Согласно этой же директиве у командующего Черноморским флотом появлялся заместитель по вопросам обороны главной базы флота. Им назначался контр-адмирал Жуков.

В целом эта директива напоминала более раннюю директиву Ставки о создании Одесского оборонительного района, когда руководство обороной города было передано командованию Черноморского флота.

После отзыва Кузнецова сроки перехода в наступление были изменены. В 23 часа вечера 22 октября был отдан новый приказ, согласно которому оперативная группа должна была переходить в наступление с утра 24 октября.





Фланговый удар (23 октября)