– Девушки изменчивы.

Стоя спиной к металлической двери, Винни сунул руки в карманы. Он ничего не говорил, но Винсент и так хорошо знал этот жест – он означал, что время заканчивается, и стоит сворачивать разговор. Винсент и сам не мог бы сказать, получил он слишком мало информации, или наоборот, больше, чем мог вообразить.

– Последний вопрос, Винни. У кого нынче можно быстро и чисто купить оружие?

– У Лейтона все также самая хорошая лавка. Со всеми документами, все чисто. Но разрешение-то на оружие у тебя есть?

– Конечно, – улыбнулся Винсент, – еще то самое, что в свое время виртуозно рисовал Микки.





Винсент не знал, что примерно в это же время его сестра испытывает примерно те же ощущения, что и он. Но с куда меньшим комфортом.

Она стояла посреди комнаты Морган и не знала, что теперь делать. Та ее, конечно, впустила, а когда Анабель сказала, что вообще-то хочет поговорить с Адамом, Морган только кивнула, как показалось девушке, с печалью. Но препятствовать не стала. Морган провела ее в комнату и оставила наедине с Адамом, пробормотав, что поставит чайник.

Анабель теребила в руках маленькую сумочку и ощущала себя совершенно неуместной. Она отказалась от любимых ею кружев и предпочла простые черные джинсы и майку. Но все равно ощущала себя куклой Барби, впервые попавшей в реальный мир.

Гостиная Морган была небольшой, но аккуратной. Тем не менее, ощущалось, что настоящий здесь хозяин – мужчина, который сейчас сидел за столом у дальней стены. Он перебирал какой-то разложенный механизм, и Анабель не имела ни малейшего представления, что это.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровалась она, совершенно растерявшись.

Адам оказался примерно таким, как она его себе представляла. Весь поджарый, собранный, с щетиной и в старой футболке. Он поднял голову, смерил Анабель равнодушным взглядом и вернулся к своему механизму.

Анабель напомнила себе, зачем она пришла. Внутренне собравшись, она подошла поближе к Адаму.

– Меня зовут Анабель Уэйнфилд. Я знаю, что ты работал – или работаешь – на Анну Веласкес. Которая вовсе не мертва.

Она не стала упоминать, что об этом ей рассказал Фредерик. Которому, в свою очередь, рассказала Морган. Не то чтобы Адам не мог сам об этом догадаться, но Анабель решила не вдаваться в подробности.

Ей казалось, Адам так ничего и не ответит. Но он внезапно поднял голову и посмотрел четко в глаза девушки:

– Она опасна.

Хотя Адам был немногословен, Анабель была полностью с ним согласна в оценке Анны. Она слишком хорошо помнила, как вместе с Офелией они сидели и ждали вестей от уехавшего Фредерика. А потом им позвонила Фэй и рассказала о том, что они в больнице. Если у Анабель и оставались какие-то симпатии по отношению к Анне, то в ту ночь они исчезли. И она тоже считала ее опасной.

– Я хочу ее найти, – сказала Анабель. – Пока она не нашла нас.

– Я не могу тебе помочь.

– Можешь. Знаю, что можешь. Расскажи, что знаешь. Где она может быть?

Адам пожал плечами и снова опустил голову, уставившись на свои механизмы.

– Хватит!

Анабель сама удивилась своей горячности. Но ей некогда было задуматься: облокотившись ладонями на стол, она едва не снесла его разложенные детали и наклонилась так близко, что ее длинные темные волосы почти задели щетину Адама. Тот снова посмотрел на нее, как показалось Анабель, с удивлением. И возможно, чуточку с уважением.

– Это так важно для тебя?

– Более чем, – заверила Анабель. – Если мы не найдем ее первой, еще не известно, что может сделать Анна. Она уже попыталась убить моего брата. В следующий раз она будет действовать наверняка. Я не хочу их потерять. И я должна их защитить.

– Может, ей нужна и ты?

Анабель отшатнулась, удивленная. Почему-то такая мысль ни разу не приходила ей в голову, хотя если поразмыслить, и не казалась абсурдной. На лице Адама мелькнуло что-то, смутно напоминающее улыбку. Похоже, его забавляло, что Анабель не подумала о таких простых вещах.

– Не знаю наверняка, не могу сказать. Но тот дом, за городом, куда мы привезли твоего брата, он многое для нее значит. Она хотела остаться там.

– Дом, – прошептала Анабель.

Конечно же, она сразу поняла, о чем идет речь. Благодарно кивнув Адаму, она увидела уже его макушку – он снова склонился над деталями. Выходя, в дверях Анабель едва не столкнулась с Морган, но на ее предложение чая только покачала головой.

– Сначала надо покончить кое с какими делами прошлого.





Усевшись в машину, Фредерик нахмурился и в очередной раз подумал, правильно ли он поступает. Сегодня с утра, когда он проснулся, то внезапно четко и ясно увидел то, вокруг чего ходил последние месяцы, но никак не мог понять. Теперь же осознание буквально обрушилось ледяным потоком, и он до сих пор не мог понять, что же с ним делать.

Когда дома никого не оказалось, а Фэй и Офелия что-то делали вместе в комнате, Фредерик принял душ, а потом уселся с чашкой кофе, еще разок все спокойно обдумывая. Вопреки его надеждам, ясности мысли это не прибавило.


Тогда он вернулся в свою комнату и вытащил из ящика тумбочки тонкий белый конверт, утяжеленный тем, что в нем находилось. Фредерик вытряхнул на ладонь ключ с брелоком в виде карты и долго на него смотрел. Теперь он знал, что он может открывать. Ну конечно, как можно было забыть! Тот самый чулан в Доме, который Уэйнфилды не использовали, но который неизменно приводил в восторг Винсента – потому что на внутренней стороне двери были старые борозды, будто от человеческих пальцев и ногтей.

Фредерик вспомнил, от чего ключ, но не был уверен, что хочет возвращаться в Дом и открывать ту дверь. Не потому что он не хотел узнать, что там. А потому что это была игра по правилам Анны. Навязанная Анной. И явно ею спланированная – она знала, что однажды Фредерик вспомнит, что маленький ключ со следами ржавчины открывает одну единственную дверь – чулан в Доме.

Вздохнув, Фредерик решительно перекинул и застегнул ремень безопасности. Казалось, ключ оттягивал карман, хотя вряд ли это было возможно. Мужчина как раз хотел нажать на газ, когда откуда-то слева вынырнул темный силуэт и решительно застучал по окну. Фредерик едва не подпрыгнул от неожиданности, пока не увидел, что это Анабель.

– Куда это ты собрался? Ну-ка впусти.

Он открыл дверь, и сестра устроилась на соседнем сиденье. Она деловито пристегнулась.

– Я знаю, куда ты направляешься, и одного тебя не отпущу.

– Похоже, особого выбора у меня нет.

– Никакого.

– Хорошо, поехали. Только напишу Винсенту.

Фредерик быстро набрал сообщение брату, нажал кнопку отправлению и убрал телефон в бардачок. И нажал на газ, чтобы вместе с Анабель отправиться в Дом.





Сообщение застало Винсента как раз в тот момент, когда он расплачивался за переданную ему покупку. Она была в плотном бумажном пакете, и угрюмый Лейтон был также угрюм, как всегда.

Кивнув в благодарность, Винсент сжал в одной руке пакет, а другой выудил из кармана телефон. Уже выходя, на пороге магазина, он бегло прочитал: «Едем с Ани в Дом. Похоже, мой ключ от чулана там».

Винсент вполголоса выругался.

– Вот не мог подождать меня, а? Все куда-то торопится.

Закинув пакет в кофр, Винсент натянул шлем и уселся на мотоцикл. Он бы предпочел заехать домой, выпить кофе с пирожным, но похоже, придется сразу держать курс на Дом.





10




Офелия со сдержанным любопытством наблюдала, как Анабель пыталась собраться, примеряя один наряд за другим и отбрасывая каждый как нечто, не удовлетворяющее ее до конца.

– Как тебе это?

Отвернувшись от зеркала, она показала подруге очередное платье с пышной юбкой.

– Хорошо, – проворчала Офелия, – как и пять предыдущих.

– Ох, ну что ты, помоги мне выбрать!

– Тоби все равно, что на тебе надето, его волнует, как быстро это можно снять.

Анабель надулась и отвернулась обратно к зеркалу, но возражать не стала. У нее самой не было никаких иллюзий относительно Тоби, просто не хотелось лишний раз говорить об этом вслух.

В их небольшой комнате кампуса, где они жили, уже почти все было завалено нарядами Анабель. Свободной осталась только одна кровать, на которой и сидела Офелия, скрестив ноги. Для нее оставалось загадкой, зачем такая красивая и умная девушка как Анабель связалась с таким парнем как Тоби. Офелия никогда не была о нем высокого мнения, а уж в последнее время особенно. К тому же, он всегда предпочитал девушек постарше, заявляя, что вот с ними-то он чувствует себя в своей тарелке. Офелия полагала, что это какие-то комплексы, но не высказывала мнения вслух. К чему ей ссориться с братом, пусть даже сводным? А может, именно потому, что он сводный.

Позже Анабель все-таки выбрала наряд и упорхнула на свиданье. Офелия собрала брошенные вещи и убрала их в шкаф подруги. После она успела немного почитать, а потом расставила свечи и стала ждать подругу.

Если бы Офелии пришло в голову выглянуть в окно, она могла увидеть, как Анабель расстается с Тоби и заходит в кампус. А он остается стоять, явно ожидая кого-то. И не успела Анабель добраться до своей комнаты, к Тоби уже подошла высокая темноволосая женщина.

Даже если бы Офелия смотрела в окно, она не смогла ее рассмотреть в свете фонарей. И уж точно потом, видя фото Анны Веласкес, не смогла бы опознать в ней ту женщины. А это была именно она. Уходящая с Тоби во мрак, из которого он уже не вернется, и его объявят пропавшим без вести.

Но Офелия не смотрела в окно и ничего этого не видела. И Анабель не могла ничего знать.





Теперь Офелия нередко вспоминала то время на учебе и чаще всего – с теплой ностальгией. Впрочем, настоящее ей нравилось ничуть не меньше прошлого.

Всю жизнь Офелию считали странной. Начиная с ее вычурного имени и от природы светлых волос, заканчивая вкусами. Она всегда была тенью старшей подруги, яркой как внутренне, так и внешне Фэй. Последняя всегда становилась центром компании, хотя никогда и не желала этого. Она открыто высказывала свое мнение, хотя только в том случае, если ее об этом просили. В этом сестры были похожи: они предпочитали молчать и стоять в стороне. Но мимо Фэй не могли просто так пройти.